Наследие Немезиды

Коридор застыл без движения, погрузившись в глухую тишину, лишь тихое оседание пыли и мелких камней у одной из стен не доказывали, что стоящие в коридоре люди вовсе не оглохли. Шура с плохо скрываемым вожделением в глазах пожирал фигуру генерала Эсдес, немало раздражая её. Он облизал принявшие синий оттенок губы, открыто демонстрируя свои далёкие от приятных мысли касательно генерала. Несмотря на ухмылку, давление от жажды крови, что он истощал, заставило всех трёх предателей Империи замереть на месте, не в силах даже пошевелиться. Будь у Эсдес её силы, то она бы с лёгкостью проигнорировала столь открытую Яки, но ослабленная ментально и физически после лишения сил, она не была способна противостоять этому. Вдоволь насладившись наблюдением за Эсдес, Шура начал медленно подходить к парализованным пленникам. С каждым шагом, его улыбка становилась всё более хищной, а взгляд то и дело останавливался на Эсдес и Юки. Болса тот старательно игнорировал. — Удачный эксперимент безумного учёного с ДНК, бывший участник специального отряда по ликвидации и самый сексуальный генерал за последние сто лет. И все они стоят передо мной, не способные пошевелиться и как-либо оказать сопротивление. Я счастливчик, не так ли, Доротея? — последний вопрос он задал себе за спину. Там, закованная в наручники, стояла миниатюрная девочка со светлыми волосами — самый успешный алхимик во всей Империи. Доротея промолчала, в отвращении скривив губы. Её ненавистный взгляд сверлил спину сына премьер-министра, а руки сжались на цепи ошейника, что вольготно разместился на её шее и тянулся к обёрнутому браслету на кисти Шуры, и она с силой дёрнула цепь на себя. Но Шура даже не обратил на это внимания, продолжая масляно улыбаться и, скорее, расценил это вполне достойным ответом, если ему вообще требовалось мнение Доротеи, после чего противно засмеялся. — Да, ты права! От некрасивого мужика можно избавиться, а остальных сохранить, как талисманы моей коллекции! — он подошёл к Эсдес, прикоснувшись к её щеке своим металлическим протезом. — Могу заверить тебя, что в постели я намного лучше, чем эта грязь, — он кивнул в сторону стены, в которую отлетел Тацуми, скривив губы в пошлой улыбке. — А ещё я гарантирую, что одному из нас секс точно понравится! Так что обоим будет легче, если ты просто примешь свою судьбу и не будешь заставлять меня портить столь чудесное тело. — Пошёл ты! — обуреваемая яростью, Эсдес смогла сбросить с себя оцепенение и подняла обе руки в стремительном ударе по ушам. Нахмурившись, Шура с ленцой присел, пропустив удар над собой и без проблем перехватил металлическим протезом колено девушки, летящее ему в нос. Злобно оскалившись, он лёгким толчком отодвинул от себя конечность девушки, после чего сам впечатал своё колено в живот Эсдес. От скорости и силы удара она согнулась пополам, едва сдержав рвотный позыв. В глазах моментально потемнело и Эсдес поняла, что через несколько секунд её лицо встретится с грязным полом. Но Шура этого не позволил, успев намотать её волосы на протез и рывком выпрямил её согнувшееся тело, прищуренным взглядом всматриваясь в её помутневшие глаза. — А я ведь предлагал решить всё более безболезненным путём, — прошипел он с угрожающими нотами, которые даже не попытался скрыть. На его лицо вылезла холодная улыбка, заставляющая стыть кровь в венах. — Впрочем, так даже интереснее! Обожаю ломать столь явное сопротивление! Он с удовольствием лицезрел быстро проясняющийся взгляд Эсдес, что стремительно наливался яростью, из-за чего оскал Шуры становился всё более широким. На слабую попытку вырваться он даже не обратил внимания. — Не трогай её! Раздражённо щёлкнув языком, он сместился вбок, избежав при этом обезглавливания. Но в процессе ему пришлось отпустить волосы Эсдес, из-за чего она согнулась пополам, зайдясь в сильном кашле. Юки тоже вернула себе контроль над телом, хотя на это и ушло больше времени, чем у генерала, и теперь стояла перед уже знатно раздражённым Шурой, выставив перед собой катану. — Ты и правда думаешь, что сможешь справиться со мной? — поинтересовался Шура, но в его словах отчетливо ощущалась угроза, от чего у Юки вдоль спины скатилась капля холодного пота. — Я даю вам последний шанс сдаться и преклонить колени перед будущим правителем этой страны, а вскоре и мира! Ответить никому не дал раздавшийся сбоку треск, на который все присутствующие сразу обратили внимание. А в следующую секунду перед Шурой раздалось громкое рычание и он с трудом уклонился от разрезающего воздух удара клинком. При виде целого, не считая небольшой раны на переносице, Тацуми, Юки позволила себе перевести дух, после чего с куда большой уверенностью сжала оружие в своих руках. Хозяин здесь, а значит их шансы на победу значительно возросли. С момента, как Стайлиш погиб от руки Тацуми, Юки практически всё своё время проводила с Хозяином и могла с уверенностью сказать, что хорошо знает его, тем более он не пытался как-то скрывать свой характер. И сейчас, наблюдая за его стремительными атаками, плавно перетекающими одна за одной, химера могла с уверенностью сказать, в каком эмоциональном состоянии находится Тацуми. Холодная ярость, а это была именно она, подобно вязкому илу сквозила в эмоциях, отчётливо выделяясь даже в движениях. Прищуренный взгляд ярко-зелёных глаз с отличительными щупами электричества, что беспорядочно двигались вдоль радужки пугал даже часто видевшую это химеру. По всему его телу то и дело пробегали заряды электричества, после чего его движения становились всё более стремительными. Юки знала, что чем больше силы от тейгу проводит его тело, тем более могучим он становится, взамен постепенно поддаваясь животным инстинктам, пока окончательно не превратиться в дикого зверя. Впервые такое случилось, когда он выступил против сильнейших людей в Империи, спасая свою возлюбленную и вернулся в норму только из-за, фактически, смерти. Попытки повторить этот результат под чутким присмотром Юки не увенчались особым успехом — Тацуми медленно терял рассудок, не способный уже адекватно мыслить, и на первых ощущениях безумия в его эмоциях Юки приводила его в норму. И сейчас её Хозяин стремительно подводил себя к этой тонкой грани. За его движениями было уже тяжело уследить, но Шура всё продолжал уклоняться или отводить удары смертельного металла, хотя с каждым новым ударом в их противостоянии его брови опускались всё ниже, а движения становились всё более поспешными. С каждой секундой лезвия его клинков наливались всё более белоснежным цветом и случайная стена, которая приняла на себя удар Великого тейгу, обзавелась двумя не глубокими отметинами. Всё изменилось, когда в их битве Шура получил первое ранение. Это была всего лишь царапина на щеке, которая тут же прижглась, но изменения в сыне премьер-министра произошли колоссальные. Стоило ему только осознать, что его зацепило, как чувство опасности Юки взвыло сиреной, и она инстинктивно отступила назад, до побеления костяшек сжимая рукоять катаны. Лицо Эсдес практически сравнялось по цвету с её волосами, а на Болса вообще было тяжело смотреть — казалось, что в его организме вообще не осталось крови. — Хватит игр! Одной мощной контратакой Шура отбросил от себя Тацуми. Он перестал удерживать выражение скуки, старательно поддерживаемое на протяжении всего недолгого противостояния. Теперь его лицо исказилось в гримасе ненависти, а глаза загорелись чистым безумием. Тацуми рывком поднялся на ноги, снова бросившись в атаку, всё сильнее пригибаясь к земле. От зоркого зрения химеры не укрылись удлинившиеся клыки и ногти, а также электрический ореол, что окружал всё его тело, начал концентрироваться в районе копчика, принимая неясные очертания. Скорость его атак возросла ещё больше и они становились всё более непредсказуемыми, так что любой другой противник на его месте спустя секунду такого боя будет нарезан на множество маленьких кусочков. Но Шура не только оказался способен уворачиваться от целого урагана атак, но и удачно контратаковать. В один из таких моментов его удар ногой в поставленный блок во второй раз вбил Тацуми в стену, из-за чего в коридоре образовалась небольшая передышка. Три секунды понадобилось Тацуми, чтобы вылезти из очередной вмятины, не сводя тяжёлого взгляда суженных зрачков с Шуры. Выглядел он откровенно неважно: с виска тоненькими струйками стекала кровь, опускаясь вдоль щёк, подбородка и шеи вниз, к футболке. В местах, где порвалась одежда начинали темнеть ужасные гематомы и каждое движение сопровождалось едва заметным человеческому зрению вздрагиванием. Тяжёлое дыхание постоянно сбивалось на гортанный рык и Юки отчётливо понимала, что её Хозяин уже балансирует на грани безумия. Она хотела помочь хоть чем-то, но понимала, что в сражении на таких скоростях ничего не сможет сделать. На теле Шуры тоже появилось несколько царапин, но этой короткой передышки хватило, чтобы они медленно затянулись. Он насмешливо усмехнулся на шокированные взгляды всех присутствующих, внутренне поморщившись. Его ранили. Даже с приобретённой силой Первого Императора он мог только обороняться, изредка огрызаясь. Тварь перед ним имея лишь одно тейгу может сражаться с ним на равных. И это бесило. А из-за довольно скромного пространства и возможности для маневра достаточно скудны. В голове у сына премьер-министра и первого обладателя силы Первого Императора за тысячу лет появилось решение проблемы и он завёл руку за спину. Шамбала лежала у него в кармане и на прикосновение отреагировала привычной вибрацией, как делала всегда. Шура прищурился, со всей своей наблюдательностью высматривая мельчайшие изменения в мышцах врага. С появлением новой силы он мог способен и не на такое, но недостаток опыта сказывался сильнее, чем он мог предположить. Используй он все сто процентов от новобретённой силы, то у Тацуми не было бы и шанса, но ему приходится довольствоваться лишь жалкой десятой частью. Ускоренная реакция, слабая способность читать движения, увеличенная сила и интуитивное понятие работы всех тейгу — это всё, что он сейчас получил. Если бы у него было ещё несколько дней, то он стёр бы всех своих врагов в пух и прах. Хотя усталости он и не чувствовал, в отличии от Тацуми, но такие вещи, как мгновенная регенерация отнимают много сил. Его выносливость тоже подскочила на несколько ступеней выше, но она не была бесконечной, а впереди маячила Революционная Армия. Ему надо беречь силы. Тацуми тем временем бросился вперёд в очередной атаке, лишь в последний момент избежав удара ногой в голову. И тут же под ним засветился яркий круг. А в следующую секунду его ноги ступили на промёрзглую землю далеко за стенами Императорского Дворца. Его противник стоял напротив, без тени улыбки сверля его холодным взглядом. Его силуэт подсвечивался висящей высоко в небе Луной. Окружающее пространство заполнило десятком пиктограмм Шамбалы, самый большой из которых оказался справа от Шуры. Туда он всунул руку, через несколько секунд вытащив полностью чёрный меч. Не сводя своего взгляда с противника, он встал в боевую стойку, приготовившись к рывку. Ещё не окончательно потерявший голову от безумия Тацуми шестым чувством понял, что «разминка» кончилась и Шуре больше ничего не мешает сражаться на пределе своих сил. А потому он ещё больше увеличил поток древней силы в теле. Пробежавшая по всем мышцам судорога заставила его утробно зарычать и он сам не заметил, как Клинки скрылись во внутреннем мире, а сам Тацуми опустился на четыре конечности. На несколько секунд их окружила мёртвая тишина, из-за чего Тацуми, казалось, слышал, как бурлит его кровь от избытка адреналина и силы громокошки. Они сорвались с места, как только Луна скрылась за тучей. *** — Эй, народ, — их внимание привлёк голос несправедливо забытой Доротеи, что требовательно смотрела на троицу перед ней. — Пока Шура разбирается с вашим другом, у нас есть шанс на спасение. А раз вы пришли в сердце Столицы, то либо вы идиоты, либо у вас есть способ спастись, — она снова осмотрела их внимательным взглядом, особенно задержавшись на истощенной фигуре генерала. Её янтарные глаза на краткий момент сузились, а губы сжались в тонкую линию, но уже секундой спустя она вернула себе напускной дерзкий взгляд. — А вы вроде не похожи на идиотов. Я на это очень надеюсь, по-крайней мере. Так что, каков план по выходу из этой задницы? — С чего ты решила, что в нашем плане есть для тебя место? — прищурившись, прошипела Юки, встав в стойку с катаной перед собой, что остриём смотрела на Доротею. — Назови хоть одну причину, по которой я не должна убить тебя прямо сейчас? Юки не блефовала — об этом отчётливо твердил её ледяной взгляд и твердая стойка. Доротея почувствовала, как пробежала вдоль позвоночника холодная дрожь. Ей было страшно умирать. Как алхимик, посвятивший всю свою жизнь поискам рецепта бессмертия, и почти достигшая в этом успешного результата, Доротея очень боялась смерти. И прямо сейчас она чувствовала, что находится слишком близко к переходу на ту сторону. Доротея судорожно начала искать выход из ситуации, что выражалось бегающими по сторонам глазами. Без своего тейгу, который Шура каким-то образом смог подавить с помощью этого ошейника, она осталась практически беззащитной, а время с последнего использования особой способности артефакта почти подошло к концу. Она уже начинала чувствовать, как силы медленно покидают её, и если в скором времени не использовать Поглотитель, то Доротея может и умереть. Острый ум заработал с тройной силой, превратив бессвязные мысли в логическую цепочку ассоциативных связей и идей. Она вспомнила всю информацию о двух людях и одной химеры перед ней в попытке найти хоть что-то, представляющее ценность в этой ситуации. И она нашла. — Твоя семья! — она с незаметной надеждой посмотрела в сторону Болса, с удовольствием отметив, как он вздрогнул. — Так как Шура не объявлял меня преступницей, я могу спокойно двигаться по Дворцу. И я знаю, где сейчас находится твоя семья. Что скажешь?! Вы выведете меня отсюда, а я помогу тебе спасти семью! Выгодная сделка, не так ли? — Т-ты знаешь, г-где они?! — Юки осторожно посмотрела на воспылавшего надеждой Болса, всё так же не сводя острие катаны с алхимика. Он опасливо, но решительно посмотрел в глаза Эсдес. — Без своей семьи я не уйду! — Знаю! — радостно кивнула Доротея, едва сдержав порыв ухмыльнуться. Её план идеален. — И я могу туда попасть и вывести их. Только, — она выставила перед собой руки, из-за чего наручники звонко напомнили о себе, — освободите меня. — Госпожа Эсдес! — Юки обратилась к погрузившейся в свои мысли Эсдес. — Я ей не доверяю. Лучшим выходом будет убить её и попытаться самостоятельно спасти семью Болса. — Будь у нас ситуация лучше, то я бы так и приказала, — хмуро ответила Эсдес, холодным взглядом взирая на Доротею. — Но Тацуми теперь рядом нет, мы с Болсом бессильны, а одной тебя недостаточно. Выбор у нас небольшой. — Пока вы там шепчетесь, ваш друг уже может медленно истекать кровью, находясь одной ногой в могиле. Времени у нас в обрез, и чем быстрее вы примете решение, тем больше шанс на то, что мы выберемся живыми. — Она права. Юки, освободи её, — она раздражённо зарычала, но приказ выполнила. С громким звоном наручники и ошейник упали на каменный пол, уничтоженные несколькими точными ударами. — Так гораздо лучше, — Доротея помассировала предплечья и размяла шею. — За мной, нужное место недалеко. Переглянувшись, они отправились следом за девушкой. … — Госпожа Доротея? Я думал, что вы с премьер-министром проводите какой-то эксперимент, что поможет нам выйграть это сражение, — при её виде молодой стражник вытянулся по струнке, с лёгким любопытством взирая на стоящего перед ним алхимика. — Что-то произошло? — Да. Онесту понадобились тестовые образцы и он отправил меня за ними. И потребовал сделать это быстро, — она требовательно посмотрела в его глаза, из-за чего совсем новенький стражник запаниковал. — Д-да, вернее, есть, мэм! Проходите! Не смею задерживать! — Спасибочки, рядовой. Страна тебя не забудет! — пройдя мимо улыбнувшегося юноши, она хищно оскалилась. Оказавшись за его спиной, она резко развернулась и одним движением зажала ему рот, вонзив длинные передние клыки в открытую шею. Стражник тихо замычал и дёрнулся в сторону, но не смог сдвинуться даже на сантиметр — стальная хватка налившихся силой мышц не позволила ему это сделать. Он начал иссыхать прямо на глазах, пока Доротея с чавкающим звуком пила его кровь. Отпустив уже мёртвое тело, она облизала губы, сладко застонав. Только что Поглотитель продлил её жизнь на несколько лет. Ощущения, когда она впитывает в себя жизненную энергию других людей очень похожи на чувство полного удовлетворения словно после сильного оргазма. — Боже, как я обожаю своё тейгу, — счастливо прошептала она, повернув голову в сторону коридора. — Всё чисто. — Какое же у тебя ужасное тейгу, — ответила Юки, с опаской посмотрев на высушенный скелет некогда молодого человека. — Спасибо! — весело ответила Доротея и одной рукой подняла мёртвое тело. Второй же она открыла дверь в небольшую тёмную комнату, откуда раздавался еле слышный детский плач. — Всегда им гордилась! — Я думала, что место, где будут держать заложников будет более, — она неуверенно осмотрела просторную комнату с мягким ковром на полу, — мрачным. — Я тоже так сначала думала. Но приказ об их захвате отдавал Шура, а не Онест. А тут в его лапы попали юная девушка, которая уже способна заниматься любовью, и ещё достаточно красивая женщина. Шура не потерял бы возможность их трахнуть, — скрип зубов Болса был отчётливо слышен. — И делиться бы он ни с кем не стал. Поэтому и запер их в своих личных покоях. Более того, если бы вас не спасли, генерал, в конечном итоге вы бы тоже оказались тут. И если Тацуми не выйграет нам достаточно времени, то этот итог наступит очень скоро. — Не стоит недооценивать моего возлюбленного, — Эсдес перевела раздраженный взгляд на спину Доротеи. — Он неоднократно доказывал, что очень сильный. — Вряд-ли он сейчас достойный противник для Шуры, какими бы силами не обладал. — Доротея отбросила в сторону ковёр, открыв взору вынужденных союзников скрытый люк. Прищурившись, она одним точным ударом пятки разбила небольшой замок. — Забирайте их и быстрее выбираемся. — Майя, Фиора?! — Папа?! — Дорогой?! Пока огнемётчик вытаскивал свою семью из скрытого подвала в комнате, а Юки заняла позицию у двери, настороженно прислушиваясь к окружению, Доротея подошла к молчаливой Эсдес, что задумчиво взирала на одну из картин. На ней был изображен пожилой мужчина, что с величественным видом взирал на зрителя. — Я, надеюсь, вы помните, что обещали мне, генерал, — также рассматривая силуэт Первого Императора, произнесла она. — Я держу свои обещания, Доротея. Можешь не переживать на этот счёт. — Буду доверять вашему слову, — покорно кивнула она. — Пора уходить, — ответом ей послужил короткое согласие от, несомненно, лидера этой команды. Несмотря на возможные опасения встретить патруль в такое время, до нужного места они добрались без всяких проблем, видимо удача повернулась к ним лицом. Осторожно подойдя к двери, Юки втянула носом воздух, застыв на несколько секунд, и только после этого открыла дверь, дав знак остальным следовать за ней. Войдя внутрь, им глазам предстала так и не тронутая в научных целях лаборатория покойного Стайлиша. Сбоку, подпирая собой стену, стоял имперский стражник, что внимательно смотрел на вошедших. На его лице всплыла насмешливая улыбка, когда он глянул на напряженных Эсдес, Болса и Доротею. — Ловушка! Она прыгнула вперёд, уже предвкушая очередную порцию свежей крови для своего организма, как ей в шею уперлось острие катаны. — Решила убить нас всех, да? — прошипела Доротея в не изменившей своего выражения лицо Юки. — И почему я не удивлена?! — Заткнись, — ответил ей стражник, чьи очертания начали быстро изменяться. Несколько секунд спустя перед ней стояла девушка с бледно-розовыми волосами и спицами в руках. — Кто это вообще? Вы же отправлялись за Эсдес, а привели практически боевой отряд. И-и-и, — она внимательно осмотрела их, одним движением загнав спицу в рукав своей рубашки, — где Тацуми? — Выигрывает нам время, — коротко ответила Юки, подходя к стене. И нам следует уйти как можно быстрее. Его противник далеко за пределами наших сил и в битве мы будем только мешаться, — жестко припечатала Юки, на открывшую рот Челси. — Тем более, мы понятия не имеем, где Хозяин находится. Я и сама за него беспокоюсь, но он сильный и должен справиться. Верь в него. — Ты права, — после нескольких секунд раздумий, ответила Челси. Её глаза блеснули силой, когда она разворачивалась к открывшемуся проходу. — Эсдес, Болс, за мной! *** Серью не знала, что конкретно превозобладает в этот момент. Нервозность, волнение, страх, решимость, грусть — всё это смешалось в столь причудливый калейдоскоп чувств и ощущений, что Юбикитас путалась в собственных мыслях. Вот только не исчезающая маска полного безразличия всё это скрывала, из-за чего на неё опасливо косились. Уже случилось несколько случаев наступившего безумия у людей с точно таким же лицом. Люди, которым уже нечего терять становятся непредсказуемыми, и узнать что они предпримут — набросятся на рядом стоящих людей с криками о выдуманных обидах или начнут тихо лить слёзы, невозможно. А Серью самый сильный член отряда с одним из легендарных тейгу, так что она понимает и принимает их вполне здравые опасения. Будь хоть какая-то взаимосвязь между ними, то такого бы не случилось, но… Ни о каком доверии в их рядах и речи быть не может. Это просто сброд наиболее подходящих к выполнению поставленного задания людей и не более. Буддоу сыграл на всех возможных козырях, которые имел в карманах, чтобы собрать достаточно сильный отряд, пусть и немногочисленный. Двум людям уже просто не было, что терять и он воззвал к чувству мести в их сердцах. Одному охочему до богатств наёмнику он обещал золотые горы под ноги, когда они закончат миссию и вернутся живыми. Владельцы шингу делают это, чтобы сохранить жизни своих семей, ведь неизвестно, что сделает Революционная Армия с мирным народом, а особенно с семьями военнослужащих. Сохранить то немногое, что осталось важно для них в этом мире иногда важнее собственной жизни. Естественно, их маленький отряд, который с лёгкой подачи одного участника с именем Лайс, окрестился именем «суицидальный», подготовился. План или его подобие, созданное на коленке, был глуп, рискован и ещё несколько нехороших эпитетов для описания, но никто не возражал против него. Серью с Коро создают шум и панику на одном крае лагеря, стягивая туда всех сильных боеспособных защитников, пока остальная часть команды неожиданно нападёт со всех оставшихся сторон. Для этого им даже выделили новую разработку Империи — гранаты со специальным газом. Чтобы перегруппироваться и запросить подкрепление им потребуется время, а пока это самое подкрепление прибудет, от лагеря ничего и не останется. И несмотря на факт наибольшей угрозы для неё, Серью не отказалась от этого плана. Она не верила в свою неуязвимость, но чётко осознавала силу возможных врагов. И они ей были не ровня. Имея Коро, что сейчас задремал перед предстоящей битвой, Серью могла бы без особых проблем отвлекать внимание и оставаться при этом в безопасности, насколько это слово вообще можно использовать в данном контексте. Риск умереть присутствует всегда, просто в этом случае он гораздо выше. Но Серью полностью доверяет Коро и пока он жив, от неё будет невозможно избавиться. Ну. Она на это надеялась. Луна прошлась своими серебристыми лучами по заспанному лицу Коро, заставив его глаза-бусинки сонно раскрыться, мутным взглядом обводя окружающий мир. Гекатонхейру, как и любому другому биологическому тейгу, не требуются такие вещи, как сон, естественная нужда или потребность в съедобной еде, но тейгу подстраивается под ожидания своего хозяина. Таким образом, если бы Серью захотела, то он бы принял свой оригинальный вид. Или стал бы маленьким котёнком. Или любым другим животным, хоть медведем, хоть кроликом — это зависело только от внутреннего приказа Серью. Как и остальное поведение Гекатонхейра. Вот и пожелала, а вернее неосознанно отдала мысленную команду, Юбикитас, чтобы Коро вёл себя в полном соответствии с другими млекопитающими. Это всё она вычитала, заинтересовавшись возможностями своего тейгу. Оттуда же она узнала, что Коро имеет внутри себя нечто вроде огромного хранилища, благодаря чему она могла хранить всё своё вооружение и по первому же приказу его доставать. Будь у неё нечто вроде механизированных рук, то Коро был бы способен даже проводить замену снаряжения внутри своей пасти. Как это вообще возможно, и как этот процесс происходит она так и не сумела узнать. Коро был самой настоящей загадкой и после войны Юбикитас планировала раскрыть все его секреты. Но сейчас её ожидают другие дела. — Пора, — остальные участники её отряда мрачно кивнули, тут же закончив свои занятия. Прозвучала последняя строка молитвы. Произошёл последний поцелуй изображения семьи. Серью знала, что ей требуется что-то сказать. Нечто мотивирующее, что поднимет боевой дух и мораль этих людей, которые с большой вероятностью не вернутся живыми с миссии, несмотря на все возможные меры безопасности, что они предприняли. Если миссия заведомо подразумевает смерть участников, то способов предотвратить этот результат не слишком много. Да и что она вообще могла сказать мотивирующего людям, которых знает от силы несколько часов и которые её побаиваются и стороняться? Что страна их не забудет? Так Юбикитас не была уверена, что это случится. Если Империя проиграет в этой войне, то в истории их очернят и польют грязью, а если выиграет… Серью не была уверена, что их имена будут упоминаться. В конце-концов, кто они? Три наёмника, два офицера не самых высоких рангов и подчиненная генерала-дезертира. О таких ничего не упоминается в хрониках. Да и Юбикитас банально не знала, что и как сказать. Будь здесь генерал Эсдес, то она могла бы справиться с такой задачей без особых проблем. Но у Серью не было такой харизмы, ораторских навыков и уверенности в успехе. Сомневающийся командир только усугубит и без того ужасную мораль. Поэтому она лишь ограничилась коротким взглядом в полные мрачности глаза соотрядников и быстро кивнув каждому из них. Они не должны провалить эту миссию. Только успех. … «И когда всё успело пойти через жопу?!» Серью никогда вульгарно не выражалась, даже в собственных мыслях. Но сейчас, избежав очередного пореза, ей захотелось ругаться, как самому матёрому моряку, который попал в шторм. Все её напарники по отряду оказались мертвы. Миссия официально была провалена. И смерть настигнет девушку в ближайшие минуты. Пусть их план и не был гениальным и его было вполне нетрудно раскрыть, Серью не ожидала, что всё сложится именно так. Практически всё было выполнено идеально. Она атаковала внезапно, застав врасплох охрану лагеря. В первые же минуты она смогла стянуть на себя если не всех защитников, то большую часть. Меткими выстрелами крупнокалиберной винтовки, что предоставил её тейгу, Юбикитас убила не меньше десяти противников. Коро ограничивался короткими рывками и скоротечным сражением, из-за чего несколько революционеров оставались лежать со стеклянными глазами, после чего возвращался к хозяйке, принимая защитную позицию. Серью не позволяла себя окружить, медленно уничтожая вражеское сопротивление. Вот только патроны кончались и её всё же умудрились несколько раз зацепить, пусть и не серьёзно. У неё даже проскочила мысль, что миссия будет выполнена, пока в какой-то момент её не привлёк глухой звук падения. Обернувшись, она увидела голову одного из напарников. А после и её. Казалось, что стоящий перед ней человек не представлял из себя серьёзной угрозы. Одинакового с ней роста, в довольно милом тёмном наряде с галстуком и водопадом иссиня-чёрных волос, что достигали поясницы. Сверху на неё был накинут чёрный пиджак. Хрупкая, привлекательная, но спортивная фигура, со стройными ногами. Серью даже поняла, почему Тацуми рискнул своей жизнью, чтобы спасти её, заклеймив себя предателем на глазах десятка тысяч людей. Не приняла эту глупость, но поняла. Сама же недавно имела такие же мысли, стоя перед генералом армии, что посмел оскорблять её идола, друзей и любимого человека. Вот только Юбикитас не обманывалась внешним видом. Холодные махагоновые глаза с чёрным белком, вокруг зрачка которых медленно крутились непонятные символы, что также украшали и её кожу вдоль всего тела, источали из себя одну лишь ощущение смерти. Один взгляд в эти безэмоциональные глаза заставил Серью покрыться холодным потом. Чувство опасности с каждой секундой всё громче давало о себе знать, так что она вняла своим ощущениям. — Коро, протокол тринадцать. Гекатонхейр сделал шаг назад, не выпуская существо перед ним из поля зрения, пока оказался за спиной Серью. В следующую секунду он открыл пасть и в одно мгновение проглотил небольшую фигуру, чем вызвал искреннее удивление у Акамэ. Спустя пару секунд его силуэт начал уменьшаться, становясь всё более гуманоидным, пока не принял идентичную форму той, которую имела его хозяйка. Серью с Коро одновременно открыли чёрные глаза без зрачков. Несколько мгновений ушло на адаптацию нервной системы к ощущениям Коро, после чего из чёрно-белой кожи на предплечье выскочил длинный меч, что упал прямо в подставленную ладонь. Мгновением спустя раздался звон стали и Серью увидела в десятке сантиметров от себя глаза страха всей Империи. Она лишь оскалилась, всей своей возросшей силой навалившись на клинок приёмного отца. Протокол тринадцать был придуман и реализован Серью буквально несколько дней назад, и у неё не было времени и возможности его испытать. По сути, это её первое полноценное использование данного протокола. В сущности своей, это симбиоз двух организмов: Коро в буквальном смысле проглатывает свою хозяйку, после чего начинает изменять свою форму, полностью покрывая собой её тело. Внутри же он с помощью тысячи крохотных иголок соединяет две нервные системы в свою, позволяя Серью получать контроль над его телом. Любое её движение и мысль тут же воплощаются в реальность, как если бы она управляла своим телом. В то же время, от любой раны её защитит прочная шкура Гекатонхейра, а в случае чего, никакой боли она не почувствуют, ведь биологическое тейгу просто не способно распознавать боль. Таким образом, урон от демонического клинка сводится к нулю, ведь поразить сердце Коро он не сможет, а значит, яд на него просто не подействует. А из-за особенностей артефакта, любой урон нивелируется практически моментальной регенерацией, из-за чего добраться до Серью будет просто невозможно. Для этого придётся одним ударом уничтожить полностью всю оболочку и в те десяток секунд, что она будет регенерироваться, убить носителя. В случае, если будет угроза отрубленной конечности, Коро за долю секунды поместит тело носителя в своё внутреннее пространство, спасая от нежелательных травм. Протокол тринадцать это практически идеальное оружие. Акамэ сделала шаг назад, изменив положение Мурасамэ, из-за чего не до конца привыкшую к сместившемуся центру тяжести Серью повело вперёд. В ту же секунду убийца развернулась на пятках, одним движением делая длинный порез на предплечье противника. По белой коже распространились характерные иероглифы, однако несколько секунд спустя они пропали, как и порез. От ответного удара Акамэ без особых проблем увернулась, покрепче схватив рукоять своего тейгу. Серью оскалилась, выставив перед собой меч. Коро издал угрожающий рык. Акамэ холодно блеснула глазами. Они сорвались на встречу друг другу секундой спустя. *** — Хватит убегать от меня, ублюдок! Прими свою смерть, как подобает мужчине! Тацуми проигнорировал крик сзади, разминувшись с клинком, что вылетел из портала прямо перед его носом. Для этого ему пришлось сбавить скорость, чем и воспользовался Шура, нанося протезом мощный апперкот. Тацуми моментально сместился в сторону, однако в конечной точке его движения появился очередной портал, откуда показался наконечник меча. Раздраженно зарычав, он дёрнул головой в сторону. Лицо обзавелось новой царапиной на щеке, но он сумел разорвать дистанцию. Перекатившись влево, он начал хаотично передвигаться, постепенно сближаясь с Шурой. Несмотря на, казалось бы, окончательное превращение в зверя, Тацуми сохранял трезвый разум, конечно не без помощи Немезиды, благодаря чему был способен анализировать свои действия в схватке. В отличии от прошлого раза, сейчас он не был напичкан наркотиком и удержать контроль над эмоциями и силой тейгу стало гораздо легче, особенно для эмпата. После первого же пробного столкновения в полную выкладку Тацуми понял, что одолеть Шуру в прямом бою у него не выйдет. Что конкретно в нём изменилось он не мог понять, но сын премьер-министра стал сильнее. Гораздо сильнее, чем был до этого. Тогда, на арене, где произошёл их первый бой, он был гораздо слабее. Да, он был хорошим бойцом ближнего боя с неизвестной техникой и тейгу, но в целом, он не создавал проблему сам по себе. В паре с Буддоу — другое дело, но именно как самостоятельный боец Шура был достаточно посредственен. Но сейчас это изменилось. Его удары крошили землю и каждый раз, когда Тацуми приходилось принимать их на блок, он чувствовал, как стонут от напряжения его кости. Реакция стала столь молниеносной, что Шура способен увернуться от атаки вплотную. Скорость также увеличилась, хотя и не дотягивала до уровня владельца Клинков Немезиды. А регенерация превышала все немыслимые пределы. Царапины и незначительные порезы закрывались на его теле за жалкие секунды, в то время как на более серьёзные увечья уходили какие-то считанные минуты, при условии, что Тацуми сумел основательнее навредить своему противнику, нежели лёгкими ранениями. Сам Тацуми уже получил несколько порезов и синяков. Это не было критически, но отлично показывало разница их сил. Поэтому им и была избрана новая тактика. Бей и беги. Его задачей было не одолеть Шуру, а спасти часть собственного прайда. Поэтому он и предпочел как можно дольше отвлекать внимание, с относительно безопасной тактикой. Он выиграет столько времени, сколько вообще сумеет, после чего сбежит. К счастью, свою настоящую скорость он ещё не показывал, а значит, этот козырь станет решающим. Использовать его в бою не выйдет, так как сражаться на подобной скорости просто невозможно. Разве что догонять или, в случае Тацуми, убегать. Удар клинками одновременно с двух сторон ушёл в никуда, а сам Шура провёл с десяток молниеносных ударов в корпус, несколько из которых пришлось блокировать, из-за чего мышцы рук противно заныли. От мощного удара коленом Тацуми уклонился, моментально разрывая дистанцию в несколько отскоков. — Долго еще будешь убегать, а? — раздражённо прокричал Шура, одним движением вытащив из портала над плечом свой матово-чёрный клинок. Секундный прищур глаз и оружие на огромной скорости полетело в спину убегающего шатена. — Лови! Тацуми покрепче сжал рукояти клинков, вливая туда свою силу, из-за чего голубое лезвие начало слабо светиться. Развернувшись на бегу, он поочерёдно выпустил три дугообразные волны энергии. После столкновения с первой атакой, клинок сына премьер-министра потерял всю инерцию и воткнулся в землю. Последующие атаки заставили Шуру приостановиться. До чуткого слуха юноши донеслось злое щёлканье языком, а следом тихое ругательство, вызвавшее на лице Тацуми довольный оскал. Взглянув через плечо, парень увидел вдалеке встающего на ноги Шуру. Видимо ему пришлось резко падать вниз, чтобы избежать атаки. Что было только на руку Тацуми. Он увеличил приток силы в своё тело, из-за чего вены на руках и ногах приобрели бледный жёлтый цвет. Клыки и когти ещё больше удлинились, а молния вокруг зрачка разрослась вдоль всего глаза, зайдя на склеру и практически поглотив радужку. Обоняние, слух и зрение ещё больше обострились. Красная пелена в глазах и дикие животные порывы были за несколько секунд преодолены. Тацуми не собирался терять контроль над собственным разумом. Не в этот раз. Поляна, на которой и началось сражение с Шурой осталась далеко позади. Она была, судя по всему, частью одного из столичных парков на западе города, с множеством деревьев и скамеек, с просторными местами для отдыха. В таком обычно гуляют с детьми женатые люди или проводят вместе время влюблённые пары. И он остался нетронутым, во многом благодаря своему удачному местоположению, практически на самом краю Столицы. Захватывать его Революционерам не было никакого проку, ведь какой либо стратегической важности он не несёт. Сейчас же деревья и кусты остались позади и Тацуми вернулся к архитектуре полуразрушенного города. Шпиль дворца непоколебимо стоял в десятках километрах от него, разрезая собой силуэт Луны. Тацуми тихо ступал по местами потрескавшейся брусчатке, осторожно огибая места с избыточным мусором, коих было очень много в полуразрушенном городе. Некогда величественная Столица пала перед ужасами войны. Произведения архитектурного искусства на подобии Храма Единого — пристанище для верующих в Бога, были разрушены, частично или полностью. Сотни домов стали лишь грудой кирпичей и пыли. Весь Торговый район, а в том, что он находится сейчас в нём, юноша даже не сомневался, сильно пострадал. Магазинные вывески, что привлекали внимание многочисленных людей своей уникальностью и неординарностью, ныне покоились в развалинах собственных магазинов, погребённые под толщей камня. Ранее целая дорога покрылась сетью трещин и дыр. Многие заведения были разрушены снаружи и изнутри, что легко было увидеть сквозь разбитые окна. И повсюду кровь. Ворвавшись в Столицу, Революционная Армия расползлась практически по всему городу, подобно мощному потопу. Солдаты Империи сконцентрировали свои силы на защите центральных ворот, и когда она была пробита, им пришлось отступать к Дворцу. В это время два боковых района остались практически беззащитны и были легко взяты под контроль Революционной Армией. Они повторили судьбу всего города. Трупы стражников, торговцев и обычных обывателей лежали в остатках домов, придавленные упавшей от взрыва крышей, изувеченные острой сталью на улицах. В отличии от Центрального района, где присутствовали основные силы Империи, на западе города был лишь самый минимум, и дать ожесточённый бой охранники не смогли. По итогу, успевшие сбежать выжили, а оставшиеся либо захвачены в плен, либо мертвы. Тацуми аккуратно продвигался по развалинам Торгового района, постепенно сдвигаясь в сторону Центрального. Ему следовало выбраться из города, а так как в подземных маршрутах он либо безвозвратно потеряется без проводника, либо наткнётся на патруль Революционеров, он предпочёл более простой и рисковый план. Добраться до центра города, после чего прокрасться к главному входу в Столицу и уже оттуда у него есть немаленький шанс выбраться к месту встречи. Естественно выходы контролируются войсками Револлюционеров, но там нет сильных воинов, способных что-то противопоставить владельцу Великого Тейгу. По их плану Леонэ, Челси и Юки должны отправиться в заранее оговорённое место в скалах, встретиться с остатками Рейда и ожидать его прибытия. План был очень слабым и имел множество дыр, Тацуми это признавал, но придумать что-то получше у них не было времени. Если с ними что-то случится, то Челси выпустит в воздух сигнальную ракету, чтобы парень мог прибежать на помощь. Аналогичная имелась и у Тацуми в кармане плаща, на случай непредвиденных обстоятельств. Город был покрыт ночной вуалью, разрываемой лунным светом и заревом пожаров вблизи дворца, что было только на руку шатена. Он передвигался неслышно, как хищник на охоте, осторожно ступая ботинками по подворотням, крышам и улицам умирающего города, подсвечиваемый несменным наблюдателем на небосводе. Ночные патрули Революционной Армии обнаружались им раньше, чем они показывались на виду, благодаря чему он успешно избегал их встречи. А те, кто всё же заметил его, пополнили коллекцию мёртвых тел Столицы. В один момент у него даже проскочила мысль нарядиться в броню революционеров, но он быстро её отбросил. Всё же их войско это сборище наёмников, бандитов, бывших солдат и представителей аристократии с личной дружиной. Все они имеют свою экипировку, отличительные знаки и одежду, так что слиться со всеми и остаться незамеченным точно не получится. Когда он уже испытал зачатки радости от успешности своей затеи, его животные инстинкты взревели разъярённым Дестагулем об опасности. Не до конца осознавая, что делает, он развернулся на сто восемьдесят градусов, встречаясь взглядом с карими глазами. Руки моментально поднялись в воздух, принимая мощный удар стальной руки на жёсткий блок. Тацуми почувствовал, как треснула кость в левой руке, перед тем, как его ноги оторвались от земли в продолжительный полёт спиной вперёд. — Вот я тебя и поймал, ублюдок! — Шура хищно улыбнулся, проведя языком по верхней челюсти. — Ты даже не представляешь, как я заебался тебя отслеживать. Но ничего, — он размял кулаки, встав в стойку для рывка, — больше не сбежишь! Стоило Тацуми встать на дрожащие ноги, как он почувствовал колебания воздуха совсем рядом с собой. Под предупреждающий крик Немезиды в голове, он усилил покров вокруг себя в самый последний момент. А мгновением спустя его тело было запущено вверх на десятки метров от сокрушительного удара рукой в живот. Достигнув высшей точки, юноша начал снижаться, когда эмпатические силы почувствовали над ним огромную волну ненависти. Скосив взгляд, он увидел вылетающего из портала Шуру, что уже замахивался ногой. — Ты станешь отличной игрушкой для проверки моих новых сил, тварь! Кое-как развернувшись в воздухе на несколько градусов, Тацуми сумел поставить кривой блок, приняв на уже повреждённую руку очередной удар, окончательно ломая её, перед тем как улететь в новый полёт. *** Акамэ длинным прыжком отскочила от своей противницы, тут же сорвавшись с места в сторону. Будущая жертва Мурасамэ была достаточно квалифицированным воином, с возможностью комбинировать ближний и дальний бой. Как боец, она заслужила уважение от Акамэ. Но это не помешает убийце ликвидировать девушку перед собой, пусть и это займет гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Сражение с Серью Юбикитас оказалось куда более тяжёлым, чем Акамэ могла предположить. В любой схватке черноволосая убийца полагалась на свойство своего тейгу, и встреча с противником, который оказался способен пережить ранение Мурасамэ неслабо удивила девушку, пусть внешне она и осталась такой же хладнокровной. Протокол тринадцать, как его назвала Юбикитас, оказался чем-то вроде слияния с биологическим тейгу, как поняла Акамэ. Подобный симбиоз есть и у неё с Мурасамэ, что выражается в её нынешнем внешнем виде. Вот только если она позволила сущности внутри клинка проникнуть внутрь своего тела, то Серью наоборот, погрузилась в тушу Гекатонхейра. Обычный человек в процессе этого боя погиб бы уже шестьдесят три раза — именно столько ранений от демонического клинка пережила рыжая стражница. Плоть биологического тейгу мало того, что не реагировала на смертельный яд Мурасамэ, так ещё и была очень прочной, из-за чего глубокие раны, способные прорезать кости, только пробивали её на несколько сантиметров, едва преодолевая покров мышц. А в случаях, когда она сумела нанести более серьезные ранения, вплоть до отрезания конечности, она просто вырастала обратно за несколько минут! Естественно, это сильно удивило профессиональную убийцу, хотя она и представляла чего примерно ожидать, но уровень регенерации всё равно превзошел все возможные предположения. Очередная короткая стычка подтвердила мысли девушки. Любые мелкие ранения пропадают за неполные десяток секунд, а более серьёзных Юбикитас избегает, удерживая Акамэ на расстоянии, чему способствует огромный арсенал. Крупнокалиберная снайперская винтовка, ручная ракетница, тонфу-пулемёты, дробовик, а также скорострельные парные пистолеты с электровинтовкой для дальнего боя. Для ближнего боя у неё есть те же тонфу, полуторный меч, два щита и копьё. С Серью не работала её излюбленная стратегия одного ранения. Не работала и вторая её стратегия, с постоянным повторением удара в одно и то же место на теле человека. В основном она использует это против бронированных противников, которых сначала надо вскрыть, а потом уже наносить смертельную рану. Но с Юбикитас такая стратегия дала осечку. Можно ли пробить ту защиту, что постоянно восстанавливается? Акамэ пыталась выяснить ответ на этот вопрос в течении десятка минут, но добраться до уязвимой плоти владельца Гекатонхейра так и не вышло. Она наносила по десяток ударов в секунду, но понимала, что этого мало. Какой смысл от них, если больше половины удачно блокируется противницей, а оставшееся количество недостаточно, чтобы нанести сколь либо серьезный урон? Акамэ пришлось прибегнуть к наиболее рискованной и нелюбимой ею тактике — сражение до изнеможения. Она сама была далеко не самым выносливым бойцом, больше полагаясь на свои навыки мечницы и тейгу, чем на физические способности тела, естественно, поддерживая его в приемлемой форме, но не пытаясь улучшить и без того хорошие показатели. Она всегда делала упор именно на скорость и гибкость, нежели на силу и выносливость, поэтому противостоять Серью для неё оказалось очень тяжело. Если бы не стоящие за спиной войска революции, то Акамэ пришлось бы ещё хуже, так как оружия для дальнего боя у неё просто не имелось. Хотя выстрелы и не причиняли особого ущерба коже Гекатонхейра, они позволяли убийце взять короткую передышку и заранее продумать свой маршрут для атаки. Получить кратковременный отдых для Юбикитас позволить было нельзя — она начинала методично отстреливать поддержку Акамэ, а потерять такое преимущество было нельзя. Поэтому ей из разу в раз приходилось нападать на Серью для короткой стычки, чтобы потом отступить за союзный огонь. И это дало свои плоды. Скорость восстановления у Серью заметно замедлилась. Её движения стали более вялыми, а атаки и удары отдавали увеличившейся агрессией и поспешностью. Юбикитас постепенно впадала в отчаяние. Расстановка сил была совсем не на её стороне. План по подрыву лагеря также был предотвращен благодаря Акамэ. Силы постепенно покидали организм и, хотя брюнетка сама потратила много сил, пусть и пыталась их экономить, у Серью их осталось куда меньше. Абсолютная защита Гекатонхейра местами пропала, обнажая куда более уязвимую плоть девушки, непривычно бледно-синего оттенка. Да и сама поза противницы указывала на крайнюю степень усталости — тяжело вздымающаяся грудь, трясущиеся колени, дрожащие руки. Благодаря намётанному глазу убийца поняла, что противница сможет продолжать сражаться в лучшем случае десяток минут, лишь чтобы продать свою жизнь подороже. Живой из этой схватки ей не выйти. Видимо Юбикитас это тоже понимала. Что-то прошептав, она резким движением выхватила из кожи на предплечье маленький предмет, с силой бросив его об землю. В ту же секунду раздался тихий хлопок и пространство вокруг неё заволокло дымом. Это не в первый раз за их бой, когда рыжая стражница использует дымовую завесу. Обычно после этого следовал обстрел во все стороны, чтобы унести как можно больше жизней обычных солдат. Не дожидаясь команды, в тёмное облако был дан общий залп из винтовок, прошивший плотный дым и частично развеявший его. Благодаря этому стало видно двухметровый полусогнутый силуэт Гекатонхейра, что своими огромными человеческими руками обнял миниатюрную фигуру Серью, защищая от пуль. — Если умирать, то громко, да? Коро, номер ноль, — услышала Акамэ шепот девушки напротив, а после биологическое тейгу выплюнуло чёрную коробку, которую Серью аккуратно подхватила и прижала к животу. Нехорошее чувство закралось в сознание убийцы. — Защищай меня любой ценой! Только присмотревшись внимательнее, Акамэ увидела, что у Юбикитас вдоль щёк текут дорожки слёз. Это не впервой, когда её жертвы плачут перед смертью, скорее даже обыденность для самой известной убийцы Революционной Армии. Вот только во взгляде светло-карих глаз не было и капли страха за свою жизнь — только твердая решимость и определённая доля сожаления. — У неё бомба! — прокричал парень слева от нее и все остальные, включая Акамэ, моментально отскочили назад. Они уже видели подобных самоубийц прежде и инструкции на эти случаи четкие и ясные — как можно сильнее разорвать дистанцию и расстрелять издали, ни в коем случае не подходя ближе, чем на десять метров. — Огонь по готовности! Не позвольте ей приблизиться! Множественный залп прошёл мимо ушей девушки. Что-то было не так. Прямо как в том случае, когда Серью только напала на лагерь. Короткая пробежка по окрестностям и Акамэ нашла лазутчиков, а после и устранила. Что-то подсказывало брюнетке, что Юбикитас не может так легко погибнуть, не оставив какого-то козыря напоследок. Уверенный и даже в каком-то плане насмешливый взгляд её глаз говорил то же самое. Быстрый взгляд на бомбу окончательно подтвердил это. Она была не обычной конструкции, а более массивной и сложной. Словно… Махагоновые глаза расширились в шоке и она приняла единственное правильное решение в этой ситуации. — Бегите! Убегайте как можно дальше и быстрее! Паника в её голосе была достаточным аргументом, чтобы толпа оставшихся в живых революционеров бросили своё оружие на землю и на всей возможной скорости побежали в противоположную от хозяйки Гекатонхейра сторону, по пути разделившись — часть отправилась в лагерь, чтобы спасти и предупредить тамошних людей. Акамэ же осталась на месте, настороженно наблюдая за сидящей на коленях противницей. — Умный ход, — не отрывая взгляд от её глаз, сказала Серью. — Вот только они всё равно не выживут. Не успеют убраться из радиуса поражения. Как и все остальные в вашем лагере. Акамэ ничего не ответила, продолжая наблюдать за противницей. За себя она не переживала — тейгу позволял ей развить скорость, опережающую пулю, а самая новая бомба имеет радиус поражения в два километра, и то, она экспериментальная и Империя никак не могла узнать о её составе и как повторить такое оружие. Тем более, между ними десятки метров и среагировать на взрыв Акамэ успеет, как и убежать от него. — Знаешь, мне вот интересно. Что Тацуми в тебе нашёл? Он отбросил всё, что здесь имел, лишь бы ты выжила. Ради чего? — продолжала рассуждать Серью, не обращая внимания на то, как сузились зрачки брюнетки при упоминании обоим им известного имени. — Ты хоть как-то поблагодарила его за это? Он, блять, сразился с одним из сильнейших генералов в Империи в открытом поединке и принял убивающий людей наркотик, чтобы дать тебе время спастись! Ради тебя он готов был пожертвовать жизнью. Ради тебя он бросил Егерей! Эсдес! Меня! — прокричала Серью, не обратив внимание на реки слёз из глаз. Её немигающий злой взгляд прожигал лицо Акамэ. — Он выбрал тебя. Отказался от друзей и любящих его людей. Я бы многое отдала, чтобы заслужить подобную преданность. Она криво улыбнулась, с нежностью погладив подбородок скалящегося Гекатонхейра. Акамэ скосила взгляд на бомбу в её руках, но ничего так и не изменилось. Никакого таймера или подсказок, сколько осталось времени до взрыва и будет ли он вообще. Но в целях безопасности, убийца сделала ещё несколько шагов назад. — Он ведь бросил тебя, не так ли? — без прежнего запала спросила Серью. Её голос потерял прежние эмоции, став практически безжизненным. — В ином случае о нём была бы информация. Силой, что он обладает нельзя не воспользоваться. Но на поле боя он не появлялся. Забавно. Акамэ продолжала молчать, шаг за шагом отступая. Она была готова активизировать все силы организма, чтобы сбежать при малейшем предупреждении своей интуиции об опасности. Но и также требовалось убедиться, что Серью не блефует. — Знаешь, — Юбикитас уперлась рукой в тело своего тейгу и с трудом поднялась на ноги. Чтобы не упасть, она почти улеглась на грудь Гекатонхейра, сохраняя равновесие. — мне бы очень хотелось, чтобы он был тут. Хочется в последний раз увидеть его лицо, почувствовать заботу в любом действии. Сказать ему то, что скрывала всё это время, и на что не хватило смелости. Но вместо этого я говорю свои последние слова убийце, которой на это похер. Жизнь немного несправедлива, — из неё вырвался нервный смешок. Светло-карие глаза уставились в звёздное небо, местами скрытое за густым черным дымом. — А из тебя плохой слушатель, — Акамэ снова промолчала, но про себя всё же признала слова противницы, хотя они и несправедливы. Ей вообще не хотелось слушать это всё. — А это что такое? Прекрасно понимая, что это может быть только обманным маневром, брюнетка не повелась на провокацию, ни на секунды не оторвав взгляд от врага. Но когда Серью уже действительно округлила глаза на, возможно, максимальный уровень, Акамэ отвлеклась, буквально на секунду, чтобы посмотреть, что так шокировало рыжую девушку. А шокировал её какой-то неизвестный летающий объект, что на приличной скорости несся в их сторону, окруженный ярко-жёлтым ореолом, что прекрасно выделялся в ночном небе. А спустя секунду он пропал во вспыхнувшем бледно-фиолетовым кругу. — Что за? Первые же слова Акамэ за этот бой потонули в грохоте упавшего сзади тела. Повернув голову на шум, она увидела избитого, окровавленного и ругающегося сквозь плотно сжатые зубы очень знакомого шатена. — Тацуми?! — Эй, друг, не умирай! Я ещё не закончил! — раздался новый голос сзади, от которого брюнетка резко отскочила назад, выставив перед собой Мурасамэ. Татуировки на её теле вновь ожили, налившись алым при виде нового действующего лица. — А что тут происходит?! Шума нет, а драка есть? Акамэ промолчала, с места сорвавшись вперёд в молниеносной атаке на сына премьер-министра. Её скорость вышла на запредельный уровень, практически достигнув скорости выстрела из Калландора на максимальной мощности. И единственная реакция, которую проявил Шура, была лишь приподнятая бровь. За мгновение до соприкосновения бритвенно-острого лезвия и податливой кожи, на пути Мурасамэ возник уже видимый до этого бледно-фиолетовый круг, в который и погрузилось лезвие клинка, бесследно пропал. А ещё одно мгновение спустя, чутьё убийцы возвестило об опасности сзади. Используя всю свою гибкость, Акамэ, под практически слышимый треск костей изогнулась, сместив своё тело в сторону, из-за чего блестящий в отсвете луны Мурасамэ лишь проткнул сзади её плечо, вместо сердца. Стиснув зубы, от кратковременной боли сработавшего специального умения тейгу, а именно яда, Акамэ вытащила меч из глубокой раны и длинным прыжком разорвала дистанцию между ними, встав так, чтобы видеть и Шуру, и Серью, и только сейчас подавшего признаки жизни Тацуми, если он в нынешнем состоянии вообще способен представлять хоть какую-то угрозу.  Ругнувшись в мыслях, Акамэ оторвала кусок от своей юбки, открыв вид на белое с красными иероглифами бедро и, проигнорировав присвистнувшего Шуру, отточенным движением перевязала раненое плечо, чтобы избежать лишней кровопотери. — Ты бы хоть сначала поздоровалась, а потом атаковала меня, — пожурил (!) её Шура, после чего перевёл взгляд на Серью, расплывшись в улыбке. — Приветствую, лейтенант. Несёте справедливость в необразованные массы? — он внимательно осмотрел её с ног до головы. — Понимаю, да. Такое бремя неслабо… истощает. Но ничего! Пару часов в ванной из крови врагов Империи и твоя кожа вернет былой блеск! Так, — он зацепился взглядом за бомбу, что Серью прижимала к животу, — а это что за дрянь? Выбрось, фу, фу! Под ошарашенный взгляд Юбикитас, он вырвал из её ослабевших от использования протокола тринадцать пальцев бомбу, удерживая нелёгкий объект на вытянутых пальцах протеза, после чего отпустил её. За сантиметры до контакта с землей под ней появился портал, где она и пропала. А ещё секунду спустя, в десятках километров от Столицы прогремел ужасной силы взрыв, отголоски ударной волны которого дошли даже до их нынешнего местоположения. Акамэ покрепче сжала рукоять Мурасамэ, готовясь атаковать противника, пока он отвлечен, но стоило ей сделать короткий вдох для рывка, как Шура перевёл взгляд в её сторону. Убийца почувствовала, как её конечности начали заметно трястись. От той концентрации чистейшего безумия и скрытой силы, что таили его глаза, колени непроизвольно подкашивались, а надпочечники начали вырабатывать огромное количество адреналина от подсознательного страха. При этом, он не источал жажду крови, как это делал Палач Занк. Он просто… пугал. Словно вызывал подсознательные опасение. Словно несмышленному ребёнку дали в руки пульт с одной единственной кнопкой, способной уничтожить целый город — примерно такие ассоциации вызвал нынешний сын премьер-министра. У него имелась огромная сила, заставляющая дрожать при одном взгляде, а также нездоровая голова, что он не стеснялся демонстрировать. — Эй, отбивная, давай просыпайся, — не отрывая от неё взгляда, произнёс он. — Тут твоя девушка обнажила на меня оружие. Как думаешь, её сначала трахнуть, а потом убить или наоборот? Акамэ почувствовала, как по спине от этого беззаботного тона пробежали мурашки. Пожалуй, это впервые в жизни, когда она захотела сбежать от схватки с врагом. *** Тяжело понимать свою беспомощность, особенно когда до этого считал себя если не сильным, то уж точно не последним слабаком в этом мире. В конце концов, когда ты способен сражаться с одним из сильнейших людей во всей Империи и его личным учеником, причём они оба пользователи мощных тейгу из числа Великих, то называть себя слабым будет как минимум глупо. Я неоднократно проводил спарринги с Эсдес, Вейвом, Куромэ, Раном и ещё многими сильными воинами, как со стороны Революции, так и со стороны Империи. Помимо моих навыков владения клинками, как парными, так и одиночным, я получил очень сильное тейгу, а также незаменимую напарницу, благодаря которой я становился сильнее. Инстинкты дикого хищника, скорость громо-кошки, более прочный скелет, эластичные мышцы, обострённые чувства и рефлексы, а также улучшенное зрение, как оказалось, сущая мелочь по сравнению с приобретённой силой этого подонка. Я тренировался до сломанных костей во внутреннем мире Клинков, где боль пусть и фантомная, но ощущается вполне реально. Рвал жилы против сильных противников, несколько раз практически ступив за грань. А он стал таким сильным буквально за несколько дней, возможно даже часов. Причём это касается не только возможностей его тейгу, но и физической силы, рефлексов, скорости и прочего. Я попытался встать, но оставшаяся работоспособной рука подогнулась. В ушах набатом била кровь, из-за чего я еле слышал происходящее вокруг - лишь сливающиеся в сплошной шум звуки. Всё моё тело было словно в огне и не было ни одного места, которое не чувствовало боль. Регенерация, естественно, медленно справлялась с синяками и ссадинами, но сломанная рука, сломанное ребро и вывихнутая нога нуждались в квалифицированной медицинской помощи. Шура избил меня до состояния не стояния, но не убил. Как и было обещано, он именно испытывал свои новые силы, а не пытался покончить со мной. И хотя все эти раны не были смертельными, легче от этого не становилось. -… давай просыпайся, — донёсся до меня ненавистный голос, от которого из горла вырвался злой рык. — Тут твоя девушка обнажила на меня оружие. Как думаешь, её сначала трахнуть, а потом убить или наоборот? — моя девушка? О какой девушки из стаи идёт речь? Сделав над собой титаническое усилие, я поднял голову, помутневшим взглядом сканируя округу. В двух метрах полуооборотом ко мне стоит Шура, чей взор направлен куда-то вперёд. Проследовав по тому же маршруту, я увидел черноволосую мечницу в пиджаке и юбке, зажимающую окровавленное плечо с алыми символами по всему телу. Акамэ? Скосив на меня взгляд, она сильнее сжала рукоять своего тейгу. А в следующую секунду пропала, оказавшись прямо перед Шурой, занося Мурасамэ в стремительном диагональном ударе снизу-вверх. Уже ознакомившийся с навыками Шуры, я прекрасно знал, что за этим последует. За долю секунды, на пути смертоносного лезвия возник портал в котором и утонул Мурасамэ. Второй портал возник над левым плечом девушки, откуда уже торчало остриё её собственного меча. Ещё секунда и тело Акамэ распалось бы на две половины, но она отпустила рукоять, совершив поворот на пятках, и схватила рукоять обратным хватом, вытащив тейгу из портала, на возвратном движении полоснув по телу Шуры. На несколько секунд воцарилась тишина. — Неплохо, неплохо, — по результатам этой стычки, Шура потерял два пальца на своём металлическом протезе. — Неспроста твоё имя упоминают с выражением страха в Столице, — его лицо исказилось в кровожадной улыбке. — Мой черёд. Юбикитас, присмотри за этим червём. Акамэ нахмурилась, когда Шура вытащил свой клинок из портала, но всё же бросилась навстречу своему противнику, ввязываясь в схватку. Их скорость была огромной, но мои глаза оказались способны разглядеть каждое их движение и поэтому прекрасно видел, что мастерство обращения с клинком у Акамэ гораздо лучше, но физическая сила, скорость и реакция у Шуры выше и он практически сразу начал её теснить. От дальнейшего просмотра сражения меня отвлекли нежные прикосновения к слипшимся от грязи, пота и крови волосам чьих-то тонких пальцев. Хотя, я вполне уверенно могу сказать, чьих. Её запах я вряд-ли смогу спутать с кем-то. Серью аккуратно коснулась моей щеки, развернув голову в её сторону. Благодаря этому, мне открылся вид её бледного лица с тёмными кругами под глазами и покрасневшими склерами. Да и весь её внешний вид был очень истощённый, словно она не спала несколько дней. — Как ты тут оказался? — прошептала она, заплаканными глазами разглядывая моё избитое лицо. Я лишь прикрыл глаза, не пытаясь дать ответ. Всё равно не смогу внятно объяснить. — Эсдес, да? Из-за неё ты вернулся. Я слабо кивнул, даже от такого движения почувствовав головокружение. Судя по всему, у меня ещё и сильное сотрясение. После этого мы замолчали. Серью переложила мою голову себе на бёдра, с закушенной губой наблюдая за схваткой Шуры и Акамэ, где вторая уверенно проигрывала. В эмоциях рыжей девушки творился настоящий сумбур, и мне не удалось даже примерно представить, о чём она думает. Коро также не знал, что ему делать, из-за чего стоял рядом, зло стреляя своими глазами-бусинами в сторону убежавших революционеров. — Серью, — слова давались с огромным трудом. Грудь словно придавало многотонным булыжником. Было тяжело даже вдохнуть, что уж говорить о речи. — Не смей делать глупости! Почувствовав, как по горлу подбирается неприятная жидкость, я повернул голову в сторону, практически скатившись с колен девушки. Стоило открыть рот, как меня вырвало кровью. Видимо, сломанное ребро упёрлось во внутренние органы. Так и помереть недолго. Как только дело было закончено, Серью осторожно опустила мою голову, тут же вцепившись руками в набедренную сумку. Не знаю, что она пыталась там найти, но повернулась она ко мне с тонкими дорожками слёз на щеках. — Не двигайся, Тацуми, — обхватив мою голову дрожащими руками, прошептала она. — Ты не умрёшь здесь, обещаю. Я-я что-нибудь придумаю! Всё, на что меня хватило, это отрицательно покачать головой. Даже несмотря на мою регенерацию и улучшенный организм, с такой травмой я долго не продержусь. Вряд-ли я смогу прибывать в сознании дольше двадцати минут, по самым оптимистичным прикидкам. От места противостояния Акамэ и Шуры раздался девичий вскрик, который был перебит противный смех. Повернув в ту сторону голову, я увидел сидящую на коленях Акамэ, прижимающую к телу обрубок кисти правой руки. Мурасамэ сиротливо лежал на земле в нескольких метрах от нас, сжимаемый отделённой от тела конечностью. — Привычки слишком часто оказываются вредными, дорогая, — весело заявил Шура, осматривая разделённый надвое от, видимо, атаки, протез. — Теперь мы с тобой оба однорукие. Только, — он срубил остаток своей металлической руки, хмыкнув, — я не испытываю никакого дискомфорта от этого. Акамэ перевела на него пылающий иероглифами взгляд, сорвавшись в сторону своего тейгу в стремительном рывке. — Не-не-не! За мгновение до того, как она ухватила рукоять, Мурасамэ пропал во вспыхнувшем портале. Следом он появился в руке явно заинтересованного Шуры. Он даже не обратил внимания на зарычавшую Акамэ, оттолкнув её на несколько метров от себя мощным пинком в челюсть. — Ну, — он начал поигрывать в руке смертоносным тейгу, без всякого страха делая пробные взмахи в воздухе, — это было весело. Жаль, конечно, что придётся закругляться. У меня есть ещё планы на сегодня, не связанные с тобой. С этими словами он вытянул руку в сторону. Под его улыбкой, лезвие клинка окружили не меньше десяти порталов, что начали стремительно уменьшаться. По катане прошла сеть трещин, а спустя несколько секунд, под искренний шок пытающейся подняться Акамэ, Мурасамэ сломался на несколько десятков небольших частей. Одна из них упала прямо рядом со мной. Брюнетка пронзительно закричала, схватившись за голову. Из алых глаз полились слёзы, а сама она съежилась в позу эмбриона, тихо скуля. — Дело осталось за малым, — он перевёл взгляд на Серью, что судорожно сглотнула, сжав кулаки. — Вы молодец, лейтенант Юбикитас. Спасибо, что присмотрели за этим куском дерьма, — кивок головой в мою сторону. — Дальше я сам. Свяжите Акамэ. На неё у меня, — он плотоядно облизнулся, — особые планы. Он приблизился ко мне, кровожадно улыбнувшись. Мне удалось выдавить из себя хоть какое-то подобие надменной улыбки, бросив взгляд на остатки протеза, демонстрирующие отсутствующую руку, из-за чего его глаза зло сощурились. Намёк мой он понял. Вечное напоминание о себе было оставлено. А теперь пришло время и самому отправиться в вечность. *** — С-сэр? — как только Шура занёс над клинок над головой шатена, голос подала Серью. Сын премьер-министра перевёл на неё раздражённый взгляд. — А это обязательно должны делать вы? Я-я имею ввиду… — Я тебя понял, лейтенант, — он довольно зажмурился, словно получил долгожданную радостную новость. — Держи, — Шура протянул свой меч удивлённой Серью, практически вложил его в руку, пока она ошалело наблюдала за его действиями, — раз у тебя такое рвение, то я могу и уступить. Давай. Сделай это, — охрипшим голосом, будто ему под сотню лет, просипел он. Серью, под тихое одобрение Шуры, неуверенной походкой подошла к Тацуми, не отрывая взгляда от его лица. Создавалось впечатление, что она пыталась запомнить его в мельчайших подробностях, каждый волос на голове, каждый край шрама на щеке. Она закрыла глаза, глубоко вздохнув, и через несколько секунд, когда она открыла свои светло-карие глаза, в них плескалась мрачная решительность. — Коро! Гекатонхейр, что всё это время стоял позади Шуры, тихо зарычал, обхватив приподнявшего бровь сына премьер-министра в стальной захват своих огромных рук. Серью же стремительно развернулась, нанося горизонтальный удар мечом, что должен был отсечь голову пользователю порталов. Раздался полный разочарования выдох, а в следующий момент в воздухе раздался оглушительный звук столкновения металла и камня. — Не учатся ничему некоторые и учиться не хотят, — сокрушённо прошептал Шура, ногами отталкивая слишком близко подошедшую Серью. Клинок, столкнувшийся с, судя по всему, валуном внутри портала, отлетел в сторону, оставив девушку безоружной. — Да отцепись ты от меня уже! Положив руки на здоровенные конечности гекатонхейра, Шура, хекнув от натуги, медленно развёл их в стороны, без особых усилий, по-крайней мере его лицо не выражало напряжения, освободившись от ломающих кости тисков. — Оп-па! Ловко извернувшись от попытки обезглавливания, он схватил покрытые толстыми жгутами мышц руки, перекинул его через себя. — Сколько же ты каши ел в детстве, что вырос таким здоровым, а? Еле поднял! Иди отдохни на солнце, дружище, а то слишком уж белый. С этими словами, под Коро появился большой портал, в который тот, с грозным рычанием, провалился. Шура, удовлетворённо хмыкнув, развернулся в сторону поднявшейся Серью. Та, лишившись всего оружия, что имел при себе Гекатонхейр, достала из сапога нож, что стала носить после давнего совета шатена, и закрыла его раненое тело в защитной стойке. Шура неумолимо приближался. — Знаешь, — шаг за шагом сокращая расстояние до Серью и Тацуми, Шура достал из заднего кармана свой тейгу, начав подбрасывать его в воздухе, — это даже немного обидно. Ты променяла жизнь в Империи, прекрасную карьеру в будущем ради этого отброса. Но ничего, я дам тебе последний шанс одуматься. Засади свой нож в его шею, и я забуду твои прегрешения. Серью обернулась на юношу, взглянув прямо в его глаза, после чего решительно кивнула, покрепче сжав рукоять своего ножа. С места она так и не сдвинулась. — Жаль, жаль. Ну что-же, — он хрустнул шеей, сорвавшись с места. Тацуми, благодаря особенностям своего тейгу, отлично видел, как он на огромной скорости оказался за её спиной. Но того же нельзя сказать о Юбикитас. — Серью, сзади! Она моментально развернулась, но было уже поздно. Шура без каких-либо проблем словил атакующую руку и заломал её за спину. Удара пяткой он избежал, атаку локтем свободной рукой заблокировал порталом, а от летящей в челюсть головы он просто отодвинулся. Одним лёгким движением он сломал её руку, вызвав короткий вскрик, оборвавшийся от удара под колено. Как только девушка потеряла равновесие, упав, Шура схватил её за волосы, подняв обратно на ноги, не обратив ни малейшего внимания на выступившие на её глазах слёзы злости, боли и бессилия, как не обратил внимания и на её попытки вытащить волосы из титановой хватки. — Это так напрягает! — жалобным тоном обратился он к объятому огромным количеством энергии Тацуми, что сумел таки подняться на колени. — Знал бы ты, как я устал избивать людей! Сначала ты, потом Акамэ, теперь вот лейтенант! На всё это уходят мои силы, а они, вообще-то, не бесконечные! А восстанавливать их я не могу! Или могу? Хм-м… Шура углубился в свои мысли, уже на автомате впечатав свой ботинок в челюсть вставшего юноши. Его безумный взгляд начал метаться с земли на Серью, затем на Акамэ, плавно перешёл на шипящего от боли Тацуми, после чего вернулся обратно к Серью. — А это идея! Он плотоядно улыбнулся развернув отчаянно сопротивляющуюся девушку, после чего впился в её губы жадным поцелуем, накрепко зафиксировав её тело, тем самым заставил не способную противостоять его грубой силе Юбикитас лишь возмущённо мычать. А затем, он отстранился и обзизнул губы, особенно уделив внимание тонким, бритвенно-острым верхним клыкам. В следующую секунду, на глазах подростка, он снова начал терзать губы девушки. Однако, в этот раз вместо звуков возмущения, воздух сотряс истошный крик боли. По подбородку девушки потекла смесь из крови и слюны, что ударила по обонятельным рецепторам Тацуми, вызвав вспышку бешенства от осознания, что его самке делают больно. Что кусок дерьма перед ним посмел пролить кровь той, кто принадлежит ему! — М-м-м, вкусно, — Шура закатил от удовольствия глаза, громко причмокивая губами. Вся его нижняя часть лица была в крови из наполовину откушенной губы Серью. — Зря я не верил отцу, когда он говорил, что человечина довольно питательная штука. — Сука, оставь её в покое! — собрав все свои эмоции, Тацуми припал на все четыре конечности, в стремительном рывке атаковав Шуру со спины. Его скорость была столь велика, что сын премьер-министра в удивлении поднял бровь, впервые за их столкновение растерявшись. Однако это не помешало ему в последний момент создать под собой портал, в который они с Серью и провалились, пропуская атаку шатена в нескольких сантиметрах рядом. — Воу, так же можно и покалечить людей! — праведно возмутился Шура, появившись с заложницей за спиной упавшего на колени после неудачной атаки Тацуми. — Это был самый опасный момент за весь этот день! — ответом ему послужил полный ненависти взгляд ярко-зелёных глаз. — Ах какие эмоции я вижу в твоём выражении лица! Интересно, а что ты испытаешь, если я сделаю вот так! Шура развернул девушку спиной к себе, приблизив своё лицо к её шее. Слабую попытку вырваться он проигнорировал, ещё больше отодвинув её голову в бок, открыв куда больше незащищённой плоти. Не отрывая взгляда от Тацуми, он медленно открыл рот и мягко прикусил её кожу. Серью отчётливо вздрогнула, судорожно вздохнув. Когда она открыла глаза, в её взгляде читалась обречённость, страх и смирение. Она не хотела умирать, но понимала, что теперь это неизбежно. Тацуми впился взглядом в лицо девушки. Ярость кипела в его венах, преобразовываясь в огромные объёмы силы громокошки, но он не был способен их реализовать. Последняя атака была финальной попыткой противопоставить что-либо врагу. Шатен вложил все свои силы и даже больше, разрывая большую часть мышц в теле, чтобы задеть Шуру, но у него ничего не вышло. Ещё один такой рывок он провести больше не сможет. Теперь он находится в роли невольного наблюдателя. Он отлично видел, как губы столь ненавистного человека искажается в безумной улыбке и сила забурлила в его теле активнее, подпитывая ярость и злость, подтачивая и без того находящееся на грани сознание. Он уже плохо соображал, а звуки изо рта перестали напоминать адекватную человеческую речь, постоянно срываясь на рычание. Поэтому эмоции от девушки и стали для него как ушат холодной воды. Переведя пылающий взгляд и встретившись с ней глазами, он застыл. Там не было мольбы о спасении, не было осуждение за его слабость перед врагом. Она не испытывала сожаления о столь опрометчивом поступке, как защита Тацуми от Шуры. Вместо этого её глаза потеплели, а губы изогнулись в мягкой, последней улыбке в жизни. «Я тебя люблю», — прошептали её губы, что подтвердили и её эмоции. А в следующую секунду Шура дёрнул головой и его зубы, как нож по маслу, прошли вдоль её шеи. Не удерживаемая более за волосы, Серью упала на пропитанную кровью землю. Её постепенно теряющие свою яркость глаза неотрывно следили за лицом пустившего слёзы Тацуми, а губы безостановочно говорили одни и те же три слова. На последнем издыхании она протянула руку в его сторону, однако силы покинули её раньше, чем Тацуми её схватил. Карие глаза потеряли свой блеск, остекленев. *** Челси схватилась за голову. Сквозь все барьеры её мыслей пробилась одна, затмив всё остальное, вызвав жуткую головную боль и мигрень. Убить! Убить! Убить! Убить! УБИТЬ! Та концентрация ярости, ненависти, боли и гнева, с которой эта мысль пробилась в её сознание, подкосила и Челси сама не заметила, как упала на колени, зайдясь в крике. Она попыталась возвести барьеры в сознании, но повторяющаяся мысль с сопутствующими ей эмоциями не позволяла этого сделать моментально. Она не заметила, как у неё из глаз и ушей полилась кровь. Она не обратила внимания, что её тело претерпело изменения в виде появления когтей, клыков и сгустка тёмно-жёлтой энергии в районе копчика. Вся её суть сейчас противилась чужим эмоциям, бросая все ресурсы, чтобы девушка не сошла с ума. Бросая всю себя на борьбу, она, спустя бесконечное время боли и накатывающего безумия сумела воздвигнуть плотину-разделитель. И первое, что Челси увидела сквозь исчезающую красную пелену — полный беспокойства и паники взгляд Юки. — Сестрёнка, ты в порядке?! Она смогла кивнуть, даже несмотря на обильное головокружение. К горлу подступила тошнота, и Челси не стала пытаться её удержать. Содержимое её живота, а также желудочный сок украсили собой и без того грязную брусчатку. Из их группы только Доротея скривилась в отвращении, но всё же промолчала. — Что случилось, Челси? — спросила Эсдес, присев перед ней на корточки и аккуратно приподняв её подбородок. Нахмурившись, она оторвала кусок своей футболки, вытерев смесь из слёз и крови с её лица. — Тацуми, — осевшим голосом произнесла она, подняв голову. — Всё очень плохо. *** Когда Акамэ наконец сумела почувствовать нечто иное, кроме разрывающей всё тело на куски боли, и открыть глаза, первое, что она увидела — летящее в её сторону человеческое тело. Прищурившись, она сумела узнать в нём свою первую любовь, только гораздо более избитую и… дикую. Из-за разорванной практически в клочья футболки, она видела, как татуировка на его спине ослепительно ярко светила, обжигая сетчатку чувствительных глаз. Да и весь его силуэт покрывал еле прозрачный покров энергии. К её счастью, Тацуми не долетел до неё жалкие метры, жёстко приземлившись на спину. С его рта раздался тихий, но наполненный злобой и яростью рык, от которого у девушки побежали мурашки по спине. — Отвратительное зрелище, — услышала она рядом с собой голос сына премьер-министра. С трудом повернув голову, она наткнулась на него, потрёпанного, злого, но готового к сражению, взглядом. Он же не обратил на неё внимания, продолжая общаться сам с собой. — Это уже даже нельзя назвать человеком. — Я убью тебя, мр-р-разь! Вздрогнув от искажённого голоса, Акамэ обратила внимание на то, во что превратился Тацуми. Вздувшиеся вены по всему телу отвратительного жёлтого цвета, что на бледно-синей коже выделялись особенно сильно. Длинные когти на руках и ногах, пробившие как его перчатки, так и носки ботинок. Деформированная челюсть, в которой зубы были гораздо длиннее обычных человеческих и больше напоминали какого-то большого хищника. Полностью закрытые хаотично двигающимися узорами суженные зрачки глаз, из которых тонкими струями льётся кровь. И извивающийся отросток из густой тёмно-жёлтой энергии в районе копчика, что принял форму дракона. Акамэ, со всей своей ненавистью к Шуре, не могла не признать истинность его слов. — А ведь больно кусаешься, шавка! Эти раны отняли у меня много сил, которые надо восполнить, — его взгляд перешёл на Акамэ. Прищурившись, он втянул в нос воздух, однако после этого он сразу поморщился — Блять, у этой кровь убьёт меня быстрее, чем Дестагуль. Ну нахер! — он повернулся обратно к Тацуми, в раздражении поправив чёлку. — Ничего личного, урод, но ты ближайший источник энергии ко мне. Иди сюда. От вернувшегося в относительную норму взгляда Акамэ не ушёл момент, когда Тацуми сжал землю рядом с собой и то, как загорелись безумием его глаза. Подошедший к нему Шура схватил парня за шею, без особых проблем подняв его над землёй. — Я бы спросил у тебя последние слова или пожелания, но не буду, — он мерзко улыбнулся, вытерев слюну Тацуми со своей щеки. — Гори в аду, ублюдок! — Ты будешь гореть со мной! В этот момент произошло сразу три события: Шура на огромной скорости укусил Тацуми в район шеи; Тацуми из последних сил дёрнулся вбок, из-за чего зубы пронзили не трахею, а ключицу; шатен сжал кулак, вызвав новый приступ головной боли у девушки, в этот раз куда меньший и не сводящий с ума. Тело юноши покрыла вязь слишком знакомых и даже родных чёрных иероглифов, которые Шура не сразу заметил, слишком увлечённый поеданием плоти. А когда заметил, то было уже поздно. — Что ты наделал, идиот?! Блять, блять, блять, блять! — с суеверным ужасом смотря на покрывающие его тело знаки проклятия, прокричал Шура. Ему пришлось отпустить Тацуми, чтобы попытаться убрать последствие яда Мурасамэ руками. — Сука, мразь, тварь! Пока он метался в приступе агонии, паники и страха, Тацуми лишь молча, с удовлетворённой улыбкой на лице, наблюдал за ним, несмотря на то, что он испытывал всё то же самое. В его руке она увидела осколок от своего тейгу, до побеления костяшек сжимаемого в кулаке. Постепенно метаморфозы исчезли, оставив после себя бледного и истощённого парня восемнадцати лет. — За Эсдес, Леонэ и Серью, — Тацуми прикрыл глаза. Связь символов полностью покрыла его тело, забирая его душу. Грудь юноши перестала вздыматься. — Как же так, твою мать. Ублюдок, я тебя… кхе, — Шура схватился за сердце, упав на колени. Яд добрался до главного органа и души, лишая жизни. Несколько секунд спустя его тело перестало биться в конвульсиях, замерев. Акамэ неверяще смотрела в стеклянные глаза человека, которого любила. Боль от потерянной руки, от проколотого плеча и нескольких переломов отошла далеко на задний план, оставив перед собой лишь боль душевную. Слёзы медленно появились из алых глаз и она, словно в трансе, подползла к лишённому жизни телу. Несколько капель солёной влаги упали на оголённую шею, прокатившись вниз. Иероглифы от её оружия медленно пропали, оставив после себя гладкую и чистую бледную кожу. Свою роль - внести в организм яд - они выполнили, и теперь бесследно исчезли. Ей было больно. Настолько больно, что мысль о сорванном от отчаянного крика горло даже не промелькнула в её сознании. Оно сейчас было забито лишь одной мыслью, что ранила не хуже укола мечом в сердце. Акамэ как могла отрицала эту истину, но отсутствие биения сердца у её уха являлось самым правдивым, а от того и ужасным доказательством. Тацуми мёртв.