Точка невозврата

Следующие несколько дней для Оноре слились в один длинный сон. То и дело он вырывался из собственной задумчивости, чтобы поесть, попить и за прочими радостями смертного тела. Слух полностью восстановился уже к утру следующего дня. А вот со зрением были проблемы. Оно возвращалось медленно, какими-то этапами: сначала появился свет, который через полдня стал складываться в контуры предметов. Еще несколько дней Баль видел только размытые образы предметов, правда, этот факт позволил ему наконец-то выгнать из своей комнаты рыжую сиделку, который, кажется, уже всерьез начал считать эту комнату своей. Все медленно возвращалось в привычное русло, только Джек и Драй постоянно уходили искать покупателя того самого амулета. А учитывая количество клиентов Лиса, поиски грозили затянуться. Хоть существ, связанных с магическим миром, было и меньше, нежели обычных людей, но в больших городах их могло оказаться до нескольких тысяч. Конечно, если учитывать слабых магов и ведьм, которые только и умеют, что чужие амулеты активировать да обводить вокруг пальца доверчивых простачков. Еще и об инквизиторах, что в современном магическом мире взяли на себя роль полицейских, законодателей и судей в одном лице, забывать не стоит. Правда, вся эта власть была у них в рамках разумного, что помогало предотвратить испанские костры в наши дни. Обо всем этом Бальтор рассказывал Напу на кухне в их блоке, пока тот делал чай на себя и на мага. Раз уж метаморф решил обосноваться в своеобразной команде быстрого реагирования в пределах их Университета, то стоило и просветить его относительно некоторых моментов того мира, частью которого он теперь стал. Все равно Драйзер ушел в очередной раз сторожить Лиса, чтобы тот снова не продал того, чего не стоит, так что роль своеобразного лектора досталась частично слепому магу. - Кстати, - Нап уселся за стол напротив мага. – Джек назвал тебя проклятым? Это он так шутил? От этих слов и так малоэмоциональное лицо Оноре превратилось в посмертную маску. Он судорожно сжал кружку. Руки Бальтора были тем немногим, что все-таки выдавало его мысли и эмоции. Взгляд Напа невольно упал на пальцы мага. Обычные такие пальцы, не музыкальные, тонковаты, конечно, но это скорее из-за постоянного недоедания Баля. То тут, то там можно было заметить на этих пальцах мелкие ссадины или ожоги. Видимо, варка зелий не была таким безопасным занятием, как маг пытался это всем показать. - Нет, не шутил. Я и правда проклят, - Оноре прикрыл глаза. – Раз уж ты теперь работаешь с нами, то будет лучше, если это не будет для тебя неожиданностью. Одна ведьма наложила на меня это проклятие, когда я согласился сотрудничать с инквизиторами. Темный маг и инквизитор, даже звучит смешно, - тихо хмыкнул он, опуская голову, из-за чего русые пряди упали на лицо Бальтора. – Из-за проклятия я не могу колдовать в полную силу. Так, только всякие мелкие заклятия. Вот и приходится обходиться зельями. - Она была дорога тебе? – Наполеон заметил что-то такое в мимике Баля, что заставило его спросить это. Да и не верилось как-то, что кто-то посторонний смог бы проклясть такого параноика, как Оноре. Поднявшись со своего места, Бонапарт подошел к магу и присел на корточки перед ним, чтобы увидеть бледное острое лицо Баля, скрывшееся за длинными прядями. - Когда-то была. Но проклятие заставило меня забыть о чувствах, - горько улыбнулся маг. А в следующий момент почувствовал, как его крепко обнимают, прижимая к теплому телу. После того случая в комнате Оноре остерегался тактильного контакта с Бонапартом, но тут не успел среагировать. А потом он пригрелся, позволил себе ненадолго забыться в крепких объятиях, обещающих защиту. - Я научу тебя чувствовать снова, - прошептал политик и осторожно, боясь спугнуть, провел ладонью по спине Оноре. Но тот вздрогнул, словно очнулся от сна, и резко отстранился, выбрасывая перед собой руки. На кончиках его совершенно обычных пальцев появились яркие синие искры, которые совсем не дружелюбно потрескивали. - Не трогай меня, - Баль поджал губы. – Мне не нужны эти чувства. Оставь при себе, раз тебе с ними так хорошо живется, а ко мне не лезь. - Баль, - тихо позвал Наполеон спокойным голосом. Так обращаются к больным и диким животным. – Я не причиню тебе боли. Я только хочу помочь тебе. - Не нужна мне от тебя никакая помощь, - Оноре мотнул головой, и несколько искорок все-таки сорвались с его пальцев.Они упали на паркет, оставляя на нем несколько глубоких черных дыр. - Хорошо, только перестань портить пол в кухне. Драй тебя за это по голове не погладит, - Наполеон щелкнул языком, разглядывая дыры в паркете. Не думал он, что Оноре будет направлять на него хоть немного опасное заклинание. Немного подумав, Баль сжал руки в кулаки, из-за чего искры исчезли. Это снова стали просто обычные руки, с совершенно обычными пальцами. Оноре поднялся из-за стола и ушел в свою комнату, опираясь на стенку, чтобы случайно не влететь лбом в дверной косяк. Наполеон хотел уже было последовать за магом, но дверь его комнаты очень красноречиво захлопнулась, показывая, что присутствие метаморфа явно лишнее сейчас в этом помещении. Вскоре вернулся Драйзер. Он окинул Наполеона изучающим взглядом, потом посмотрел на дверь Баля, из-за которой не доносилось ни звука. Прикинув что-то у себя в голове, инквизитор достал телефон и что-то быстро напечатал. И вот через несколько минут на маленькой кухне практически материализовался Джек – так быстро он ворвался в помещение. За пару секунд Лис успел сунуть нос во все кружки на столе, даже отпить из одной, потом присесть на подоконник, подвинув с почетного центрального места кактус в зеленом горшке. Впрочем, Джек еще и достал из внутреннего кармана своего слишком яркого желтого пиджака флягу и стал осторожно поливать из нее кактус, видимо, в качестве извинения. - Джек, хватит спаивать растение, - заметив это, Драйзер одарил Лиса самым пронзительным взглядом, на который только был способен. - Ему полезно, он после этого всегда расти быстрее начинает, - пожал плечами Джек, но флягу убрал. – Так зачем ты сказал мне прибегать к вам? - Вот да, мне это тоже интересно, - Нап довольно тихо все это время сидел в углу за столом, обдумывая то, что высказал ему Оноре. И чувствовал, что слова мага были не столько обидными, сколько возбуждали в метаморфе еще больший интерес. Ведь так волнительно было видеть на отрешенном лице Баля хоть какие-то эмоции. И все больше Бонапарту казалось, что Оноре пошла бы улыбка. Надо только подобрать верный подход к этому холодному магу, чтобы не напугать, не заставить прятаться. - Мне надо остаться в комнате. Поэтому, Наполеон, можешь пойти с Джеком по оставшимся покупателям. Только без членовредительства, - Драй сложил руки на груди и с высоты своего роста оглядел друзей. Конечно, отправлять их вдвоем было делом рискованным – точно ведь что-нибудь сотворят. Но и с магом надо что-то делать, поскольку тот с каждым днем становился все более нервным, а выбрасывать пачки с сигаретами Теодору уже надоело. Он уже полгода занимался тем, что отучал Баля от этой вредной привычки, и был заметен отличный прогресс. Но стоило появиться на горизонте Наполеону, как маг снова сорвался. - Чего это тебе в комнате надо? – Джек хитро прищурился и наклонился вперед, грозя свалиться с подоконника. Только каким-то чудом он удерживался на самом краю и еще не встретился носом с не слишком чистым паркетом кухни. - Вообще-то учебу еще никто не отменял, - резким движением Драйзер поймал Лондона за плечо и покачал головой. Если спаивание кактуса инквизитор был готов простить, то вот кровь на полу его явно не прельщала. – У меня завтра коллоквиум. И хотелось бы к нему подготовиться в тишине и покое. А вы пока делом займетесь, раз все равно просиживаете штаны на нашей кухне. Еще полчаса ушло у Теодора, чтобы выпроводить гостей на дело, при этом выдав все необходимые инструкции по поводу членовредительства и продажи очередных незарегистрированных артефактов. Но в блоке все утихло, и инквизитор подошел к двери своего соседа. Он коротко постучал, лишь ради предупреждения, и вошел в комнату, хозяина которой не было видно за клубами дыма. Видимо, решив, что сигаретами тут не обойтись, Оноре достал из запасов какие-то особые травы и теперь раскуривал их, наполняя комнату удушливым полевым запахом. - И что с тобой творится? – коротко задал вопрос Теодор, подходя к окну и открывая створку, чтобы хоть немного проветрить помещение. - Я бы тоже хотел это знать, - честно признался Бальтор. Он лежал на диване, сбрасывая пепел в кружку из-под чая, стоящую на полу возле. Серые глаза его были прикрыты, а руки слегка подрагивали при каждом движении. Только лицо оставалось все той же бесстрастной маской. - Ладно, давай тогда по старой схеме, - Драйзеру ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть, занимая позицию на подлокотнике дивана – других мест для сидения в комнате предусмотрено не было, а на стол присаживаться инквизитору не позволяло воспитание. – Твое состояние вызвано Наполеоном? Тихое «угу» и новая струйка дыма были ему ответом. Врать Драйзеру Оноре не привык. Тот уже давно подрабатывал для мага кем-то вроде личного психолога, заодно помогая социализироваться. Но и подробно рассказать обо всем, что творится у него внутри, Бальтор не мог – просто не знал, как это сделать. - Ладно, теперь давай рассуждать логически, как ты это любишь. Как бы ты тут ни рефлексировал, но несколько недель вы уже общались с Наполеоном, и все было нормально. Ты не прожигал дырки в полу и не курил траву, - дождавшись утвердительного кивка от мага, Теодор продолжил свои рассуждения. –Насколько я успел понять Напа, он попытался сократить дистанцию. А, зная тебя, ты не очень этому обрадовался. - Он попросил рассказать ему о моем проклятии, - только тихо уронил маг в ответ. От этих слов Драйзер в удивлении приподнял брови. - И ты рассказал? - Почти. Весьма отцензуренную версию, но нельзя считать ее ложью. И после этого он решил, что имеет право вызывать у меня новые эмоции. - Может, - Драйзер отвел взгляд, сцепив руки в замок. Тема ему явно была неприятна. – Тебе стоит тогда рассказать ему все. Правду без утайки, а не крупицы информации. - Ага, - губы Оноре растянулись в усмешке. – «Знаешь, Наполеон, я не подпускаю тебя близко к себе, потому что мне не двадцать лет, а уже почти пять сотен. Из-за своего проклятия я не могу умереть, но при этом с каждым днем становлюсь все слабее в физическом и магическом плане. А людей я к себе не подпускаю, потому что вы дохнете, как мухи.» - Ну, немного перефразировать, и это можно будет слушать, - пожал плечами инквизитор и нервно пригладил свои и без того идеально лежащие прямые волосы. – Если он так хочет оказаться ближе к тебе, то он обязан знать правду. - Угу, узнает правду и попрется искать способ снимать это самое проклятие. А нету его, - Оноре бросил окурок в кружку и отвернулся к стене. – Я устал. Такой прямой намек не понять мог только осел, поэтому Драйзер вышел из комнаты друга, прикрыв за собой дверь. Видимо, это депрессия мага обещала быть в разы сложнее, нежели все предыдущие приступы.