***
Ничто так не портило Хонбину настроение, как нехватка сна. Вообще, это было слабым оправданием, поскольку даже сам Хонбин признавал, что он и в лучшие дни был сварливым козлом. Однако, проспав лишь час-два, он чувствовал, что вознёсся на вершину горы Убийства-всего-что-не-так-дышит. Солнце ярко светило, но было всё ещё свежо – типичное осеннее утро. Они с Тэгуном были на кухне, и оба выглядели как ходячие трупы, если бы те могли обгореть на солнце. Обоим пришлось рано встать, потому что их неожиданно вызвали на работу. Тэгун всё ещё двигался, как старый дед, всё его плечо было в чёрных и фиолетовых кровоподтеках. Но проблема была даже не в этом. Плечо можно хотя бы спрятать под одеждой. А вот обожжённую и покрасневшую кожу объяснить довольно сложно. Теоретически, к завтрашнему дню мазь Джехвана должна подействовать, и у них уже не будет такой вид, словно они попали под шлифовальный станок. Хонбин твердо решил наносить эту хреновину каждый час, как подросток, пытающийся избавиться от всех прыщей разом. Он лелеял надежду, что это поможет ему прилично выглядеть к тому времени, когда нужно будет вернуться на работу. Разумеется, если они доживут до этого дня. - Я не знаю, что нам делать, – едва слышно прошептал Тэгун. Сидя за столом с чашкой кофе в руках, он словно стал меньше. Хонбин знал, что Тэгуну было непросто признаться в своей беспомощности, но он был не в настроении для сочувствия. А поскольку Джехвана прятали в подвале до наступления темноты, достучаться до его человеколюбия сейчас было некому. - И как именно твоё нытьё нам поможет? – огрызнулся Хонбин, и Тэгун вздрогнул, сгорбившись. Хонбин резко встал из-за стола и отошёл к раковине, где он мог посмотреть в окно, которое открывало вид на сухой заросший задний двор. Он схватился за край столешницы с такой силой, что пальцы заболели. Тишина затянулась. Чувствуя, как где-то в районе сердца, или что у него там было, зашевелилась совесть, Хонбин сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. - Я просто хотел сказать, что… – медленно произнёс он, стараясь смягчить тон. – Мы… мы должны попытаться. Тэгун посмотрел на него со своего места за столом. Печаль в его глазах была такой глубокой, что Хонбину стало больно. - Самым очевидным вариантом было бы бежать. Просто собрать вещички и свалить. - Но тогда Джехван умрёт, – прошептал Тэгун. Хонбин коротко кивнул. - Мы не можем передвигаться с ним днём и, очевидно, не можем выйти из дома ночью. А чтобы найти место, которое будет достаточно защищено от солнечных лучей и безопасно для Джехвана… На это уйдёт время. - Да, – прошептал Тэгун и опустил глаза в чашку с кофе, словно надеясь прочитать там их судьбу. Хонбин устало потер лицо руками, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем. - Короче, переезд мы даже не обсуждаем, – произнёс он. – Подвал защитит нас, но… Я не хочу запираться там каждую ночь до конца своей жизни. В комнате повисла тишина. Спустя время её нарушил медленный задумчивый голос Тэгуна: - Есть небольшой промежуток времени после заката. Кровососу нужно время, чтобы добраться до нашего дома. Нам этого хватит. Хонбин нахмурился, но Тэгун на него не смотрел. - А что потом? Попытаться сбежать? Тэгун рассеянно помотал головой. - Я не хочу сбегать. Думаю, нужно покончить с этим. Мы должны убить эту тварь. Хонбин подумал об этом. - Это… это было бы лучшим вариантом, – ответил он спустя какое-то время. - Мы знаем, что он, скорее всего, вернётся сюда. Нам нужно сделать магическую ловушку, – продолжил Хонбин, а затем замолчал, словно осознав что-то. – Через несколько минут после заката! Если Джехван будет работать достаточно быстро, то успеет установить одну. Теперь Тэгун действительно не смотрел на Хонбина. Он избегал его взгляда так упорно, что мысль «только-не-смотри-на-Хонбина» можно было практически прочитать у него на лбу. - Да. Хонбин отвернулся и вновь посмотрел в окно на чистое голубое небо. - Джехван достаточно упрям, чтобы попробовать, – пробормотал он. – Но мы оба помним, к чему это привело в прошлый раз. - Он стал более осторожен, – ответил Тэгун, и поскольку Хонбин стоял к нему спиной, он не мог увидеть, как тот закатил глаза. - По крайней мере, мы можем предложить. Пусть сам решает, стоит ли этим заниматься. - Он сделает её, даже если ему после этого станет хуже, – сказал Хонбин, и они оба знали, что это правда. Получалось, их единственным вариантом было убить вампира. В противном случае им придётся просидеть в подвале до конца своей жизни. Однако это решение не принесло Хонбину должного облегчения. Тэгун вздохнул: - Скорее всего. Хонбин колебался, стоит ли говорить, то что вертелось у него на языке, но в конце концов сдался и прошептал: - Он всё для тебя сделает. Ответом был лишь тихий скрип отодвигаемого стула и мягкий звук шагов, когда Тэгун вышел из комнаты. - Я тоже всё для тебя сделаю, – прошептал Хонбин, хотя сейчас его могло слышать лишь солнце.***
Тэгун сидел на заднем крыльце на старом уже немного подгнившем деревянном стуле, мятная краска на котором давно потрескалась и выцвела под солнцем. Небо сегодня было невероятно красивым: солнце ещё не село, и нежно-розовый и фуксия причудливо переплетались вместе. Тэгун был бы рад стоять на траве и смотреть вверх, наслаждаясь красотой над его головой, но Джехван прогнал его подальше к дому, потому что, видите ли, нервозность Тэгуна к хренам нарушала его магический фэн-шуй. Ну, или что он там имел в виду. Не то, чтобы он нервничал, – Тэгун знал, что только прямые лучи могли навредить Джехвану, но он не думал, что даже рассеянный в воздухе солнечный свет тоже мог быть опасен. Однако если он и был обеспокоен этим, то виду не подал. Когда Джехван вышел вместе с Тэгуном на улицу после того, как проснулся, он тихо вскрикнул, но тогда Тэгун не понял, было ли это от боли или же Джехван просто давно не видел такое полыхающее красное небо и закат. Сейчас Джехван не смотрел на небо. Он лежал на бетоне посреди их двора: видимо, у предыдущих хозяев был наземный бассейн, и они не постеснялись изуродовать газон, чтобы сделать для него фундамент. Тэгун наблюдал, как Джехван специальным белым мелом для заклинаний рисовал вампирскую ловушку: круги внутри кругов и такое количество рун, что он сбился со счёта. Круги были настолько ровными, что Тэгун задумался, было ли это врождённым даром каждого колдуна или же Джехван тренировался, пока они не видели. Джехван делал всё быстро, и Тэгуна это радовало. Однако, наблюдая, как темнеет небо и ярко-розовые цвета сменяются фиолетовыми, он чувствовал, что его начинает охватывать паника. Им нужно вернуться в дом до наступления ночи. Хонбин вышел из дома и включил свет на крыльце. Джехван с благодарностью взглянул на него и взял банку с кровью ягнёнка, стоящую у него за спиной. Он опустил в неё пальцы и нарисовал последние четыре руны. Тэгун знал достаточно о магии и колдовстве, чтобы понять, что они указывали на стороны света. Затем Джехван закрыл банку, взял её в руки, встал на колени в центре круга и закрыл глаза. Тэгун видел, как двигались его губы, но не слышал, что он говорил. Боковым зрением Тэгун заметил, что Хонбин рассматривает небо. Яркая, серебристо-серая луна была уже видна, но вот звёзды ещё не показались. Он встал и протянул руку, мягко коснувшись плеча Хонбина, стараясь ободрить его. Тот никак не отреагировал на это прикосновение и просто перевёл свой немигающий взгляд на Джехвана. Тэгун чувствовал это – чувствовал, как сгущается энергия, как начинает дрожать воздух. Спустя некоторое время им стало казаться, что они смотрят на Джехвана сквозь марево. Он, припавший к земле и тихо бормотавший в центре круга, казался умиротворённым и спокойным, но Тэгун знал, что это было тяжким испытанием для него. Заклинания, подобные этому, сильно сказывались на энергии их создателя, на его врождённом даре и унаследованной мощи. Вот почему правительство не ставило ловушки для вампиров на каждом углу. Большинство колдунов не обладало достаточным запасом сил, необходимым для подобной магии, а те, кто обладал, чувствовали бы последствия от создания лишь одной, не говоря уже о многих ловушках. Если быть откровенным, Тэгун не был уверен, что у Джехвана были силы на это. Когда-то – да, но сейчас огромная часть энергии просто исчезала внутри него. Звёзды ярко мерцали. Тэгун осторожно дёрнул Хонбина за рукав и прошептал: «Принеси нож». Хонбин хмуро взглянул на него, но вернулся обратно в дом. Тэгун сошёл с крыльца по скрипучим ступенькам на бетон, чтобы быть рядом с Джехваном, если что-то пойдёт не так. Он слегка отшатнулся, когда увидел вспышку света, но за ней не последовало ни шума, ни какой-нибудь волны – ничего. Просто на мгновение вокруг Джехвана появился яркий белый свет и сразу же погас. Джехван стал заваливаться вперёд, банка выскользнула из его рук и скатилась с колен, падая на бетон с тихим звоном, но не разбиваясь. Тэгун бросился к нему, хватая его за плечи и не давая упасть. Внезапно он ощутил странное чувство холода: вероятно, наступил на край ловушки. Рисунки мелом исчезли, как и кровавые руны. Всё выглядело так же, как было до стараний Джехвана. - Дже, - пробормотал Тэгун, и Джехван запрокинул голову назад, посмотрев на него пустым взглядом. Его лицо было белым. - Ты… - Возьми… пожалуйста, –с трудом произнёс Джехван, слабо махнув рукой в сторону банки с кровью. Тэгун прикусил губу, но повиновался, опускаясь на колени и одной рукой хватая банку, а другой обвивая его талию, чтобы поднять на ноги. Джехван, шатаясь, прижался к Тэгуну. - Сработало. Должно сработать. Даже на Элимии, – он смотрел вниз, на нарисованные мелом линии, которые Тэгун, в отличие от Джехвана, больше не видел. Тэгун услышал тихий звук шагов и, обернувшись, увидел, что к нему идёт Хонбин. Выражение его лица было непроницаемым. В руке он рассеянно держал нож-бабочку. - Здесь, – произнёс Джехван всё ещё немного невнятно. Он указал на, как предполагал Тэгун, центр ловушки, и Хонбин послушно встал туда, куда ему сказали. Джехван кивнул, но это простое движение заставило его покачнуться. Он мог бы упасть, если бы Тэгун не придержал его за талию. - Прости, я… прости. - Я уведу его в дом, – сказал Тэгун, слыша напряжение в собственном голосе. – Не делай ничего, пока я не вернусь. Хонбин коротко кивнул. Он выглядел безмятежно, но Тэгун видел, как напряглась его спина. Тэгун отвёл Джехвана обратно в дом, точнее, он практически занёс его туда. Пройдя через заднюю дверь на кухню, он поставил кровь ягнёнка на стол и отвёл Джехвана в гостиную, усадив его на диван. - Голова кружится, – пробормотал Джехван. Его губы посинели. - И тошнит. Мгновение Тэгун колебался, но решил рискнуть и, протянув руку, прикоснулся к лицу Джехвана, осторожно проведя большим пальцем по его скуле. Он потерял много энергии – его кожа едва покалывала. - Спасибо, – тихо произнёс Тэгун, и Джехван медленно моргнул, с трудом поднимая веки и глядя на него. – Мне нужно к Хонбину. Если ты что-нибудь услышишь, если что-то пойдёт не так, я хочу чтобы ты заперся в подвале. Хорошо? - Хорошо, – прошептал Джехван и забросил попытки держать глаза открытыми, позволяя себе, наконец, закрыть их. Тэгун оставил его, аккуратно убрав руку со щеки. Он вернулся на кухню и взял со стола кинжал, резко вытаскивая его из ножен. Дверь всё ещё была приоткрыта. Тэгун бросил пустые кожаные ножны обратно на стол. Он вернулся на крыльцо с кинжалом в левой руке. Хонбин был именно там, где Тэгун его и оставил. Он стоял на тротуаре, задрав голову и глядя в темное небо, где мигали едва различимые из-за тумана и огней города звёзды. - Тебе, пожалуй, стоит остаться в доме, – произнёс Хонбин, и Тэгун замер на ступеньках крыльца, старое дерево заскрипело под его весом. Хонбин оторвал взгляд от неба и перевёл его на Тэгуна. - И так очевидно, что это ловушка, но, возможно, она станет более заманчивой, если ты не будешь ошиваться поблизости. Тэгун прикусил нижнюю губу и несколько секунд молчал, прежде чем спросить: - Ты уверен, что ты… Я могу быть приманкой для этого… - Я симпатичнее, – перебил его Хонбин, закатывая глаза. – Да и пахну приятнее. Если ты тут будешь стоять и истекать кровью, то привлечёшь только комаров. Он махнул Тэгуну рукой, отгоняя его подальше. - Стой около двери. Ты мне понадобишься, если эта хрень прицепится ко мне. Тэгун очень хотел поспорить, но становилось темнее, и им нужно было всё уладить до того, как кто-нибудь появится. Он поднялся на веранду и встал в проёме двери, чтобы быть под защитой чар дома. Хонбин слегка кивнул и снова отвернулся, задрав голову и рассматривая небо. Единственное, что выдавало его нервозность, – это то, что он не переставая крутил нож, то открывая, то закрывая его. Они ждали в тишине, Тэгун боролся с желанием начать нервно стучать пальцами по дверной раме. Лучший вариант развития событий подразумевал, что вампир будет себя вести так же, как и в прошлую ночь: медленно приблизится к их дому и попадёт в ловушку. В таком случае у Хонбина будет возможность выйти из неё, до того, как в ней окажется вампир. И им не придётся ничего делать, просто оставить его до восхода солнца. Возможно, наличие ловушки было очевидным, но вряд ли вампир заподозрит, что она магическая. Эти штуки не отличались простотой и стоили недёшево. Обычно их использовали только Органы Контроля. Если вампир резко появится и схватит Хонбина до того, как тот сможет выйти из ловушки, дело усложнится. Но кровосос всё равно окажется в западне, и Тэгуну не нужно будет убивать его, а лишь поранить или отвлечь, чтобы тот отпустил Хонбина и он смог убежать. Худший вариант предполагал, что вампир заметит ловушку ещё на подходе и попытается что-нибудь сделать, чтобы выманить и схватить Хонбина, или просто убьёт его, метнув нож. Но Тэгун сомневался в этом: если кровосос был Элимией, то он не будет убивать людей направо и налево. Однако всегда есть исключения, так что в конечном счёте всё зависело от того, насколько взбешён был вампир. Но это было сложно предсказать. Именно по этой причине Тэгун изначально хотел быть тем, кто будет стоять под открытым ночным небом в качестве приманки, но когда они обсуждали план, Хонбин настоял на своей кандидатуре. Тэгун подозревал, что Хонбин предпочитал такое распределение ролей по двум причинам: быть приманкой было опасно, а значит интересно; в случае смерти Тэгуна ему бы пришлось жить с чувством вины, а он этого не хотел. Поэтому он предоставил эту перспективу Тэгуну. Прошло какое-то время, и Тэгун увидел, как Хонбин начал беспокойно переминаться с ноги на ногу, прежде чем чары дома наконец-то зашевелились, вспыхнув с такой силой и скоростью, что Тэгун пошатнулся. Хонбин огляделся, но Тэгун бы удивился, если бы он смог что-нибудь заметить. Нельзя увидеть вампира, который не хочет быть увиденным. После очередного нервного осмотра всего вокруг, Хонбин снова прокрутил нож, открыл его и сделал небольшой надрез на руке. Затем он собрал пальцами кровь и провёл ими по горлу. Крови было не так много, как обычно, но вампир был близко. Достаточно близко, чтобы побеспокоить чары дома, а значит, и достаточно близко для того, чтобы учуять даже небольшое количество крови. Хонбин закрыл нож и аккуратно положил его на землю. Теперь он был безоружен. Он стоял с закатанными рукавами, и кровь на его коже влажно блестела в тусклом свете фонаря. Тэгун перестал дышать. Ночь была такой тихой, что казалось, природа копирует его. Всё застыло в ожидании. Чары дома сходили с ума. У Тэгуна закралась шальная мысль, что вампир притаился на крыше. Как только он об этом подумал, подул лёгкий ветер, закружил сухую листву по асфальту и растрепал волосы Хонбина. Это был единственный сигнал, который они заметили, прежде чем раздался звук: нечто похожее на крик или вопль, но в нём было так мало человеческого, что казалось, что где-то вдалеке просто завыл ветер. А затем мелькнуло какое-то пятно, и границы ловушки загорелись белым ярким светом: она поймала того, для кого была создана. Тэгун моргнул, разглядел силуэт и почувствовал, как его сердце пропустило удар. Существо оказалось слишком быстрым, и Хонбин был всё ещё внутри. Ловушка лишь слабо светилась, но Тэгун мог видеть, как Хонбин борется со схватившим его вампиром, который уже пытался добраться до его горла. Руками Хонбин упирался в грудь кровососа, но у него не было возможности оттолкнуть его. Существо прижимало его к себе всё ближе, его жажда крови была так сильна, что факт попадания в ловушку остался незамеченным. Тэгун сделал шаг вперёд, пересекая границы дома, и замер, когда до него дошло, что этот вампир… Это был не тот вампир. У этого были серебряные волосы, и он был бледнее. Тэгун похолодел. Вампир был не один. Несколько секунд он колебался, мысли метались по голове, он не знал, что делать. Второй вампир не попадётся в ловушку, а у них не было шанса, ни единого шанса в открытой… - Тэгун! – закричал Хонбин, пытаясь вырваться, но вампир держал его крепко. Тэгун понял, что вампир ест. Эта тварь убьёт Хонбина. Он не знал, где был нужный им вампир и был ли он здесь вообще, но было необходимо вызволить Хонбина из ловушки. Тэгун бросился вперёд, спрыгивая с крыльца. Надо ранить вампира в руку, ему необязательно убивать его, просто освободить Хонбина… Неожиданно прямо перед ним появился он, первый вампир, с тёмными волосами и раскосыми глазами. Тэгун затормозил и попятился назад, потому что эта тварь была близко, слишком близко, и всё внутри него кричало об этом. Он просто не мог вынести этого. Через мгновение его разум смог подавить инстинкты, и он заставил себя замереть, уже не отступая, но всё ещё не находя сил двигаться вперёд. Его грудь вздымалась, и темноволосый вампир внимательно наблюдал за ним, оставаясь неподвижным. За его спиной Хонбин продолжал бороться с другим кровососом, хотя его попытки освободиться стали заметно слабее. Тэгун взглянул на вампира, закрывающего ему путь. Он… он защищал второго. У Тэгуна не было шанса пройти мимо него. - Если он его убьёт, – прошипел Тэгун, чьё сердце билось так сильно, что ему стало плохо. – Я оставлю его здесь гнить до восхода солнца. Вампир перед ним выпрямился и повернул голову в сторону ловушки. - Воншик, хватит, – громко произнёс он, и второй вампир, Воншик, сразу же оторвался от шеи Хонбина, будто не в силах противиться приказу. А может, так оно и было. Хонбин был ещё жив и по-прежнему пытался высвободиться. Однако хотя вампир уже перестал пить, он явно не собирался его отпускать. Казалось, он вообще не понимал, что происходит: вид у него был потрясённый, а губы были испачканы кровью. Тэгун не был уверен, в чём именно причина подобного состояния: чары Хонбина, от которых вампиры слабели, или же эта тварь просто опьянела от вкуса крови. Темноволосый вампир вновь повернулся к Тэгуну. Тот почувствовал, как его тело парализовала тяжесть этого взгляда. Он не мог сбежать, он не мог даже вернуться в дом, и он не мог оставить Хонбина. Но бороться с этим существом было абсолютно бесполезно, он понял это ещё в прошлый раз и не был уверен, что сейчас справится лучше. Он заставил себя сделать шаг вперёд, потому что это было единственное, что он мог сделать. - Не глупи, – произнёс вампир, но Тэгун уже занёс руку с кинжалом. Для менее развитых чувств Тэгуна всё просто смешалось в какое-то размытое пятно: только что он стоял, а в следующую секунду его бросили на асфальт. Он вскрикнул: удар пришёлся на каждую хренову рану и синяк, которые он получил в предыдущую ночь. Паника захлестнула его, и он резко сел, хотя дыхание сбилось, а в глазах стояли слёзы от боли. Но темноволосый вампир стоял там же, где и до этого. Расслабленный, он был всего в нескольких шагах от ловушки. Тэгун поднял голову и уставился на него, чувствуя, как начинает задыхаться от страха. - Сглупил, – вновь произнёс вампир, но на этот раз в его голосе было меньше язвительности, казалось, он был впечатлён. – Ты такой странный охотник. Тэгун оскалился, чувствуя, как ненависть к этой твари переполняет его, заставляя забыть о страхе. Губы вампира слегка изогнулись, изображая подобие улыбки, а затем его взгляд переместился на дом за спиной Тэгуна. Тэгун резко повернул голову и почувствовал, как внутри всё болезненно сжалось, когда он увидел стоящего на крыльце Джехвана. Одной рукой тот держался за дверной косяк позади себя, но сам он определенно стоял за пределами дома. - Вернись внутрь! – крикнул Тэгун, чувствуя холод от того, как кровь отхлынула от лица. Джехван поспешно сделал шаг назад, но было уже поздно. Он испуганно вскрикнул, обнаружив на своём пути вампира. Ещё один. Тэгун быстро вскочил на ноги, хотя ему казалось, что всё происходит словно в замедленной съёмке. Трое. Их было трое. Минимум трое. Джехван попятился, отступая подальше от высокого вампира, который пока не совершал никаких попыток прикоснуться к нему. Но ему пришлось остановиться, потому что темноволосый внезапно оказался прямо перед ступеньками крыльца. Джехван ещё раз испуганно вскрикнул, понимая, что окружён. Тэгун должен был что-то сделать, должен был воспользоваться тем, что ловушку больше не охраняли, но он не сможет вытащить Хонбина из лап кровососа, поджидающего его. Темноволосый вампир уже протянул руку, она была на уровне глаз Джехвана, и Тэгун замер, не в силах пошевелиться от сковавшего его страха и ужаса. - Хакён, он колдун, – пробормотал высокий вампир, и темноволосый, Хакён, резко опустил руку. – А ещё он держит что-то. Хакён отпрянул. Тэгун не мог видеть, что Джехван прижимал к груди, но догадывался. Склянка с кровью и солнечным светом – та, что спасла их в прошлый раз. Но Тэгун понимал, что если Джехван разобьёт её прямо здесь, то и сам пострадает. Джехван взглянул на него через плечо Хакёна, его глаза были так широко открыты, что белки блестели в темноте. Тэгун медленно покачал головой. - Он пахнет чарами, – произнёс Хакён. Как ни странно, он сделал ещё шаг назад, подальше от Джехвана и дома. Как бы вампиру ни хотелось сцепиться с охотниками, колдуны – это совсем другое дело. Исход конфликта с ними мог стать летальным. Конечно, большинство колдунов были связаны законами нейтралитета, но, возможно, Хакён смог учуять, что от Джехвана пахло ими, что он жил здесь и что он был настроен как угодно, но не нейтрально. - Он странно пахнет, – пробормотал высокий вампир. Он слегка наклонился вперёд, чтобы понюхать шею Джехвана. Тот съёжился, поднял плечи, словно это могло защитить его, и крепко зажмурился, прижав пузырёк с кровью поближе к груди. - Он пахнет силой. На этих словах Хакён поспешно сделал ещё один шаг назад. - Как ты сделал это херово заклинание? – резко спросил он Джехвана. – Солнечный свет не может храниться в бутылках. Джехвана трясло так сильно, что Тэгун видел это даже через полдвора. От страха лицо Джехвана стало белым как бумага, но он сжал губы и ничего не ответил. Признание в том, что он и есть заклинание, означало бы верную смерть. Хотя Тэгун всё равно не был уверен, что они смогут выбраться живыми из этого дерьма. Хакён нахмурился: он был явно недоволен молчанием Джехвана, однако не рискнул давить на него. Для Тэгуна это был словно маленький лучик надежды: если кровосос боится Джехвана, то, может быть, они смогут, смогут… Хакён отвернулся от Джехвана и направился к Тэгуну. Джехван дёрнулся, словно собирался последовать за ним, но его остановил тихий голос высокого вампира: «Не надо». И он застыл, с широко раскрытыми от ужаса глазами наблюдая, как Хакён приближается к Тэгуну. Тэгун не пошевелился, даже когда Хакён подошёл к нему, даже когда он обошёл его и встал за спиной. По коже бегали мурашки, волосы на затылке встали дыбом. Он вздрогнул, лишь когда его талию обвили руки, когда Хакён прижался к нему всем телом и положил подбородок на его плечо. Они оба смотрели вперёд, на веранду, на стоявшую там пару. - Ты любишь своих друзей, – промурлыкал Хакён, и его дыхание обожгло кожу. Тэгун сжал зубы. Все его силы уходили на то, чтобы просто не закричать. Хакён довольно хмыкнул, подул ему в ухо и кивнул в сторону Джехвана. - Но думаю, этого ты любишь немного больше. Тэгун зарычал, но вышло неубедительно. Он не мог понять, как можно так долго пребывать в состоянии такого ужаса. Это выматывало. Он так сильно сжимал кинжал, что кончики пальцев онемели. Как же он хотел вонзить его Хакёну в лицо. Но вряд ли бы это разрядило обстановку. Тэгуну было уже не до убийства кровососов, он думал лишь о том, как обезопасить Джехвана и Хонбина. - Твоё сердце колотится, – прошептал Хакён, и Тэгун задрожал от чар, волной прошедших по его телу. – Прелестный звук. - Хакён, – раздался голос позади них. Воншик, вампир, стоящий в ловушке, начал заметно нервничать. Тэгун открыл глаза и посмотрел в ту сторону, наблюдая, как Хонбин с рычанием пытается вцепиться зубами Воншику в… да хоть во что-нибудь. Тот выгибался назад, пытаясь одновременно крепко держать Хонбина и не дать ему укусить или поцарапать его. Воротник рубашки Хонбина пропитался его собственной кровью. Границы ловушки вокруг мерцали, словно у них было собственное сердцебиение. - Я не забыл о тебе, балда,– ответил Хакён. Следующие слова он прошептал на ухо Тэгуну, но тот был уверен, что вампир обращается к Джехвану. - Кажется, у нас возникла дилемма. Мне нужно, чтобы ты отпустил моё дитя. - Пусть твоё дитя сначала отпустит Хонбина, – прошипел Тэгун и почувствовал, что руки вокруг его талии моментально усилили хватку. - Ш-ш-ш, котёнок, дай мне закончить, – прошептал Хакён, его губы коснулись уха Тэгуна, и тот дёрнул головой в сторону. – У меня нет желания ссориться с колдуном, не при таких условиях. Если вы отпустите моё дитя, мы уйдём. Джехван положил руку на одну из балок крыльца. Казалось, он скоро упадёт. - Отпусти моих друзей, – пробормотал он. – И я отпущу твоё дитя. - Я оставлю этого в качестве заложника, – сказал Хакён, медленно проводя рукой по животу Тэгуна. – А вот смазливого – пожалуйста. Воншик. Послышались звуки возни, и Хакён, не отпуская Тэгуна, развернул его, чтобы тот мог видеть. Хонбин упал на землю, весь в крови и вне себя от бешенства, но, слава Богу, живой. Подняв свой нож, он вскочил на ноги, явно собираясь атаковать, но его остановил резкий голос Тэгуна: - Хонбин, возвращайся в дом. Хонбин дёрнулся, как от удара, и перевёл на него взгляд, полный злобы и обиды. Слабое свечение ловушки позволяло видеть всего одну половину его лица, вторая же была скрыта в темноте. - Тэк… Тэгун сглотнул. - Пожалуйста, вернись в дом, – прошептал он. Хонбин выглядел несчастным, разбитым, недовольным, но он послушался. Тэгун мог слышать, как Джехван спустился с крыльца, а Хонбин поднялся на него. Когда Джехван вернулся в поле зрения Тэгуна, его трясло так сильно, что стучали зубы. Теперь, когда он подошёл ближе, было видно, что вид у него ещё хуже, чем прежде. Высокий вампир последовал за ним. Он буквально нависал над Джехваном, охраняя его. Он не был так насторожен, как Хакён, но с другой стороны, он и не чувствовал на своей шкуре силу его магии. Джехван взглянул на Тэгуна, будто хотел получить разрешение или инструкции от него, но тот не мог их дать. Так ничего и не дождавшись, Джехван перевёл взгляд на Хакёна. - Пообещай мне, – сказал он. - Я отпущу вас всех сегодня, – сразу же ответил Хакён. – Отпусти моё дитя, и мы уйдём. - Ты не сможешь нарушить это обещание, – прошептал Джехван, и Тэгун мог почувствовать вес этих слов. Обещания всегда имели свою силу, особенно, когда дело касалось колдунов. Хакён ничего не ответил, и Джехван вздохнул, опускаясь на колени возле светящейся ловушки. Высокий вампир внимательно наблюдал за ним, но в его взгляде читался и иной интерес, который не понравился Тэгуну. Джехван достал из кармана кусок мела и провёл линию от центра круга до внешней границы. Положив на неё руку, он закрыл глаза и что-то пробормотал на непонятном для Тэгуна языке. Прошло около десяти секунд, прежде чем свет ловушки начал исчезать вместе с заклинанием. Джехван открыл глаза, и тогда Воншик переступил одной ногой границу, показывая, что теперь он действительно свободен. Хакён отпустил Тэгуна, делая шаг в сторону, чтобы быть позади него. Его рука аккуратно лежала на пояснице Тэгуна, как напоминание о том, что нужно хорошо себя вести. Но Тэгун даже не заметил этого. Он смотрел на Джехвана. Тот выглядел бледнее, чем обычно, кожа стала землистого цвета, и его так трясло, что казалось, он сейчас развалится. Ему потребовалось время, чтобы встать на ноги. - А теперь, – тихо пробормотал Джехван, покачнувшись. – Теперь… В следующую секунду он покачнулся слишком сильно, его глаза закатились, и он начал падать. Хакён бросился вперёд, ловя склянку с кровью прежде, чем она успела разбиться. Высокий вампир, не раздумывая, подхватил Джехвана, упавшего прямо ему в руки. Кусок мела ударился об асфальт и рассыпался пылью. Тэгун застонал, не пытаясь скрыть своё отчаяние. Хакён уже был рядом с ним, внимательно рассматривая склянку с кровью. Высокий вампир сел на землю, так что Джехван теперь лежал у него на коленях. Его голова была запрокинута, открывая длинный изгиб шеи и слабо пульсирующую вену на ней. Тэгун видел, как вампир обнажил клыки. Он шагнул вперёд, автоматически хватаясь за рукоять кинжала. - Нет! Хакён схватил Тэгуна за запястье железной хваткой, останавливая его. Высокий вампир тихо произнёс: - Я не стану, – он аккуратно убрал волосы с лица Джехвана. – Я не стану. - Убить его было бы разумным решением, – прошептал Хакён, и Тэгун попытался вырваться, но его по-прежнему крепко держали. – Но я не собираюсь этого делать, котёнок, я же дал обещание. - Ему всё равно осталось несколько месяцев, – пробормотал тот, которого звали Воншиком, и при этих словах высокий вампир громко выдохнул. – Он пахнет смертью. Тэгун не знал, как ему реагировать на это, но ему и не пришлось. - Ублюдки, отпустите моих друзей! – закричал Хонбин. Тэгун повернулся и увидел, что тот стоит у двери. - Я найду способ убить вас всех, если вы их не отпустите! – Воншик уставился на Хонбина, и Тэгун успел заметить, как он облизнул губы. - Я получил то, за чем пришёл, – медленно произнёс Хакён, рассматривая пузырёк с кровью в своей руке и отпуская запястье Тэгуна. Через секунду Хакён был уже рядом с Воншиком и, схватив его за руку, потащил за собой. Воншик по-прежнему не сводил глаз с Хонбина, будто желая закончить начатое. - Пошли, – сказал Хакён, и Воншик нехотя последовал за ним. Но высокий вампир не шелохнулся, его взгляд блуждал по лицу и шее Джехвана. - Санхёк, я сказал «пошли». Высокий вампир, Санхёк, ещё некоторое время не шевелился, но затем с осторожностью, удивившей Тэгуна, положил Джехвана на землю. И затем все трое исчезли.