Ваше Величество...

      Стоило нам войти в просторную комнату, освещённую лишь парой тусклых масляных ламп, как импровизированный «Совет в Филях» начался. Из убранства здесь имелся только небольшой стол, сейчас вытащенный в центр, да какие-то не то сундуки, не то низкие шкафы вдоль стен.              Людей тоже было немного. Помимо нас троих присутствовали как всегда невозмутимый кунари по прозвищу Стэн, гном Двин в своих великолепных латах, правда сейчас уже без шлема и перчаток, а также две забинтованные головы. Первая таила под собой мрачную физиономию Тегана, старавшегося не делать резких движений — всё же схлопотал сотрясение, пусть испорченный шлем похоже и перевёл его в разряд легких. Второй забинтованной оказалась уже пришедшая в себя Лелиана, но вот она в отличие от Тегана, даже несмотря на светлую повязку, резко контрастирующую с её красно-рыжими волосами, выглядела вполне себе лихо и боевито. Хоть сейчас в бой. Помимо них была и парочка потрёпанных телохранителей банна. Вид они имели лишь чуть лучший чем их командир, но старались этого не показывать. Довольно неумело.              — Херовы наши дела, — без предварительных вступлений и хороводов рубанул прямолинейный Теган, — остальные опорные пункты пока держатся, но потери…              Геррин обречённо покачал головой, вернее попытался, потому как сотрясение дало о себе знать, и он охнув ухватился за перемотанный лоб.              — Потери всегда неизбежны. Твои люди, банн, оказались не готовы, — спокойный и вроде бы даже отрешённый голос кунари разорвал установившуюся тишину.              Теган было резко вскинулся, но в итоге говорить ничего не стал, лишь поморщился. Знатно ему видать прилетело.              — Ты не прав, Стэн, — решил встать на «защиту» дяди я, — люди банна Геррина были прекрасно готовы. И лучшее подтверждение тому то, что мы все ещё живы. А от простого ополчения ты хочешь слишком многого.              Кунари на мою отповедь лишь невозмутимо пожал плечами, и отвёл глаза, не став спорить. Кто другой решил бы, что так он выражает пренебрежение, но за прошедший месяц совместного путешествия я успел его немного узнать и понимал, так он показывает, что принял информацию к сведению. Ни больше и ни меньше.              — А что с Церковью? Туда твари пока не лезут? — осторожно поинтересовалась Лелиана, аккуратно подойдя поближе к одной из ламп на столе. На её лице крупными буквами было написано неподдельное волнение.              — А шут их… — начал было Теган, но его перебили.              — Нет, пока не лезут, не волнуйся, — ответила Элисса, успокаивающе положив руку на плечо девушке-барду, — я смотрела в окна, что выходят на церковь, и кажется нежить вообще не обращает на неё внимания. Пока.              — Дык там же не видно ни зги, — невнятно пробормотал один из дружинников Тегана. Но его услышали.              — Луна давно взошла. И если смотреть из тёмной комнаты, то всё прекрасно видно, — словно маленькому, объяснила бывалому воину девушка.              — Так! — наконец остановил явно уходящий не туда разговор я, — Всё это конечно хорошо, но что дальше делать будем? Банн Геррин? Есть идеи?              Прерывая нас, где-то на крыше, за редкими досками по чьей-то извращённой прихоти, именуемыми потолком, внезапно раздался невнятный стук, шум и треск, сменившийся грохотом прямо над нами. За оружие схватились все и сразу — праздных наблюдателей здесь не было.              Чердак в этом доме был так, одно слово. Лишь небольшой настил на полздания между третьим этажом, где мы и совещались, и самой крышей. В коридор мы высыпали в мгновение ока, но лишь затем, чтобы пронаблюдать аккуратную дыру в тёмной двускатной крыше над нами, да наконец-то услышать какие-то непонятные приглушённые звуки на чердаке.              Первым наверх полез Алистер, осторожно выставив перед собой меч, готовый к нападению в любой момент. Поднявшись на последнюю ступеньку приставной лестницы, он замер секунд на десять, а затем, быстро вогнав меч в ножны, направился куда-то вглубь.              А спустя некоторое время он появился на свет вместе с кашляющей и проклинающей весь белый свет Табрис на плече. Выглядела она помято и подавленно, причём в прямом смысле этого слова. Будто пыльным мешком по голове стукнули. Хотя… Я пригляделся к тёмному провалу в досках крыши — вполне возможно, что так и было, и придавило её там чем-то болезную…              — Каллиан? — признаться я в тот момент малость подофигел от такого пафосного появления одной мелкой эльфийской особы. Провалиться сквозь крышу, «уйти в текстуры», как любил говаривать один мой товарищ ещё в той, прошлой жизни... И ведь хоть бы хны. Нет, помятая конечно малость, пыльная, как будто вдоль дороги стояла милостыню просила, но тем не менее вполне себе целая. Вон стоит, да неловко улыбается, опираясь на плечо Алистера.              — И вот что это сейчас было? — изящно выгнув бровь, ехидно поинтересовалась замершая впереди меня Элисса. Не понял, это она что у меня нахваталась?              — Да уж, девочка, — хмыкнул в усы Теган, так же убирая меч, — появление твоё оказалось больно неожиданным...              — Я спешила, — вымученно улыбнулась, вернее попыталась улыбнуться Табрис, — слишком поторопилась, встала не туда иии... Хотела вообще-то в чердачное окно влезть.              — И тому видимо были причины? — не позволил я вновь увести нить беседы чёрте куда. Нет, ну что за люди меня окружают? Кругом стаи мертвецов рыщут, а им бы только потрещать ни о чём!              — Ой, точно! — чуть не подскочила на месте эта пигалица. Ну ребёнок же сущий! — У меня послание от сэра Маллигана!              — Да какой он «сэр»... — тихо, буркнул Геррин. Девушка, не услышав, меж тем продолжила:              — Сэр Маллиган говорит, что его, то есть наш, «о-пор-ный пу-нкт», — последнее она, шмыгнув носом, выговорила по слогам, — долго не протянет. У нас там внизу дверь до конца заложить не успели, когда бежали... То есть отступали! Отступали конечно же, что это я говорю… А магичка наша до сих пор дрыхнет...              — Нерия ещё не пришла в сознание? Что с ней? — я не на шутку заволновался. Неужели нашу рыжую чародейку всё-таки... Нет не хочу в это верить. Она конечно та ещё ворчунья, но...              — Не, не пришла. Без неё там совсем тяжко. Мертвяки изо всех щелей лезут! Не поверите, мне кажется они уже даже по крышам ползают! Сама я не видела, но...              — Каллиан! — на этот раз поток словоизлияния необычно болтливой сегодня эльфийки жёстко прервала Элисса, — Что там у вас творится? Что с Нерией и с Тероном?              — Да не знаю я что с ней! — буркнула Табрис. Аккуратно поддерживаемая Алистером она тем временем спустилась с чердака к нам, — Лежит, не двигается. Ран нет, только из носа и ушей вроде бы кровь шла. Ну, так Терон говорил. Сама то я не видела, это он её приволок.              — Ясно, на магическое истощение похоже, — задумчиво протянула Кусланд, — а с Тероном как? Он не ранен?              — Ой, что этому сумасшедшему сделается? Бегает сейчас вокруг этой ворчуньи кругами, в чувство привести пытается. Да только ничего у него не выходит. Говорит там или зелье лириумное нужно, или пара суток отдыха.              — Всё так, — покачала головой Элисса, — и хорошо ещё если у неё после этих пары суток колдовать сразу получится. Может ведь статься, что не меньше недели без магии проведёт.              — Сколько у Маллигана людей осталось? — обратил на себя внимание Теган.              — Целых? То есть не раненых? — девушка на секунду замолкла, что-то прикидывая в голове, — ни одного. Но оружие в руках держать пока человек пятнадцать ещё могут.              — Теган, мы можем им как-то помочь? — мрачно поинтересовался доселе хранивший напряженное молчание Алистер.              — Как? — тяжко вздохнул Геррин, — уже чудо, что эта девочка смогла добраться до нас. Боюсь, сейчас Маллиган и его люди могут рассчитывать лишь на себя.              — Дядя! Мы не можем этого так оставить. Там наши люди, понимаешь? Наши! Мы не можем их бросить на съедение этой мерзости! — слова Тегана меня неприятно покоробили. Умом я понимал, что сейчас мы и впрямь мало чем можем им помочь, но… Это было неправильно. Нельзя вот так просто брать и сдаваться, я это знал, чувствовал! Возможно выход был где-то у нас под носом. Мы не могли бросить своих, одна мысль об этом вызывала во мне злость и омерзение…              — Да знаю я, знаю! Там и мои люди тоже! — чуть ли не в отчаянии взвыл Теган, — но мы не можем им помочь, понимаешь? Нет у нас таких сил! Внизу ещё сотни умертвий! Мы не прорвемся к Маллигану! Нас просто растопчут, стоит нам показаться на площади.              — Если мы не можем пройти снизу, значит нужно придумать другой путь, — внезапно раздался мягкий, уверенный голос Лелианы, будто по волшебству унимая в зародыше готовую начаться свару.              — Да думаю я, думаю! — скорее по привычке, чем со злобы рыкнул на неё дядя.              — Через площадь нам не пройти, — подавая пример начал размышлять я вслух, — а если тем же путём что и Каллиан?              — Не выйдет, — отрицательно мотнул головой и тут же зашипел от боли Геррин, — крыши крутые, скользкие и не везде прочные. Никто там не пройдёт.              — Я пройду, — уверенно заявила Лелиана, поправляя съехавшую на глаза повязку.              — И много вы там вдвоём навоюете? — скептически поинтересовалась у неё Элисса. Лелиана разом сникла.              — А что, если нам не идти на прорыв, а лишь сделать вид? — ухватился я за внезапно пришедшую догадку.              — Ложная атака? — тут же подхватил мысль Теган, — А что может сработать! Только вот купятся ли мертвяки...              — На вашем месте, я бы подумала для начала, что с ними делать если купятся, — кинула в наш только зарождающийся план первый камень Кусланд.              — Мы можем заманить их на лестницу. Она здесь узкая, крутая. И сзади подойти можно, — поглаживая как всегда безупречно выбритый подбородок, словно отрешенно проговорил Стэн.              — А што? Ничего так идея! Коль встать сзади, да с хорошими топорами — можно крушить головы мертвякам, пока они только подниматься будут. Хороша идея, хороша... — довольно потёр руки Двин. Мне кажется, или он уже успел соскучиться по драке?              — Угу, — а вот Алистер, скрестивший руки, довольным не выглядел, — путь наверх то вы им откроете, а что делать если их слишком много окажется вы уже решили?              Тут он конечно был прав. Расчистить вход на первый этаж в принципе можно довольно быстро, но что делать если нежить попрет таким валом, что сдержать мы её не сможем? А впрочем…              — Ну лестница же узкая? Подготовим несколько шкафов там или сундуков, а как совсем невмоготу станет — скинем их на лестницу. Прямо на умертвий.              Так в общих чертах, изредка препираясь, да и то исключительно по делу мы и составили примерный план наших дальнейших действий. Возились мы недолго, я бы даже сказал быстро. Все прекрасно понимали, каждая потраченная в пустую минута может стоить кому-нибудь жизни. Ополченцы отправились вниз растаскивать завал на входе, мы же вновь снаряжаться и одеваться, ну а Табрис же предстоял опасный путь назад, в её дом. Надеюсь там ещё было кого спасать.              Надев наручи и шлем, я вышел из комнаты как раз перед отбытием эльфийки. Каллиан сидела на подоконнике чердачной форточки, видной отсюда, а рядом с ней замерла Элисса, шепча той очевидно последние наставления. Табрис похоже хмурилась — несмотря на взошедшую Луну видно в доме было плоховато, но возражать не торопилась. Наконец Элисса обняла девушку на прощание и что-то сунула той в кулачок. Миг и эльфийки и след простыл. Я уж испугался, не спрыгнула ли она вниз, но услышав лёгкий шелест по черепице успокоился — по крыше ползёт.              Стоило разблокировать дверь на первый этаж, как в неё тут же принялись ломиться умертвия. Дверь пока держалась, но по всему выходило, что оставалось ей уже немного. Лестницу засыпали всяким мусором, чтобы подниматься было как можно сложнее, наверху в два ряда замерли стрелки, а все остальные распределились вокруг лестничного пролёта.              Наконец дверь, более неудерживаемая ничем кроме хлипенького засова не выдержала града ударов и раскололась. Чтобы открыть за собой… Ужас. Мертвецов было столько, что они под напором других, бредущих сзади принялись просто вываливаться в дверной проём, мешая друг другу. Это было нам на руку, мы стреляли без остановки, но разве можно было остановить ЭТО? Вал нежити медленно, но неумолимо поднимался вверх, ступень за ступенью. Уже через минуту вся лестница была завалена грудой тел с простреленными головами, но умертвия и не думали останавливаться, они лезли, карабкались, переваливались через тела своих менее удачливых собратьев, но продолжали двигаться на нас! Да уж, такими темпами и заваливать узкую лестницу ничем не придётся. Одних мёртвых тел хватит. Твою мать, откуда их здесь столько?              Вот первые головы показались над кромкой пола — мы просто не успевали их отстреливать, и за дело взялись остальные наши товарищи. Первым был Двин. С хеканьем он вколотил свой узкий острый топорик прямо в затылок какой-то твари. Топорик вошёл с чавкающим звуком, не обратив никакого внимания на остатки гнилого ржавого шлема на башке мертвеца.              Дальнейшее я помнил как-то смутно. Мы стреляли, люди вокруг нас рубили, а нежить всё пёрла и пёрла. В какой-то момент нас вытеснили с лестничной клетки и мне пришлось вновь браться за шестопёр, перекидывая арбалет за спину. Не знаю, как скоро это случилось, ощущение времени куда-то потерялось, будто бы уплыло. Вот твари уже кишат вокруг нас, В неярком свете луны, едва-едва проникающем сквозь узкие окна, да редких отблесках факелов, убранных как можно дальше от лестницы, весь бой превратился в какой-то неясный гротескный ад из кривых пляшущих теней. Теней и смерти, способной настичь тебя откуда угодно.              Некоторое время мы, прячась за щитами ещё пятились назад неким подобием строя, но нежити удалось как-то прорваться и строй рассыпался. На наше счастье твари были откровенно тупые и медлительные, но было их слишком много. И даже со своей тупостью они как-то сообразили, что пытаться проткнуть своими ржавыми подобиями оружия закованных в броню воинов бессмысленно. И тогда они принялись за тех, на ком брони не было вовсе — ополченцев. Иногда казалось, что в своём желании добраться до неприкрытой железом человеческой плоти они вообще не обращали внимания на людей в доспехах… Да что там «казалось», так оно и было! Будто чья-то злая неведомая воля в те минуты вела умертвий. И кажется я даже знал, кто это мог быть.              Если по началу я ещё пытался бить шестопёром прицельно по головам тварей, стараясь лишний раз не расходовать силы и убивать их с одного удара, то сейчас позволить себе такой роскоши я уже попросту не мог. Укрываться за щитом и вяло отмахиваться от то и дело набрасывающихся умертвий — вот и всё на что я был способен. Да что там, даже столь понравившийся мне удар сверху из-за щита провести здесь оказалось просто невозможно — мешали низкие потолки. Из тех же соображений похоже отложил в сторону свой двуручный меч и Стэн.              Пока я приноравливался как бы половчее огреть одну особо доставучую тварь, уже раз пять кидавшуюся на мой щит — умудрился упустить из виду, как нежить подобралась ко мне с другой стороны. Там меня прикрывал один из дружинников Тегана и я не особо заботился о том направлении. За что и поплатился. Лишь в последний момент, где-то на грани восприятия, боковым зрением я успел заметить резкое движение слева и отшатнуться. Но было уже слишком поздно — моё плечо взорвалось тупой болью, а в глазах потемнело. Казалось ещё чуть и у меня просто подкосятся ноги, однако я устоял. Левое плечо онемело, и рука совершенно не ощущалась. Щит я похоже выронил и мне было страшно оттого, что может последовать за этим. Меня кто-то сильно толкнул, на меня навалилось что-то тяжёлое, потом ещё… Кажется это была нежить, но к моему счастью уже кем-то прибитая, и я наконец с грохотом упал на живот.              Морщась от боли и силясь разглядеть хоть что-нибудь в окружающей меня темноте, наполненной хрипами, вскриками и звоном металла о металл, я полз. Вернее, пытался ползти — не так-то просто это сделать с одной действующей рукой, да ещё кучей груза сверху. Очередной раз подтянувшись правой рукой с так и зажатым шестопёром я вляпался во что-то липкое — повернул голову и лицом к лицу столкнулся с тем самым дружинником, что должен был прикрывать меня слева. С тем что осталось от его лица… Резко отвернувшись я едва сдержал рвотный позыв. Срочно надо подумать о чём-нибудь другом. Например, о том, почему меня сверху ещё никто не попытался проткнуть и загрызть? Может я заполз за условную линию «своих»?              Внезапно моя здоровая рука упёрлась в стену, и я, стараясь не тревожить повреждённую руку, даже смотреть страшно что с ней стало, если я до сих пор её не чувствую, аккуратно по стеночке поднялся. Сделать это было непросто, но всё же я справился. Короткий взгляд влево — удивительно, но рука на месте, и вроде цела на первый взгляд. Надо же, и даже щит на ней болтается как ни в чём ни бывало! Но почему же я её не ощущаю? Но сейчас не время думать об этом. Вдоль стенки ковыляю до ближайшего дверного проёма, куда и заваливаюсь.              Здесь светлее — из маленького распахнутого оконца падает неяркий, рассеянный лунный свет. Комната небольшая и никого кроме меня здесь нет. Хорошо. И плохо одновременно. Хорошо, что нет нежити, а плохо что никого, кто мог бы мне с ней помочь, заявись она сюда. Боец из меня сейчас никакой. На всякий случай встаю справа от двери, прижимаясь к стене — если какая тварь попробует сунуться, то получит по морде шестопёром…              — Кай! Кай! Кайлан, очнись! — слышу над ухом знакомый голос и чувствую, как кто-то меня трясёт. И трясёт немилосердно! Ай, сволочь, что ж ты делаешь!              — Рука! — выкрикиваю, заваливаясь на бок от резко накатившей боли и распахивая глаза.              В комнате, разгоняя тьму горит масляная лампа, а рядом со мной на корточках сидит взволнованный Алистер без шлема и перчаток. Ничего не понимаю, ведь вроде бой в самом разгаре? Или нет? Прислушиваюсь, но никаких звуков сражения не слышу. Довольно тихо, хотя кажется кто-то стонет. Это что же получается, меня так вырубило прямо посреди боя? Ой нехорошо-то как. А если бы в комнату в это время забралась какая дрянь…              — Эй, ты в порядке? — прерывая мои судорожные мысленные метания Алистер тянется ко мне. К плечу. К тому самому плечу.              — Не смей! — останавливаю его почти криком.              — Конечно же он не в порядке! Ты что не видишь? — откуда-то сверху раздаётся ещё один знакомый голос — Элисса. Надо мной, загораживая свет лампы, склоняется ещё одна тень, и я вижу обеспокоенное лицо девушки. Она тоже без шлема, правда выглядит получше Алистера. Не такая убитая что ли?              — Конечно не вижу, — недовольно бурчит Алистер, — куда мне видеть то? Как в лоб прилетело, так до сих пор круги перед глазами…              — Удивительно, — фыркает девушка, копаясь в своей извечной сумочке, — а я-то думала он у тебя чугунный.              — Очень смешно, — поморщился брательник и потрогал здоровенный шишак на лбу, только сейчас замеченный мною.              — Да куда же я его… А, вот оно! — восклицает Элисса, вытягивая из недр сумки маленький флакончик с непонятной мутно-жёлтой бурдой. Заметив мой непонимающий взгляд, она поспешила пояснить, — это зелье, оно уймёт боль на какое-то время. Выпей. Нет, постой, я подержу голову…              — У тебя всё это время было обезболивающее зелье, и ты молчала? А мне? — праведно возмутился Алистер.              — А тебе по… — девушка, споив мне одной ей ведомую порцию зелья на секунду замолкла, но потом всё же соизволила ответить, и явно не то, что собиралась изначально, — Ладно, так и быть, дам немного, но пока освободи плечо Кая. Снимай всё.              — Ого, я сразу и не заметил — ничего себе как наплечник выгнуло! Это чем же в него прилетело?              — Снимай я сказала!              — Ребята, что происходит? — всё ещё не понимая толком что же тут происходит, я прервал их перебранку. Уютно устроившись головой на коленях Элиссы… В другой ситуации было бы приятно, но сейчас… Скажем так, уложили меня туда насильно и лишь затем, чтобы напоить лекарством. Мерзостная дрянь к слову. Да и мне по правде ныне куда важнее не загнуться от боли и понять, что вообще вокруг творится.              — Ты пропустил удар в плечо, у тебя сильный ушиб. Вроде бы. Сейчас увидим точнее, — принялась объяснять девушка, продолжая доставать из сумки всё новые предметы — ещё какие-то пузырёчки и нечто похожее на бинты, — Алистер, ну сколько ты ещё возиться будешь?              — Да нет, я про бой. Мы… Победили? — тихо уточнил я. Брат же и вовсе проигнорировав Кусланд, тем временем стянул погнутый наплечник и расстегнув лямки бригандины уже добрался до поддоспешника.              — Ага, кажись «победили», — Алистер от души сплюнул на грязный захламлённый пол комнаты, — ещё одна такая «победа» и…              — Нежить, вошедшую в здание мы всё же смогли убить. Тебя достали под самый конец боя, — перебила его Элисса, поливая бинты какой-то непонятной пахучей жидкостью, — а потом, как ты и предлагал — вновь завалили лестницу. Там было столько тел… В общем завалить её оказалось несложно.              — Потери большие?              — Большие… — и Алистер и Элисса удручённо замолкли, не решаясь продолжить.              — Кто-то из наших? — чувствуя, как холодеет всё внутри, одними губами прошептал я.              — Нет. К счастью нет. Все наши в броне были, но вот ополченцы… Едва треть выжила, да и те все раненые.              Помолчали. Алистер наконец справился с поддоспешником и рубашкой и Элисса принялась осматривать и ощупывать моё плечо.              — Ушиб, но сильный, — наконец констатировала она, — доспех у тебя хороший. Была бы простая кольчуга, только ушибом бы не отделался.              — Доктор, я буду жить? — попытался сострить я, но меня явно не поняли. Впрочем, видимо приняв мои слова за отходняк после боя, их комментировать не стали. Ну да и на том спасибо.              Девушка грамотно наложила повязку, затем полила её ещё какой-то непонятной жидкостью, отчего от плеча пошёл самый натуральный дымок, я даже испугался и дёрнулся, но меня удержал Алистер, сказав, что всё нормально и так и должно быть. Боли я уже не чувствовал, наверное, сказывалось зелье, а спустя какое-то время, о чудо, даже смог пошевелить пальцами руки!              — Ну вот, так-то лучше! — довольно сообщила девушка, машинально поправив упавшую на лицо светлую прядку волос, и принялась собираться, убирая все эти баночки-скляночки обратно в сумку, — думаю уже завтра сможешь нормально двигать рукой.              — Перевяжет сестра рассечённую бровь, только это уже… Настоящая кровь*, — разглядывая пока ещё совсем непослушную руку отчего-то напел я одну из когда-то слышанных песен, вот тебе и настоящая кровь… Эх, как же давно это было. Или совсем недавно? Сколько я уже в этом мире? Всего каких-то полтора месяца, а кажется будто бы прошли годы. Вот сегодня я едва не погиб за этот чужой мир, чужой город, чужих людей… Или уже не совсем чужих? Я перевёл взгляд на непонимающе смотрящую на меня Элиссу. Или совсем не чужих…              — О чём ты? — она вопросительно изогнула бровь.              — Да так, ни о чём. Вспомнилась просто одна старая песенка. Неважно. Спасибо, Элис, — от всей души поблагодарил я, — если бы не ты, даже не знаю, что делал бы со всем этим.              — Да что там, пустяк, — она, наверное, впервые с начала этого чёртового сражения улыбнулась. Слабо, вымученно, но искренне, — Морриган спасибо говори. Её же зелья и припарки, а уж наложить любой дурак сможет.              — Не любой, — не согласился я, — попался бы я в руки какому-нибудь пропитому коновалу, так и…              — Уже шутишь, — на этот раз улыбка у неё получилась не столь вымученной, — значит идёшь на поправку. Ладно, пойду я, отдам оставшиеся зелья людям Тегана. Им они нужнее. Алистер, присмотри за ним пожалуйста.              — А то куда ж я денусь, — садясь к стенке рядом со мной безобидно проворчал брат.              — И да, Кай… — девушка замерла в дверном проёме, словно решаясь что-то сказать, — споёшь как-нибудь ту песню?              — Да. Конечно, — неожиданно, даже для самого себя согласился я.              Девушка кивнула и скрылась за дверью. Интересно, мне одному показалось, что сказать она хотела совсем не это?              Не знаю сколько мы так просидели с Алистером, наверное, не слишком долго. Он несколько раз давал мне воды из своей фляжки — пить отчего-то хотелось жутко. Правда и чувствовал я себя определённо лучше. Даже заново застегнув доспех и закинув за спину арбалет пару раз прошёлся по комнате. Нет, конечно правая рука нещадно ныла — сказывалось длительное махание шестопёром. А уж левая… Боли я почти не чувствовал, но и невозможность нормально двигать рукой тоже мягко говоря напрягала. Хорошо если уже завтра это пройдёт. Но всё же зелье действовало, и случись сейчас схватка, и на то чтобы не лежать на полу пыльным ковриком меня бы хватило.              Нет, определённо мне стоит всерьёз взяться за тренировки. Ведь чудом же сегодня в гроб не сыграл. Повезло, а ведь всё могло сложиться и не столь радужно. Реальный бой — это не шуточки, тут и прибить могут, причём весьма натурально и довольно неаппетитно. А у меня даже правильно принимать удары на щит пока получается от случая к случаю, чего уж говорить о большем? Нет, понял это всё я довольно давно, почти сразу как попал сюда, но вот осознать, по-настоящему осознать мне довелось лишь сегодня. И не сказать, что это осознание оказалось слишком приятным. Решено, как всё закончится в этом проклятом городишке — обязательно насяду на Алистера со Стэном. Подтягивать навыки ближнего боя требовалось срочно, ведь как показала практика, одного хорошего владения арбалетом может оказаться недостаточно. Да что уж там, даже приличный доспех не всегда спасёт.              — На площади есть ещё мертвяки, — высунувшись в окно чуть ли не по пояс, заметил Алистер. Вот уж он выглядел куда бодрее меня. Да, уставшим, но не измотанным, словно почти двухчасовой бой был для него чем-то совсем привычным и будничным, как работа. А может так оно и было?              — И почему я не удивлён? — риторически вопросил я. Сказал тоже новость. Ежу понятно, что к нам ломанулись далеко не все.              — Но уже не так много, как раньше и… — внезапно его прервал громкий крик откуда-то из дальних проулков, заваленных остатками баррикад и трупами.              — Не понял? — крик повторился. Детский крик…              — А чтоб тебя, откуда! — сдавленно выругался Алистер, смотря куда-то в сторону от площади, — Откуда она там взялась?              — Да кто? — я нихрена не понял, но судя по его молчанию, случилось что-то совсем не хорошее.              Я кое-как дохромал до окна, по пути на всякий случай нахлобучивая шлем и вешая на пояс шестопёр. Одной рукой сделать это оказалось не очень-то и просто, но хрен его знает, что ещё оттуда вылезти может. Я уже ничему в этом городе не удивлюсь.              — Сам посмотри, — кряхтя и отряхивая осыпавшуюся побелку мрачно произнёс он, вылезая из явно нерассчитанного на него окна. На меня, впрочем, тоже, но как говорится: «где наша не застревала!». Кое как высунулся наружу, и…              — Твою мать, — сдавленно пробормотал я. И было отчего. Взошедшая луна освещала узкую кривую улочку под нами, с пару десятков тёмных силуэтов мертвяков — словно карикатуры на людей, а перед ними…              Прижимаясь к брёвнам почти раскуроченной баррикады и цепенея от страха, при взгляде на приближающуюся толпу мертвецов стояла маленькая девочка. И судя по копне густых растрёпанных тёмно-серых волос — очень знакомая девочка… Фрида! Та самая девочка с яблоками! Но какого чёрта она делает посреди улицы! Мы же отправили всех, кого смогли разыскать в церковь и надёжно заложили входы! Или не всех?              — Алистер, мы должны её оттуда вытащить! — неожиданно твёрдым голосом произнёс я. И сам себе поразился, ведь внутри меня всё буквально сжималось от страха, не столько даже за себя, сколько за этого едва знакомого мне ребёнка.              — Как? — едва ли не просипел он, — её вот-вот разорвут на части! Мы не успеем разобрать завалы на лестнице!              Думал я не долго, вернее совсем не думал, иначе бы ни за что на свете не решился на то совершенно идиотское по всем статьям действо. Под окном я увидел забытую кем-то впопыхах телегу с сеном и немедля в моей голове родился план. На грани безумия, но если выбирать между ним и детской жизнью… Я не мог не рискнуть.              Как я просочился в то окошко осталось за гранью моего понимания — миг, и я ужом протиснувшись в него уже лечу со второго этажа в так удачно позабытую телегу под забористые матюги Алистера. Приземление было просто ужасным, мне даже на секунду показалось, что я себе половину костей переломал. Но уже спустя мгновение я забыл об этом, как о чём-то незначительном. Грёбаная толпа грёбаной нежити всё ближе и ближе прижимала девочку к изломанным укреплениям. Вот она пятясь назад споткнулась и неловко упала. Даже отсюда в бледном свете луны было заметно, как расширились от ужаса её глаза. Нет, я не дам случится этому! Не дам! А там будь что будет. Уже рванув вперёд я краем глаза заметил, как Алистер пытался прыгнуть вслед за мной, но не преуспел, банально застряв. Эх, поскакал бы между отсеками подлодки с моё…              Мертвецы, как я успел уяснить, были противниками довольно тупыми — может мозги их сгнивали первым делом (а у некоторых костяков они и вовсе отсутствовали), а может дело было и в чём-то ином, не знаю. Не отличались эти умертвия и большой скоростью, да ловкостью, впрочем, всё это (за исключением отсутствия мозгов) они превосходно компенсировали поистине чудовищной силой и не менее чудовищной живучестью. В общем тупые, но сильные. К чему всё это я? Главным образом к тому, что мой кульбит со второго этажа, толпа голов в двадцать, прущая к ребёнку, проигнорировала чуть более чем полностью. Только один из ходячих трупов — самый последний, принялся неловко разворачиваться в мою сторону. Может услышал грохот моего отнюдь не тихого приземления, а может и громкие крики Алистера, главным образом нецензурные и касающиеся моего умственного состояния. Но шанса полностью развернуться я мертвецу давать не собирался.              Ему я раздробил голову почти сразу — повезло с ударом. Второго, шедшего в паре шагов от него я огрел шестопёром по затылку, проломив череп, отчего тот рухнул как подкошенный, однако на этом моя удача очевидно решила помахать мне ручкой. На третьем ходячем трупе, попавшемся под мой удар был ржавый шлем и с первого раза пробить его мне отчего-то не удалось. Лишь вмятину оставил, здоровенную такую — обычному человеку вполне бы хватило, но не ожившему мертвецу. И тут бы мне отступиться, да ударить кого другого — без шлема, но я решил добить именно этого, пока он ничего не понял. Второй удар был поудачнее, но лишь на первый взгляд. Шлем то я пробил, и труп пришёл в своё нормальное состояние, то есть перестал расхаживать где попало, да размахивать всякими острыми предметами. Но на этом сказка заканчивалась — моё оружие прочно увязло где-то внутри его черепа и на все попытки выдернуть отвечало лишь отвратительным почавкиванием и поскрипыванием о рваный металл пробитого шлема.              В такой неловкой позе меня и застали остальные мертвяки, тут же позабывшие о девочке. Под моими ногами их упокоенный «сородич», а над ним возвышаюсь я весь такой сурово-брутальный, и ковыряюсь (пытаюсь выдернуть на самом деле) шестопёром у него в голове. Будь они живыми — как минимум возмутились бы такой наглости, а так просто попёрли на новую жертву. Их почти два десятка, а я один и без оружия. Амбец котёнку…              Я даже испугаться толком не успел, как внезапно впереди меня — сразу за толпой нежити что-то засветилось и с каждым мигом свечение становилось всё ярче. А ещё Фрида перестала кричать, неужто её… Нет, надеюсь они не успели! Но тут один из мертвецов в своём желании достичь цели чуть отодвинулся в сторону, и я увидел девочку. У меня сразу отлегло от сердца. Уф, вроде жива и твари до неё ещё не добрались. Только сияние вокруг неё какое-то странное вертится, обретая завораживающие формы живого огня, да и сама она отчего-то висит в воздухе распахнув руки. Что это с ней? Похоже на какую-то магию… Тут мои внезапно всколыхнувшиеся рассуждения прервали, попытавшись самым неаппетитным образом нанизать на крестьянские вилы. Трупу можно было бы только пожелать удачи — вилами пытаться проткнуть мой бригантный доспех, это надо чтобы мозги и впрямь сгнили. Впрочем, я не стал лишний раз подставляться, уклонившись в сторону от неуклюжего удара.              А в следующий миг, в ушах дико зазвенело и магический огонь, витавший вокруг девочки, побежал волной по улице прямо на меня. Да так неожиданно побежал, что я с испугу даже своё оружие из чужой головы наконец-то выдернул! Но вот большего свершить я попросту не успевал — за какие-то доли секунды вся нежить, попавшая в это адское пламя, вспыхивала свечками и рассыпалась прахом. Сбежать от такого… Невозможно. Всё на что меня хватило, это упасть и зажмурившись попытаться прикрыться тем самым трупом, в слабой надежде как-то уцелеть. Однако зажариться мне сегодня оказалось не суждено.              Прошла секунда, две, три, волна огня уже должна была накрыть меня, но я был всё ещё жив! Рискнув я открыл глаза и обнаружил прямо перед собой блестящую, прозрачную и колышущуюся, словно вода стену, за которой плескалось пламя. Я обернулся назад. За моей спиной, напряжённо выставив руки вперёд стояла… Элисса?              Что за нафиг?              — Элис, какого ты… — но дальше вымолвить ни слова я так и не смог, в горле будто камень застрял — из рук девушки плескался поток непонятных крутящихся струек, сплетающихся в целую завесу передо мной, о которую бессильно разбивался огонь.              Девушка мне не ответила, лицо её было напряжено и нахмурено, большего, к сожалению, за металлом шлема разглядеть не удавалось. Тогда я обратил свой взор на спасительную стену, разделившую меня и странное магическое пламя. Была она к слову и не стеной вовсе, а вполне себе полусферой, которая накрывала собой изрядную часть улицы, с беснующимся пламенем и тем, что внутри него. Походила она скорее на водную, будто подёрнутую рябью, гладь.              Не знаю сколько продлилось это совершенно невероятное противостояние двух стихий, секунды, или минуты… Постепенно сверкающий волшебный огонь за сферой стал угасать и моему взору предстала обугленная мостовая, кучки пепла и углей на месте бывшей баррикады и… Абсолютно целая девочка Фрида. Даже одежда на ней не дымилась! И это посреди настоящего огненного ада-то! Только что там был настоящий «огненный шторм», а ей хоть бы хны! Правда сама она лежала на земле и хотелось верить, что лишь без сознания, но всё же внешне невредима… А от толпы нежити не осталось даже пепла.              — Наконец-то, — раздался за моей спиной сдавленный усталый голос Элиссы, я обернулся, и колышущаяся гладь барьера исчезла, — долго же она бушевала.              Но не успел я порадоваться, что всё так удачно завершилось, как девушка покачнулась и упала — сначала лишь на колено, а затем трясясь и вовсе на руки. Но как будто этого было мало, я понял, что у нас намечается ещё одна проблема… Очевидно заинтересованная происходящим на одной из угловых улиц, с центральной площади показалась новая порция мертвяков…              Подхватить такую лёгкую на вид девушку на руки оказалось совсем не так просто, как я думал. С одной то нормально работающей рукой… Шипя от вновь нахлынувшей боли в многострадальном плече я кое как потащил её вперёд. Вокруг нас потрескивали от жара камни, а воздух был сухим и обжигающим. У тела девочки я остановился и не придумав ничего лучше просто ухватил её за воротник, поволок обе свои ноши к выступающему на улицу углу ближайшего дома. Авось там найдётся какая-нибудь щель, куда их можно будет спрятать. Последние метры я прошёл на одном упрямстве — каждый новый шаг отдавал всё возрастающей болью в повреждённом плече. И кажется меня начинало мутить — голова кружилась, словно после обильных возлияний. Но всё же я дошёл. Дотащил. Дотащил, лишь затем, чтобы понять — спрятаться здесь не получится. Глухая каменная кладка за углом и ни одной приличной дыры между соседними домами. Фриду и Элис я усадил к стенке, так чтобы подходящим мертвякам их было не видно, а сам достал из-за пояса неведомо, когда засунутый туда шестопёр. Коль сам не выживу, так хоть от них внимание мертвецов отвлечь постараюсь. А там может и наши подойдут.              Пока нежить медленно ковыляла к нам, я бросил ещё один полный надежды взгляд на Элиссу, уж она бы им… Но девушке было всё хуже. Чудо, что она вообще до сих пор в сознании после такого. Она дрожала и тряслась, так будто её собственное тело отказывалось ей подчиняться, а по неестественно бледной коже из носа бежала тонкая струйка крови. Кажется, она из последних сил пыталась что-то сказать мне, но мне слышался лишь сдавленный хрип. В два шага я подскочил к ней и склонился над вновь разлепившимися сухими губами.              — Колба. Синяя. В сумке.              — Что? Колба? — я ни черта не понял, девушка больше ничего не сказала, а лишь стала сползать по стене вбок. Мой взгляд упал на небольшую походную сумочку, которую она вечно таскала с собой никогда не снимая. Вот я осёл!              Расстёгиваю тугие застёжки и судорожно копаюсь внутри. Не то, не то, а! Вот и оно! Синяя колба, даже скорее пузырёк, здесь был только один и я совсем недавно уже видел точно такие же пузырёчки… Буквально несколько часов назад в сундучке сокрушавшегося о пропаже Дайлена… Лириумное зелье!              «Она хочет, чтобы я дал ей лириумное зелье, выходит она маг? Но как же? Серый Страж–аристократ не был магом, да и не мог быть магом! Идиот! А что она по-твоему тебе продемонстрировала пару минут назад? Самая что ни на есть магия, и ни на какие артефакты это не спишешь, да и другие странности во время того же боя…» — целый ворох подобных мыслей промелькнул у меня в голове за какие-то доли секунды, а я уже выбив тугую пробку вливал светящееся ярко-голубым зелье в рот Элиссы, придерживая голову, готовой в любой момент потерять сознание девушки. Похоже именно так выглядит то самое полное магическое истощение.              Флакончик закончился ожидаемо быстро, Кусланд прикрыла глаза, но лишь на миг, а когда распахнула вновь — в них плескалась яркая, светящаяся, ни с чем не сравнимая синева. Казалось сине-голубое пламя лилось откуда-то изнутри неё…              — Дай мне минуту, — крепко ухватив меня за руку уже более твёрдо заявила девушка, вновь зажмуриваясь. Я лишь кивнул, от всего только что увиденного не в силах дать внятный ответ. Вновь аккуратно прислонив её к обшарпанной стенке я уже собрался идти отвлекать нежить, как в тот же момент понял, сколь многое упустил из виду. Мертвецы на месте не стояли и один из них подошёл настолько близко, что уже заносил свою ржавую палицу для удара. Мой шестопёр валялся на земле у моих ног, но дотянуться до него я просто не успевал. Похоже у Элиссы не будет минуты…              Помощь пришла как всегда оттуда, откуда не ждали. Мимо меня с рыком мелькнула быстрая тень, и вот уже мертвец сбит на землю, а псина Элиссы с радостью перекусывает его тонкую высушенную шею… Нет, точно этой собаке надо поставить памятник. И только я об этом подумал, как очередной мертвец двинулся на собаку, Риви, кажется так его звали. Пёс на этот раз попятился. И не удивительно, это умертвие было целиком и полностью заковано в доспех, оставлявший свободным лишь узкую полоску лица. Рыцарь какой-то, судя по замысловатому гербу на нагруднике. А клыки и мощные челюсти мабари против стали увы стоили мало…              Я, заткнув за пояс шестопёр одним отточенным на многочисленных тренировках движением выхватил из-за спины арбалет и… Прямо тут чуть не грохнулся наземь от нахлынувшей боли в позабытом плече. Но превозмогая боль я всё же перезарядил его, ещё секунда и в лобешник ближайшей ко мне твари ушёл болт. Вновь перезарядка сквозь боль и следующий болт уходит в бывшего рыцаря. Твою мать! Какой-то другой облезлый мертвяк качнулся в сторону и мой выстрел пропал втуне. Болт воткнулся в грудь этой твари. Мимо. Казалось она даже этого не заметила. Перезарядить, срочно! Ещё чуть-чуть и одной собакой в отряде станет меньше. Нет, не успею!              Успел. Не своими трудами, но успел. Миг, и из глазницы бывшего рыцаря торчит полированная рукоять метательного ножа. Очень знакомого ножа… Мертвец почему-то не падает, а лишь покачивается, но его секундной заминки мне хватает. Третий болт уходит точно в узкую полоску иссохшей плоти на месте лица. Этого оказывается достаточно, и он с грохотом падает. А следующему «зомби» своим коротким клинком перерубает шею, внезапно налетевший красно-рыжий вихрь — Лелиана, до того столь удачно метнувшая нож. Однако то ли ей не хватает силы удара, то ли ещё чего, но мертвяк не спешит падать. Отвратная картина — голова его болтается из стороны в сторону не до конца срубленной, а руки с зажатой в них ржавой алебардой раскручивают мельницу. Девушка отпрыгивает в сторону, уходя от смертоносного металла и в миг, плавным кувырком оказавшись где-то за спиной чудища, довершает свою работу, окончательно перерубив ему позвонки в шее. Голова наконец отваливается и тело кулём рушится вниз. Мой арбалет великими трудами вновь заряжен и следующий болт я посылаю в голову мертвецу за спиной Лелианы. Вовремя. Внезапно приблизившееся умертвие она попросту не заметила. С такого расстояния не промахнуться и ходячий труп превращается в труп неходячий.              Однако нового выстрела мне сделать не дали, заставляя отскакивать от длинного ржавого меча. Теперь нежить взялась за меня, и взялась всерьёз. Арбалет улетел куда-то в сторону, а новый удар я принял на стальную рукоять шестопёра. Вроде бы эти твари почти разваливаются, однако ж бьют ого-го как! Своё оружие я не выронил, наверное, только чудом. И не меньшим чудом было то, как я умудрился пнуть со всей дури мертвеца по ноге. Тот на миг потерял равновесие и этого мне хватило, чтобы познакомить его пустую черепушку со своей сталью. Ещё один есть! Но ну его нафиг ещё хоть раз принимать их удары на оружие.              Неожиданно Лелиана каким-то совершенно невероятным образом протиснулась между ковыляющими по мостовой тварями, ведь только что была на другой стороне улицы, и укрылась у меня за спиной. Псина тем временем принялась аккуратно обходить нежить вдоль стен, выжидая момент, когда бы броситься в атаку.              — Ты как здесь оказалась? — пользуясь короткой передышкой, бросил я за спину.              — В окно вылезла, — как-то совершенно буднично, будто только тем и занимается, что в окна лазит, ответила девушка. Хотя она-то как раз в окна и лазит. Кхм, лазила.              — А остальные где?              — Завал на лестнице разбирают. Скоро будут.              — Хочется верить…              На этом наш разговор и окончился, ожидаемо прерванный нежитью. Псина прыгнула на ещё одного мертвеца, отвлёкшегося на нас, уронив на землю, я же резко наклонившись раздробил ему башку, что чуть не стоило мне башки собственной. Какая-то корявая палица прошлась вскользь по макушке шлема, но мне хватило и того — из глаз разве что звёзды не посыпались. Зар-раза, эти твари конечно не быстрые, но какие-же сука сильные, их бы в телеги запрягать! Столько дармовой силы пропадает! Я замешкался, пытаясь унять головокружение и резь в глазах, и тут бы мне, наверное, и настал конец, но благо рядом оказалась Лелиана. Очередной метательный нож вошёл в глазницу ближайшего ко мне мертвеца, тот покачнулся, так и не ударив. Этой паузы мне хватило, чтобы отскочить в сторону. Я уже приготовился встретить новый удар нежити, но его не последовало. Вообще ничего не последовало.              Я лишь успел уловить какое-то движение за нашей спиной, и то скорее по звуку, а мимо нас мелькнула непонятная смазанная тень. Лелиана отчего-то вскрикнула, а я с отвисшей челюстью наблюдал за творящимся пред нами. Ох, что-то мне совсем плохо, только бы это был не глюк уставшего сознания… Потому что творилось нечто совсем уж несусветное.              Прямо перед нами клубилась пыль, мертвецы валились на землю как мешки, головы с них сдувало словно ветром, а между ними мелькал светящийся призрачным голубым огнём нечёткий силуэт.              Всё это «светопредставление» длилось лишь несколько секунд, а когда пыль осела, нашему взору предстала грязная мостовая безвольные кучки иссушенной плоти, бывшей когда-то нежитью, да груды костяков, а над всем этим неподвижно стояла Элисса. Меч её был отведён в сторону, а из глаз струился странный голубоватый туман…              — И после такого ты говоришь, что не любишь ближний бой? — нервно выдал я, с опаской поглядывая на результаты трудов Командора.              — Потому и не люблю, — немного помедлив ответила девушка. А девушка ли? После такого — скорее монстр в доспехах, — слишком сложно сдержаться. Чуть перестараюсь и…              — Все узнают, кто ты есть на самом деле? — откуда-то сзади раздался чуть надменный голосок и редкие хлопки. Морриган, чтоб её! Не могла раньше прийти? — неприятно признавать, но мать моя к истине оказалась ближе, чем я.              Я обернулся. Ведьмочка лукаво улыбалась, поглядывая на нас. К счастью больше вокруг никого не было. И то славно, чем меньше людей узнает…              — К истине? — недобро сощурилась Элисса. Из её рта и глаз вновь заструился лёгкий синий туман.              — К истине, — на этот раз уже совершенно серьёзно заявила Морриган. Уж не знаю, что на неё так подействовало, может явственно ощущаемая угроза, что сейчас исходила от Кусланд? — для нас с матерью твоя одарённость не была секретом с первой нашей встречи. Но я наивно полагала, что миру ты откроешься ещё под Остагаром, или чуть позднее, случись тебе выжить. А мать моя сказала, что ради одной себя лишь ты рисковать не станешь так.              Стервочка-ведьмочка важно кивнула в нашу сторону. Эх, вот опять её на стишки потянуло. А я уж было так надеялся, так надеялся…              Прерывая ход моих внезапно нахлынувших мыслей о том, как же было хорошо без идиотских стишков одной ведьмы, синий туман вокруг Элиссы исчез, как по волшебству. Да собственно, почему «как», по волшебству он и исчез. И мне показалось, или девушка смутилась?              — Значит ты… Ты маг? — широко распахнув глаза, словно всё ещё до конца не веря выдохнула Лелиана. Похоже представление с барьером и пламенем она пропустила…              С центральной площади доносился свист, гиканье и отчего-то конское ржание. А над холмами медленно всходило солнце.              Это была… Победа?