Не полагайтесь слишком сильно на кого-нибудь в этом мире, потому что даже ваша собственная тень покидает вас, когда вы в темноте.(с) Ибн Таймия
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем настенных часов. Этот ритмичный звук невыносимо раздражал и как будто монотонно впечатывал сказанные Маризой слова в моё сознание. - Что?! - Как ни странно, первой в себя пришла Изабель, которая теперь сидела, уставившись на мать взглядом, полным непонимания. - К чему весь этот цирк? - Этот цирк нам нужен для того, чтобы укрепить положение нашего Института в Анклаве. Ходж, откровенно говоря, уже давно не справляется со своими прямыми обязанностями, а мы с Робертом должны оставаться в Аликанте. Но главой Института должен стать Лайтвуд, а делать это в одиночку, по мнению Анклава, невозможно, - вздохнула Мариза. - Не то, что бы вы были способны на это вместе, разумеется. По факту всё управление буду осуществлять я из столицы, а вы де-юре будете занимать это положение здесь, тем более... - Нет, - это просто не укладывалось в моей голове. - Я не собираюсь в этом участвовать! Мариза криво улыбнулась: - Тогда подумай о том, что будет с твоей мамой, если Институт расформируют, а нас всех отправят куда-то на другой континент. Вряд ли ещё кто-то будет возиться с дочкой Валентина, не задумывалась об этом? Я готова была выть от бессилия, в очередной раз слушая этот шантаж со стороны Маризы. Даже будучи не до конца уверенной в том, что она сможет мне помочь, что всё это не пустые слова, которые должны держать меня на коротком поводке. Но сейчас другого выхода я не видела и не могла просто так опускать руки и отказываться от единственного шанса на помощь. Надежда и так угасала с каждым днём, а я пообещала себе во чтобы то ни стало найти маму как можно скорее. Несмотря на все эти взвешенные аргументы мне было очень сложно смириться с мыслью, что меня выдадут замуж, ведь это даже звучало средневеково, а потому абсурдно. Что удивляло меня ещё больше, так это то, что Алек до сих пор молчал. Я бросила на него короткий взгляд и увидела, что он стоит, как каменное изваяние, крепко сжав челюсти, видимо, пытаясь смолчать. - Алек! - будто прочитав мои мысли, воскликнула Изабель. - Что происходит?! Брюнет прочистил горло и нарушил своё затянувшееся молчание: - Мы с мамой уже обсуждали это на днях. Она права, другого выхода нет, - сухо произнёс он, смотря куда-то в сторону. Изабель в бессилии всплеснула руками и, опустив локти на колени, запустила пальцы в волосы: - Ты в своём репертуаре, мама. Дергаешь за ниточки, превращая людей в свои марионетки, получая от этого кайф, - выплюнула Изабель, резко подняв на миссис Лайтвуд яростный взгляд. - Ты знаешь, что они не откажут и зачем-то говоришь об этом, как о предложении, хотя все давным-давно было просчитано. «Было бы вполне в её духе что-то замышлять в своих интересах, чтобы показать Конклаву свою силу, я полагаю». - Именно, - сверкнула улыбкой Мариза. - С их согласия или без такового через месяц они пойдут под венец. И если потребуется, я на них руны безмолвия или подчинения наложу. Мыслили бы вы не так узко, то понимали бы, что все останутся в выигрыше. Потом я все равно услышу слова благодарности, не сомневаюсь в этом. Никогда не сомневалась в том, что если такой упёртый и властный человек вбил себе в голову навязчивую идею, он приведёт её в исполнение, идя по головам и руша жизни окружающих. В глазах Маризы не было видно ни тени сомнения, она явно чувствовала себя хозяйкой положения, и неспроста: я ощущала свою скованность и беспомощность в такой ситуации, хотелось уйти за пределы Института и не вернутся, но поводок давал о себе знать, жёстко стягиваясь вокруг моей шеи, напоминая, что от меня теперь зависит не только моя жизнь, но и мамы. Но какой «стимул» она дала Алеку, раз тот до сих пор стоит и говорит о предстоящей женитьбе так, словно в этом нет ничего необычного? Я снова обернулась к нему. Он стоял, выводя круги на каменной кладке камина. Почувствовав мой взгляд, Лайтвуд поднял глаза, но встретившись со мной, тут же отвернулся, не позволив мне прочесть эмоции, бурлившие в глубине ледяных радужек. - Думаю, больше я тебе не нужен, мама. У меня тренировка, - быстро сказал он и, не дождавшись никакого ответа, покинул комнату, хлопнув дверью так, что, казалось, вздрогнули стены Института. По крайней мере, это подтверждало, что у него ещё были какие-то эмоции от происходившего. - Мы, пожалуй, тоже пойдём, - произнесла Изабель, поднимаясь с дивана, но была остановлена жестом Маризы. - Есть ещё кое-что. - Что, невестки мало, решила себе и зятя подыскать? - съязвила Иззи. - Пока что нет. Ты слишком импульсивна для того, чтобы сейчас выходить замуж, а лишние эмоции нам ни к чему. Вы с Джейсом отправитесь в Аликанте и познакомитесь с членами делегации, которая собирается к нам, а потом вернётесь вместе с ними накануне свадьбы. Вас встретит Роберт и объяснит, что к чему. Изабель как-то совсем безрадостно рассмеялась, с напускной торжественностью, размеренно хлопнув в ладони. - Браво, мама! Какую игру ты ведёшь? - Я никогда не играю в игры, девочка моя. Игрушки до сих пор не забрали у вас, а поэтому именно я должна разгребать последствия вашего веселья. Тебе досталась великая честь представлять нашу семью в столице, постарайся хотя бы там не ударить в грязь лицом. Именно поэтому я и отправляю тебя с Джейсом. Может, хотя бы он тебя чему-то научит, - она театрально вздохнула. - Почему-то не мои родные дети подают надежды, а только приёмные. - Может, твои родные дети просто не получали должного родительского внимания? - ощерилась Иззи. Миссис Лайтвуд смерила дочь холодным, полным безразличия взглядом, отчеканив: - Вы уезжаете во вторник. Будь готова, в два часа дня вы отправляетесь. А теперь можете быть свободны.***
Следующие дни прошли, словно в тумане. Я пыталась собрать воедино все хаотичные мысли, роем носившиеся в моём сознании. Сначала думала, что всё это сон и он скоро закончится, но проснуться не удавалось. Я не один раз пыталась сесть за рисование, но руки опускались, когда я понимала, что вдохновения не было ни капли. Всё, что выходило из-под кисти - это уродливые руны, которые я пыталась безуспешно запомнить. Даже если я была полностью сосредоточена на её выведении, то рука как будто сама вела ту или иную чёрточку не туда, и вот уже на листе появлялось совершенно другое изображение, чем то, которое должно получится в соответствии с учебником. Иззи тоже замкнулась в себе, потому что Алек не хотел с ней разговаривать, а её отношения с братом всегда были доверительными до этого момента. Сейчас между ними выросла невидимая стена, в которую Изабель бессмысленно стучала, пытаясь докричаться до него. По правде говоря, они толком-то и пересечься не могли, потому что парень внезапно стал где-то пропадать сутки напролёт: то на тренировках, то вообще где-то за пределами Инстиута. Макс говорил, бывало, что тот уходил поздно вечером, а приходил под утро, либо же не приходил вовсе. До сих пор не появлялся в Институте и Джейс, но теперь это было объяснимо: он готовился к отбытию в Аликанте и наверняка был загружен поручениями Маризы. Я отчаянно хотела увидеть его и поговорить, ведь грузить подругу своими переживаниями не хотелось, потому что я понимала, что ей сейчас не легче. А вот потребность излить кому-то душу росла с каждым днём, хотелось выговориться, спросить совета или хотя бы просто отвлечься от гнетущих мыслей. Каждый день я пыталась тренироваться до изнурения, чтобы ночью поспать хотя бы часов пять, потому что остальное время я лежала и смотрела в потолок, снова и снова прокручивая события последних дней. Одни синяки на теле сменялись другими: хотя Изабель относилась ко мне лучше всех обитателей Института, но спуска на занятиях не давала. Да и по правде говоря, перешагивая порог спортивного зала, Лайтвуд больше становилась похожа на брата, будучи такой же сосредоточенной и жёсткой. Но жаловаться у меня и в мыслях не было, потому что поблажек я не хотела, ведь настоящее мастерство невозможно было отточить бездельем. Несмотря на такой подход, бессонница не покидала меня и дошла до того, что я с уверенностью могла отчитаться, сколько раз переплетаются узоры на потолке и в какие оттенки окрашивается западная стена Института при восходе солнца. Иногда заснуть всё-таки удавалось. Стали сниться странные кошмары, в которых главным действующим лицом была мама. Она напряжённым шёпотом бормотала, что нужно спрятать какую-то вещь от Валентина, хотела мне её показать, но каждый раз сон обрывался появлением жутких существ, утаскивающих её в темноту. Я бежала за ней по затуманенному коридору, завешенному моими законченными рисунками и эскизами, на ходу проглатывая горькие слёзы. Коридор заканчивался, и я падала в кромешную тьму и слышала истошный мамин крик: «Найди её!». Кого «её», было непонятно, но я просыпалась в холодном поту от сдавливающей грудь боли, чувствуя, как груз вины снова обрушивался с новой силой. И мне снова ничего не оставалось, кроме как брести в ванную, умывать лицо холодной водой и проводить остаток ночи без сна. Только в такие часы я хваталась за свой блокнот для рисования и зачем-то набрасывала всё, что видела в кошмаре, воплощая ужасные истории в детализированные картинки, после чего какое-никакое успокоение всё-таки приходило. Рисование выполняло свою роль и отлично снимало стресс. Но утром я всегда задавалась вопросом, как мне удалось изобразить то, что я видела на бумаге и я, как завороженная, проводила пальцами по тонким линиям, по заштрихованным участкам, ощущая прилив энергии, исходивший прямо из бумаги. И что-то каждый раз заставляло меня захлопывать альбом и выходить прочь из комнаты. Вечером накануне отъезда Изабель я отправилась в библиотеку, чтобы в очередной раз (что уже казалось бессмысленным) попытаться изучить, как чернильные узоры, сплетаясь, образуют руны. По поводу той «силы», которая якобы была скрыта во мне, информации мы так и не нашли, хотя и перевернули весь зал вверх дном. Теперь надежда была только на Магнуса, который заверил нас, что найдёт старинные тексты, в которых мы узнаем больше и об ангельской силе, и об их предположительных возможностях. Пока я даже думать не хотела, как буду выбираться к Бейну, если останусь без Изабель, которая постоянно прикрывала меня от своих родственников. Я вздохнула, взяв с полки энциклопедию с рунами и присела за ближайший стул, открывая фолиант и начиная переносить замысловатые линии на пустой лист. Когда я практически закончила выводить Метку Невидимости, тихий голос заставил меня вздрогнуть. - И зачем они делают нам такие руны, лишая примитивных возможности видеть нашу ангельскую красоту!? - с наигранным возмущением произнёс блондин, обходя меня со спины и вальяжно присаживаясь на выдвинутый напротив стул. - Джейс! - радостно воскликнула я, стараясь умерить ускоренный темп сердца, ставший таким то ли от лёгкого испуга, то ли от долгожданной встречи. - Привет, - беспечно улыбнулся парень, сверкнув идеальной улыбкой. - Смотрю на тебя и сразу вспоминаю, как сам сидел ночи напролёт, пытаясь запомнить каждый штришок. О, Разиэль! Скучнее занятие сложно придумать. Представь, тебе одиннадцать, а ты сидишь под строгим руководством Алека и рисуешь какие-то непонятные иероглифы, - он смешно скорчил лицо, и я невольно прыснула. В его присутствии пропадало напряжение. Казалось, что Джейс умеет отвлечь от всего на свете. - Но судя по тому, что я вижу, в итоге ты выучил руны, - хмыкнула я, кивнув головой в сторону разрисованного с головы до пят тела нефилима. - Потому что их незнание стояло на пути у самого важного - истребления нечисти, так что пришлось, - легко пожал плечами Джейс, как будто говорил о погоде. Я на секунду замешкалась, но всё-таки решила наплевать на такт и уступить любопытству, которое снедало меня уже много дней: - Если не секрет, где ты пропадал? Тоже с нечистью? Парень тут же понимающе закивал головой, как будто только и ждал этого вопроса. Уж что-что, а любви Джейса по отношению к вниманию к самому себе было не отнять, в нашем диалоге он всегда был тем, кто охотно делился всеми событиями в своей жизни, либо же умело скрывал, что не хотел рассказывать. Потому что временами, несмотря на легкость в общении, мне казалось, что я вижу совершенно другие мысли, затаившиеся за пеленой золотистых радужек. Вот и сейчас, с энтузиазмом покачивая головой, он слегка отвёл взгляд, посмотрев на гладкую поверхность стола, разделявшего нас. - Ну, ты явно знаешь, что Мариза затеяла, - он украдкой посмотрел на меня, заставив медленно кивнуть в знак подтверждения. - Вот я и должен был уладить некоторые дела перед отъездом, связанные с Институтом, - он слегка замялся, откинувшись на спинку библиотечного стула и проведя рукой по светлым локонам. Такое поведение было не очень-то и похоже на Джейса, ведь обычно он всем своим видом показывал, что он то ли телезвезда, то ли какая-то другая известная личность, которая мечет остроты направо и налево, и с легкой насмешкой обсуждает всех окружающих его существ. После минутной паузы Джейс заговорщицки подмигнул мне, оперся локтями о стол и жестом попросил подвинуться ближе. Когда моё лицо оказалось в считанных сантиметрах от Вэйланда, он приглушенно произнёс: - Ты знаешь, что нравишься мне, Клэри. - Мои щеки моментально вспыхнули, почувствовав жар тела Сумеречного охотника. - Но всего я не могу тебе рассказать. Пока не могу. А то, что сейчас скажу, должно остаться между нами. Понимаешь? Я утвердительно качнула головой, хотя разум отказывался думать, как только я оказалась в непосредственной близости к блондину. - Помнишь тот вечер, когда приехали Мариза с Максом, и Ходж за ужином передал ей письмо от главы шайки вампиров, Рафаэля? «Не хочу заниматься бумагами, Старквезер. Не сегодня. Пусть этим займется Алек». - Д-да, - голос предательски дрогнул, а рука невольно потянулась к шее, дотронувшись до места, где только пару дней назад окончательно сошли синяки. - Так вот. Это письмо прочёл Алек и сжёг его, не доложив Маризе не слова. Он очень подозрительно упирался, когда она пыталась расспросить его обо всех деталях и... Клэри, все в порядке? Ты как-то побледнела. «Прошлой ночью за вами шёл оборотень. А ты и твой бесполезный дружок восхищались ночным Нью-Йорком, не замечая ровным счётом ничего вокруг. Ладно, ты. Но как, блять, обладая сверхъестественным обонянием, можно не учуять оборотня, плетущегося буквально в тридцати метрах от вас?!» Слова Алека раздавились в моей голове, сбивая с толку. Хоть Джейс и знал о моей вылазке с Саймоном той ночью, он, судя по всему, не связал это событие с письмом Сантьяго. Мне безумно хотелось сказать нефилиму, что это я виновата в молчании Алека, но что-то меня остановило. В голову почему-то сразу пришло сравнение взаимоотношений Джейса и Алека с Маризой: с первым они были тёплые и дружеские, а со вторым... Я не хотела подставить Лайтвуда ещё больше, несмотря на сложные отношения между нами. Поэтому я прочистила горло и легко улыбнулась. - Наверное, изучение рун так влияет, - постаралась отшутиться я. Джейс смерил меня недоверчивым взглядом, но всё-таки продолжил. - Они поругались, потому что раньше таких проблем не возникало, - он стал говорить ещё тише. - Между нами говоря, Мариза несильно ему доверяет, а после этого случая совсем... В общем, она попросила меня наведаться в «Дюморт», что я, собственно, и сделал, - душа в пятки ушла после этих слов, и я была не уверена, хочу ли слышать продолжение. - Сама понимаешь, к ним так просто не напросишься, а Рафаэль слишком важная персона, чтобы позвать его на прогулку по Нью-Йорку. Несколько дней я жил на соседней улице, ожидая приглашения. И вот, наконец-то, звёзды сошлись, и за мной пришли, чтобы сопроводить в отель, - рассказывая историю, он хмурился всё больше и больше. - И что же сказал Рафаэль? - нервно сглотнув, поинтересовалась я. Джейс лишь небрежно развёл руками: - По большому счёту, ничего. Он сказал, что дипломатичным способом пытается сделать отношения между обитателями Нижнего мира и Сумеречными охотниками более тёплыми, - Джейс усмехнулся, и недобрый огонёк промелькнул в его глазах. «В нём не было ничего особенного, мама. Как всегда, попытки наладить отношения между нефилимами и вампирами, потому что он считает, что глобальная война якобы неизбежна». - И знаешь, что самое интересное? - прищурившись, произнёс блондин. - Рафаэль сказал: «Мы с мистером Лайтвудом всё уладили». Мариза затем выяснила, что Алек отправил письмо в ответ и опять же, из него это пришлось клещами вытягивать. И снова тупик - он ответил очень расплывчато... А теперь он исчезает куда-то каждую ночь, и выследить его передвижение невозможно, - Джейс шумно выдохнул. - Хоть он и мой парабатай, но я не могу больше ему доверять: он замкнулся в себе и хранит какие-то скелеты в шкафу, которые просто так не достанешь. Теперь, когда я знала причину отсутствия Джейса, всё, по идее, должно было встать на свои места, но ситуация стала ещё запутанней. Все мои эмоции сменились неподдельным удивлением: действительно, последнюю неделю я Алека не видела, да и Макс жаловался, что тот не приходит ночевать. Замкнулся в себе он настолько, что перестал общаться даже с родной сестрой. Закрадывались даже мысли о том, что содержание письма Рафаэля состояло не только в описании нашей с Саймоном прогулки, но и в чем-то ещё. Чем-то, что Лайтвуд скрывал. Чем-то, что он не мог раскрыть матери, действуя в своих интересах? Голова готова была взорваться от роившихся мыслей и предположений, что, видимо, отразилось на моем лице, потому что Джейс мягко спросил: - Ты ничего об этом не знаешь? Мне стоило титанических усилий спокойной пожать плечами и ровно произнести: - Нет, меня саму очень удивила эта история. Алек всегда выглядит так, как будто хочет действовать правильно. Джейс хмыкнул. - Он помешан на самоконтроле, да. Но, как видишь, что-то пошло не так, и я должен это выяснить, во что бы то ни стало. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое, - сказал он, понурив голову. - Но сейчас Мариза отсылает нас в Идрис, и мне придётся немного сменить род деятельности. Теперь нужно не убивать нечисть, а заговаривать зубы сливкам общества, - закатил глаза Джейс, демонстрируя всем своим видом, как он относится к этой затее. - Но скоро я вернусь и.., - он прервал зрительный контакт, посмотрев в окно. - Как раз на вашу свадьбу. Я вздрогнула, очнувшись. На эти четверть часа я как будто выпала из реальности, забыв о предстоящей женитьбе и своём женихе. - Да, - неохотно согласилась я. - Всё это... странно. Зачем Маризе это надо? - Я думал, она сказала вам. Во благо Института, конечно. Положение Лайтвудов действительно шаткое, но Мариза и семью спасёт, и тебе с матерью поможет. Всё-таки став членом наш... их влиятельной семьи, ты сможешь рассчитывать на куда большую поддержку, - пожал плечами Джейс, говоря обо всем, как о само собой разумеющемся. - Тем более, это прогрессивное общество, вы всё ещё свободны в выборе партнера даже в браке. Все это прекрасно понимают. Ты можешь спокойно спать с кем-то и кроме Алека, - подмигнул Джейс, хитро улыбнувшись. - Никто в постель тебя к нему силком тащить не будет. Я онемела от таких слов. Ни в каких таких аспектах я о Лайтвуде и не думала, как и он обо мне, что я могла стопроцентно гарантировать это. А Джейс вещал о сексе будничным тоном, как будто спать с каждым вторым нефилимом, будучи в браке - плёвое дело. Увидев мою реакцию, парень рассмеялся. - Да ладно тебе, я же утрирую. Давай лучше отвлечемся от этой темы вообще, - ободряюще улыбнулся он, сжав мою руку в своей. - Расскажи, что тут в Институте интересного происходило, пока я бегал туда-сюда. Так и жизнь мимо пройдёт, глазом не моргнёшь. Где старина Чёрч? Я улыбнулась в ответ и начала рассказывать о буднях, переодически говоря наперебой с Джейсом, который не мог сдержаться и вставлял остроумные комментарии. За болтовней мы и не заметили, как прошло два часа, и я сказала ему, что должна бежать к Изабель. Я обязана была поговорить с ней перед отъездом, или хотя бы просто попрощаться, потому что с Маризой мы вряд ли будем присаживаться на дорожку.***
Проводив до спальни, Джейс мягко поцеловал меня в губы и оставил одну, поднимаясь к себе на этаж. Я постучалась в дверь, и она тут же распахнулась, а на пороге возникла Изабель, которая пребывала в прекрасном расположении духа, судя по улыбке, которой она меня тут же одарила. - Я так и знала, что это ты! Проходи, - она отступила в сторону, приглашая меня внутрь. Я, мягко говоря, удивилась, потому что ожидала увидеть брюнетку немного в другом состоянии. Собственно, такой, какой она и была на протяжении предыдущих шести дней. Но вместо этого передо мной порхала жизнерадостная, уверенная в себе Иззи, выворачивающая наружу все шкафчики и бросая свои вещи на кровать, чтобы потом в очередной раз перебрать их и упаковать в огромных размеров бордовый чемодан. - Ха! Не брать ничего слишком вызывающего, то есть ничего в твоём стиле. Как бы ни так! – бормотала себе под нос девушка, швыряя очередной топ или кожаную юбку на кучу такой же, как будто специально отобранной, одежды. - Ты как? – спросила я, аккуратно присаживаясь на ещё не занятый краешек кровати. Изабель на секунду остановилась посреди комнаты, её губы снова сложились в радостную, почти что игривую улыбку, по которой я так скучала. Быстрыми, полными энергии шагами она пересекла комнату в моём направлении и с разгону спиной упала в груду вещей, раскидываясь чуть ли не в позу морской звезды. Затем она резко села, не переставая улыбаться, и наклонилась ближе ко мне, тихонько воскликнув: - Он не сдался, Клэри! Он не становится таким, как они хотели… - О ком ты говоришь, Иззи? - Об Алеке, конечно! Мне удалось поговорить с ним. У него есть план, он... - Постой, - остановила я бормочущую подругу, однозначно не понимая, что происходило. - В каком смысле «он не сдался»? Иззи посмотрела на меня так, словно я не понимала очевидного: - Я думала, он согласился с мамой по поводу женитьбы, потому что поверил ей, что это нужно для всеобщего блага и бла-бла-бла. Алек просто хочет, чтобы она поверила, что он полностью на её стороне и потеряла бдительность. Теперь он сможет продолжить поиски информации и, я уверена, там ещё много чего можно нарыть. - Какой информации, Иззи? Где Алек? Она поднялась с кровати и принялась ходить взад-вперёд по комнате, экспрессивно жестикулируя: - Когда мы с тобой пришли от Магнуса, я сразу пошла к Алеку и всё ему рассказала, - виновато произнесла Изабель, потупив взгляд. - Да, безусловно, он сначала разозлился. Ну, ты знаешь, как обычно, из-за того, что мы ходили без разрешения. Но я пошла не затем, чтобы доложить о нашем побеге. Меня заинтересовало то, что моя мать приходила к Магнусу, когда была молодая. Ты помнишь, он сказал, что она была в компании молодых нефилимов здесь, в Нью-Йорке, в Пандемониуме, - я кивнула. «Я встретился с Маризой ещё до победы над Валентином, в компании нефилимов, в этом самом клубе, но уже тогда её аура приобретала темный оттенок, который меня насторожил. Поэтому было бы вполне в её духе что-то замышлять в своих интересах, чтобы показать Конклаву свою силу, я полагаю». - Знаешь, что меня насторожило? Ни мама, ни отец никогда не рассказывали о своей молодости. У них есть фотографии с детства и те, которые были сняты уже после победы над Валентином, - она подняла ладонь, предупреждая мой вопрос. - Не то, чтобы они сильно делились своими воспоминаниями и опытом. Но одно я знаю точно. Ты уже, наверное, поняла, что мама не упустит случая похвалиться перед всем светом о своих достижениях. А по её словам, она в тот период боролась с Кругом до потери сознания, желая истребить всех, кто разделял их взгляды. Но кроме этого, она ничего не говорит. Никогда. Просто воспринимайте, как факт. - Она просто может не хотеть вспоминать. Всё-таки это не самый лучший период в её жизни. Как бы она к кому ни относилась, Мариза всё же человек. Изабель покачала головой: - У нас с Алеком тоже сначала промелькнула такая мысль, и мы подняли хроники. И угадай, что. Никаких имён с фамилией «Лайтвуд», кроме наших бабушки и дедушки - Эндрю и Фиби, не мелькает. А они умерли во время Восстания. Точнее, погибли из-за Валентина, - она тяжело вздохнула. - Нам всегда ставили их в пример, и мы понимали: это, прежде всего, благородные люди, и были очень горды быть их внуками. За счёт этой веры мы решили, что и наши родители такие же. И до поры до времени мы хотели не замечать очевидных странностей, проявляющихся то том, то здесь. Но сейчас... Изабель замолчала, закусив нижнюю губу, будто задумавшись о чём-то. - Во-первых, Магнус сказал, что у мамы в молодости уже была тёмная аура. Да, возможно, это и не аргумент, но Бейн не просто Верховный маг Бруклина, его знают во всем Нижнем мире. Он не мог ошибаться, а аура - вещь серьезная. Говорят, всё, что творится у тебя в душе, видно в некой окружающей тебя дымке, которая открывается только магам, - быстро говорила она, и я чувствовала её волнение, смешивавшееся с каким-то странным торжеством. - Тёмная сторона любой сущности всегда сильнее, и если таковая в тебе, сложно представить, что ты закончишь на правильной стороне. Говорили, что Валентин искал таких и... привлекал на свою сторону, в конце концов. Мои брови взметнулись вверх: - Ты считаешь, они помогали Валентину? Но ведь Мариза каждый раз шипит, стоит упомянуть мою семью. - Разве? - саркастично усмехнулась Изабель. - Не при упоминании Валентина, а только когда вспоминает о твоей маме или Люке, - я нахмурилась и стала вспомнить. «Ты же сейчас говоришь о Люциане Грэймарке? Об этом жалком волчонке, который был вечно вторым после Валентина?» «Твоя мать, находя время якшаться с оборотнями, не додумалась даже открыть тебе тайну твоего происхождения.» - Возможно, - растеряно пробормотала я. - Но это все ещё звучит, как простые догадки. - Ты говоришь совсем как Алек, когда я начала ему рассказывать о своих предположениях. Но я ещё не закончила. Во-вторых, как я уже и сказала, дедушка с бабушкой погибли в самый разгар Восстания, но никаких сведений об их гибели я найти так и не смогла. Их нашли мертвыми в своём доме. В доме, в который они резко переехали, хотя раньше жили в огромном особняке с нашими родителями. Возможно, как раз из-за таких радикально отличающихся взглядов на происходившее. Но это действительно лишь догадка, - она махнула рукой присела на маленький пуфик, чтобы перевести дыхание. - И в-третьих, я проанализировала всё, что она говорила на протяжении всей моей жизни о нечисти. И поняла, что несмотря на то, что она пыталась выглядеть уравновешенной, упоминая их в разговоре, ненависть всё равно сочилась через каждое слово. Чем тебе не идеальный член Круга? - Но... Как же они смогли сохранять это в тайне столько лет? Брюнетка лишь развела руками. - Это мы и хотим узнать. Алек ищет какие-то сведения в архивах Института. - Так он всё это время был здесь? - Да, Институт ведь огромен, тут можно с успехом весь день бродить и не встретить ни души. А мама всё это время била тревогу, что он куда-то исчез. Но сейчас она наверняка всё это списывает на его недовольство предстоящей свадьбой и воспринимает, как молчаливый и бесполезный протест, - как само собой разумеющееся, сказала брюнетка, улыбаясь сама себе и смотря куда-то в пространство. - Иззи, но Джейс... Девушка резко посмотрела на меня, перестав блуждать взглядом по комнате и недовольно поджав губы. - Я не узнаю его, Клэри. Он сегодня чуть ли не стал меня допрашивать с пристрастием, где находится Алек. Я знаю Джейса с детства, но сейчас он стал другим. Как будто совсем чужой человек, который выглядит, как мой брат. Который украл моего, пусть и не родного, но всё же брата, - её голос сочился презрением. - Я знаю, как ты к нему относишься, но будь осторожна. Я была не уверена, как реагировать на это предупреждение. Хотя я и знала Вэйланда совсем недолго, что-то в нём незаметно менялось, и сегодня я отчётливо видела это в его взгляде, в неискренности голоса. И в том, с какой пренебрежительностью он говорил об Алеке: как о человеке, который ничего не стоил, который безуспешно пытался быть любимым в семье, но ему это никогда не удастся, ведь у Маризы уже был любимчик, - и им был Джейс. Поэтому я приняла решение рассказать Иззи о разговоре с Вэйландом. Всё-таки сестра имела право знать, что происходит между её близкими людьми. Брюнетка слушала меня, и по мере продвижения моего монолога её ноздри гневно раздувались. Когда я закончила, она выплюнула: - Вот мразь.., - я невольно вздрогнула от её тона. - Что он вынюхивает? - Иззи, он сказал, что волнуется... - За свою шкуру, разве что. Он всегда считал себя лучше Алека, подкалывал его, что тут не убил ещё ни одного демона, в душе желая занять его место. Впрочем, ему это удавалось и удается сейчас. Мама всегда хотела именно такого честолюбивого сына. Алека она всегда считала ни на что не способным мямлей, хотя это именно он жертвовал собой на всех миссиях, влазил в гущу событий, разрабатывал планы, в то время как Джейс размахивал оружием, ведя подсчёт своих жертв. Его принципиальность и правильность, которую мама выдрессировала сама, вышла Алеку боком, - она тихонько застонала, уронив голову в ладони. - Я не понимаю, Клэри. Не понимаю, что творится со всеми нами. Я же люблю их, люблю их обоих. И очень не хочу выбирать сторону. Хочу верить, что Джейс действительно ещё считает Алека своим лучшим другом и не собирается предавать. О, Разиэль! Когда она подняла лицо, я заметила блестящие дорожки слёз, оставившие след на щеках Изабель. Я немедленно встала, подбежала к подруге и, опустившись перед ней на колени, взяла за руку. - Мы справимся, Иззи. Я постараюсь помочь вам. Вам всем, - решительно сказала я, вызвав растерянную улыбку сквозь слёзы. - Не переживай, пока вы будете в отъезде, я присмотрю за Алеком, если, конечно, он меня на хоть на километр к себе подпустит, - Изабель прыснула. - Это уж вряд ли, - хихикнула подруга. - Лучше пообещай мне не влипать в неприятности. - Я бы с удовольствием, - шутливо произнесла я. - Но ты же знаешь, они сами меня находят.***
Следующий день был крайне суматошным. С утра выяснилось, что в Аликанте вместе с Иззи и Джейсом отправляется Макс, которого необходимо было собрать. На удивление, ему на помощь тут же подоспел Алек, и они с младшим братом отправились в свою комнату загружать многочисленные баулы. Я провела всё время до отъезда вместе с Изабель, и мы ещё раз обсудили на свежую голову вчерашнюю тему. Подруга успокоилась, согласившись, что Джейс мог просто запутаться и слепо доверится Маризе просто потому, что она отменный манипулятор. Поэтому Иззи пообещала не сводить в него глаз в Идрисе и попытаться поговорить начистоту. Проводы были недолгими: точнее сказать, их не было вовсе. Изабель, Джейс и Макс просто-напросто вышли за двери Инстиута и были таковы. Ни Алек, ни Мариза не спустились вниз, а когда Ходж захлопнул входные двери, в здании воцарилась мертвая тишина, как бы оповещавшая, что теперь я осталась здесь практически одна. Если, конечно, не считать сотни тайн, которые хранило в себе это место и его жители. Казалось, невидимые секреты утяжеляют воздух, и из-за этого внутри Инстиута сложно дышать: враньё, слухи, переживания и боль хранили эти древние немые стены. Сначала я чувствовала непреодолимое желание отправиться на поиски архивов, о которых говорила Изабель, но здравый смысл в итоге победил. Я признала, что поначалу путалась, как пройти из комнаты в кухню, а спускаться в дальние неизведанные подвалы казалось гиблой затеей. Я пересилила свои желания и отправилась в свою комнату, где и просидела до глубокой ночи, упорно пытаясь добиться прогресса в изучении рун. Когда уже болевшая рука в очередной раз выводила метку Равновесия, я посмотрела на часы: отлично, уже было два часа ночи. Я отложила все писчие принадлежности, приняла душ и, надев пижаму, уже собралась ложиться в постель, как вдруг услышала скрип ступеней. Я сразу замерла, стараясь не дышать, и прислушалась. Моя комната находилась рядом с лестничным пролетом, здание было в какой-то мере ветхим, а потому любой шорох не оставался незамеченным. Слух не мог меня обманывать: это были определенно чьи-то медленные, крадущиеся шаги. «Ты же знаешь, я сплю очень чутко, да и эти старые дощечки на нашем этаже так ужасно скрипят, что невозможно не услышать». Я поёжилась от слов Макса, пришедших в голову, но через секунду я, проклиная своё любопытство, уже натянула впопыхах халат и, даже не обувшись, направилась в сторону выхода из спальни. Я тихонько открыла дверь, которая чудом не заскрипела, захлопнула её и снова прислушалась: треск деревянных половиц раздался прямо надо мной. Кто бы то ни был, сейчас он шёл по третьему этажу, где располагались комнаты Джейса, Алека и Маризы. Приподнявшись на носочки, я двигалась по направлению к лестнице, а когда нащупала в кромешной тьме ступеньку, то молилась, чтобы та не издала противный пищащий звук. Мне повезло - везде царила тишина, по-прежнему нарушаемая лишь лёгким скрипом половиц на третьем этаже. Я ускорилась, и когда достигла половины лестничного пролёта, ведущего прямо на следующий этаж, то услышала звук открывающейся двери, а затем щелчок задвижки изнутри комнаты. Я замерла, прислушавшись: шаги прекратились. Это почему-то придало мне ещё больше уверенности и я смело ступила на этаж, держа ухо востро, в надежде услышать голоса. Я кралась по тонувшему во тьме коридору, но не слышала ровным счётом ничего. Проходя мимо закрытых дверей, я невольно вздрогнула, вспоминая сюжеты своих снов, где я шла по похожему месту, а меня медленно поглощали мрачные тени. А в следующий миг произошло то, что заставило моё сердце буквально остановиться, а потом забиться в безумном ритме. Чья-то рука резко зажала мне рот, другая схватила за талию и силком втащила в ближайшую комнату. Я попыталась высвободиться, но держали меня железной хваткой. После того, как я услышала лёгкий хлопок двери и щелчок выключателя, меня развернули к стенке и отпустили. Когда глаза привыкли к яркому освещению, я увидела перед собой недовольное лицо Алека, который всем своим видом показывал «радость», которую он испытывал в моем присутствии: - И что ты тут бродишь?