Вечный холостяк

Просыпаюсь на диване в гостиной от того, что чувствую боль в спине. Затекла от неудобства, а теперь думай, как отсидеть целый день на не менее твёрдом стуле, чем этот кожаный диван. Тянусь, зеваю, а после улыбаюсь, вспоминая вчерашний вечер. Да, в доме ни звука, небось, перебралась обратно к себе, жалуясь своему папочке на трудную жизнь в браке. Ну, а чего она хотела? Почёсывая бок, иду на кухню делать кофе, постепенно разлепляя сонные глаза. Остановившись у холодильника, замечаю какую-то записку, прикреплённую магнитом. Тут же берусь читать поэму, которую накатала Джой, готовясь пополнить свой словарный запас новыми матерными словами. «Тэхён, дорогой, я ушла рано утром к подруге, так что встретимся на работе. Вчера мы оба погорячились, поэтому давай сегодня устроим романтический ужин и постараемся забыть о случившемся. Ты был пьян, а я навалилась на тебя с порога с обвинениями». — Едрить твою налево, — бью себя ладонью по лбу, усаживая задницу на стуле. — Ну, ёбушки, в кого ты такой дурой уродилась, а? — вообще не понимаю логики своей жены, которая только что в очередной раз доказала свою глупость. Сижу ещё несколько минут в одном положении, сверля взглядом письмецо. Ладонь подпирает щёку, а нервишки постепенно перестают шалить и возвращают головушку в нормальное состояние. С одной стороны девушку понять можно, ведь кто захочет уйти от такого горячего парня после пьяной выходки? Но с другой, блин, гордость надо хоть какую-то иметь, чтобы терпеть такое отношение. Ладно, Бог с ней, пора бы на работу собираться, ибо с сегодняшнего дня пообещал себе подняться в делах бизнеса и в глазах своего отца. Давно стоило доказать этому старику, что сынок вполне себе способным растёт. Идеально выглаженная рубашка приятно прилегает к телу. Тонкий чёрный галстук отлично гармонирует с белым цветом, который выделяет чуть смугловатую кожу. Тёмно-синий пиджак из любого парниши сделает солидного мужчину, а если ещё нацепить на левое запястье золотистые Ролексы, то всё, красавчик, сошедший с подиума модного показа во Франции. Теперь понимаю, почему девушки, прилипая к стенке лифта, в котором сейчас стою я, глаз с меня не сводят. А что, обручального кольца не ношу, так почему бы не залипнуть на холостяка-начальника? — Вы сегодня с опозданием, директор Ким, — будто невзначай говорит одна из девушек, останавливаясь рядом и нажимая на кнопку шестого этажа, которую только что хотел нажать сам. — А ты чего тут катаешься? Неужели сама с опозданием, дорогуша? — хмыкаю, рассматривая её с ног до головы. А ничего такая, правда, плосковатая сзади, но мордашкой выдалась. — Смотри, начальник Ким сегодня не в духе. Авось, уволит за опоздание и длинный язычок, — дополняю уже более серьёзным голосом, заставляя беднягу обратно прилипнуть к стенке и замолчать. Дождавшись, пока дверцы лифта разойдутся, быстрой походкой направляюсь в кабинет, затормаживая у стола секретаря на пару секунд. — Голубчик, кофейку мне налей, — обращаюсь к брюнету, на что слышу очередной тяжёлый вздох и тихое: «меня зовут Чонгук». Да простит меня Всевышний, ну не могу я запомнить его имя, что поделать-то? Простой паренёк, чёрненький, вечно занят работой, за что ему отдельное спасибо, ведь, как уже заметил, здесь лоботрясов хватает, поэтому таких работников как он нужно ценить. Усевшись в кресло, разбираю документы, которые брал с собой на дом. Жаль только, что до них мои руки так и не дошли. Теперь придётся всё здесь делать, причём упорно и усердно. А вообще, я тут подумываю уволить нескольких человек из своего отдела. Сегодня заметил, что на работе они делают всё что угодно, но только не работают, халявщики хреновы. — Тук-тук, можно? — даже не постучавшись, в кабинет забегает Джой с чашкой кофе в руках. Ей премию, что ли, выписать за работу, которую она снимает с плеч черненького? Ох, Божечки, а улыбается-то как. — Зачем спрашиваешь, раз уже вошла? — вздыхаю, получая поцелуй в щёку. Никакого настроения играть мужа, и вообще, такое чувство, что я обиделся на неё за то, что она на меня не обиделась. Пиздец. — Тэхён, как себя чувствуешь? Голова не болит? — заботливо интересуется она, зарываясь своими пальцами в мои волосы. Ей сказать, что у меня болят ляжки, на которые она уселась своей пятой точкой? Ох, кобылка моя. — Нормально, — отнекиваюсь, поднимаясь на ноги и облегчённо вздыхая. Останавливаюсь у окна, скрещивая руки на груди, и засматриваюсь на движение машин, людей, что создают суматоху на улице. Все спешат куда-то, а я стою в кабинете и не знаю, как начать рабочий день. Признаться, боюсь браться за новый проект, ведь если и его запорю, то махну на всё рукой и под шумок уйду, запивая своё горе дорогой бутылочкой виски. Разочаровать отца — признать себя тем, кем он считал меня всю жизнь, а это: раздолбаем, маринованным огурцом, тупоголовым созданием, приёмным говнюком (я самый родной ему сын) и, конечно же, дегенератом. — Джой, неси мне новый проект, — уверенно прошу, стискивая кулаки за спиной. Хватит ныть, мужик должен быть во всём мужиком. Да. — Новый проект? Ты уверен? — аккуратно спрашивает она и подходит ко мне ближе. — Просто… — Что просто? Такой тупой, да? — рявкаю, направляясь к своему столу и задевая её плечо своим. — Выполняйте свою работу, уважаемая.

***

После тяжёлого дня, я, замученный и уставший, сажусь в кресло водителя, готовясь завести мотор и рвануть с места, как в салон быстро забирается моя жена, без слов пристёгиваясь ремнём безопасности. Цокнув языком, перекидываю на неё вопросительный взгляд, ожидая объяснений, ведь Джой всегда пользовалась своей машиной, так как не хотела сплетен работников. — Машину у подруги оставила, а ещё нам нужно заехать в магазин и купить продуктов, чтобы я приготовила обещанный ужин, — отвечает на немой вопрос она. А что я? Я ничего, лишь пожал плечами и завёл машину. Пусть радуется, что сегодня свои силушки оставил в кабинете, а то полетела бы ласточка в наше гнёздышко через окно. Всю дорогу, начиная с припарковавшегося корыта прямо у моего бампера, который мешал выехать на дорогу, заканчивая поиском места для моей малышки у супермаркета, я молчал. Джой пыталась что-то расспросить, поделиться новостями, а я лишь кивал головой, делая вид, что мне очень интересно. Какая же она доставучая. — Ты бумажник не забыл в бардачке? — уже третий раз спрашивает она, выискивая на полках в магазине нужные продукты. — Да взял, взял, — в очередной раз цокаю, мысленно осыпая матерными словами девушку. Как можно быть такой… такой липучкой? Серьёзно, достала. Сдался мне её ужин. Вообще, вчера я был самым честным, а она только и делает, что носится вокруг меня и спрашивает, хорошо ли себя чувствую. Дурочка. Медленно плетусь за ней следом, таща тележку, словно покорный муж. В голове-то мысли совсем другие, например, что можно придумать в этот раз по поводу избавления надоедливой жёнушки? Я не собираюсь сдаваться после неудавшейся попытки. — На кассу дуй, — подгоняю девушку, когда уже задолбался считать количество помидор в целлофановом пакете. — Ну, ты где? — Всё, иду уже, — бормочет она и, дёрнув за ручку тележку, направляется на узел расчёта. Активность от неё так и прёт. — Ты креветки положил? — Положил. — Молодец, — хвалит меня Джой, за что получает тяжёлый взгляд. Хвалить она меня удумала. Ага. Сейчас посмотрим, как ты запрыгаешь, козочка. Ребят, если для меня в аду уже давно уготовлен котёл, тогда, как вы думаете, могу ли я себе позволить добавить огня в уже кипящую воду? Думаю, могу, ведь вдруг появившаяся идея так и просит, чтобы её исполнили. Наблюдая за девушкой, дожидаюсь того момента, когда она опустится к полочке за жвачкой или батончиком, чтобы выполнить маленькое преступление. — И мне возьми сникерс, — прошу её, пока сам аккуратно суну в её карман пачку презервативов, прихваченную по дороге на кассу. Блин, даже немного дрогнул. Но да ладно, вещь в хозяйстве нужная, поэтому совесть не должна мучить. — Джой, держи бумажник. Я тебя в машине буду ждать, ладно? Устал сегодня, — более спокойным тоном обращаюсь к жене, желая быстрее скрыться с места преступления. Та в ответ кивает, одаривая лёгкой улыбкой, а после наблюдает, как я быстрой походкой направляюсь к выходу. Видела бы она, как моя челюсть двигалась, а веки накрывали глаза, чтобы глазные яблоки не выкатились от адреналина, что только что получил. Жесть, товарищи. Сижу в машине около тридцати минут, уже думая, что жену повязали. За воровство, между прочим, до пяти лет дают. Хотя, чего это я, она же не машину с презервативами ограбила, а так, упаковку. Небось, сидит и плачет в кабинке охраны, проклиная меня за то, что бросил. Признаться, такого эффекта и добиваюсь. Удобнее устроившись в кресле водителя, готовлюсь вздремнуть, как передней дверцей вдруг хлопают, а в салон забирается огорчённая девушка с потёкшей тушью под глазами. Говорил, что плакала. Вот, полюбуйтесь на мою красавицу. — Ты чего так долго? — спрашиваю, скрывая выползающую улыбку. — Почему ты ушёл? — тихо спрашивает она, норовя снова заплакать. — Тэхён, я так испугалась. Представляешь, меня чуть в участок не забрали. — Правда? Что ж ты такого уже натворила? — притворно удивляюсь, чуть ли не плача от смеха, который еле сдерживаю. — Мне кто-то подкинул пачку презервативов в карман, — теперь уже в голос рыдает, утыкаясь мне в шею. — Я не брала их, Тэ… не брала, — воет громко, словно волк на луну, а мне сиди и думай, отстирает ли она мою рубашку после своей косметики? — Так презервативы изъяли или как? Полезная вещь, между прочим. Знала, что красть, — глажу её волосы, теперь уже открыто улыбаясь, ведь девушка не видит. — Ты дурак? — возмущается Джой, резко поднимая свою голову. — Я ничего не крала! — Да понял я, успокойся, — хмыкнув, перекидываю взгляд на дорогу и завожу мотор. — Бумажник, — требую, выезжая на дорогу. — Вот. Только там наличных денег больше нет. Я оплатила штраф. Ах, умница моя. Отдала все наличные деньги, за которые могла выкупить половину склада контрацептивов, а сейчас сидит и плачет, хоть это должен делать я. Грёбанный банкомат, вот и зачем ты принял мою карточку сегодня и выдал почти все деньги? На что жить-то теперь, а?