Белая стена

Вечер бывает самым разным. Он может быть спокойным и тихим, когда ничего тебя не беспокоит, а мысли находятся в порядке. Может быть, в противоположность спокойному, весёлым и шумным. Обычно такой вечер проходит с друзьями и, хоть мысли и находятся в хаосе, на душе всё равно хорошо. Случается и такое, что вечер становится незаметным и пролетает за каким-нибудь занятием. А бывает беспокойный и полный событий — и в каком-то плане это хуже всего. Мысли не успевают за всеми действиями, из-за чего в голове творится полная сумятица, на душе неспокойно, и тело становится тяжелее обычного. В конце таких вечеров ты выматываешься не только физически, но и морально. Обычно все мои вечера проходили спокойно, уж я-то для этого прилагала все усилия, и к такому беспокойному окончанию дня я готова никак не была. Был, конечно, один вечер похуже... Вечера страхов, которые нередко со мной случались. Но сейчас лучше о них и не вспоминать, а то накаркаю ещё! Агент сидел на моей кухне, сложив руки в замок, в одной голубой рубашке и расслабленном галстуке. Я стояла к нему спиной, доставая чашки из шкафа. — Кофе, чай? — спросила я весёлым голосом, ставя чайник кипятиться. — Кофе. Две ложки, без сахара, — сухо кинул он в ответ, не отвлекаясь от своих явно очень важных дум. Может, он тоже думает о кале голубя? Может, он знает, почему именно белый? Так, не время глупым мыслям! Через пару минут молчания я поставила на стол тарелку с бутербродами и кофе, а сама плюхнулась на стул, расслабляясь и чуть ли не растекаясь на нем. Но молчание меня уже порядком достало: пришёл поговорить, так говори, нечего тут в молчанку играть! Наблюдая, как мистер Сайтама большими кусками с непроницаемым лицом поедает мой сэндвич, я сказала: — Ну и? — Х-м-м? — промычал он, удивлённо смотря на меня. Он что, забыл, к кому пришёл? Завалился ко мне домой, а потом смотрит на меня, будто бы это я у него в гостях, а не наоборот! Но внешне я самообладание не потеряла. — Ну и что с того, что я шизофреничка? — я прилегла на свои руки и со скукой на него посмотрела. Он проглотил особо большой кусок и прокашлялся. — Ты даже не будешь этого отрицать? — Неа, — лениво протянула я, смотря, как лицо его вытягивается, но он тут же взял себя в руки и саркастично улыбнулся. — Ладно, мне же будет легче. Можно мне с вами поговорить неофициально? — следователь, не сводя с меня взгляда, отпил кофе. — Нет. Можно вы просто уйдёте? — со слабой надеждой в глазах спросила я. Но эта бесчувственная глыба разрушила мои мечты своей очередной ухмылкой. Ясно, его отсюда теперь и ногами не выпихнешь, пока я его не выслушаю. Зачем только спрашивала? Но мистер Сайтама явно ждал ответа, потому в итоге я выдавила из себя тихое: — Ладно. — Почему ты соврала в агентстве? — «вы» здесь уже было явно неуместным. Ну да, когда ты заваливаешься к человеку и ведёшь себя там как дома, вежливое обращение кажется чем-то странным. — Глупый вопрос. Во-первых, то, что я вам сказала, было правдой, хоть и частичной. Во-вторых, я не особо из-за этого волнуюсь, но всё же орать на каждом углу, что я психически нездорова, не собираюсь. А в-третьих, тогда бы вы мне тем более не поверили, мои слова бы значили для вас не больше жужжания мухи, — я фыркнула. — Кто-нибудь ещё в агентстве знает обо мне? — я заглянула к нему в лицо и увидела тень, будто бы я затронула тему, которую он не хочет обсуждать. — Неужели опять мой отец встрял?.. — спросила я у себя вслух удивлённо, садясь на стуле нормально. Медленно моё удивление перерастало в раздражение. — Я раскопал твои документы из психиатрической лечебницы, и твой отец мне написал, предложив сделку, — подтвердил он мои догадки, хмурясь. — Робертс же не твоя настоящая фамилия? — Вот и зачем он вновь лезет сюда со своим кошельком? — недовольно пробурчала я себе под нос, подсознательно всё же признавая, что он избавил меня от ненужной мороки. — Робертс — девичья фамилия матери. Я предпочитаю больше ей пользоваться — не так свечусь. Наверное, в личном деле о моей «родной» фамилии ничего не сказано? — я ухмыльнулась, встретив немного хмурый взгляд мужчины. — Отец на славу постарался, чтобы обрезать со мной все связи. Фамилия моего отца — Харрелл. — Тот, который работает в министерстве?.. — Угу. — Не похожа ты на избалованную девчонку, хоть и живёшь в таком особняке, — высказался Эрик. — Эй, вообще-то на этот дом я сама заработала! — тут же надулась я. Агент скептически приподнял бровь, но больше ничего не сказал, лишь задал вопрос, который мне меньше всего хотелось слышать: — Что у тебя с боком? Ты же совсем не упала, — чёрт, и надо было же так спалиться! Из-под моей приподнятой майки были прекрасны видны бинты, потому неудивительно, что он вновь поднял эту тему. Глупая привычка всё время чесать живот меня погубила… — А зачем ты пришёл к обычной свидетельнице? Для допроса? Я думала, мы выяснили, что никого я не убивала, да и не смогла бы! — Не переводи тему, — Эрик нахмурил брови и просто пожирал меня взглядом. — Это личное, ты и так залез слишком далеко, — хмуро кинула я, сжимая кулаки. Да чего он ко мне прицепился-то как репейник?! Что ему от меня нужно?! Во мне закипала ярость, а весь самоконтроль шёл коту под хвост. — Я не… — парень ещё сильнее нахмурился, но потом резко замолчал и, посверлив меня взглядом ещё пару секунд, сказал спокойнее: — Ладно. Нет так нет, потом узнаю, — что он потом там узнавать собирается?!.. — Я не для допроса пришёл. Вот глянь, — агент протянул мне ту самую папку, что не выпускал из рук с самого прихода сюда. Я зло смотрела на него ещё несколько секунд, но любопытство взяло вверх, и я снова спрятала все эмоции под замок, восстанавливая маску спокойствия на лице. Выхватив папку из рук Сайтамы, я открыла её и стала рассматривать содержимое. Всего лишь два листа А4, которые были посвящены медицинскому заключению, информации о жертве и месте… сегодняшнего убийства. Я даже заметила своё имя в строчке про свидетелей. Быстро пробежав взглядом по листочкам, не узнавая ничего нового, я перевернула и их в надежде увидеть что-нибудь ещё, и надежда моя оправдалась. Хоть я и не была так рада видеть это. После скреплённых листков находилась пара фотографий девушки с разных ракурсов. Я немного нахмурилась, вновь рассматривая это белое, как полотно, лицо с пустыми глазницами и чуть приоткрытым ртом. Нет, теперь она меня не пугала: это была всего лишь фотография, и я это прекрасно осознавала. Хоть и лёгкий дискомфорт присутствовал. Но только что-то не давало мне покоя на этих фотках… — Ну что, всё такое же, как ты увидела тогда? — спросил Эрик, чуть придвигаясь и указывая на фотографию у меня в руках. Я заколебалась и снова посмотрела на фотографию, изучая каждую деталь. Всё так же, но почему же?.. — Вот оно! — я отодвинулась на стуле назад и схватила с тумбы карандаш. Поглядывая на фотографию, я стала вырисовывать шею девушки. — И что это? — Я подумала, что любая мелочь пригодится. Пока вы собирали информацию, кровь уже стекла и… узор немного изменился, — я постучала по изображению обратной стороной карандаша. — И ты это помнишь? — У меня память хорошая, — я пожала плечами и протянула парню его же папку. Эрик прищурился и стал разглядывать мой рисунок, а я же просто следила за каждым его движением. Через пару минут этих гляделок агент выдавил: — Похоже на четвёрку, ты так не думаешь? — он указал пальцем на одну из моих каракулей. Я на пару мгновений задумалась и, посмотрев со всех сторон, поняла, что этот символ и правда очень походил на цифру. — Ну да. А это так важно? — я удивлённо наблюдала, как парень встаёт и по-хозяйски направляется в гостиную. — Я воспользуюсь твоим ноутбуком, — скорее констатировал факт, чем спросил, Эрик, уже садясь на диван и притягивая к себе портативный компьютер. Ну и наглость, однако! Он стал что-то набирать на клавиатуре, и я лишь обречённо вздохнула. Пусть делает, что хочет, может, так быстрей свалит. Я выключила звук на телевизоре и подошла к Сайтаме, садясь слева от него на диван. Он залогинился на сайте агентства и сейчас что-то набирал в поиске — я не могла разглядеть, не приблизившись к нему на сантиметров десять. Я ждала его объяснений, но он шлёпал по клавиатуре, не отрывая сосредоточенный взгляд от монитора, и говорить явно ничего не собирался. Ну и ладно, не больно-то и хотелось! Пусть делает, что хочет, и проваливает подальше от меня. Давно уже меня так не бесили! Чёрт, но всё же из-за чего он так воспрянул? Даже если убийца и нарисовал там четвёрку специально, что походило больше на какой-то детективный роман, то что это даёт? Четвёрка и четвёрка. Может, он любит писать четвёрку. Или это буква «ч»? А может, он хотел что-то нарисовать и не успел? Ладно, я так больше не могу! — Ну и? — раздражённо спросила я. — Что «ну и»? — ответил он вопросом, и под маской удивления я заметила лёгкую усмешку. Да он же просто играет со мной. Вот возьму и не буду ничего спрашивать! Да! Так прошла минута, и моё любопытство во второй раз за вечер взяло верх. Ладно, ты выиграл, доволен? — Выкладывай уже, что за мысль в твою светлую головушку пришла? — сказала я едким голосом. — Четыре — это номер жертвы. Может, ты видела в новостях, на днях нашли ещё один труп девушки возле какого-то кафе, на площади туристов? — я кивнула. Ещё как знаю. Но лучше в подробности мне не вдаваться. — Так вот, то была первая афишированная жертва, — Эрик повернул монитор ко мне и показал фото уже знакомой мне руки. — Тут, смотри, — приглядевшись и чуть ли не придвинувшись в плотную к экрану, я разглядела между большим и указательным пальцем красную аккуратно выведенную двойку. Прямо каллиграфическая. В этот раз на случайность это совсем не тянуло. — Это серийный маньяк, и он их нумерует. Я имею в виду девушек. Номер один тоже был, но огласке этот случай не обдавался, — он вновь забрал себе ноутбук и стал что-то вбивать, при этом продолжая свой монолог: — Вот. Её нашли в однокомнатной квартире через пару дней после смерти, — на экране появилась фотография ступни, с такой же аккуратной единичкой. Почерк был идентичным — понятно невооружённым взглядом. Подождав пять секунд, Сайтама вернул себе мой ноутбук и вновь стал что-то усиленно печатать. — На Анни была четвёртка, и тут возникает вопрос: где же тройка? Нужны убийства на промежутке времени от убийства второй и четвёртой, а потом нетрудно и третью жертву найти. — И это как-то приблизит вас к нахождению преступника? — я скептически посмотрела на него, вновь отстраняясь и расслабляясь на мягком диване. — Новая жертва — новые улики, — парень пожал плечами и закрыл вкладку. — Это так ты относишься к человеческим жизням? — вяло поинтересовалась я. — Да, — холодно ответил он, прожигая меня взглядом, от которого по моей коже пробежали мурашки, а мне захотелось отойти от него подальше. Однако его ответ меня очень удивил, и этого факта скрыть я не могла. Но не мне его тут упрекать — у каждого в жизни есть нечто, о чём распространяться не хочется. И, кажется, я нашла именно ту ниточку, что ведёт к этому нечто у парня. Я кинула взгляд на время на ноутбуке, которое указывало на то, что пора бы выталкивать всех незваных гостей из домов. — Тебя дома никто не ждёт? — спросила я с плохо скрываемым намёком, который я, собственно говоря, и не старалась спрятать. — Неа, даже кота или собаки нет, — Эрик захлопнул ноутбук и скинул его на стол, поудобнее располагаясь на диване. Он это специально, да? Разозлить меня хочет?! Так вот, у тебя получилось, чёртов коп! — Слушай, ты же не собираешься здесь ночевать? — голос дрогнул, показывая раздражение. — У тебя поуютнее, чем в моей холостяцкой квартирке, — он усмехнулся. Я его прибью. Я посмотрела в его янтарные хитрые, как у лиса, глаза, и распылилась ещё больше, понимая, что если я его не выпру в течении пары минут, он и правда останется здесь ночевать! — Вали. Домой, — прямым текстом сказала я, сверкая глазами. — Выпихнешь следователя из дома силой? — Ты же говорил, что здесь неофициально. — Да, вот только сути это не меняет — я всё равно остаюсь агентом, где бы я ни был. — Ладно! Да, я выпихиваю следователя из дома силой! — я вскочила с дивана, не зная более доводов. Схватив Сайтаму за ногу, я со всех сил дёрнула его, и тот, явно не ожидавший такого подвоха от хилой на вид девушки, плюхнулся на пятую точку. Я победно улыбнулась, наблюдая его ошарашенное лицо, но тут же заподозрила что-то неладное, когда глаза его прищурились. Он пару секунд не применял никаких действий, ни поднимаясь, ни матерясь, в конце концов. Сейчас Эрик как никогда напоминал мне хищную лису, что лишь поджидает момент для нападения. Как только это сравнение озарило мою голову, я опасливо оглянулась и подняла ногу, чтобы сделать большой шаг назад. Но лис явно этого и ожидал. Не успела я перенести свой центр тяжести на вторую ногу, как агент неслабо стукнул по моей ноге пяткой. Я ойкнула и, не удержав равновесия, упала прямо на него. Оцепенение от столь подлого трюка прошло достаточно быстро, и я облокотилась на руки, пытаясь встать с его колен. Правда, у Эрика, похоже, были другие планы. Как только я села на корточки, уже готовая встать, длинные руки обхватили меня вместе с моими собственными руками вокруг талии и притянули к себе. Я по привычке стала извиваться, не чувствуя ни капли смущения, а лишь азарт. Но меня лишь крепче прижали к широкой груди, и я недовольно запыхтела, признавая поражение. Всё же, надо смотреть правде в лицо: он специально обученный агент, который привык задерживать опасных преступников, а я простая девушка, которая, хоть и занималась тхэквондо в лет тринадцать, остаётся слабым полом. — Кого ты там хотела силой выпихнуть?.. — послышался насмешливый шёпот прямо у меня над ухом. — Ты вообще знаешь, что такое нравственные нормы? И личное пространство? — недовольно буркнула я в ответ. — Ты первая начала, — ответил парень и распустил крепкие объятия. Я вновь недовольно фыркнула и отодвинулась от него где-то на метр, не желая вставать. — Извращенец, — сказала я себе под нос и отвернулась от Эрика, что разлёгся на полу и выглядел сейчас как ребёнок, которому дали новую игрушку. А на работе он ведь совсем другим казался. Сайтама был похож на железную стену — холодную, несокрушимую, которую никто не преодолеет. Да и профессионализмом веяло от него за километр. В общем, первым моим впечатлением была «ледяная глыба, что думает только о работе». Но вот Эрик заявился в мой дом, казалось бы, из-за пустяка, и первое мнение покатилось в тартарары. Сквозь эту маску хладнокровия стали пробиваться эмоции. Правда, в основном это были удивление, азарт и любопытство, почти полностью перекрытые наглостью и насмешкою, но это уже неважно. А его халатность к работе меня просто восхищала! В общем, из ледяной глыбы он медленно превращался в хитрого лиса, для которого не было моральных границ. И тогда я поняла одно: он ведь неплох. С ним я не прочь подружиться. Но не думаю, что это возможно. — Ничего подобного! — я вновь перевела взгляд на хитрую ухмылку. — Нормальные люди посчитали бы это непристойным… — Это скучные люди, — он отмахнулся от меня рукой и медленно поднялся с пола. — Но раз девушка так настаивает, чтобы молодой человек ушёл, я удалюсь, — Сайтама галантно поклонился и схватил свой пиджак со спинки стула, что стоял на кухне. Я поднялась вслед за ним, чтобы проводить до двери: вдруг ещё передумает? Но агент и правда направился к выходу с папкой в обнимку и стал натягивать свои туфли. Уже выйдя за порог, он вновь хитро улыбнулся и кинул как ни в чём не бывало: — Завтра жди меня в гости. — Что?.. — не сразу сообразила я, что тот сказал. До меня дошёл смысл фразы, лишь когда он уже садился в свою машину. — Нет! Не смей опять сюда приходить, придурок! — зло выкрикнула я, но Эрик лишь помахал мне рукой и завёл мотор. Вот это наглость! Нашёл себе пристанище. Но и отрицать бессмысленно, что этот парень мне пришёлся по душе. Мне нравились люди, выделявшиеся из общества, а этот индивидуум правила социума и вовсе отрицает, как я погляжу! Ибо другого объяснения, почему Эрик так развязно вёл себя в чужом доме, у меня не находилось. Это ещё ладно, если бы мы друзьями были, так мы же только сегодня встретились и никак не при дружественных обстоятельствах. Как ни крути, а лучшего способа войти ко мне в доверие нет. А может, он это специально? Если узнал о моей шизофрении, то и об остальном мог спокойно узнать! И как войти ко мне в доверие тоже. Может, бюро что-то ещё нужно от меня, какая-то информация, и для этого он хочет со мной подружиться? Или ещё хуже — если отец купил его молчание, то мог спокойно и охранником его нанять… Опять паранойя проснулась. Но лучше всё же от него держаться в стороне, а то вдруг она не беспочвенна? Не думаю, что Эрик выполнит своё обещание прийти и завтра. А вообще, уже поздно. Надо бы и спать ложиться…

***

«Она совсем не похожа на больную шизофренией», — крутилась мысль в голове у Эрика. В жизни ему приходилось пару раз встречаться с душевнобольными людьми, а некоторых ещё и арестовывать. И от них просто за километр несло безумием и одиночеством. Но вокруг неё витала лишь аура раздражённости и сдержанности. То безумие… то одиночество… Оно тоже было, но скрывалось в таких глубинах души, что незнающий человек в жизни бы не догадался. Нэйтасса Робертс… нет, Харрелл, была обычном человеком. Точнее скрывала себя под напущенной обычностью и серостью. И Сайтаме жутко хотелось скинуть их, увидеть её настоящую. И вряд ли он теперь отступит, ведь он был ужасно упорным и предпочитал получать то, что хотел. За это его и завербовали в агенство. Вообще-то, там была отдельная длинная история насчёт этого. Сильно он вляпался тогда, но сейчас не об этом. Эрик в детстве был неугомонным непоседой, и его родителям всегда было тяжело из-за этой стороны их сына. Он был чересчур любопытным и, если слышал или видел что-то новое, сразу же торопился узнать об этом всё. Но он вырос, и любопытство никуда не делось, лишь непоседливость превратилась в упорность. И после школы парень резко заинтересовался людьми: в них было столько всего любопытного, но всё это они скрывали, прятали глубоко внутри. Сайтама даже хотел поступить на психологию. Но, чем больше он общался и узнавал других, тем лучше он осознавал — люди стремятся к обыденности и обычности, хороня то самое, что так интересовало парня — их отличительную черту, которая делала их непохожими на других. Но все вокруг были будто бы сделаны по шаблону, а предугадывать их действия стало привычкой. И от этого он полностью потерял интерес к общению: если ты знаешь, что произойдёт дальше, что человек будет говорить в той или иной ситуации, разве не разочаруешься в людях? Вот и Эрик разочаровался, а потому решил поступить как все — прикрыть индивидуальность. Ха. Он не знал, что это будет так сложно. Агент свернул на шоссе, направляющееся в центр города. Такой феномен как шизофрения его невольно заинтересовал ещё пару лет назад, но вот так просто поболтать с человеком, что одержим этой болезнью, шанса не представлялось. И Сайтама не желал больше упускать его из-за каких-то там нравственных норм, которые он всегда игнорировал. Теперь он прилип к Нэйтассе, как муха к манящему своей сладостью варенью.