Давай сыграем

Хлопнула дверь, я замер, прислушиваясь и сжимая в руках конверт. Ему известен, кроме телефона, и мой домашний адрес. До квартиры я долетел, перескакивая через ступеньки и нервно хватаясь за поручни на поворотах. Ключи категорически не хотели находиться в сумке, я уже готов был вывернуть все ее содержимое на порог, как вдруг в руке оказался брелок с заветной связкой. В замочную скважину попал только со второго раза. Лишь закрыв и заперев дверь на все замки, я перевел дыхание и сполз по стенке. Не знаю, сколько времени я просидел, бездумно пялясь в потолок. Краешек конверта больно впился в ладонь, возвратив меня в действительность. Кинув на пол помятые счета, я переключил все свое внимание на содержание очередного послания от таинственного незнакомца. В этот раз запиской он не ограничился. Кроме маленькой бумажки, обнаружились еще фотографии с каждым из нашей группы — с недавней фотосессии. В их числе была и моя. А еще неподписанный диск. Я ринулся к ноутбуку, с ужасом представив, что именно на нем записано. Время загрузки системы растянулось на целую вечность, заставив меня изводиться и теребить в руках злополучные снимки. Дисковод захлопнулся с тихим жужжанием. Один файл – предусмотрительно запароленный от чужих глаз архив. Ни секунды не сомневаясь, я вбил в вылезшую строку свое имя с фамилией. Мдаа, большой оригинальностью он точно не отличается. Это немного обнадеживает. Содержимое архива видео. Щелкнул мышкой. Буквально через минуту я замер и нахмурился. На видео тот самый мальчик: он выходит из кафе и останавливается в ожидании меня. Я все прекрасно помню, хотя выпил в тот вечер немало. Вот мальчик нахально вешается на меня, обнимает за талию, и мы вместе идем вдоль улицы. Я знаю, что будет дальше – ушли недалеко, он затащил меня во дворы, а затем… Съемка очень четкая, оператор явно находился поблизости, и, если бы я был в более адекватном состоянии, я заметил бы его – с вероятностью процентов девяносто. Я выключил видео, когда парнишка уже справлялся с моими брюками. В озлоблении и гневе сметаю ноутбук со стола вместе с лежащими там же книгами, счетами и еще какими-то незначительными бумажками. Когда пелена перед глазами спала, я вспомнил про прилагающуюся записку, развернул, пробежался глазами по тексту. «Автограф – отличный знак внимания, правда, Кою? Не смей меня обманывать, если не хочешь быть наказан». Быть наказанным? Смею предположить – он может выкинуть это видео в интернет. Очень печальный исход. Я растерялся: это все, что нужно преследователю? Автографы? Нелепее и быть не может. Разложив фотографии с фотосета на столе, я расписался на своей первой попавшейся под руку ручкой, и задумался над остальными, стоит ли подделывать? Пальцем придвинул снимок Руки поближе. У каждого из нас есть своя особенная подпись, и на память повторить их мне не под силу. Вспомнил, что в шкафу завалялся плакат, дружно подписанный всеми нами. И точно, лежит поверх коробок с дисками и прочими вещами. Рассматриваю наспех выведенные тонким черным маркером замысловатые символы. Самый простой у Аоя, утонченный и со вкусом, а вот то, что вырисовывает Руки, повторить проблематично, думал я, вглядываясь в мудреные такины закорючки. Черт с ними, не думаю, что это будет такой уж проблемой, завтра разберусь, придумаю сказочку, распишутся только так. Уж Рейта с Каем точно. О двух оставшихся думать не хотелось. Будильник надрывался уже минут десять, а я лежал, засунув голову под подушку. В глаза как песок насыпали. Всю ночь меня терзали обрывочные сны, в главной роли с Каем, который коварно улыбался и целился мне в лоб из пистолета, я просыпался в холодном поту и снова вспоминал об этом видео, потом опять проваливался в темноту. Если бы я мог испепелять взглядом, будильник давно бы уже пал смертью храбрых. К неприятному верещанию адского средства побудки добавилась громкая мелодия звонка мобильного. И его бы уничтожил за компанию. Со стоном я поднялся с кровати, щурясь на яркий солнечный свет. На дисплее телефона обозначился номер Руки, очень некстати с утра. Его голос до неприличия бодрый, радостно вещает мне про репетицию, про инструменты, машинально отвечаю: мол, помню, еду, скоро буду, не вслушиваясь особо, что он там лепечет. Если что-то важное, то повторит. Внезапно мой слух царапнул голос на заднем плане, причем очень знакомый голос. Руки болтает, а еще, судя по шебуршанию, мелкий зажимает ладонью микрофон, чтобы я не услышал, и отвечает собеседнику. — Руки, — привлекаю я внимание к своей персоне и заговорщическим тоном продолжаю, — с кем ты разговариваешь? С той стороны — секундное затишье. — Это Корон, – недовольно бурчит Така. Откровенно смеюсь над ним. — Корон заговорил голосом Рэя? В ответ мне раздаются короткие гудки. Я приехал вторым после Кая, обогнать его, чую, не смогу никогда. Как я и предполагал, на мой сбивчивый рассказ о троюродной племяннице подруги сестры он отреагировал своей обаятельной улыбкой и тут же, склонившись над своей фото, аккуратно и красиво расписался, даже добавил в конце доброе пожелание от себя лично. Рэя я поймал в коридоре, сегодня он снова хмурый, и, судя по недоверчивому взгляду, ждет от меня вопросов и готовится дать отпор, но я всего лишь повторил свою сказку про племянницу. Да, с Рейтой проблем не возникло. Остались двое, насчет которых меня терзали сомнения. В начале моего трогательного рассказа Руки засиял ярче лампочки и надулся как петух, ему льстит внимание, наш Така очень себя любит. А уж когда кто-то из группы просит у господина Матсумото Таканори автограф, его самообожествление достигает невиданного размаха. Я знал, как вернуть его к нам, грешным людям, на землю, одной фразой — Как поживает Корон? Руки немедленно сдулся и смекнул, что вопросов я задавать не стану, если он выполнит мою просьбу. Иногда Така бывает очень умным и сообразительным. Участник заключительной и самой трудной части моего плана, как всегда, держал свой бессменный пост в курилке. Если среди людей не принято было бы жить в квартирах, то здесь именно то место, где Аой непременно поселился бы. Я достал фото и маркер, в двух словах поведав заготовленную историю. Аой забрал снимок из моих рук, покрутил в пальцах, словно ища подвоха, и продолжил курить, выпуская колечки дыма, а меня здесь как будто и не было. Показушник. Свои сигареты я оставил в машине, а просить у него вовсе не хотелось. — Ну? – не выдержав, поторопил я. Аой помахал перед моим носом фотографией и усмехнулся. Это означало, что просто так автографа его величества мне не дождаться. На то он и Аой, чтоб обламывать. Пока я обдумывал, в какое место побольнее ударить, чем пытать и как выбить его корявую подпись, настроение его величества явно стало зашкаливать за отметкой «превосходно», а на довольном лице было метровыми буквами написано: «Я сделал Уруху!». Еще чуть-чуть, и он начнет танцевать победный танец. — Чего ты хочешь? — Я бы сказал точнее: кого….— Аой почти промурлыкал, а меня пробрало до костей. — Губу закатай, — я фыркнул и очень безразлично, насколько это возможно в такой ситуации, принялся изучать пейзаж за окном. Ничего нового не обнаружилось, а мой мучитель молчал — предположительно, вынашивая коварный план по захвату меня в плен. — Уруха, ты такая загадка. Мог бы сразу сказать, что являешься моим поклонником, а не придумывать истории про племянниц троюродных теток. Я тебе не верю, врешь ты очень неубедительно. Пока не понял зачем, но судя по всему, моя подпись тебе крайне необходима, — рассуждал Аой, вглядываясь в снимок, будто видя себя первый раз, любовался,— Иначе тебя бы здесь уже не было, а я бы завывал на полу, предварительно получив по яйцам? Так, Уруха? Прикусываю губу, чтоб не засмеяться. Я бы оторвался на нем, и еще оторвал бы то, что он пытается сунуть к кому не следует. Скажем, любопытный нос… Молчу как шпион, мне нечего ответить, тут он прав, деваться некуда. Жду его слов, как приговора, а он не торопится, изводит. — Подзаработать решил? – Гадает Аой, удивленно приподнимая бровь. — Ага, раскусил, денег на еду не хватает, какой ты умный, и как тебя земля носит? — Не-ээт, тут что-то другое, — тянет он и тут же выдает спокойно — Поцелуй меня. И уже словно приготовился. Ждет, когда Уруха бросится ему на шею со слезами радости и страстными поцелуями: — И автограф твой, можешь делать с ним все, что захочешь. — Я боюсь, — выговариваю почти шепотом и с испугом. Он даже сигарету от удивления до рта не донес. — Вдруг ты превратишься обратно в лягушку, или хуже того в жабу, и все извращенцы Японии будут опечалены, — в подтверждение своих слов всхлипываю почти по-настоящему. К моему огромному сожалению, Аой не повелся на подколки. Подошел ближе, положил фото на подоконник, а сигарету в пепельницу. Выжидает. Я уже было подумал, что стоит рискнуть и подделать его автограф, не такой он и замысловатый, в отличие от каракулей того же Руки. Развернулся и подцепил фото с подоконника, намереваясь уйти, но у Аоя, видимо, были совсем другие планы на меня. Это я понял, когда он резко дернул меня за руку и швырнул к стенке. Шиплю, больно приложившись затылком, а он времени даром не теряет, вжимается в меня, раздвигая ногой мои коленки, так чтобы я никуда деться не мог, и целует жадно, терзая мои губы. Упираюсь руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но сам себе с удивлением признаюсь, что стараюсь не сильно. Я бы с легкостью мог справиться с ним, да врезать так, чтобы наш любимый гитарист подняться сразу не смог. И Аой прекрасно это знает, забавляется со мной, как с марионеткой, пользуется моей слабостью к нему. Он тот единственный, перед кем я не всегда могу играть, и он словно пытается добраться до меня настоящего. Я не должен это позволить, нельзя открыться, тем более перед ним. Когда я опомнился и собрался дать отпор, Аой уже успел оторваться от моих губ, напоследок невинно поцеловав в щеку. Он все еще не выпускает меня из объятий и придерживает за талию одной рукой, а второй небрежно выдергивает снимок и маркер из моих обессилевших пальцев и расписывается, приложив фото к стене, затем картинно откидывает маркер в сторону. — Держи, Уруха, ты заслужил, хотя большую часть работы мне пришлось сделать самому, — сообщает он, засовывая фотографию в карман моей куртки. — А язычком работай в следующий раз получше, — добавляет шепотом на ухо. С этими словами он оставляет меня одного, наградив перед уходом ехидной усмешкой. На память мне остается тупая ноющая боль в затылке и вкус его сигарет на губах. Весь оставшийся день Аой пребывал в приподнятом расположении духа, но, что весьма удивительно, вовсе не цеплялся и демонстративно не обращал на меня абсолютно никакого внимания. Перебирая в памяти день, делаю вывод – он не сказал мне ровным счетом ни слова после утреннего происшествия. Если начистоту, я в некоторой мере даже был оскорблен его безразличием к моей персоне. Не могу понять, какие цели он преследует. Кроме одной, очевидной, конечно. Поймав себя на мысли, что моя голова забита совсем не тем, чем нужно, я впал в уныние – правда, не к добру. Про автографы и вовсе речи не было. Все как позабывали в одночасье. Для Кая и Рейты это не было значимым событием, расписались, и дело с концом. С Руки у нас негласный договор: он не язвит – я не спрашиваю про их с Рэем личную жизнь, хоть и подмывает меня проехаться на этот счет. Отличная все-таки парочка: человек-повязка и капризная принцесса. Ума не приложу, как Акира его терпит. А с Аоем я расплатился. Я невольно скосил глаза в его сторону. Н-да, хорош, да так, что глаз не отвести. Увлеченно спорит с Каем. Очень непринужденно, у нас с Аоем так не получится. — Дырку не прогляди, — злорадно выдает Руки, устроившийся сзади на диване. Когда я обернулся, он даже не соизволил оторваться от разглядывания очередного журнала, а сидящий рядом Рейта сделал вид, что ничего не слышал. Отворачиваюсь, занявшись своей гитарой. Отомщу позже, а пока один-ноль, и не в мою пользу. От преследователя вестей не было, я даже немного успокоился. Если бы видео попало на просторы интернета, то все уже бы стояли на ушах и решали, как с минимальными потерями для рейтинга выкрутиться из этой скользкой истории. Может быть, мой фанат понял свою ошибку и раскаялся в своем поведении? Сидит, плачет, переживает, что нервничать заставил великого Уруху? Очень хочется в это верить. Смс застала меня на подходе к дому. Опять с нового номера, я автоматически попытался перезвонить, но безрезультатно. Пора прекращать надеяться на свою удачу – судя по событиям последних дней, она повернулась ко мне пятой точкой. Шантажист требовал от меня появиться завтра ровно в двенадцать на одном из самых оживленных перекрестков города. А в это время там и плюнуть негде. Осведомился, выполнил ли я задание, но, учитывая недоступность номера, отчитываться не требовалось. В конце постскриптум и вопрос, какие сайты для размещения видео мне больше нравятся. Я расценил это как намек и угрозу одновременно. Поежился, представляя, сколько просмотров соберет видео моего недавнего развлечения. Один плюс, возможно, я сумею встретиться с ним лицом к лицу, и тогда я точно закатаю его в асфальт. Или он меня, хотя я все-таки надеюсь на первый вариант — так я размышлял, запихивая в пустой холодильник продукты. Звонок в дверь прервал мое занятие, я выпрямился и пошел открывать. Завалиться ко мне в гости без приглашения или предупреждения мог только Рэй, но за порогом оказался Аой. — Какой ты негостеприимный, – раздосадовано произнес он, после того, как я около минуты бессмысленно мерил его взглядом, желая вникнуть в причину его столь неожиданного появления у меня дома под вечер. — Это потому, что ты слишком внезапный, — сообщил я ему и жестом пригласил войти. Пожелание «чувствовать себя как дома» вовсе не требуется, он был здесь не раз, вот и сейчас отправляется прямиком в гостиную. Поняв, что в данный момент объяснять мне ничего не будут, я решил заварить кофе и безмолвно отчалил на кухню. Аой удобно устроился на диване, включив телевизор. Минут через пять слышу тихий звук шагов за спиной. — Ты уже соскучился? – спрашиваю я, достаю чашки и разворачиваюсь к нему. Стоит в дверях, молчит, косяк подпирает. Мимолетно отмечаю, как ему идут тонкие черные рубашки и волосы, небрежно забранные в хвост. — Очень, — хмыкает и усаживается на стул. Пододвигаю к нему его кофе, сразу разбавляя чуть-чуть водой из бутылки. Аой не любит горячий, я помню. Сажусь напротив, ожидая подколок, шуток. При малейшем поползновении в мою сторону получит кофе за шиворот, знакомство с полом и полет по лестнице. Но… Аой начал говорить про концерт, серьезно, с интересом. Даже курить забывал, когда особенно увлекался. Подпираю подбородок рукой и внимательно слушаю, киваю в некоторых местах и добавляю кое-что от себя. Я и забыл, как приятно вести разговоры с ним, когда он не входит в роль героя женских романов. Мой кофе давно остыл, а я все еще размешивал его десертной ложечкой. Чашка Аоя опустела, а за окном наступили сумерки. Когда он собрался домой, я стоял в прихожей и отчаянно подавлял желание попросить его остаться. На полчаса, на час. На несколько лишних минут – быть одному в пустой квартире категорически не хотелось, моя паранойя прогрессировала со страшной силой. Скоро шорохи буду слышать из каждого угла. Но я стойко сохранял молчание. — Если быть откровенным, — начал Аой, выходя в подъезд (я уже закрывал дверь), — я хотел проверить. — Что ты хотел проверить? – я вымученно улыбнулся. Конечно, уйти просто так он не может, обязательно что-нибудь добавит, испортив хороший вечер. Аой вернулся к двери и наклонился ко мне. Я нахмурился и собрался отступить на шаг, но он предусмотрительно удержал меня за руку. — Один ли ты…— шепчет на ухо, — твой усталый вид заставляет задуматься, я ревную, знаешь ли, — добавляет в конце. Я знаю, что у него на уме и, прежде чем он осуществил свой план, уворачиваюсь в сторону. Он успевает мазнуть губами по щеке. Но, надо полагать, его это нисколько не расстроило. Тут же выпустил меня из своих цепких лап и умчался вниз по лестнице. Даже не попрощался. «В любой конец света! Вместе с нами!» — гласит разноцветный глянцевый рекламный проспект. Я бы сейчас с удовольствием рванул бы, и желательно подальше, туда, где никто не слышал, кто такой Уруха, и ни одного не интересовало, с кем и чем я занимаюсь в свободное от работы время. И уж тем более, упаси боже, ни у кого не возникало даже помыслов снимать меня в компрометирующих ситуациях. Может быть, на северный полюс? Пингвинам точно все равно. Скомкав бумагу, отправляю в мусорку. У меня в запасе минут десять. По огромному супермаркету снует несметное количество людей, они оживленно беседуют. Беззаботные!.. А я приткнулся около рекламного стенда и выжидаю, гоню мысли о возможности нахождения врага рядом и кручу в руке телефон. В кармане куртки лежат те самые фотографии с автографами, тщательно упакованные. Прошедшая ночь принесла новые кошмары, я проснулся в шесть и бодро мерил шагами комнату ровно до семи, прерываясь на перекуры. Ближе к восьми, вовсе отчаявшись, я решил позвонить Акире и выложить все свои проблемы, поныть и попросить помощи. Дома его не оказалось, об этом оповестили длинные гудки. На сотовый мне ответили сонным хриплым голосом и грубо попросили отправиться очень далеко на своих утиных крыльях. И не возвращаться до второго пришествия. Я не успел вставить ни слова. Скрипя зубами, отмечаю, что мелкая дрянь все чаще портит мне жизнь. К Руки теперь близко не подобраться, зная Акиру – свое сокровище он будет охранять, как цепной пес. После третьей чашки кофе меня стал переполнять героизм и отчаянная уверенность в своих силах. Да я его! И голыми руками. С такими радужными мыслями я выскочил из квартиры примерно в десять и принялся бесцельно блуждать по огромному торговому центру рядом со злополучным перекрестком, заглядывая в магазины и все больше начиная нервничать. В это время на перекрестке особенно оживленно. Я огляделся по сторонам: толпы людей, как найти среди них того, кто меня преследовал? Стою около светофора, телефон зажат в руке вместе с фотографиями. Пять минут назад в смс мне было велено в двенадцать ноль-ноль переходить дорогу и выкинуть фотографии на середине дороги. Выжидающе смотрю на светофор. Начинает мигать красный, я судорожно оглядываюсь на прохожих. Невозможно! Каждый кажется в высшей степени подозрительным. Особенно вот тот, что справа в толстовке и накинутом на голову капюшоне, да так, что лица вовсе не видно, или тот, подальше, в сером пиджаке – кажется, он нервничает. Загорелся зеленый, я сделал шаг вперед. Чего ожидать не представляю, мой героизм совсем растерялся, остался только страх, может он встретит жертву посреди дороги, пырнет ножом и знаменитый гитарист погибнет, истекая кровью прямо здесь на переходе, а преследователь будет смеяться откуда-нибудь из-за угла. Тряхнув головой и попытавшись избавиться от жутких назойливых мыслей, я принялся внимательно вглядываться в лица тех, кто шел мне навстречу. Внимание привлек странного вида паренек, теребящий в руках четки. Он смотрел прямо мне в глаза. «Это точно он», — решил я и двинулся целенаправленно к нему, твердо решив, чего бы мне это не стоило разобраться именно сейчас, но внезапно проходящий мимо тучный мужчина задел меня сумкой, я машинально дернулся, обернулся и замер. В двух шагах от меня стоял тот самый парень в капюшоне, и он явно не ожидал такого поворота событий. Он не обходил меня, не грубил, не пытался оттолкнуть, чтобы пройти дальше. — Ты!..— я сделал шаг в сторону незнакомца, но тот бросился бежать. Я не собирался сдаваться, ни за что не упущу его! Люди, переходившие дорогу, мешались, я бежал, постоянно на них натыкаясь, но не отводя взгляд от темнеющего среди толпы черного капюшона. Парень ловко лавировал между людей, создавалось впечатление, будто все расступались перед ним, в отличие от меня. Телефон, зажатый все это время в руке, зазвонил, я мельком кинул взгляд на экран и налетел на бегущую навстречу школьницу. Девчонка заверещала, но мне было не до нее. Быстро вскочил, поняв, что упустил. Телефон продолжал надрываться, оповещая, что Руки желает меня слышать. — Да! Чего тебе? – раздраженно рычу в трубку. — Кою! — Руки не среагировал на повышенный тон, – мы тут, недалеко от твоего дома, помнишь, в той кофейне, заходи. И Кай придет с минуты на минуту... — Черт возьми, Таканори, ты так не вовремя!— Я продолжал смотреть по сторонам в последней надежде углядеть преследователя. На том конце раздался взрыв смеха. — Не вовремя? Я думал, ты выдохся после репетиции и… – ехидно начал вокалист. — Ага, и ни на что не годен, – добавил на заднем плане Рейта. После чего оба заржали. — Идиоты! – злобно выдавил я, нажав на сброс. Итак, что мы имеем? Кроме того, что я окончательно убедился — мой шантажист мужского пола и прекрасно бегает? Ничего. Ни внешности, ни возраста. А так резво бегать можно и в пятьдесят, может, он спортсмен, и, по совместительству, фанат-извращенец. Черт их разберешь, этих психов. Звонками, оповещающими о видео-катастрофе на просторах интернета, меня не заваливали, впрочем, как и не было вестей от моего сталкера. Временное затишье? Хоть бы его удар хватил от пробежки! В кофейню я прибыл только через час, застряв в километровой пробке. Одно из моих излюбленных мест, и от дома в двух шагах, и уютно. Мягкие велюровые диваны и невысокие столики. Тихая, практически незаметная музыка, приятный полумрак и цветы на подоконниках. Наша парочка забилась в самый угол. Завидев меня, Рэй помахал рукой, и только приблизившись, я заметил вольготно полулежащего на втором диване Аоя. Тот кивнул мне вместо приветствия и подвинулся. Я выложил мобильник и ключи от авто на стол и заказал чай подоспевшей тут же официантке. — А вооот и утка прилетела, — выдал Руки нараспев, за что получил не укрывшийся от моих глаз тычок под ребра от Акиры. Така тут же насупился и заткнулся ровно на секунду, затем продолжил свой монолог на тему неторопливости некоторых близко живущих людей. Смс пришла так внезапно, что я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Кольнуло где-то под ребрами от осознания, от кого пришло сообщение. Я дернулся, собираясь немедленно схватить телефон, случайно задел правой рукой близко стоящую ко мне чашку с кофе Аоя, и тут же попытался ее поймать. Но моя реакция меня подвела, я опрокинул содержимое на стол, себе на руку, часть расплескалась на диван и на его джинсы. Руку обожгло кипятком, я сморщился от боли и выпустил пустую чашку из рук. Лучше бы не совался. Аой посмотрел осуждающе, пока я вытирал руку салфеткой, в его глазах читалось все, что он обо мне думает в данный момент. Затем он молча отвернулся и отправился в туалет замывать следы моего проступка. А Таку, кажется, скоро разорвет от смеха. Прочитав смс, как оказалось, от мамы, я пошел вслед за ним. — Извинись, как следует, — напутствовал Руки. То ли мне послышалось, то ли в этой фразе проскользнула некая двусмысленность. На джинсовой ткани расплылось коричневое пятно. Аой тщетно пытался смыть его водой. Я остановился у соседней раковины и опустил руку под холодную воду. Кожа слегка покраснела. Чуть-чуть щипало. Кофе тоже может быть опасным. — Я сильнее пострадал, — обиженно проныл я, когда Аой в очередной раз тяжко вздохнул и покачал головой. Его показательные вздохи должны были вызвать во мне стыд и желание извиниться. — Будешь должен мне новые, — наигранно сердито произнес он, закрывая кран. – Или…— продолжил было он, но я остановил его жестом, пусть свое «или» оставит при себе. — Буду должен, — я кивнул и направился к дверям. — Ну, как знаешь, — меланхолично ответил он мне в спину. Моему взору предстала потрясающая картина! Парочка вконец обнаглела, Така возлежал головой на коленях у Акиры и счастливо улыбался. Боже, какая идиллия! Если они начнут кормить друг друга пирожным с ложечки, я собственноручно вышвырну их отсюда, и даже не посмотрю на то, что Рэй мой друг. Нечего осквернять такое замечательное место. О чем я и намеревался сию минуту громогласно возвестить Таке, но в дверях нарисовался Кай. Надо же, вся наша дружная компания в сборе. Голубки моментально отклеились друг от друга и даже отодвинулись. Ага, значит лидер-сан единственный, кто не в курсе их излишне теплых отношений, а об осведомленности Аоя и задумываться и нечего — он не выдавал шуточек в их сторону. Верный показатель того, что он все знает и не придает этому особого значения. И, по непонятной пока причине, Така и мне доверял, раз я был удостоен чести быть посвященным в великую тайну. А Кай сегодня опоздал, и никто ему и слова поперек не сказал. Момент упущен, нужно было ткнуть его, как только он вошел, а не сейчас, когда он полностью занял внимание Рейты разговором, разбив эту сладкую парочку. От Кая теперь долго не отделаться, он может говорить сутками, если его вовремя не остановить, а Рэй не тот человек, который способен прервать, да и сам в художественном развешивании словесных кружев нисколько не лучше. В общем и целом, надолго это затянется. Можно оставить их и смело уходить, не заметят – гарантию даю. Поддерживать и встревать абсолютно лень, у меня было свое развлечение. Така медленно мрачнел, а я злорадствовал и допивал свой чай, Аой увлеченно копался в своем телефоне, порой перебивая Кая и вставляя свои замечания. Под их тихое бормотание, я вдруг понял, что хоть и середина дня, но я окончательно вымотался, и неплохо было бы отправиться домой. Прислоняюсь к спинке дивана, закрыв глаза, с мыслью — пнут как будут уходить, тут не оставят, гитарист им все еще нужен — и сразу чувствую прикосновение к шее чужих пальцев. Из-под прикрытых век смотрю вправо. Аой незаметным для всех движением, как будто так и должно быть, успел переместить руку, чтобы получить доступ к моей шее. С того конца стола раздается хмыканье. Така заметил неуловимые манипуляции Аоя и явно наслаждается моим замешательством. По телу как разряд электрический проходит, когда прохладный металл колец касается кожи. Я выдыхаю, расслабляясь, и решаю позволить и простить Аою очередную выходку. Кай ушел через час, сославшись на важные дела, которые требуют его срочного присутствия. Собрался очень быстро и, извинившись пять раз подряд, ушел, чему Така несомненно обрадовался, ведь Рэй снова весь в его распоряжении, и не надо делиться им ни с кем. Наверное, в глубине души я все-таки рад за Акиру, хотя странные у него вкусы. Но он, несомненно, доволен всем, да и Руки не всегда бывает таким капризным ребенком. Чувство радости немного отягощает здоровая толика зависти. Я предпочитаю думать, что белой. Рука Аоя все еще покоится у меня на шее. — Эй, буди спящую красавицу, — бурчит Руки. Незаметно прищурившись, смотрю на Аоя, тот шикает на Таку и машет рукой, давая понять, чтоб они сваливали. — А, ну да, — уже шепотом добавляет вокалист и, судя по шебуршанию, старается как можно тише (что у него не особенно хорошо получается) выскользнуть из-за стола. — Может быть, стоит забрать Кою? — заботливый голос Рейты я слышу почти над самым ухом. — Давай уже, шевелись! Аой позаботится о нашей птичке, — в голосе Руки недовольство. — Я домой хочу. Звук удаляющихся шагов. — Мы одни, можешь не притворяться, — перестаю чувствовать прикосновения к своей шее, его рука перемещается на мою коленку. Я, ни секунды не медля, открываю глаза, встречаюсь с ним взглядом, накрываю его ладонь своей и неэлегантно скидываю со своей ноги. Поиграл, и хватит. — И не думал притворяться, — в доказательство сладко потягиваюсь, разминая затекшие руки, вижу, как Аой следит за показавшейся из-под футболки полоской кожи на моем животе. Я давно понял, что действую на него, как красная тряпка на быка. Любой жест, любое мое движение вызывает в нем желание обладать. Одного моего «да» будет достаточно, чтобы он попытался разложить меня прямо на этом диване. Юу избалован и привык получать все, что ни захочет. Но игрушка хороша лишь на витрине, и стоит ее заполучить, интерес угасает. Я не хочу однажды увидеть безразличие в его глазах и услышать равнодушное «доброе утро». А потом – смотреть ему вслед щенячьим взглядом и надеяться на чуточку внимания. Это не для меня. Аой как чувствует перемену в моем настроении и не продолжает своих попыток домогаться. — Хоть тебе и недалеко, будь осторожен на дороге, – прощаясь, говорит Аой и уходит. Дома меня ждут темные комнаты и вероятные угрозы от неизвестного мне врага. Я отключаю телефон, выжидаю, когда автомобиль Аоя скроется из виду, и выхожу из салона. Мне не помешает прогулка, а еще лучше – закупиться спиртным и забыться, хотя бы на одну ночь. И пусть все психи мира встанут в очередь, чтобы добраться до меня во владениях зеленой феи.