Ихти

Роман (сон). — Не уходи, прошу! – молил я, но он не слышал мой полный отчаяния голоса — Стас! Пепельно-серые волосы всколыхнулись пеной на гребне волны – юноша обернулся. Я встретил взгляд его темных глубоких как океан глаз, наполненных тоской и болью. Я потянулся к нему. Хотел схватить, прижать к себе и навсегда закрыть вход отчаянию в его нежное сердце. Он не сделав ни шага, выскользнул из моих рук. — Стас! Юноша печально улыбнулся. — Стас?! Он покачал головой, отказываясь принять мои протянутые руки. — Пожалуйста… Он отвернулся. Исчез… А я падаю в пучину, в бездонную пропасть океана. Темнота окружает меня… — Вернись! Я люблю тебя! – шепчут мои онемевшие губы. Стас. — Ромка, ты в порядке? – спросил я, оборачиваясь к другу. — А? Что? – передернулся он. — Все в порядке. — Ты какой-то заторможенный сегодня. — Все нормально – протянул он, взъершив пятерней волосы, — Просто плохо спал. Сны всякие снились. Парень взял меня за руку и, ускорив шаг, потащил как на буксире за собой. Я украдкой взглянул на Ромку. Показалось или нет, что он стиснул зубы? В чем все же дело? Весь день он был непривычно молчалив и серьёзен. Мог замолчать на середине фразы, не откликаться на мой зов – в общем, вел себя очень странно. Я пытался расспросить его, но он отвечал односложно, уверяя, что все в норме. Солнце опускалось к океану, когда мы направились к пристани. Мимо нас прошел тощий паренек, с которым как со старым знакомым поздоровался Роман. Тот кивнул в ответ и как-то странно посмотрел на меня. Брр… Неприятный тип! Мы подошли к моему катерку, и я, улыбнувшись на прощание Ромке, сделал шаг к судну. Юноша удержал меня, не отпуская руку. — Что слу…? – начал я, но Рома вдруг притянул меня к себе и крепко обнял. Чувства тепла и защищённости нахлынули на меня, сметая, как волны цунами все на своем пути. Время остановилось. Я стоял, прижавшись щекой к плечу Ромы, чувствуя, как быстро бьются наши сердца. Он крепко прижимал меня, сомкнув оковами сильные руки на моей спине, будто не желая отпускать… никогда! Я почувствовал тепло его дыхания у своего уха и услышал тихий шепот. — Будь осторожен! И в следующий миг он отстранился от меня. А я стоял пораженный новыми для меня ощущениями, глотая воздух, как рыбка, выброшенная на берег. Затем собрав всё, что осталось от моего самообладания, кивнул Роме, залез на борт катера. Вскоре я уже был вдали от пристани… Роман. Я не смог подавить порыв. Не смог и если честно не хотел. Ведь моей самой сокровенной мечтой было прижать Стаса к себе, почувствовать его хрупкое тело в объятьях. Катер с ревом сорвался с места и, подпрыгивая по волнам, уносил моего Ихтиандра в океан. Ну вот, так я скоро стихи писать начну… О нем. Я потянулся, с хрустом разминая руки и плечи. Всё, домой! Отсыпаться! Я бросил последний взгляд на белую точку, в которую превращался катерок Стаса на бескрайней глади океана. И вдруг сердце моё подпрыгнуло, стремясь вырваться из груди. Там на горизонте, где только что виднелся катер моего друга, полыхало алое зарево… А через секунду до пристани долетел глухой звук взрыва. И с ужасом смотрел я, как постепенно гаснущие обломки погружались в океан… Стас ... Роман. На горизонте, где только что виднелся катер моего друга, полыхало алое зарево… А через секунду до пристани долетел глухой звук взрыва. И с ужасом смотрел я, как постепенно гаснущие обломки погружались в океан… Не помня себя, я прыгнул в чью-то моторную лодку, что-то крича её владельцу, завел мотор и помчался сквозь волны и брызги к взорвавшемуся катеру. Лодки спасателей опередили меня лишь на несколько минут. Подъехать к обломкам мне не дал катер официальных служб. — Нашли его? – крикнул я полицейскому в катере. — Никого не нашли! – отрезал мужчина. — Но… — договорить мне не дали. — Вы знали, кто был в катере? — Да. – ответил я, прижимая трясущиеся от ужаса потери руки, — Юноша. Моих лет. Зовут Стас. — Он был один? – мужчина в форме с сочувствием посмотрел на меня. — Да. — Твой друг? Я смог лишь кивнуть головой, наблюдая, как спасатели в водолазных костюмах надевают кислородные баллоны, и один за другим исчезают в глубине океана. — Мы постараемся его найти. – привлек мое внимание голос полицейского, — А теперь покинь территорию аварии! Я не сделал ни одного движения, и мужчина вновь обратился ко мне. — Давай, сынок, езжай! Здесь ты ничем не поможешь. Мы найдем его. Я послушно завел мотор лодки и поплыл… только не в сторону пристани, а к дому. Стаса. Зачем? Это было секретом и для меня. Я судорожно сжимал руль, не чувствуя боли ни в онемевших пальцах, ни в прокушенной губе. Затопленный отчаянием, несся я вперед, подчиняясь какому-то бессознательному порыву… Вскоре показалась скала, на которой стоял дом Стаса. Затем бухточка, где он оставлял катер. Полоска песчаного берега. Внезапно моё сердце совершило невыносимый кульбит, пропустило два удара и вновь бешено заколотилось. Сердце осознало раньше, чем понял рассудок то, что на светло-желтом песке лежал распростертый Стас. Не помню, как довел лодку до берега, как выскочил из неё прямо в воду, как добрался до моего любимого. Помню лишь, как упал на колени рядом с ним и прижал ухо к его груди… Миг я ничего не слышал, и отчаяние вновь устремилось в трюм моей души. Но вдруг. Тук-тук, тук-тук. Сердце билось, глухо, неровно, но билось! — Он жив! – мой радостный вопль спугнул чаек, рассевшихся на камнях. Стас дернулся, частично приходя в сознание, и вновь повалился без сил на песок с глухим стоном. — Тише, маленький, – шептал я какой-то нежный бред, осторожно поднимая почти бесчувственного Стаса на руку. Худенький паренек почти ничего не весил, так что вскоре мы были в доме, в его комнате. Осторожно я опустил юношу на постель. Стас дрожал. Мокрая холодная одежда вытягивала из него все тепло. Её нужно было снять! И я мужественно принялся расстёгивать пуговицы на рубашке мальчика, затем бережно приподнял его, снял рубашку и отбросил её на пол. Стараясь не смотреть на нежную бледную кожу, темные круги сосков и впалый живот, я расстегнул ремень и после нескольких секунд возни брюки отправились на пол к рубашке. В то же мгновение я закутал юношу в теплый пушистый плед. Ему, наконец, стало теплее, и Стас перестал дрожать. Лишь сейчас заметил я темно-голубой шелковый шарф, плотно завязанный на его шее. Я протянул руку развязать узел и снять тряпицу, но Стас внезапно оттолкнул мою руку. Затем закрыл шею ладонями. Он так вцепился себе в горло, что я испугался, как бы он себя не задушил ненароком. С силой оторвав его руки от шеи, я нежно ему шептал. — Успокойся, я не трогаю. Этот порыв прошел так же внезапно, как и нахлынул, и фарфорово-белые руки упали на постель. Укутанный в сине-зеленый плед, Стас казался не простым парнишкой, а таинственным и прекрасным существом морских глубин, похищенным из своего водного царства и вынесенным на сушу. Последние лучи заходящего солнца нежно коснулись его бледного лица, скользнули по нему и запутались в светло-пепельных волосах, окрашивая их в рыжий цвет. Стас согрелся, плотно укутанный, дыхание выровнялось, и он уснул. А я стоял на коленях у изголовья кровати и рассматривал его. Впервые, я смотрел на юношу, не смея прикоснуться к нему, будто боясь своим прикосновением осквернить святыню. И верно, Стас стал моим идеалом, моей святыней: такой чистый, непорочный, будто бы он не принадлежит этому грешному миру. Он как ангел! Так хочется коснуться белоснежных крыльев, но одновременно так страшно замарать их своими руками, испачканными золой и пеплом после пожатия с чертом. Да, я и не имел права касаться его крыльев. Что я мог дать этому невинному ребенку, чья душа скрывается в теле сексуального парня? Ничего. С улыбкой посмотрев на его чуть порозовевшие щечки, поднялся на ноги… Я знал, что должен уйти, но не мог заставить себя даже отвести взгляд от лица юноши, не то, что бы покинуть его. Внезапно Стас, которому что-то снилось, откинул одеяло, поёжился и, свернувшись клубочком, прошептал. — Рома. Моё тело охватило оцепенение. Неужели мой ангел, мой Ихтиандр назвал моё имя? Но вновь слабый голос юноши позвал меня. — Рома, не уходи… Я все еще стоял, не смея шелохнуться, когда Стас жалобно всхлипнул и сжался, став еще меньше. Это и стало последней каплей, прорвавшей плотину, и чувства нахлынули в мой разум. На ватных ногах подошел я к кровати, и нежно провел по его влажным волосам. Стас что-то пробормотал, когда я вновь укутывал его, а затем вдруг схватился за мою руку, как дитя не желающее отпускать мать. — Я здесь. Я никуда не уйду. – тихим шепотом проговорил я, укладываясь на край кровати, рядом со Стасом. Юноша прижался ко мне, положив голову на мое плечо. Я же обнял его худенькое тело, чувствуя себя абсолютно счастливым. Впервые, за мою не долгую, но бурную жизнь я нашел человека, с которым меня связывает не секс, а что-то гораздо большее, нежное, вечное. — Я люблю тебя! – прошептал я спящему юноше. Сумрак окутал землю и океан, а когда зажглись первые звезды, я счастливый как никогда в жизни, уснул, прижимая к себе любимого человека.