***
— Эй, как тебя там? Короче, чёрненький, сделай мне кофе, всё равно без дела сидишь, — обращаюсь к своему секретарю, имя которого всё ещё не могу запомнить. — Меня зовут Чонгук, — вздыхает парень, поднимаясь на ноги и направляясь к кофеварке. — Да пофигу, — махнув рукой, скрываюсь за дверью собственного кабинета и тут же плюхаюсь в кожаное кресло. Так как фирма отца целиком и полностью посвящена архитектуре, то я, как сынок такого уважаемого человека просто обязан удерживать на плаву его бизнес. Отдел планировки — не предел мечтаний, но, чего скрывать-то, рад и этому, ведь Ким дал возможность доказать, что я чего-то стою. Глядишь, выведу эту забегаловку на новый уровень, и тогда вообще цены мне не будет. Да, красавчик. — Твой кофе, — вместо брюнетика в кабинет заходит Джой с чашкой в руках. Дома она, здесь тоже она… уф, достала. Мне стоит поблагодарить отца за столь великодушный подарок, который теперь и на работе ошивается около меня? Помощница начальника отдела. С неё помощник, как с меня девственник. А она, небось, радуется, что и здесь может лицезреть горячего меня, поэтому и прибегает в кабинет каждые пятнадцать минут. Что странно, так это незнание остальных работников о нашем браке. Представляете, до сих пор никто не знает? Джой всеми силами пытается скрыть, что начальником является её муж. Мол, осуждения, косые взгляды. А мне, если честно, плевать на этот факт, ибо забавно слушать разговоры молоденьких работниц о том, что я побывал в их спальне. И только Джой знает, что в это время я сидел у телевизора с пачкой попкорна на брюхе. — У меня секретарь есть для этого, так что перестань, — не глядя на девушку, отвечаю, продолжая копаться в документах. — Я по другому вопросу пришла. Заказчик не принял тот проект, над которым наш отдел работал почти месяц, — вздыхает она, присаживаясь на кресло у стола. — Ты серьёзно? — резко поднимаю голову, с волнением глядя на неё. — Да. Завтра его отправят на переработку твоему отцу, — добивает моё и без того подавленное состояние. Отцу, мать твою? Отлично, ещё одно доказательство того, что сынок тупоголовым растёт. — Тэхён, ты сильно не расстраивайся, ошибки все допускают, — пытается успокоить меня Джой, за что получает укоризненный взгляд. — Заткнись, — шикнув, хлопаю папкой по столу и поднимаюсь на ноги. — Ну, серьёзно, Тэхён, в следующий раз всё получится. Не стоит всё принимать так близко к сердцу. — Вышла! — кричу, указывая пальцем на дверь. Девушка тут же дёргается, но покидать мой кабинет не спешит. — А знаешь, всё правильно. Ты даже усилий никаких не приложил на этот проект, лишь фигнёй страдал, а теперь срываешься на мне! — вдруг повышает голос она, стискивая свои кулаки. — Ходишь, как павлин, и гоняешь всех, а сам пальцем не дёрнешь, петух! — я уже говорил, что характер у Джой имеется? Умеет же она трахать мой мозг. Но подожди, подожди, кто кого ещё трахнет. Скрестив руки на груди, наблюдаю, как покидает мой кабинет злая девушка. И, вроде, особой ненависти к ней нет, лишь наплевательское отношение, но вот в такие моменты руки так и чешутся придушить её. — Друг, друган, дружище, — готовлюсь жаловаться по телефону Хосоку, который, почему-то, по голосу бодрый, как сурок. — Прекрати ржать, я тут поплакаться тебе звоню. Представляешь, проект не приняли, и теперь он лежит на столе моего отца. А он, небось, не удивлён, говнюк, всегда говорил, что я приёмный, ибо слишком тупой для его сына. А ещё эта дура меня в пернатые записала. Ну, Хосок, какой из меня петух? — выговариваюсь я и слышу на том конце тяжёлые вздохи. — Короче, чтобы сегодня в шесть в кафе сидел напротив офиса. Надо обсудить кое-что.***
Выбираюсь из офиса после одного из самых худших рабочих дней и быстрой походкой направляюсь в кафе. Весь подавленный и мрачный захожу в помещение, ища взглядом Хосока, который уселся за последним столиком у окна. Эх, дружище, ты один на миллион у меня. Не бросил. — Ну что, петушок, — обращается он ко мне, дождавшись пока я усядусь. — Петушку скоро ощипают крылышки, — вздыхаю, копаясь в меню в поисках салата. — А ведь до сегодняшнего дня думал, что вполне себе везунчик, у которого всё получается. — Тебе посочувствовать? — наигранно надувает щёки он. — Тэхён, ты же знаешь, что твоему отцу не важно, сколько ты допускаешь косяков, он только и делает, что ждёт, пока ты удивишь его. — Мало удивил, когда на брак дал согласие? — продолжаю ворчать, рассматривая стройные ноги барышень, расхаживающих в коротеньких шортах. А вот эта, что идёт и разговаривает по телефону, ярко улыбаясь, тянет на пятёрочку. — Девушка, вы ничего не потеряли? — вдруг спрашиваю, когда она проходит мимо нашего столика. Хосок уже готовится заржать, понимая мою шутку. Незнакомка остановилась и, отключив телефон, по непонятной причине наклонилась и начала что-то выискивать на полу. Настолько глупая, что ли? Ну, кто ж вас таких выпускает? Я, как бы, просто спросил, чтобы привлечь внимание к себе, ну типа меня потеряла, а тут я такой сижу и жду её. Но здесь, как вижу, вообще запущенный случай. — Нет, я ничего не потеряла, — отвечает она, поднимая голову и поправляя густые волосы. — И даже девственность в старшей школе? — наигранно удивляюсь и беру у друга стакан апельсинового сока в руки и, делая большой глоток, перевожу грустный взгляд на окно. — А я вот потерял. Теперь не знаю, как этот крест нести по жизни, — просвещаю в свою нелёгкую жизнь красивую, но такую глупую незнакомку. — Девушки, милые, не теряйте девственность в школе… и нас тоже не лишайте, хорошо? — Больной какой-то, — тут же кривится она и спешит уйти, противно стуча каблуками по плиточному полу. Так и подпилил бы эти копытца. — Тэхён, откуда ж ты такой? — теперь в голос засмеялся Хосок, провожая взглядом обиженную девушку. — С другой планеты, друг, — констатирую факт. — Помоги неземному с первым пунктиком плана по избавлению жёнушки. Сегодня она меня как-никогда выбесила, поэтому предлагай всё, что захочешь, я выполню. — Да начни хотя бы с комплиментов по пьяне. Ну, знаешь, приходишь такой домой улитый и начинаешь описывать её прелести, как ты любишь, — предлагает Хосок, забирая назад свой апельсиновый сок. — О, плюс появился повод выпить, — радуюсь я, оценивая идею друга. — Так, а вот пить ты не будешь, ибо не того ведь наговоришь, петушок. Ты, скорее, зацелуешь её, когда пьяный будешь, нежели опустишь. — Если я тебя пытался поцеловать на вечеринке год назад, то это не значит, что я всех подряд полезу целовать. Я же говорил, что скоро возьму тебя в жёны, так что прекрати беситься, — успокаиваю своё солнышко, которое действительно пытался поцеловать на его же дне рождении. Ну, друзья, я был в стельку пьян, а Хосок мне показался наиболее привлекательным из всех присутствующих на том мероприятии. Красавчиком уродился, не убивать же его за это? Порой, кажется, что он единственный, кто верит в меня и в мои способности. Правда, постоянно говорит, что серьёзности в некоторых делах не хватает, ну а так вполне себе хорош.***
— Ты, главное, увереннее будь, — даёт напутствие он, прежде чем пускать меня домой. — Смотришь прямо в глаза и говоришь, какая она «красивая». — Да понял я. Давай сюда свой парфюм, — тяну руку к серебристой миниатюрной фляжке, которая всегда припрятана во внутреннем кармане пальто друга. И когда же коньяк успел стать отменным парфюмом? — Ну что, намазался? Вот честное слово, стоим сейчас под подъездом многоэтажки, соседний дом которой является моим, и дичь творим. И, вроде, давно не школьники, чтобы идти на такие поступки, однако в этом есть что-то забавное. А вообще, моя жена должна гордиться, что живёт с таким удивительным человеком уже два месяца, ведь таких как я — один на миллион. Справившись с подготовкой и попрощавшись с другом, лёгкой походкой шагаю к дому, а оказавшись на лестничной площадке, принимаю вид нажравшегося муженька. Одной рукой опираюсь о дверной косяк, а другой касаюсь кнопки звонка, сильно надавливая. Авось, не услышит. Брюнетка через секунд десять распахивает входную дверь, первым делом ляпнув о позднем возвращении, а после ловит меня пьяного, когда ноги вдруг становятся ватными. Да, хороший актёр. Для начала, пожалуй, обниму, как-никак муж, а вот теперь могу и по заднице шлёпнуть. — Тэхён, ты с кем так напился? — продолжает возмущаться она, пытаясь утянуть меня в спальню. — Так, женщина… женщина, потише будьте, пожалуйста, — резко отстраняюсь и спиной прилипаю к стене. — Ручонками кривыми своими не трогаем святое тело. Моя мать не для вас меня кактусом растила, блин, гибискусом… ай, короче, не трогай меня. Шлёпай своими короткими ногами в спальню и не мозоль мне глаза своими узкими глазами, — ну ё моё, что я несу? Придурок, лучше бы выпил. Джой вдруг замолчала и опустила голову, а я стою и гадаю, можно ли мне это считать за обиду. Если что, сейчас ещё подкинем дровишек в огонь. — Не короткие у меня ноги, я сто семьдесят ростом, — тихо скулит она, не поднимая головы, — и руки у меня не кривые, просто ты на них никогда не смотришь, — кажется, сейчас заплачет, значит, всё делаю правильно. — Ага, я на твои усы постоянно смотрю, потому и рук не замечаю, — продолжаю всё тем же тоном, укачиваясь. Теперь уже, не стесняясь, улыбаюсь, раздражая тем самым девушку. А что? Мне нужен её гнев, а не обида. — Ни груди, ни задницы — что прикажешь по ночам тискать? Что в тебе вообще от женщины, женщина? — Урод конченный! — наконец выкрикивает она, замахиваясь и вмиг одаривая сильной пощёчиной. Три звёздочки в глазах точно увидел, а остальное списал на глюки, но да ладно, в общем-то, заслужил. А сильная она у меня, ух. — Алкоголик несчастный! — с размаху даёт ещё одну пощёчину, только теперь уже на другую щёку. Вот блин, я ведь и не сдержаться могу, глядишь, отшлёпаю так, что на задницу не сядет месяц, буйная. Серьёзно, ещё один удар, и ей нехило влетит. А Джой, словно услышав мои мысли, разворачивается и уходит в комнату, что-то матерное шипя. Небось, Отче наш читает перед сном, так теперь и практикует. Не замечает, глупая, как я стою и улыбаюсь ей вслед, чувствую маленькую победу. Ох, как красиво летит подушка из спальни на пол в прихожую. Если ещё и плед подгонит, так вообще цены не будет этому золотцу несусветному. Трудности на работе? Готов сражаться, бороться — делать всё, чтобы показать отцу настоящего себя в деле. Я неплох, в этом уж уверен. Поэтому с завтрашнего дня включаю все свои сильные стороны. Трудности в семье? Готов ломать, крушить — делать всё, чтобы избавиться от ненужного клейма в виде штампа в паспорте. Посмотрим, как скоро фортуна повернётся ко мне стороной.