Наследие Немезиды

Скрип открывшейся двери вынудил Акамэ приоткрыть свинцовые веки. «Опять он пришёл, — будь у девушки силы, то она, непременно, зло глянула на посетителя, однако всё, на что брюнетка была способна — с трудом сфокусироваться на зеленоглазом шатене, которого когда-то могла назвать любимым. — И не надоело ещё?» Распознав в пришедшем своего бывшего напарника, Акамэ закрыла глаза, опустив голову. Она слышала, как тихие шаги парня становились всё ближе, но никакого желания реагировать на посторонние звуки убийца не имела. Ей вообще мало чего хотелось. Неделя в темнице Имперского Дворца не прошла для неё незаметно. Каждодневные пытки почти сломали её волю, но она не позволяла себе плакать под очередным ударом плётки или надрезе на теле. Эсдес знатно поработала над ней, выбивая любую информацию о Революционной Армии. К сожалению для неё, тщетно. И тогда она просто решила пустить Акамэ в расход, заодно подучив своего преемника в умении пытать. Поэтому последние три дня испытывала не только физическую боль от пыток, но и душевную. Каждый раз смотря на холодных взгляд зелёных глаз, у девушки сжималось сердце. Ведь в эти глаза она влюбилась. И любит до сих пор, несмотря на все причинённые страдания. Его рука медленно ухватила её подбородок, подняв голову. Акамэ нашла в себе силы приоткрыть веки, чтобы уставится в привычную по последним дням картину — холодный взгляд тёмно-зелёных глаз. — Если бы ты сразу рассказала, где находится база Ночного Рейда, то всего этого можно было бы избежать. В произошедшем виновата только ты.  — В отличии от тебя, — голос девушки был сух и надломлен, однако даже в таком состоянии больше походил на шипение смертоносной змеи, — я не собираюсь предавать своих друзей. И никакая боль не заставит меня это сделать! Тацуми посмотрел ей прямо в глаза долгим, нечитаемым взглядом сузившихся зрачков, становящимся всё тяжелее с каждой секундой, давящим на психику юной убийцы. Никогда ещё она не видела у него такого взгляда. И это пугало. — Завтра на рассвете пройдёт твоя казнь. Готовься улыбаться публике. — Сухо произнёс юноша, вставая с корточек. Не произнеся больше и слова, он вышел из темницы, оставив девушку в гордом одиночестве. Акамэ попробовала вяло дёрнуть правую руку на себя, но кандалы на ней, уходящие в стены через толстую цепь, не позволили этого. Та же ситуация была и с другими тремя конечностями. Брюнетке не оставили и малейшего шанса на освобождение, соблюдая максимальную осторожность. Перед тем, как отцепить убийцу от кандалов, ей вводили снотворное, после которого она приходила в себя уже в пыточной. Самым тяжёлым, наверное, был этап, когда ей занималась Эсдес. Каждую минуту пытки от снежной королевы Акамэ мечтала о скорой смерти. Когда Тацуми сменил генерала в этом садистском занятии, то девушка, если так можно выразиться, позволила себе спокойно выдохнуть. По сравнению с Эсдес, пытки шатена практически не ощущались. И теперь, можно сказать, её желание будет выполнено. Завтра состоится её казнь, по словам шатена, прилюдно. Почему именно прилюдно? Мозг убийцы начал вялую работу по анализу данных. Помимо развлечения жителей Столицы, это была хорошая возможность словить других членов Рейда. Только откуда уверенность, что за ней придут? Мысль, пришедшая в голову Акамэ вызвала у неё холодный пот. Тацуми. Он в лицо знает практически всех рейдовцев и, если Леонэ или Лаббак придут на казнь, а они обязательно это сделают, то их тут же схватят. Всю последующую ночь убийца не смогла сомкнуть глаз, придумывая выход из сложившейся ситуацией, однако ничего на ум не пришло. Уставший мозг не смог придумать ничего полезного или действенного в сложившейся ситуации. Так что когда за ней пришли два стражника, грубо отсоединив кандалы и пару раз пнув для надёжности, поведя её в сторону центра Стадиона, она даже не пыталась как-то препятствовать им. Она была истощена, как морально, так и физически, слаба и не способна дать какой-либо отпор. Открытое небо встретило юную убийцу насмешливо сияющим осенним солнцем, в противовес настроению девушки. Трибуны были заполнены до отказа. Впрочем, чего-либо удивительного в этом Акамэ не нашла. Брюнетка была наиболее опасной и разыскиваемой целью во всей Империи и одно лишь известие о том, что она была поймана подняла на уши всю Столицу. Одного лишь желания посмотреть на грозу всех имперцев было достаточно, чтобы заплатить баснословные суммы на билет, а тут ещё и прилюдная казнь. Ничего странного, что посмотреть на такое событие пришло очень много людей. Лениво осмотрев места, Акамэ увидела то, чего боялась всю ночь. Леонэ и Лаббак среди присутствующих. Брюнетка стиснула зубы. Она уже прокляла тот момент, когда решила покончить с Тацуми быстро и сразу, отбросив свои эмоции. Но тот момент, когда он покрылся непонятной аурой, с безумным оскалом уничтожая скулящих от ужаса монстров до сих пор стоял перед глазами девушки, вызывая холодные мурашки по всей коже. В это время он мало походил на человека, уподобившись уничтожаемым им же тварям. Неделя в темнице Империи была одним длинным промежутком времени, где, когда не происходили пытки, Акамэ могла хорошо обдумать всё произошедшее. И чем больше она думала, тем больше впадала в депрессию. По сути, её задачей в горах было уничтожение нового вида монстров, вырезающего под ноль ближайшие, потенциально союзные деревни. Этим же занимались и Егери под предводительством Эсдес. Она могла спокойно проследить за тем, как Егери устраивают истребление мутантов и до поры до времени так и было. Смена планов произошла в ту секунду, когда Тацуми остался один на один с превосходящим его по количеству противником. Акамэ не хотела изначально атаковать шатена, но приказ Надженды, идеальная возможность и произошедшая экзекуция монстров вынудили её отречься от эмоций и напасть на него. И вот к чему это привело. Стоит признать, что реакция парня была на недостижимым человеком уровне и он сумел отразить первый и, в идеале, последний удар. Это и стало решающим моментом схватки. Возможно, убей она его, то всю свою жизнь сожалела бы об этом. Вероятнее всего, так бы и было. Но сейчас, она сожалела, что она не нанесла ему одну единственную царапину, окончившую бы его жизнь. Ладно умрёт она — она бы спокойно ушла на тот свет, зная, что её близкие в безопасности. Однако теперь под опасностью находятся другие рейдовцы и… это больно. Умирать, не зная, что с ними случится после смерти было невыносимо. Легче было смириться с собственной кончиной, чем с этим. Под свист толпы, её повели в центр Стадиона, где стоял импровизированное место казни — огромное нагромождение брёвен. Акамэ осознала, что её сожгут заживо. Самый ужасный вид казни. Не позволяя девушке прохлаждаться, стражники повели девушку дальше, прямо к центральному бревну, куда и привязали не сопротивляющуюся убийцу. Акамэ почувствовала горечь, разрывающую её сердце. Она лишилась детства, команды, сестры, первой любви. А скоро лишится жизни и, возможно, друзей. Но слёзы из глаз у неё хлынули только в момент, когда на мощеный камень Стадиона вышел Тацуми. Лениво осмотревшись, задержав свой взгляд на Лео и Лаббаке, он, всунув руки в карманы штанов, двинулся в сторону привязанной брюнетке. Не поднимая взгляда, он взял стоявший рядом факел, поджигая его, встав прямо перед убийцей. Его рука медленно двинулась к хворосту, поджигая его. — Прости меня, Акамэ. — Названная с трудом услышала его шёпот, приложив для этого немалые усилия. — Я мог бы предать Империю, Революционную Армию, самого себя. Но не тебя… Россчерк меча и на древесину потекла свежая кровь. Акамэ почувствовала, как силы стремительно покидают её тело, а в глазах против воли начинает темнеть. Последнее, что она заметила — взгляд юноши — тяжёлый, уставший, решительный, с бегающими вокруг зрачка шаровыми молниями. А дальше была тьма — такая желанная и любимая.