Под прицелом сердца

Мне этот день ничего не предвещал; я, как обычно, встала с постели, убралась, привела себя в порядок, позавтракала и отправилась в школу. Сегодня должна из Англии прилететь мама, а Томас даже не позвал меня с собой. Мама познакомилась с ним на работе, а после позвала жить с нами, как говорится, сошлись. Мне вот он совсем не нравился: никогда не интересовался как у меня дела, как у мамы на работе дела обстоят, да и вообще проводил все свободное время на диване перед телевизором. Сразу после уроков я запрыгнула в автобус, который останавливается прямо у дверей аэропорта. Раз не взял меня с собой, доберусь сама, и никаких проблем. Как только автобус начал парковаться, я одна из первых подскочила к выходу. Вздохнули пневматические тормоза, и дверцы разъехались в стороны, наполняя салон запахом бензина. Я пробежала мимо толпы людей, что клали багаж в телегу, и, быстро оценив свой маршрут, побежала, петляя меж колоннами. Сквозь стеклянные стены в залу проникало много солнечного света, было хорошо видно по-летнему голубое небо. Облака медленно тянулись за горизонт, образуя самые причудливые формы. Пока я, засмотревшись, стояла посреди залы, мимо меня, грубо задев плечом, быстро прошел парень в темной кофте с капюшоном и болтавшейся за спиной вещевой сумкой. Я тут же обернулась — он, перешагивая через ступеньку, поднялся на второй этаж и растворился в толпе, не буркнув даже простое «извините». Я вздохнула, поправила джинсовку и направилась на площадку ожидания, чьи окна выходили прямо на взлетно-посадочную полосу. Вот самолет сделал круг вокруг посадочного места, снижая скорость, а после приземлился. К нему тут же подъехал трап. Люди, словно муравьи, быстро спускались, сгребая свои сумки и чемоданы. Среди них я разглядела маму в деловом сером костюме. Она выглядела строго и величественно. В стекле отражался тот невежа. Он тоже наблюдал за людьми, что выходили из самолета, может, тоже встречать кого пришел. — Рейс А-634 совершил посадку! — После этих слов незнакомец утонул в тени помещения на втором этаже. Ну мало ли, спешит на посадку следующего рейса. Я отогнала от себя неприятные мысли и, стянув куртёнку с плеч, помчалась навстречу маме. Она вошла в здание аэропорта, подняла глаза, а после упала на пол; на ее правом бедре расползалось кровавое пятно. — Мааам! — Заорала я во все горло. Вокруг все запаниковали, охрана начала носиться туда-сюда, ничего дельного не предпринимая. Вдруг рядом со мной что-то хлопнуло, словно воздушный шарик лопнул, потом еще с другой стороны, и все вокруг меня стало заполняться едким дымом, похожим на густой туман. — Мааа! — Крик застрял у меня в горле, а из глаз потекли слезы. Я не на шутку испугалась, хотелось выбежать прочь из завесы дыма, но глаза так и слезились, а дышать становилось все труднее и труднее. Кажется, еще немного, и упаду посреди холодного пола. — Черт! — Грязно выругались у меня над ухом, а после крепко схватили за руку и потянули прочь от дымовой завесы. После послышался ряд выстрелов, и человек, схвативший меня, крепко прижал к своей груди и что-то шептал на ухо. Ни одного из его слов я разобрать не смогла, уши заложило от громких звуков. Я попыталась вырваться, но тот, кто держал меня, перебросил свои руки мне на плечи и, сделав упор на меня, ускорил шаг. — Отпустите меня! — Закричала я. Этот кто-то, похоже, выше меня на целую голову и широк в плечах, и вырываться не имеет смысла. Вокруг люди панически быстро пытались пробраться к выходу. Незнакомец сильнее толкал меня вперед. — Быстрее! — Распахнулись раздвижные двери, и он вытащил меня на воздух, покрепче ухватился за мои плечи и помчался к внедорожнику. Лицо его было скрыто капюшоном, а за левым плечом болталась большая спортивная сумка. Открыв заднюю дверь автомобиля, похититель сначала закинул сумку, а после, подхватив на руки, и меня. Я даже вякнуть не успела — дверь тут же захлопнулась. Он быстро обежал вокруг машины, запрыгнул на водительское сидение, завел авто и со свистом сорвался с места. Мы ехали через лес; не знаю, сколько точно времени сейчас было, но солнце почти утонуло в верхушках сосен, стремительно темнело. И вдруг я поняла; все это время я спала, согреваясь под кофтой похитителя. От ткани пахло порохом и одеколоном. Мама… Я снова потеряла дорогого человека и осталась одна. Я бросила взгляд на водителя: темно-русые, хотя нет, просто русые волосы, крепкого телосложения… И шрам на левой руке вдоль венки — все, что я смогла разглядеть в свете панельки, где светилась надпись, что пора бы сменить свечу в правой фаре. Через зеркало заднего вида он исподлобья наблюдал за моими движениями. А что если он… Педофил? Или вообще ненормальный какой-нибудь, сбежавший из психиатрической больницы, а теперь хочет издеваться надо мной? — Ты в порядке? — Спросил он, все еще поглядывая в зеркало. Глаза его странно блестели, переливаясь голубизной морского бриза. Я кивнула и плотнее закуталась в его кофту, и только хотела еще немного поспать, как ненормальный резко нажал по тормозам, и я скатилась вниз, покарябав коленки о железку в его сумке. Без каких-либо предупреждений меня схватили на руки вместе с кофтой и сумкой и понесли в дом. Сопротивляться сил не было совсем; завтра, как только проснусь, обязательно отомщу ему. В темноте я не смогла хорошо рассмотреть, куда меня привезли, надеюсь, запирать в подвале не будут. Кажется, мы поднялись на второй этаж, потом меня положили на мягкую кровать, укрыли одеялом, и я уснула. Проснулась от того, что в нос ударило запахом жареного бекона. В желудке, в прямом смысле, заныло: только сейчас я осознала, что не ела со вчерашнего дня. Я была в комнате с минимумом мебели, можно сказать, хозяин ограничился кроватью и шкафом для одежды. Не могу не заметить, что перина мягкая. Я приподнялась на локтях, и перед глазами у меня все поплыло. — Поешь, и головокружение пройдет. Среди утренней тишины голос моего похитителя раздался неожиданно громко, что я даже вздрогнула. Я бы не сказала, что говорил он в приказном порядке, скорее уговаривал маленького ребенка, коим я не являюсь. Я повернулась на голос; в дверях стоял парень лет двадцати пяти, хотя, может, и моложе, по нему особо и не понятно, в руках он держал поднос с едой, а на бедрах болтался фартук с цветочками. Я невольно прыснула от смеха, но тут же зашлась в кашле. — Не буду, — отозвалась я, зарываясь в одеяло с головой. Я услышала, как он поставил поднос на тумбу рядом с кроватью, а потом его голос раздался прямо надо мной: — Если ты это сейчас не съешь, я больше никогда приносить тебе еду не буду, — сказал он мягко и тихо, а после сдернул с меня одеяло. — Не трогай меня! — Заорала я так, что парень даже остановился и замер, смотря на меня сверху вниз. — Оставлю здесь, — произнес он и вышел, хлопнув дверью. Я повернулась к тарелке; умопомрачительный аромат бекона наполнил комнату. Ну и пусть! Не будет же он теперь меня травить, нужно было, избавился бы сразу. Я накинулась на еду, как с голодного края приехала, и в несколько секунд опустошила тарелку. Некое чувство удовлетворения наполнило меня, и я спокойненько спряталась под одеяло.