Напарники

      Чимин перевелся в новый отдел три месяца назад, где успел показать себя не только боссу, но и напарнику, во всей своей красе. Пак хороший коп и слишком красив, что прямо в лицо говорит ему Чонгук, тот самый напарник, на попойке отдела.       Чон не помнит практически ничего, а у Чимина непереносимость алкоголя, поэтому он не пьет, слыша то, что каждый из присутствующих не сказал бы в трезвом виде. Гук откровенно лезет, распуская руки. Чимин, может быть, и не был бы против, вот только старший в стельку пьяный, а неловкость ему, после пьяной ночи, не нужна. Она будет мешать работе, а Пак, на секундочку, давал клятву, и его личные отношения не должны мешать работе.       Чонгук выпивает очередную стопку, жмурясь от горечи алкоголя, и разворачивается к младшему. Он пьяно улыбается, кладя свою руку тому на бедро и легко сжимает, наблюдая за его реакцией.       — Я сломаю тебе руку, — шипит Чимин, скидывая нахальную лапу со своего бедра.       — Не надо, — продолжает улыбаться Чон, двигаясь ближе. — Со сломанной рукой трудно заниматься сексом.       — Есть опыт? — фыркает Пак.       — Нет, — пожимает плечами Чон, возвращая свою руку на крепкое бедро младшего. — Я говорил тебе, что ты слишком красив для копа? — медленно ведя по ноге рукой, спрашивает парень.       — За сегодня уже в шестой раз, — отвечает Чимин, снова скидывая руку напарника.       Чонгук позволяет сбросить руку, но он резко возвращает ее обратно, только уже выше. Он давит на пах младшего, растягивая губы в улыбке. А Чимин сжимает зубы, откидываясь на спинку стула.       — Тебе бы больше пошло быть порно-моделью, например, — предлагает Гук.       Пак давится воздухом, слыша подобное, и уже хочет возмутиться, как Чон начинает массировать чужой член, отчего у Чимина глаза закатываются. Приятно, даже слишком. Движения старшего плавные и недвусмысленные, поэтому Чимина немного кроет.       — Как тебе такая перспектива? — ухмыляется Гук, расстегивая ширинку чужих джинс и сжимая возбужденный член в руке.       — У тебя крыша поехала? — пытается возмущаться Пак, но рука парня начинает скользить по возбужденной плоти, а сам Чим сжимает край стола, отчего тот издает жалобные звуки.       — Зови меня «хён», Чимин-и, — шепчет Чон на ухо, плотнее прижимаясь к чужому телу.       — Иди к черту, — фыркает Пак, стискивая зубы.       Рука Чонгука пробирается в трусы, обхватывая член младшего. Он медленно водит вверх-вниз, шепча что-то неразборчивое на ухо напарнику. Он обводит головку большим пальцем и размазывает по ней природную смазку, давит на нее и медленно мучает парня. Чимин сдерживает стоны, в паху тянет, когда Чон надрачивает быстрее. И не будь здесь людей, младший наверняка подарил бы Чонгуку сладкие стоны.       — Может, нам уединиться? — улыбается Чонгук, делая несколько резких движений.       Чимин кончает в руку старшего и сдержанно мычит, сжимая края стола. Чон вытирает руку салфетками и застегивает штаны, прикусывая мочку уха. Гук снова опрокидывает стопку соджу и смотрит в затуманенные глаза напарника, вопросительно изгибая бровь.       — Протрезвей, сперва, — фыркает Чимин, срываясь с места.       Он ловит такси и называет свой адрес. Пак надеется, что Чонгук ничего не вспомнит, но сам-то будет помнить еще долго. Дрочка под страхом разоблачения - еще более возбуждающе. Чим вспоминает ее на протяжении всего пути до дома, а после расплачивается с таксистом и идет к своему подъезду. Пак уже достает ключи, как его обхватывают сильные руки, а между ягодиц упирается чужое возбуждение.       — Куда же ты, Золушка? — тянет Чонгук, опаляя своим дыханием ухо парня.       — Ты завтра и не вспомнишь об этом, кретин, — возмущенно отталкивая от себя Чона, говорит младший. — Проспись сперва!       — Ладно, — сдается Чонгук, выпуская Чимина из объятий. — Может, тогда пустишь переночевать?       — Коврик подойдет? — предлагает Пак.       — Главное — рядом с тобой, куколка, — улыбается старший.       — Заходи, — холодно отвечает Чим, открыв перед тем дверь.       — После вас, напарник, — делая кривой реверанс, отвечает Чон.       — Клоун, — фыркает Пак, заходя первым и получая смачный шлепок по пятой точке.       — Классная задница, — констатирует Гук, идя вслед за парнем.       До Чонгука, кажется, не доходит и с десятого раза. Он пытается приставать в лифте, поэтому Чимин заламывает ему руку и в таком же положении вталкивает в квартиру.       — Сними обувь, животное, — бурчит Чим, и Чонгук тут же скидывает ботинки, широко улыбаясь. — Комната слева, ванная напротив.       — А где будешь спать ты? — сокращая расстояние между ними, спрашивает Гук.       — Не твое дело, — фыркает Чимин, толкая старшего к противоположной стене. — Шуруй, давай, пока я обратно не вытолкал тебя на улицу.       — Раздраженным ты нравишься мне еще больше, — усмехается Чонгук, облизывая губы. — Может, поспим вместе?       — И не мечтай.       Чимин отправляет напарника в душ, а после заталкивает в гостевую комнату, прикрывая дверь. Пак тоже идет в душ и после идет в спальню, расслабляясь на мягкой постели. Голова гудит от шумной компании, глаза слипаются, поэтому младший вскоре проваливается в сон.       Утро выдается слишком жарким. А все потому, что кто-то сопит под боком. Рука Чонгука покоится на животе Пака, отчего становится тяжело, и парень обреченно закатывает глаза. Чимин выползает из-под клешни старшего и оглядывает комнату. Когда он ложился, шмотки разбросаны не были, и, кажется, это все принадлежит незваному ночному гостю.       Чонгук разлепляет глаза, осматривая комнату. Он замечает в левом углу своего напарника и разбросанную одежду, поэтому резко садится на кровати, пытаясь сфокусировать картинку.       — Что? — спрашивает Чим, когда ощущает на себе внимательный взгляд напарника.       — Мы переспали? — интересуется Чонгук, поднимаясь с постели.       — Вчера ты сам лез на меня, а сегодня с такой опаской интересуешься? — хмыкает Чимин, подбирая чужие вещи.       — Я был пьян, — отвечает Чонгук.       — Вот именно, — фыркает младший, кидая тому в лицо футболку. — Надеюсь, помнишь, где ванная, кухня прямо по коридору.       Чимин идет в кухню, чтобы приготовить завтрак. Из Пака кулинар никудышный, поэтому озабоченный напарник обойдется яичницей и тостами с шоколадом. Кофе Чим заказывает в ближайшей кофейне, который он берет каждое утро по пути на работу. Курьер приходит минут через десять, и Пак улыбчиво благодарит за доставку.       Как раз из ванной выходит Чонгук, по пути вытирая мокрые волосы полотенцем. Чимин смотрит краем глаза на старшего и ставит тарелки на стол, переливая кофе в кружки.       — Так все же, — добивается ответа на свой вопрос Чонгук, присаживаясь за стол. — Между нами что-то было?       — Боишься последствий? — усмехается Чимин, присаживаясь напротив.       — Есть два варианта ответа, — пожимает плечами Чонгук, делая глоток кофе. — Первый: если мы действительно переспали — я этому рад. Второй: если нет — все еще впереди.       Чимин давится едой от таких откровений. Он поднимает глаза на напарника, ловя ухмылку на губах и блеск в глазах.       — Хотя, есть еще и третий, — добавляет Чонгук, принимаясь за еду.       — Какой? — чисто из интереса спрашивает Пак.       — Если мы переспали — будем встречаться.       Пак усмехается, не веря своим ушам. Какого вообще черта? Нет, у Чонгука определенно есть чувство юмора, но Чимину такие шуточки не по душе.       — Так что? Между нами что-то было?       — И не надейся, — серьезно отвечает Чимин, поднимаясь из-за стола.       Он ставит тарелку и кружку в раковину, направляясь в комнату, чтобы переодеться. Чимин закатывает глаза, когда через пару минут, когда он уже успел стянуть с себя майку, заходит Чонгук, растягивая губы в улыбке.       — Я слышал, что ты не заводишь служебные романы, — говорит Чон, опираясь о стену спиной и скрещивая руки на груди. — Почему?       — Они мешают работе, — отвечает Пак, застегивая штаны.       — Каким образом?       — В случае опасности, каждый будет спасать того, кто ему дорог. Наша же работа заключается в спасении граждан, жертвуя собственной шкурой, — объясняет, кажется, очевидное Пак.       — Это не так, — отвечает Чонгук, отрываясь от стены. — Ты — мой напарник, и, в случае опасности, я буду прикрывать твою спину.       — Первостепенной задачей является спасение мирных граждан, — говорит Чим, стягивая с полки футболку.       — Ты слишком правильный, — фыркает Чонгук. — В реальной жизни не так. Ты еще не терял никого на службе?       — Я не сближаюсь с коллегами, поэтому их смерть мне переносить легче.       — И не задерживаешься в отделе больше, чем на два года, — добавляет Чонгук, разглядывая все еще полуобнаженного напарника. — Я все о тебе знаю. И то, что я сказал за столом — правда.       — Нам пора на работу, — закрывая дверцу шкафчика, отвечает Чимин, собираясь уже выйти из комнаты.       Но дверь закрывается прямо перед носом, и Пака вдавливают лицом в деревянную поверхность. Чонгук жмется плотнее, опаляя дыханием чужое ухо, и мягко целует в шею, заламывая руки и застегивая на запястьях наручники.       — Ты что творишь? — возмущается Чимин, дергаясь, но это лишь больше раззадоривает старшего.       — Тебе идет роль преступника, — улыбаясь, говорит Чонгук, игнорируя вопрос парня. — Наручники смотрятся прекрасно.       — Идиот, отпусти меня, — брыкается Пак, но чужое тело прижимается к спине сильнее, а между ягодиц упирается что-то твердое.       — Ух, напарник, не обзывайся, — наигранно хмурится Чонгук, разворачивая младшего к себе лицом. — Я предполагал, что под одеждой ты прячешь шикарное тело, но это даже лучше того, что я себе представлял.       Чонгук ведет рукой по груди, спускается к торсу, очерчивая кубики и тормозит возле края штанов.       — Ты ведь можешь меня остановить, — замечает Чонгук, поднимая глаза. — Ты даже с завязанными ногами смог бы дать отпор.       — Спасибо, кэп, — щурит глаза Чимин, криво усмехаясь. — Не хочу, чтобы меня потом расспрашивали откуда у тебя новый макияж и кто его автор.       — Обо мне кто-то спрашивает?       — Оу, а ты не в курсе? — изгибает бровь Пак. — Кэтти из отдела аналитики открыто заигрывает с тобой, а ты куда вообще смотришь?       — На тебя, куколка, — улыбается Чонгук, приближаясь к лицу младшего. — Да и твой зад куда привлекательнее.       — Тебе нужен только мой зад?       — Ты мне нужен весь, — отвечает Чонгук, почти касаясь чужих губ.       — Мы опоздаем на работу, — останавливает его Пак. — Босс по головке не погладит.       — Но мы еще продолжим, — добавляет Чонгук, расстегивая наручники, и довольно улыбается.       Чон засовывает наручники и ключ в карман, все еще не отпуская напарника, и опирается руками на дверь по обе стороны от головы младшего.       — Представь, сколько будет разговоров, когда мы приедем на работу вместе, — мечтательно как-то произносит Чонгук.       — Мы напарники, это нормально, — обламывает его Пак. — Отойдешь или мне применить силу?       — Ладно-ладно, — сдается Чон, поднимая руки вверх.       Чимин уже расслабляется и успевает надеть майку. Но у старшего немного другие планы.       — Хотя знаешь...       Чонгук разворачивается к парню и целует, застав того врасплох. Пак стоит безмолвной куклой, пока Чон нежно целует, а после отстраняется, улыбаясь.       — Отомри, куколка, — усмехается Чон. — Опоздаем на работу.       Чимин бьет поддых, и спокойно наблюдает, как напарник корчится, но продолжает улыбаться.       — Не называй меня так, — изгибает бровь Пак, выходя из комнаты.       — Бьет — значит любит, — улыбается Чонгук, переводя дух.