Ваше Величество...

      В последние дни пробуждения от кошмаров среди ночи стали для меня очень неприятной обыденностью. Из раза в раз я просыпался в липком холодном поту и с бешено колотящимся сердцем, чтобы потом ещё долго хватать ртом воздух в отчаянных попытках отдышаться. Снилось всякое, и пусть большую часть я забывал уже спустя считанные мгновение, но кое-что всё же отпечатывалось в моей памяти. Лучше бы забывалось. Холодная вода, заполняющая лёгкие, обжигающее пламя атомного взрыва, сотни когтей, разрывающие тело на части, темнота, наполненная нечеловеческими неживыми звуками, бездушные машины, стальной волной накатывающиеся из-за горизонта, мертвецы, тянущие свои уродливые лапы… Кошмаров, оказалось много, и я не сразу осознал, когда что-то принялось меняться. Яркий белый свет, неизменно спасавший меня, стал приходить раньше, унося с собой ночные ужасы. Всякий раз я изо всех сил старался пробиться через него, рассмотреть, что там дальше, за ним. И всякий раз бился о невидимую преграду, словно мотылёк о стекло. Но в последний раз, сквозь нестерпимо яркий спасительный свет мне удалось разглядеть словно формирующуюся из его потоков человеческую фигуру… Что есть сил я рванулся к ней и… Проснулся.              В этот раз хотя бы моё лицо не заливал мерзкий на ощупь пот, а сердце колотилось не так сильно. Да и воздуха мне хватало, но всё равно, пробуждение приятным назвать язык не поворачивался. Какое-то время я пролежал с открытыми глазами, а затем вновь попытался заснуть, впрочем, не особо веря в успех. Сон упорно не шёл. Глянув на медленно алеющий восток, я понял, что и сегодня заснуть мне не удастся.              Одевшись и завершив ежеутренние процедуры, я медленно поплёлся к слабо горящему костру, у которого примостились четыре фигуры — рыцарь из отряда сэра Доналла и три простых воина. Видимо, скоро их очередь заступать в караул, вот они и решили немного взбодриться, о чём красноречиво говорил вскипающий на огне небольшой походный котелок. Я посильнее вдохнул прохладный утренний воздух — пахло сыростью, костром и какими-то неизвестными мне травами. Недолго думая, присел на бревно рядом с рыцарем. Тот лишь сонно кивнул мне, а неизвестный воин протянул кружку с дымящимся ароматным отваром. То, что нужно в такое утро.              Да, в этот раз мы путешествуем не одни. С нами отправилось ещё девять рыцарей, включая сэра Доналла, вместе со своими оруженосцами и воинами — итого больше тридцати человек одних только бойцов. А ведь ещё было больше десятка слуг и возничих, три мага круга и один храмовник! Отряд очень крупный, а по меркам местных баннов, так и вовсе маленькая армия! Да что уж там, учитывая повышенную «концентрацию» магов, по своей силе отряд превосходит даже дружины некоторых эрлов. Снаряжение, конечно, у всех разномастное, ну да чего я ещё хотел от средневековья? Поголовной унификации? Три раза «ха». Впрочем одно то, что половина рыцарей являются министериалами весьма богатых Герринов, накладывало свой отпечаток — воины, за исключением десятка лучников, одоспешены, то есть имеют как минимум кольчуги и шлемы. Сами же рыцари и даже некоторые оруженосцы полностью закованы в броню, по большей части, правда тоже кольчужную. Однако у того же сэра Доналла оказался полный бригантный доспех с защитой рук и ног, у остальных рыцарей с защитой чуть хуже, но и у них далеко не простые кольчуги. Была тут и парочка бехтерецев*, и три калантаря*, и даже нечто похожее на древнерусские зерцала*! Лучники на их фоне выглядели конечно же куда скромнее — всего лишь лёгкие шлемы да стёганные гамбезоны*, но и они при определённой удаче были способны защитить от той же охотничьей стрелы, выпущенной из не слишком мощного лука.              Разумеется, тащить всё это добро на себе непрерывно никто особым желанием не горел, за исключением разве что сменяемых караульных да авангарда, а посему снаряжение, большая часть оружия и походные принадлежности с провиантом мирно себе ехали в телегах. Конечно же мы понимали, что в горах всё это тащить придётся уже на себе, но до них ещё добраться нужно, так зачем увеличивать себе работу, верно? К тому же Глим сказала, что повозки и лишнюю ездовую живность можно будет оставить в одной крохотной деревеньке, что примерно в дне пути от Убежища. Вот туда повозки уже не проедут — ничего даже отдалённо похожего на дорогу там просто нет.              К слову, все рыцари с оруженосцами оказались конными, что, впрочем, на скорости нашего передвижения не сказалось ровным счётом никак. Остальные-то были вынуждены трястись в повозках, а то и вовсе топать пешком. Меня кстати тоже пытались усадить на коня, и инициатором, как не трудно догадаться, была одна белобрысая заразина, и нет я сейчас не про нашу остроухую язву. Элисса, вдоволь наобщавшись с явно заскучавшей в её отсутствие лошадёнкой, принялась ездить по мозгам уже мне, на тему того, что король, идущий пешком, когда всякие там даже не банны, а всего лишь сэры скачут верхом — «моветон» и вообще неприемлемо. Мои вялые отмазки, что я и в седле-то сидел всего пару раз за жизнь и то не больше десятка минут, были решительно отметены. В итоге, чтобы уже наконец отделаться от неё, я согласился на маленькую демонстрацию своих «умений». К счастью для меня, мне хватило ума предложить делать это не на людях. Как итог, спустя одну напрочь отбитую задницу и пяток «обнимашек» с зелёным лугом неподалёку от замка, девушка с горестью констатировала, что и мабари в седле сидит лучше, чем я.              — Я думала ты шутил, когда говорил, что не умеешь управлять конём, — удручённо потирая висок заявила мне тогда Элисса. На чём строилась её убеждённость, что я быстро приноровлюсь к седлу, так и осталось для меня загадкой.              — Я умею управлять автомобилем и велосипедом, — в ответ лишь вяло огрызнулся ей я.              В конце концов, я выбил себе законное право ехать в повозке. Смотрели на меня конечно странно, но учитывая, что я большую часть времени спал — сказывались ночные кошмары, с вопросами не лезли. В повозке задницу правда тоже отбивало нещадно, об амортизаторах то не слышали от слова «совсем», но хоть ноги так не натирало, как в седле, да и спина не болела.              Как итог, сейчас мы находились в четырёх дневных переходах от Редклифа, рядом с имперским трактом, идущим в обход озера Каленхад вдоль Морозных гор. Лагерь наш разбит на довольно большой поляне у подножия невысоких холмов, покрытых густым лесом — предгорья тянутся аж до самого берега озера. Удобное место, рядом протекает бурный ручей с чистой водой, а сама поляна очень часто используется торговцами в качестве стоянки. Тут и там видны выложенные камнями кострища, под деревьями можно найти уже нарубленные дрова и сухой хворост для розжига, немного в стороне есть даже несколько специально выкопанных отхожих ям. Обжитое место, одним словом. И весьма оживлённое. Неподалёку от нас встал на днёвку небольшой торговый караван, идущий в Дервен, а ещё дальше, за ними, уже вчера под самую ночь встал небольшой отряд наёмников. Собственно, и у нас здесь сегодня намечается днёвка. Чуть дальше на запад дорога раздваивается — основной тракт всё так же продолжает огибать озеро, а вот другая дорога, куда менее хоженая, резко забирает в сторону гор, где, как мне рассказали, ветвиться на целую кучу совсем уж небольших тропинок, ведущих к множеству сёл и деревень эрлинга Редклиф, разместившихся у Морозных гор в многочисленных долинах, спрятавшихся среди холмов предгорья. Нам требовалось дождаться тут двух рыцарей, что искали в тех местах сведения о деревне Убежище. Из Редклифа они уехали через день после нашего отбытия в Башню Круга Магов, и обратно в город они должны были вернуться самое позднее через месяц. С тех пор минуло три с половиной недели, так что сегодня-завтра они должны объявиться здесь. Как только наш отряд пополнится ими, мы вновь выступим в путь.              Так, в раздумьях я и провёл время до самого завтрака. Воины успели уйти в караул, на их место пришли отдежурившие свою смену, чтобы хлебнуть горяченького, вскоре пришли слуги, принявшиеся разводить неподалёку большой костёр, для приготовления пищи на весь отряд, а я всё размышлял о том, насколько же этот мир похож и одновременно отличен от показанного в игре.              И пусть в мелочах он существенно отличался, тем не менее, очень многие крупные события или основополагающие вещи оставались прежними. Здесь не наблюдалось добрых порождений тьмы, пацифистов-храмовников, «безопасных» магов и единорогов, какающих бабочками. Мир оказался суров и жесток. И то, что я пока столкнулся со всем этим лишь поверхностно, не иначе как чудом, назвать нельзя. Но были и отличия, или вернее будет сказать… Даже не знаю, может быть иные взгляды, взгляды с другой стороны на те или иные события? Вот взять например меня. То есть не меня конечно, а моего «прототипа» — короля Кайлана.              К моему удивлению, мой предшественник, настоящий король Кайлан, был вовсе не таким дебилом, каким казался в игре. Даже то, что он по рассказам Алистера и Элиссы ходил по лагерю в приподнятом настроении, словно, не ощущая всей шаткости положения, нашло своё более-менее логичное объяснение. Это банально вселяло в простых воинов уверенность в своих силах и, что не менее важно, веру в своих командиров. Довольно странно выглядел король — самый главный человек в войске, круглыми днями расхаживающий по лагерю с таким выражением лица, будто его вот-вот скрутит очередной приступ диареи. Кстати, по воспоминаниям Стражей, ничего иного на морде Логейна они за всё своё время в Остагаре не видели. Так не только всю веру в победу растеряешь, но и с поля боя сбежишь при первом удобном случае.              То же касалось и самого сражения, вернее подготовки к нему и планов на бой. В игре была масса условностей и нелепостей и мне стало интересно узнать, а как же всё оно было на самом деле. И мне поведали довольно много интересного и неожиданного.              Всего планов на битву при Остагаре было ровным счётом два. Первый я условно окрестил «Кайлан + Серые Стражи», а второй «Онли Логейн». Из названий, думаю понятно, кто являлся их авторами. В принципе, они были во многом равнозначными по количеству плюсов и минусов. Первый был опасным с тактической точки зрения, второй же со стратегической и политической. Но лучше, наверное, каждый из них рассмотреть в отдельности.              Итак, план с кодовым названием «Кайлан + Серые стражи» предполагал вовлечь силы порождений тьмы в открытое сражение у стен крепости. Для этого войска сосредотачивались в ущелье, разделявшем Остагар на две примерно равные части. Предполагалось, что порождения не смогут проигнорировать такого настойчивого приглашения немного порубиться, ведь данное ущелье открывало самую удобную дорогу на Лотеринг, а пройдя его насквозь (оно довольно короткое), можно было одним мощным ударом захватить и весь Остагар. Со стороны Лотеринга укрепления крепости находились в весьма плачевном состоянии. Однако, позволить сделать это им, разумеется, никто не собирался. Войска под предводительством короля должны были сковать порождений боем, оставаясь при этом под прикрытием лучников, магов и метательных машин, ведущих огонь со стен крепости. В решающий же момент, силы Логейна, стоявшие в засаде, должны были совершить фланговый обход и ударить порождениям в тыл, а королевские войска незадолго до этого, отойти через ущелье, изобиловавшее специально подготовленными ловушками, изображая отступление. Тогда бы монстры оказались в окружении в довольно тесном ущелье, зажатые с двух сторон, да ещё и под непрерывным огнём со стен крепости. Более того, прямо на порождений собирались обрушить одну из скал, тем самым ещё больше урезав им пространство для манёвра. Что интересно, войска Кусландов в сражении участия не принимали, их основной задачей было перекрыть дорогу на Гварен и сдерживать порождений тьмы до прихода подмоги в том случае, если монстры не заглотят приготовленную им наживку с Остагаром.              К сожалению, данный план мог быть успешно осуществлён только при выполнении двух «если». Первое — если порождений тьмы оказалось бы ровно столько, сколько сообщали разведчики, и второе — если бы Логейн вовремя ударил. Как известно — не случилось ни того, ни другого. Тварей набралось, по самым скромным оценкам, примерно в три раза больше, чем ожидалось. И Логейн после сигнала к атаке — того самого, который зажгли Стражи на башне Ишала, скомандовал отступление.              Итог печален и всем известен — битва проиграна, войска, до последнего державшиеся в Остагаре разбиты, король погиб, а от Серых стражей остался лишь отряд желторотых птенцов. Впрочем, вероятно она и так была бы проиграна, даже ударь Логейн вовремя. Но тогда хотя бы оставался шанс свести всё к «тяжёлой ничьей». Армия скорее всего успела бы более-менее сносно отступить, а не разбежаться в панике, потери бы безусловно были огромными, да и Остагар пришлось бы оставить, но, тем не менее, армия бы всё ещё существовала. Порождения же, получив болезненный удар, вероятнее всего остались бы до следующего лета у стен разрушенной крепости, отправив на север лишь мелкие отряды разведчиков и грабителей.              Для Ферелдена это конечно стало бы серьёзным поражением с тактической точки зрения. А вот со стратегической и политической — как бы не наоборот. Порождения были бы серьёзно ослаблены и ни о каком серьёзном наступлении на обжитые земли не смогли бы и мечтать, как минимум до поздней весны, а то и до следующего лета. Но даже не это главное — во-первых, у короля появилось бы время восстановить мощь армии, основным костяком которой, стали бы уже закалённые в боях с порождениями тьмы ветераны. А во-вторых, он смог бы заставить наконец ферелденскую землевладельческую знать вынуть свои головы из задниц и продемонстрировать, что Мор — это отнюдь не страшные сказки, а суровая реальность. И в следующий раз, такой херни, когда на призыв короля откликается хорошо если каждый четвёртый, уже не повторилось бы.              Мои размышления прервал удар колокола, сигналящий об общей побудке шедших с нами воинов. Серых стражей это ни коим образом не касалось, но тем не менее многие всё равно предпочли встать. Командор Стражей не была исключением...              «Утро было ужасное — принцесса была прекрасная», — почему-то именно это пришло мне на ум, при взгляде на сладко позёвывающую Элиссу, вышедшую из «женского» шатра. Вслед за ней, свой хитрый носик показала и Лелиана, довольно тянущаяся и подставляющая лицо под лучи уже по-осеннему холодного солнца. Вскоре они, взяв у слуг плошки с едой примостилась у костра, неподалёку от меня. Лишь одного брошенного взгляда, хватило беловласке, чтобы понять — очередная ночь прошла для меня без изменений.              А после завтрака я зачем-то полез в свой вещмешок, что вечером кинул перед входом в шатёр, и там меня, как оказалось, ждало интересное открытие. Поганенькое, прямо скажем, но интересное.              — Какой миилый! — раздался прямо за спиной восхищённый голосок Лелианы.              — Да ну? — я подозрительно уставился на в страхе замершую в моей руке дикую помесь кролика с поросенком. Милым я бы его назвал в самую последнюю очередь. Розовая морщинистая кожа, покрытая редким белым пушком, острые шпоры на задних лапах, здоровенные уши и уродливая кроличье-поросячья мордашка с на редкость тупым выражением. Мда, определённо милашка. Никогда не пойму этих женщин.              — А где ты его взял?              — У себя в вещмешке, — мрачно ответил я, с ужасом прикидывая каких бед там эта жертва чокнутой евгеники уже успела наворотить.              — Так ты его поймал?              — Угу, — если посудить, это кто ещё кого поймал. Какого чёрта этот наг туда вообще полез? Там же не было никакой еды!              — Он такой прелестный... Элисса, смотри какая сюсечка! — с этими словами довольно перспективный кандидат на сегодняшний обед был выхвачен из моих рук и представлен только подошедшей девушке. Ну хоть она надеюсь объяснит этой ненормальной куда нужно отдать эту «прелесть». «Прелесть» противненько заверещала, замахав задними лапками.              — Ой, какой милашка! — разрушила мои иллюзии присевшая рядом Элисса, — Какой пушиииистый!              Да ёпрст! Где, ну вот где они, блять, там пушистость вообще увидели!?! Это же ходячая реклама для конторы по пересадке волос!              — Ага! Его Кай нашёл!              — Правда? Он такой лапочка! — не переставая поглаживать малость офигевшего от такого обращения зверька, улыбнулась мне Элисса. Угу лапочка. Уродец ясное дело, не я, — А он тебе нужен? Можно мы его оставим себе?              — Да пожалуйста! — только и смог фыркнуть я, — Дарю!              — Спасибо! — в два голоса воскликнули девушки и, чмокнув меня в щёки, куда-то унеслись со своим новым любимцем.              — Вот, пожалуйста, — грустно констатировал я, — если ты маленький, ушастый и пушистый, значит будешь лапочкой и милашкой. А если нет — то лишь «спасибо» и дружеские поцелуи в щеку...              — А давай назовём его Шмоплз? — раздалось со стороны, куда ушли девушки.              Ещё раз грустно вздохнув, я принялся перебирать вещи, проверяя не изгадила ли эта «милашка» там всё в конец, а попутно вернулся к своим утренним размышлениям.              Остановился я на плане Мак-Тира, или как я его условно обозвал — план «Онли Логейн». Тейрн города Гварена, он же тесть короля, он же лучший полководец Ферелдена, он же герой освободительной войны с Орлеем и он же, по факту, главнокомандующий всей армией, предлагал исходить от обороны. Нет, и план Кайлана с Серыми стражами тоже был отнюдь не наступательным, но Мак-Тир, очевидно предвидя, что порождений окажется несколько больше, чем докладывали разведчики, считал необходимым всем войскам запереться в Остагаре, насколько возможно восстановив старые укрепления.              Вроде бы всё логично — сколько порождений тьмы толком не ясно, армия опыта боёв с ними почти не имеет, не считать же за таковой несколько мелких стычек авангарда? Да и вообще всё это собранное с бору по сосёнке войско управлялось из рук вон плохо, а сидеть в осаде много ума не надо. Вот только закалённый в боях с орлесианцами прославленный полководец не желал прислушиваться к Серым стражам и не учитывал специфику армии порождений. Твари почти не чувствуют усталости, а значит могут передвигаться часов по 20 в сутки, почти не реагируют на мелкие ранения, жрут всё что ни попадя, включая друг друга, а потому огромных обозов с провиантом им не требуется. И самое главное, все они в той или иной мере связаны с Архидемоном, который способен повелевать ими на огромных расстояниях. А это значит просто невозможное и не имеющее аналогов в средневековье качество связи и взаимодействия отрядов. Конечно Архидемон не управлял напрямую каждым десятком этих тварюшек, однако своей волей был способен внушить тем или иным скоплениям порождений цели, которые те рвались достигать со всем возможным упорством.              Поэтому, случись такое, что Логейн бы настоял на своём плане, и последствия были как бы не катастрофичнее уже случившегося. Порождения тьмы просто обошли бы окопавшуюся в крепости армию по лесам и, разбившись на два потока, выйдя на дороги бросились бы в стороны Гварена и Лотеринга. Догадаться чем бы всё это закончилось не трудно. Лотеринг бы пал спустя несколько дней, может быть неделю. Гварен — от пары недель до месяца, а затем твари хлынули бы уже в по-настоящему заселённые земли под Дервеном и вот тогда, поплохело бы всем. А сидела бы в это время королевская армия в осаждённой крепости, или пробивалась в сторону заселённых земель было бы уже не столь важно. Порождения уже нашли бы себе «кормовую базу» и смогли бы творить себе подобных тварей в огромных масштабах, восполняя почти любые потери. И это уже не говоря о том, что Остагар не был приспособлен к долговременной обороне. Крепость долгое время оставалась заброшенной и дело было даже не в местами дряхлых, развалившихся укреплениях. Там элементарно не было припасов, чтобы кормить армию в несколько тысяч воинов хотя бы в течение месяца.              Больше этим днём ничего значимого так и не приключилось, лишь под самый вечер таки нарисовалась парочка ожидаемых нами рыцарей в сопровождении оруженосцев. Впрочем, ничего нового они нам не сообщили и после ужина тут же отправились спать — на завтра мы наметили выступление в дальнейший путь. Но так просто заканчиваться этот день не собирался. Всё самое интересное, судьба отложила нам на вечер.              Как-то совершенно естественно так оказалось, что у большого костра в очередной раз собрались все Стражи, сэр Доналл и даже несколько его рыцарей. Остальные либо уже ушли спать, либо стояли в карауле, либо и вовсе предпочитали свои компании по интересам и нескольких костров поскромнее.              Последней пришла Лелиана, до того о чём-то долго переговаривавшаяся с одним из купцов из каравана, стоявшего неподалёку от нас. Завтра они тоже вроде бы собирались сниматься, вот только путь их лежал в другую сторону. Девушка вошла в круг света от огня, а в руках у неё была… Даже не знаю, как это назвать. Судя по виду — какой-то музыкальный инструмент, причём явно струнный. Но вот в своём мире мне ничего подобного видеть не доводилось.              Аловласка тем временем присела у костра и плавным отработанным движением провела пальцами по струнам, рождая мелодичный перезвон.              — Я узнала, что один купец продаёт линдариллу* и… Вот, — слегка улыбаясь, будто чувствуя какую-то неловкость, вымолвила девушка, — хотите… Хотите я вам спою?              — Конечно спой, — мягко ободряюще улыбнулась ей в ответ Элисса.              — Если ты умеешь играть на линдарилле… — с неожиданной заинтересованностью протянул Терон.              — Всяко веселее, чем пялиться в костёр, — хмыкнула Табрис, высморкавшись в руку.              — Ну давай послушаем, как вы наземники поёте, — Броска.              Лелиана кивнула и вновь тронула струны, медленно, словно нерешительно перебирая их, и по всей поляне поплыл дивный немного грустный мотив. А потом девушка запела. У аловласки был очень красивый голос, и она великолепно умела им пользоваться, выводя печальную мелодию. А затем пришли слова. Странные, незнакомые, не похожие ни на что, когда-либо слышанное мною, но безусловно прекрасные.       

Hahren na melana sahlin Emma ir abelas Souver`inan isala hamin Vhenan him dor`felas In uthenera na revas

             Поначалу Лелиана глядела лишь в пляшущий огонь, но вот, словно решившись, она обвела нас всех своими голубыми глазами, блестящими в отблесках пламени, лишь на секунду задержавшись на Элиссе и улыбнувшись ей. И вновь она запела, но теперь её голос звенел торжественностью, надеждой и цветением, распускающейся жизнью, в противовес прошлому грустному увяданию.       

Vir sulahn`nehn Vir dirthera Vir samahl la numin Vir lath sa`vunin*

             Я прикрыл глаза, заслушавшись звучным голосом, выводящим незнакомые слова, но отчего то рождающие в моём воображении прекрасные картины — дивные могучие леса, полные диковинных животных, волнующий стрёкот птиц, бесконечные цветущие поля, дышущие ароматом сотен трав и цветов, весёлые звенящие ручьи, степенные полноводные реки, покрытые утренним туманом, высокие горы, увенчанные сахарными шапками снегов и безбрежный, безграничный ни на что не похожий океан, раскинувший свои изумрудные воды до самого горизонта… Из сияющего тумана словно выплывает старый дом в деревне, где в моём далёком детстве мы собирались всей семьёй. Зелень майской травы, яблони в цвету, аромат сирени, перезвон струн и такие знакомые, родные тени на пороге домика… Тени тех, кого уже нет со мной. Казалось ещё миг, ещё шаг и я войду в этот дивный цветущий и пышущий жизнью мир… Но вот голос Лелианы затихает и сказочное наваждение спадает. Я вновь сижу у большого костра в окружении таких разных, но во многом таких похожих людей.              — Что это было, — внезапно охрипшим голосом, нахожу в себе силы разорвать опустившуюся на всех нас звенящую тишину.              — Песня моего народа, — с трудом выговаривает поражённый Терон, и не думая утирать выступившие слёзы, — но откуда… Как? Я в жизни не мог представить, чтобы не-долиец, даже не эльф был способен так исполнить «Suledin»…              — Невероятно, — тихо проговорила Табрис, прижимаясь к сидящему рядом Алистеру, — я словно вживую всё это увидела, словно побывала… Там.              Я обвёл взглядом остальных людей у костра. Под впечатлением находились все без исключения. Даже здоровяк Стэн, прикрыв глаза и запрокинув голову, улыбался чему-то одному ему ведомому, даже рыцари, пригревшиеся у пламени, скупо, смущаясь, протирали повлажевшие глаза, даже оба гнома, в кои то веки забывшие свои разборки, сидели рядом друг с другом, всё ещё мечтательно глядя в пламя… Морриган, устроив голову на плече Дайлена, молчала, не отпуская едкие насмешки, а задумчиво теребя завязку на рукаве его куртки. Я перевёл взгляд на замершую рядом со мной Элиссу. На её устах блуждала грустная улыбка, а глаза были полны едва сдерживаемых слёз. Приобнимаю девушку, прижимая к груди. Приятное чувство живого яркого тепла, пришедшее ко мне пока лились слова песни перестаёт утекать, словно вода сквозь пальцы и начинает пульсирующе биться где-то внутри.              — Меня научила ей моя подруга из одного долийского клана, — отложив инструмент на колени тихо произносит Лелиана, — её уже нет в этом мире, но… Я храню эти слова в память о ней.              — Это достойно, — кивает Махариэль, — в этих словах живёт память, горечь, надежда и вера. Но мало кто может поведать их миру так, как это сделала ты. Так, как это делают лишь немногие Хранители.              — Спасибо Терон, — с толикой грусти отвечает девушка, отчего-то устремив свой взор на меня. Взор, как мне показалось, полный печали и боли, — это самое малое, что я могу сделать.              — Дааа, — наконец, будто только отмерев, тянет Эдукан, — это не сравнить с мучительным нудным треньканьем Пирделора. Никак не сравнить…              — Лелиана, — поворачиваюсь к аловолосой девушке, бездумно уставившейся в пляшущие языки костра, — я могу посмотреть на эту линдарину?              — Линдариллу, — поправляет меня она, так и не отвлёкшись от своего странного занятия, но всё же передавая инструмент, — да конечно.              Я перехватил эту странную помесь лютни и… Кхм, гитары. Шесть струн были на месте, гриф чуть короче — ладов меньше, корпус и вовсе больше подойдёт не то гуслям, не то навороченной рок-гитаре, но играть в общем-то можно. Для пробы я пару раз тронул струны — инструмент издал мягкий, приятный, слегка вибрирующий гитарный перезвон. Струны конечно не металл и уж тем более не нейлон. Что-то непонятное, но натуральный, так сказать, ингредиент.              И тут мне в голову приходит идея маленькой шалости-провокации. Заодно проверю лишний раз, изменилось ли ко мне отношение Стражей после вести о том, что я король. Некоторые из них очень даже хороши в роли индикаторов. Кхм, довелось мне уж лет пять назад читать книжку об очередном попаданце во времена Великой Отечественной. Чтиво оказалось так себе, так что подробностей за давностью лет я конечно же не помнил, а вот чья-то хохма над той работой, отчего-то внезапно вспомнилась, мол, настоящий попаданец должен сделать три вещи — предупредить Сталина, изобрести командирскую башенку для Т-34 и перепеть Высоцкого. На лицо невольно выползла ухмылка. Со Сталиным и башенкой я, боюсь, в пролёте — мир не тот, а вот с перепеть… Нет, Высоцкого я знал слабо, да и нравилось-то мне у него всего с пяток песен. А вот взять что-то необычное, но хотя бы чуть понятное местным, да чтобы ещё переделать было просто. Внезапно вспомнилась одна песенка. А, собственно, почему бы и нет?              Трогаю струны — инструмент идеально отрегулирован, и начинаю набивать простенький темп средней бодрости.              — Вспомнилась мне тут тоже одна песня, — поясняю удивлённо воззрившимся на меня Стражам, — довелось краем уха услышать в лагере у Остагара и вот отчего-то вспомнилось. Может кто знает?              Ух, главное теперь бы не оговориться, где не надо. Поехали.       

Короткий сапог, арбалет за плечами, Уж сколько дорог шли, не спавши ночами, За кровь и пожарища ты не в ответе, Ведь ты лишь наёмник в зелёном берете.

             Слушают, надо же, а я ведь далеко не певец. Так, нахватался по верхам. Хотя и удивлены порядочно, ну да видно мотив для этого времени необычно быстрый, да и поётся тоже активно.       

Ну что же ты, парень, не жми на гашетку, Ведь в этой игре ты лишь марионетка, Сказали «направо»: стреляешь направо, Но кто тебе дал на то моральное право?

             Элисса рядом со мной, кивая в такт мелодии, глядит в огонь почёсывая пристроившегося у её ног мабари. Алистер постукивает пальцем по коленям, Дюран теребит бороду, так же невольно притопывая массивной для такого роста ступнёй. А струны всё звенят, падая под хлёсткие резкие слова, отдающие боем и азартом.       

Тебя покупали, тебя продавали, Купили в Антиве, продали в Тевинтере, Горят в темноте рогатые лица, Алам и Старкхэвен до сих пор тебе снится…

             На лицах читается удивление, Стэн во все глаза глядит на меня, губы Табрис шевелятся на очередном припеве, словно она пытается подпевать, Амелл с улыбкой щёлкает пальцами в такт, приобняв не сопротивляющуюся ведьмочку. Замедляю темп, понижая голос, последние строки припева, произношу чётко, медленней, но ещё более жёстко.       

Весь мир для тебя уже сделался тиром, И вот ты один стоишь перед миром.

             Отзвенели последние аккорды и наш костёр вновь погрузился в тишину. Я невольно вглядывался в лица людей, раскрашенные яркими всполохами огня. Задумчивость, непонимание, одобрение, безразличие… Целая гамма эмоций, разнившаяся от человека к человеку. Как не бывает двух абсолютно похожих во всём людей, так и не было сейчас единства реакции. Сколько людей — столько мнений, воистину так. Похоже моя маленькая провокация удалась даже лучше, чем я ожидал и первой подтвердила это Табрис.              — Бред, — фыркнула вредная эльфийка, высоко задрав носик, — так не бывает.              — Наёмники те ещё сукины дети, — непонятно к чему заключила Броска, — всего можно ждать.              — Да уж, как-то не похоже на наёмников-то, — взлохматив волосы, с извиняющей улыбкой выдавил Алистер, — но песня хороша.              — Оч-чень необычно, — подняв на меня голубые очи, как бы в размышлениях заключила Лелиана, — никогда не слышала, чтобы на линдарилле кто-то так играл.              — Я и не знала, что ты ещё и петь умеешь, — повернув ко мне свою белую головку, хмыкнула Элисса.              — Алам и Старкхэвэн, значит, — почёсывая несуществующую бороду, тоже непонятно к чему выдал кунари.              — А мне понравилась ваша песня, сэр Рыцарь, — внезапно совсем рядом раздался тихий уверенный чужой голос и в свет огня, скинув капюшон, вышел незнакомец. Ещё довольно молодой мужчина-эльф, возможно мой ровесник, смугловатый, с длинными светлыми волосами и чёрными полосами-татуировками на лице. Кого-то он мне напоминал, да только на ум всё не шло. Может я его уже где-то мельком видел?              — Рад что хоть кто-то оценил моё скромное творчество, — с ехидцей произнёс я, глянув на нахохлившуюся Каллиан.              — Ну что вы, сэр Рыцарь, — вежливо улыбнулся эльф, — судя по вашим спутникам, не только мне пришлась по душе эта дивная песня.              — Но есть и критики, — хмыкнул я, указывая на теперь уже буквально пышущую недовольством Табрис, — которые считают эти строки, бредом.              — Как и всегда, как и везде, — показательно вздохнул мужчина, разведя руками, — могу лишь, как лицо, к которому в некоторой мере относится ваша песня, заявить, что и описанное в ней вполне возможно. И пусть я не полностью разделяю подобные взгляды, но мне не раз доводилось встречать среди своих… Не сказать ли, коллег по ремеслу, тех, кто считал точно также, как и вы. Впрочем, если говорить о критике, то на мой взгляд уж слишком вы сильно идеализировали образ наёмника. Но чего не сделаешь ради искусства, верно? Ещё раз примите мою благодарность и восхищение.              — Это… Лестно, — не нашёлся сразу с ответом я. Нет, хоть убейте, но кого-то он мне точно напоминает. Мягкий голос, спокойный, я бы даже сказал немного пофигистическо-философский тон, с которым он разговаривал, довольно сложные словесные конструкции, — так вы стало быть наёмник?              — Да, — улыбнулся эльф, показывая ровные белые зубы, — в некоторой степени. Мы с моим отрядом остановились на этой же поляне, правда на другой стороне, за шатрами торговцев. Я решил немного размять ноги перед сном, а затем услышал музыку. Надеюсь вы не против, что я стал невольным свидетелем вашего исполнения?              — Нет, вовсе нет, я не стесняюсь зрителей. Сэр Кай, — протягиваю руку эльфу.              — Приятно познакомиться, — с всё той же мягкой улыбкой, пожимает её он, — капитан наёмничьего отряда «Степные орлы», Зевран Араннай.              Бух!              Я ещё не успел до конца всё осмыслить, как моя правая рука дёргает на себя всё ещё зажатую руку эльфа, а левой со всей силы прописываю ему великолепный апперкот в челюсть. Правая рука мужчины непроизвольно разжимается и вдовесок он получает ещё один неплохой хук в правый висок. В последний момент он успевает дёрнуть головой, но это его не спасает — удар приходится в правый глаз, а следом классическим «подлым приёмом», заставляю его немного «позвенеть бубенцами». Это окончательно подкашивает эльфа, и он кулём оседает на землю.              Обвожу быстрым взглядом собравшихся у костра. Все мягко говоря шокированы увиденным. Не успеваю раскрыть рот, как звенящую тишину нарушает Табрис:              — Да ну нахрен… Если он так реагирует на такую критику… — бормочет она вполголоса, впрочем, всё и так прекрасно слышно, — Кай, ты это… Забудь, что я тебе говорила, да… Не подумала…              — Элисса, — поворачиваюсь к беловласке, положившей руку на мечи и неотрывно наблюдающей за скорчившимся на земле эльфом, — по-тихому, без шума, снаряжайся. Это наёмный убийца из Антиванских воронов. И судя, по его словам, он здесь не один. Алистер, Дайлен, Эдукан — с ней. И чтобы волоса с её головы не упало.              Девушка кивает на мои слова, и не задав ни одного лишнего сейчас вопроса (вот ведь умница!), быстро уходит в сторону жилых палаток.              — Стэн, — продолжаю раздавать команды, — быстро вяжи этого хлопца, и тащи в большой шатёр. Лелиана — помогаешь ему. Задача — выяснить сколько у него бойцов, где стоят караулы и какие у них приказы касательно нас всех. Приступайте, я скоро подойду. И да, он не должен поднять шума.              — Принято, — сухо, по-армейски кивнул здоровяк и неизвестно откуда возникшей верёвкой принялся споро вязать нашего ночного гостя. Про кляп он тоже не забыл.              — Броска, Табрис и вы двое, — указываю на пару рыцарей сэра Доналла, сэра Перта и сэра Уайстрейка, кажется, сидевших сегодня у нашего костра, — проверить посты. Если наши люди мертвы или выведены из строя — немедленно поднимайте тревогу и убирайтесь оттуда. Немедленно, понятно? Это Антиванские вороны, с ними шутки плохи. Сэр Доналл? Снаряжайте своих людей по максимуму. Быстро и тихо, ясно?              — Так точно, Ваше Величество, — с твёрдой уверенностью, без излишней суеты ответил рыцарь и тут же отправился к палаткам. Эльфийка с гномкой а так же двумя рыцарями уже убежали. Эх, без защиты ведь совсем, а ну как их того… Нет, к чёрту. Важнее узнать, не собираются ли нас атаковать уже прямо сейчас. Если провороним — все здесь поляжем, а так хоть какой-то шанс. Впрочем, всё равно чувствую лёгкий гнилой дискомфорт, от того что отправил этих четверых на возможную смерть. Ладно, потом предаваться самобичеванию и рефлексии буду, когда всё кончится.              — Морриган, Нерия — со мной. И глядите в оба, — махаю рукой двум оставшимся девушкам и подхватив прислонённый к бревну новенький палаш, двигаюсь к большому шатру. Сердце громко стучит, будто вознамерившись вырваться из грудной клетки, а по пальцам гуляет лёгкая дрожь. Волнуюсь, чёрт подери, волнуюсь ещё как. И боюсь. А ну как из темноты вылетит стрела или арбалетный болт, да прямо в ничем не прикрытую грудь? Как говорят: «стрёмненько до усрачки». Странно, но именно страх сейчас придаёт мне сил и уверенности, что ли?              Со всех ног несёмся к палаткам — нужно надеть броню. Первым одеваюсь сам — Нерия помогает с застёжками, а Морриган стоит на страже, затем по очереди снаряжаются девчонки, их прикрываю уже я. Вроде пока тихо, никаких звуков боя нет, но такая тишина может быть обманчивой.              В шатёр с пленником почти вбегаю, несколько ламп освещают скудную походную обстановку, а в центре, связанный по рукам и ногам на каком-то табурете уже восседает неудавшийся ассасин. Подбитый глаз, только начавшая опухать челюсть, но как ни странно, уверенности в себе эльф особо не потерял. По крайней мере, на замершего рядом Стэна он поглядывает с кривоватой улыбкой, иногда чуть морщась от боли. Меня он заметил сразу же, стоило только зайти.              — А у вас хороший удар, сэр Кай. Скорости чуть не хватает, но сила и техника неплохи. Да и подловить соперника вы умеете. Не ожидал, не ожидал, — просипел убийца, несмотря на буквально прилипшую ухмылку, едва ворочая языком.              — Ворон? — скорее для остальных, чем для себя уточнил я.              — Ворон, — неожиданно не стал упираться он.              — Цель — Серые стражи?              — Нет, — к ещё большему удивлению, чуть мотает головой эльф и тут же морщится, кивая на выход, — она.              — Командор Кусланд? — на пороге и впрямь появилась Элисса, уже в доспехе и со шлемом на сгибе локтя. Позади маячат также бронированные тени Алистера и Эдукана.              — Да Тейрнесса Кусланд, — не понял. Воронам что, заказали лишь Элиссу? А остальные Стражи? Неужели на них денег не хватило? Ничего не понимаю.              — Кто дал заказ, — выходит вперёд девушка, глядя на эльфа, как на грязь под ногами.              — Логейн Мак-Тир, — всё так же с улыбкой отвечает парень, — и предваряя ваши вопросы, милая леди, это всё, что мне известно. Зачем ему это нужно, откуда он взял деньги, как вышел на Воронов, какие у него цели и с кем он спит — всё это мне не известно.              — Погоди, что-то не вяжется, — останавливаю не хорошо прищурившуюся Элиссу и поворачиваюсь к Зеврану, — ты говоришь, что Мак-Тир заказал лишь леди Кусланд, а остальные Стражи? Что насчёт них?              — Как мне сообщили, деньги были уплачены за смерть Тейрнессы Кусланд. Судьба Серых стражей заказчику была безразлична.              — Вот так поворот, — задумчиво прокомментировал я. Элисса, глянув на меня, вздёрнула брови в немом вопросе. Я лишь покачал головой, — не сейчас. Потом объясню.              — Стэн, ты уже спрашивал про его отряд? — поворачиваюсь к кунари, без всяких эмоций наблюдавшему за пленником, одновременно вертя в ладони здоровенный кривой нож.              — Да. Говорит, они не в курсе его отлучки.              — Врёт?              — Нет, не вру, — любезно отвечает эльф.              — Заткнись, — с каменным спокойствием велит ему кунари, продолжая поигрывать ножом. Что интересно, Зевран послушно заткнулся, — Не врёт, но Воронов нельзя недооценивать.              — Состав отряда? — делает важное уточнение Элисса, подходя ближе.              — Пятнадцать человек. Четыре Ворона, десять наёмников, один из них слабенький маг и я, — при взгляде на девушку, эльф вновь расплывается в благожелательной улыбке, — красавица.              — Так мало Воронов? — удивляюсь я, неожиданно замечая в себе иррациональное желание наподдать ещё раз по этой ухмыляющейся морде, — и что за наёмники?              — Этого более чем достаточно. А наёмники местные, ферелденские. Наняты мною в Денериме.              — Кто старший в отряде? — продолжает допрос девушка, с каждой минутой хмурясь всё сильнее и сильнее.              — Я, — скалится в ответ Зевран, во все тридцать два зуба. Желание наподдать становится просто нестерпимым.              — Товарищи Стражи, кажется этот эльф, как бы это помягче сказать… Пиздит, — ну не верю я ему, вот и всё. Хотя помнится по игре он вроде как тоже не врал. Да ещё потом имел наглость и в сопартийцы набиваться, мда.              — И правда, — Элисса складывает руки на груди, продолжает мериться взглядом с убийцей, — как-то уж очень ты откровенен.              Ответить эльф не успевает. В шатёр маленьким вихрем врывается Табрис, пыхтя словно загнанный паровоз.              — Все посты проверили, все на месте, никого не убили, ничего подозрительного нет, все снаряжаются, воины будут готовы к бою скоро, фух, — протараторила она буквально на одном дыхании, после чего согнулась пополам, пытаясь отдышаться.              — Передай сэру Доналлу, как закончим с этим — сразу выдвигаемся. Пусть будет готов, осталось недолго, — не оборачиваясь командует Кусланд. Эльфийка только сдавленно всхлипывает, и толком не отдышавшись вновь уносится в ночь.              — Что ты задумал, Ворон? — девушка подходит к пленнику, присаживаясь перед ним на корточки. Их глаза прямо друг напротив друга. И немигающий взгляд беловласки не грозит антиванцу ничем хорошим, — зачем тебе это?              — А смысл мне что-то скрывать? — сглатывая, с трудом он отводит взгляд в сторону, — вы меня поймали. Вы откуда-то знаете кто я. У вас большой отряд, который вы уже подняли на ноги. А ещё я связан. Я конечно же мог бы бессмысленно упираться и молчать как рыба, но я немножко наслышан о кунарийских методах допроса, — эльф бросает опасливый взгляд на кривой нож Стэна, — да и с орлейскими бардами сталкиваться доводилось, — ещё один взгляд, только на этот раз на замершую в углу, всеми позабытую Лелиану, — а мне всё ещё очень дороги все мои части тела, и я бы предпочёл без веских причин не расставаться с ними.              — Похоже на правду, — ещё с пару минут посверлив его взглядом, наконец устало распрямляется Элисса, отходя в сторону от убийцы. Я успел заметить, как буквально на пару мгновений её глаза чуть озарились голубоватым мистическим светом.              — Элис, всё в порядке? — подхожу к девушке, беря её за руку.              — Да Кай, спасибо, просто надо немного отдышаться, — она крепко стискивает мои пальцы и тихо шепчет, — никогда не любила это заклинание.              Аккуратно приобнимаю её, замечая в отблесках тусклых ламп выступившую у неё на лбу испарину. На шее пульсирует жилка, а девушка, прикрыв глаза глубоко и размеренно вдыхает, чуть запрокинув назад голову. Опять эта её магия!              — Может зелье принести? — склоняюсь к её ушку. Не хватало ещё, чтоб она опять вырубилась, как тогда в Редклифе. Чего она такого ужасного наколдовала в этот раз?              — Нет это лишнее. Сейчас пройдёт, — не открывая глаз бормочет Элисса.              — Кого-то вы мне напоминаете, сэр Кай, где-то я вас уже видел, — внезапно задумчиво тянет эльф. Я оборачиваюсь, и тут его брови в удивлении ползут вверх, — точно… Видел… На одном интересном портрете в королевском замке в Денериме…              — Тебе показалось, убийца, — без особой надежды бросаю я. Вот угораздило же!              — Маловероятно. У меня очень хорошая память на лица. Профессиональная особенность знаете ли. А портрет был большой и качественный, — болезненно ухмыляется Зевран, будто специально растягивая слова, — сколько заплатили мастеру, Ваше Величество?              — Не твоё эльфячье дело, — тяжело вздыхаю. Чёртов проныра. А Элисса руку так и не отпускает, вцепилась, как в спасательный круг и держится. Хотя дышит уже спокойнее.              — Бедняжка Анора так страдает, так страдает по погибшему мужу, места себе не находит! А её муж тем временем…              — Ты заткнёшься наконец? — перебиваю не в меру говорливого эльфа. От прощания с частью зубов его сейчас, как ни странно спасает Элисса, — или нашему другу-кунари помочь тебе в этом?              — Нет, нет, это лишнее, — невольно вздрагивает Араннай, безуспешно пытаясь отодвинуться от приблизившегося Стэна, — но Ваше Величество, разрешите вопрос, и клянусь после него вы не услышите от меня ни слова! Вы ведь недавно вместе, да? Это чувствуется.              — Ты о чём вообще? — непонимание так и сочится из меня. Что этому неугомонному засранцу от меня ещё надо?              — Ну Вы и леди Кусланд! Ваше Величество, не подумайте, я полностью одобряю Ваш выбор! На мой вкус тоже Леди Кусланд куда лучше этой Аноры! Ни в чём себе не отказывайте!              Элисса, наконец, открывает глаза. Мы недоумённо переглядываемся. В её голубых очах так и плещется удивление, даже нет, скорее офигение и тут наши взгляды падают на всё ещё сжатые руки… Отскочили мы друг от друга так резво, будто нас водой холодной из ведра окатили. И лишь затем я осознаю всю глупость случившегося. Блин, ну ведь не мальчик-подросток же! Что это вообще было сейчас? Девушка стремительно краснеет, а самое обидное, что этот говёный эльф ржёт над всем этим так, будто в цирке оказался. Удавлю гадину! Хотя, если вспомнить наш отряд — это не так уж далеко от истины.              — Итак, мой говорливый друг, вижу поболтать ты мастер? — подхожу к Зеврану, чтобы ещё больше не смущать беловласку.              — Есть немного, — довольный произведённым результатом, осклабился парень.              — Тогда думаю тебе понравится моя загадка — чем ты отличаешься от луковицы?              — Эээ… Ну, у меня есть голова?              — Нет, когда я буду резать луковицу, у меня будут течь слёзы. Намёк понятен?              Пару мгновений эльф растерянно хлопал глазами, а затем… Вновь заржал как конь. Самым натуральным образом заржал, аж слёзы из глаз выступили. Вот сука. Я уже примеривался как бы его половчее стукнуть, чтобы ненароком не прибить раньше времени — рука-то у меня в стальной перчатке, как он отсмеялся и посмотрел на меня серьёзным взглядом. Впрочем его тон так и лучился прежним весельем.              — Более чем. Более чем! А мне нравится ваш юмор, Ваше Величество!              — Впервые вижу человека, столь жаждующего умереть, — тру подбородок, с чисто «энтомологическим» интересом рассматривая Аранная. Похоже гражданин-убийца нарочно провоцирует окружающих, чтобы его поскорее отправили на тот свет. Боится пыток? Хотя да, сам же сказал. Хм, в первую часть игры я играл уже давно, но помнится была там какая-то мутная история, из-за которой он так спокойно отнёсся к своему поражению от рук Стражей. Нет, не могу сейчас вспомнить. Да и не факт, что в реальности всё точно так же.              — Эльфа, — неожиданно поправил меня Зевран, — эльфа, столь жаждующего умереть.              — Да без разницы, — отрезал я, — у всех кровь красная.              — Ого, а вы, Ваше Величество, оказывается король с очень свободными взглядами. Уважаю, — деловито покивал он. Ну точно провоцирует. Хотя как-то уж, на мой взгляд, слабовато.              — Ладно, предлагаю покончить с этими «отсосинами»-неудачниками поскорее, а уж затем пообщаться с этим. Без спеху, — оборачиваюсь к Элиссе. Та вроде уже пришла в норму после своего колдовства.              — Ты прав, — соглашается она, надевая шлем, — Стэн на тебе убийца.              — Эй, — праведно возмущается эльф, — почему сразу неудачники? Всё шло по плану и…              — Тогда выдвигаемся, — киваю в ответ, не обращая внимания на не в меру болтливого убийцу.              — Мне бы всё удалось, не узнай вы меня, — продолжал гнуть своё этот хмырь.              — Значит против отсосина ты ничего не имеешь, — вздыхаю я, уже сам натягивая свой шлем. Как обычно забываю про перчатки и начинаю неловко искать застёжку. Шедшая мимо Лелиана, хмыкнув, в одно движение застёгивает крепление, — педик. Никуда не уходи, мы скоро.              Лицо эльфа перекашивает, но он молчит. Надо же, а мне казалось он за словом в карман не лезет.              — Вашество, разрешите вопрос? — уже на выходе догоняет меня голос внезапно ожившего эльфа. Быстро он, — как вы узнали, что я из Воронов? Вы что-то почуяли, услышав моё имя, но имя «Зевран» я взял лишь очутившись здесь, в Ферелдене, а Араннай это уважаемый торговый дом в Антиве, работающий и с простыми наёмниками. Как вы догадались?              Я так и замер на пороге, по-новому взглянув на эльфа. Всё интереснее и интереснее. Значит и Зевран вовсе не Зевран. Мир полон сюрпризов, а сколько их ждёт меня ещё? Ладно, это может подождать. Так и не ответив, выхожу во тьму ночи.              Первоначально штурм лагеря наёмников планировали проводить с трёх сторон, но этот план был зарублен на корню сэром Доналлом. Нет, происходи всё днём — и это был бы идеальный вариант, но вот ночью, когда вокруг темно как у негра в одном месте… В итоге решили нападать со стороны лагеря купцов и по возможности решить всё несколькими дальнобойными ударами, благо магов у нас хватало. В лесу же за наёмниками на всякий случай в засаде засела Морриган в своём зверином обличье. Это на тот случай, если кто-то постарается сбежать в ту сторону. С той же целью сэр Доналл отправил тройку своих воинов во главе с сэром Пертом на конях в сторону дороги. С торговцами договорились обо всём на удивление быстро. Старший караванщик конечно же упирался, не желая пропускать нас через свой лагерь, но совместным авторитетом Стражей и солдат Герринов, его удалось задавить. В итоге все торгаши попрятались по своим шатрам, да телегам, не смея высунуть и носа, а их немногочисленная охрана с грустью взирала на с ног до головы закованных в железо бойцов, проходящих мимо.              Наёмники заметили нас слишком поздно. Звук рога и, озаряя ночную поляну белым светом, в воздухе загорается большой магический шар-светильник. Чародеи Круга постарались — Винн, Глим и малознакомый мне маг по имени Гектор. В тот же миг на небольшой бивуак наёмников начинают падать стрелы и арбалетные болты. Тройка дозорных не успевает ничего сделать, как подкошенными фигурками, утыканными стрелами, падает наземь. Прикрываясь щитами, чуть вперёд продвигаются воины, впрочем, особо вперёд не лезут — не время. Вместе со всеми бью из арбалета куда-то в сторону палаток наёмников. Из шатров выскакивают первые, ничего толком не соображающие люди и в них тут же бьют заклинаниями наши маги. Воздух пронзают раскалённые огненные шары, ледяные стрелы, куски камня и молнии. Палатки быстро вспыхивают, а неподвижных тел на земле становится всё больше. Замечаю четыре фигурки, которые в отличие от остальных не носятся, как угорелые, а слаженно петляя, бегут в сторону леса. Хочу указать на них, но меня опережают:              — Лучники, маги! — раздаётся громкий голос Элиссы, — убить беглецов! Это Вороны!              И подавая пример, она первой посылает стрелу в спину антиванцам. А никем иным они быть и не могут. Больно профессионально действуют, да и общей панике не поддались. Первой же стрелой девушка попала в одного из убийц, но тот лишь покачнулся и продолжил бежать. Вскидываю арбалет, щелчок тетивы — мимо! Болт ушёл правее. Пока перезаряжаюсь, двоих беглецов успевают достать маги — первого превращают в маленький вопящий костёр, а второй падает на землю с перебитой шеей. Подхваченный телекинезом кем-то из магов здоровенный пень не оставил ему ни шанса. Раненому прилетает ещё одна стрела от Лелианы, на этот раз в ногу, он спотыкается и падает, но вновь вскакивает. Впрочем, ненадолго — ещё две стрелы в спину и шею успокаивают его навсегда. А вот последний успевает забежать в тень деревьев. Элисса стреляет ещё раз, из леса раздаётся полный боли вопль, но судя по треску веток — Ворон ещё на ногах. Как оказалось, ненадолго. Я и моргнуть не успел, как нас настиг новый вопль, полный ужаса и боли, а потом всё затихло. На миг по самой кромке света мелькнул силуэт громадного паука и вновь скрылся в сени деревьев. Морриган стало быть тоже не сидела сложа лапки.              Перевожу взгляд на горящий лагерь наёмников — но там уже всё кончено. Несколько человек ещё стонут, валяясь на земле, но большинство уже мертво. Воины с двух сторон как раз заходят туда, настороженно ощетинившись мечами и прикрывшись щитами. Впрочем, как оказалось предосторожности были излишними. Единственный маг наёмников погиб в своей палатке, сражённый шальной стрелой, вооружённые дозорные погибли в первые секунды боя, а остальные спросонья просто не успели ничего понять, как полегли под стрелами и заклинаниями. Оставшихся чудом в живых троих наёмников добили из жалости — с такими ранениями они бы не дожили и до утра.              Весь бой, хотя можно ли это назвать боем — чистое избиение, занял от силы несколько минут. Куда больше времени пришлось потратить на поиск тел и обыск остатков лагеря. И если с первым могли справиться и простые воины, то вот ко второму пришлось подключаться и нам. Мы рассчитывали найти какие-нибудь документы или письма, способные пролить свет на столь странный с моей точки зрения заказ. Маловероятно конечно, всё же из всех палаток уцелела лишь одна — остальные превратились в кучки дымящихся угольков, но всё же. И наши старания были вознаграждены. Натия, со скепсисом роясь в углях и головешках, что остались от одного из шатров, с удивлением обнаружила маленький, запертый на ключ железный сундучок. Не слишком тяжёлый, так что наверняка там были не деньги, но и явно важный, иначе зачем было его запирать. Ни на одном из трупов, включая притащенный из леса, ключа не нашлось, так что вопрос с содержимым решили отложить до новой беседы с Зевраном.              Улов после ночного боя оказался богатым. Нет, с одной стороны, денег нашлось относительно немного — двадцать одна золотая, с полсотни серебряных и около сотни медных. Было так же немного драгоценностей разной стоимости, но ничего необычного. У мага обнаружился посох, впрочем, никого из наших чародеев особо не заинтересовавший. Хотя на его припасы они конечно же руки наложили. Оружие в основной своей массе тоже не впечатляло своим качеством — у нас лучше. Как собственно и броня — один хреновенький пластинчатый доспех из откровенно дерьмовой стали, а потому тяжёлый и неудобный, три длинных кольчуги средненького качества, а всё остальное кожа с металлическими набойками, а то и вовсе стёганки. Правда всё это касалось исключительно снаряжения наёмников. У Воронов ситуация оказалась куда как лучше. Пять лёгких доспехов довольно необычной конструкции. Грудь прикрывал набор из пяти подвижных воронёных стальных пластин, подшитых по краям мягкой кожей и забранных тёмной тканью, на спине их оказалось всего три, такие же пластины прикрывали внешние поверхности бёдер, предплечья и запястья. Всё остальное было изготовлено из прочной дублёной кожи неизвестного животного. Впрочем, чешуйчатый узор как бы намекал, что кожа далеко не телячья. Не отставало от доспехов и оружие — несколько длинных и коротких мечей из такой же воронёной стали, кинжалы, пара метательных топоров, клееные композитные луки*… А в ещё одном небольшом деревянном сундучке, плотно проложенные соломой, стояли маленькие флакончики из тёмного стекла. Сильные зелья лечения, укрепляющие зелья, зелья защиты от магии, яды… Как сказала изучавшая всё это Винн — очень дорогие эликсиры — ничего дешевле пяти золотых за флакончик там просто не было. Ну и на закуску, среди трофеев нам досталось два десятка лошадей — мирно пасшихся чуть поодаль от лагеря. Звуки боя их напугали, но стреноженная лошадь далеко не убежит, так что отловили всех.              Закончили мы уже под самый рассвет, а когда вместе с Элиссой и Лелианой, уставшие от сортировки и изучения трофеев, уже подходили к шатру с нашим единственным пленником, изнутри до нас долетел спокойный голос Стэна:              — Я знал одного Антиванского ворона. Тоже болтливый был.              — А почему «был»? — неунывающе-насмешливый ответ Зеврана заставил меня поморщиться, как от зубной боли.              — Потому что он так долго засорял воздух своим пустобрёхством, что Норкха-Кун сделал ему арту-хайу.              — Арту-хайу? Никогда не слышал. Это такое кунарийское блюдо?              — Нет, это раскалённая железная кочерга, которую вставили этому Ворону в задницу.              — Ого! Я, я знал, что вы ребята суровые, но, чтобы настолько! Никогда бы не подумал, что вы так любите жёсткий секс…              Я обречённо прикрыл глаза, на миг представляя себе ещё одну предстоящую беседу с этим типусом. Захотелось позорно сбежать. А может всё же приказать Стэну свернуть ему шею по-тихому, хм?