Incarnadine

      Хакён сидел, откинувшись в удобном кресле в маленьком кабинете, наблюдая, как его создатель заходит в комнату. Умывшись, Кёнсу даже не удосужился вытереться – лицо всё ещё блестело от воды. А вот руки и одежда до сих пор местами выглядели так, словно он возился в саже. Однако исцелился он явно быстрее Хакёна. Из-за возраста ли или из-за того, что заклинание уже выдохлось, – он не знал.       Кёнсу угрюмо навис над Хакёном, сидевшим на его месте, но тот лишь поднял бровь и многозначительно на него посмотрел. Он не собирался произносить что-то в стиле Я же говорил, но ему и не нужно было.       У стены, плечом к плечу, как нашкодившие дети, стояли Воншик и Санхёк. Они не умывались, и оба, если не обращать внимания на черные разводы сажи, были красными и обожжёнными. До того, как Кёнсу вернулся, Воншик не переставая брюзжал о своей уничтоженной винтажной куртке от Burberry, пока Санхёк, не выдержав, не ткнул его локтём под рёбра.       - А где Чонин? – заботливо спросил Хакён.       Возможно, слишком заботливо, потому что ноздри Кёнсу начали угрожающе раздуваться.       - Прикладывает лёд к лицу. Ему нравится лежать на солнце, но это было слишком даже для него, – последовал лаконичный ответ.       Кёнсу направился было к дивану, но потом резко передумал, видимо, побоявшись перепачкать мебель.       - Можешь позлорадствовать. Я разрешаю. Но только один раз.       - Ваши крики не доставили мне радости, – честно сказал Хакён.       Это было не то, что он хотел бы ещё раз увидеть или услышать. Он сделал паузу.       - Но я предупреждал вас.       Кёнсу раздражённо втянул воздух.       - Да, предупреждал и оказался прав, – напряжённо сказал он. – Это солнечный свет. Я не видел его уже несколько сотен лет, но сложно было не узнать.       Он поднял руки на уровень талии и сжал их в кулак.       - Я хочу знать, как он это сделал. Правда, ещё не решил, что буду делать с информацией: похороню или использую.       - Как и я, – произнёс Хакён. – Но колдун не будет нам помогать. Это очевидно. Он не… он не на нашей стороне. Даже не знаю, как поступить. Может, мы могли бы нанять другого колдуна, но…       - Но у нас нет такого, которому можно было бы доверять, а я не хочу, чтобы информация просочилась, – закончил за него Кёнсу, и Хакён кивнул.       Кёнсу опустил глаза и хмуро уставился на замысловатый узор ковра.       - Боюсь, запугивание и угрозы приведут лишь к проблемам, если колдун почувствует себя загнанным в угол. Представляю, какой урон он может нам нанести, если нас так потрепала лишь маленькая склянка с кровью. Вопрос лишь в том, стоит ли информация усилий или лучше организовать атаку и убить их всех, чтобы… – Кёнсу резко замолк, заметив, как они притихли. – У вас такая реакция, словно я вам только что серебряный кинжал в зад засунул. В чём дело?       Хакён помедлил, не зная, как точнее сформулировать свою мысль, и вместо него заговорил Воншик:       - Хакён рассматривает одного из охотников как потенциального члена нашей семьи.       Хакён возмущённо повернулся к нему. Он ведь ничего не говорил о том, чтобы обратить охотника, – лишь выразил интерес плотского характера! Но, видимо, Воншик знал его слишком хорошо.       Хакён редко не предлагал своим любовникам обращение. Многие отказывались. Но некоторые – взгляд Хакёна переместился с Воншика на Санхёка и обратно – соглашались.       - Да? – Кёнсу перестал хмуриться и удивлённо поднял брови. – Почему?       Хакён еле поборол желание виновато заёрзать на стуле.       - Видимо, мне нравится мысль, что мои дети храбры, преданы и невероятно глупы.       Воншик фыркнул. Санхёк закатил глаза. Хакён проигнорировал их.       Кёнсу задумчиво его рассматривал.       - Я знал, что рано или поздно ты бы нашёл другого… Тебе нравится коллекционировать, – тихо произнёс он, скорее, себе. – Я… Я бы не хотел отнимать это у тебя, но наша безопасность должна стоять на первом месте.       Хакён сглотнул, зная, что он прав. Где-то сбоку зашевелился Санхёк, привлекая к себе внимание, и Кёнсу посмотрел на него.       - Санхёк?       - Охотники не представляют угрозы, но, как ты и сказал, колдун, он… сильный. И мы не знаем, каков лимит его возможностей, – медленно заговорил Санхёк, словно подбирая слова. – Я думаю, атака, которая, вероятнее всего, будет успешна, вызовет определённые разговоры и слухи. И учитывая, что мы ещё даже не открыли этот дом, это может привлечь ненужное внимание правительства.       Санхёк бросил быстрый взгляд на Хакёна и вновь посмотрел на Кёнсу. Хакён позволил себе немного расслабиться. Конечно, Санхёк будет на его стороне, но вот была ли эта сторона разумной? Он знал, что им руководит страсть. Хотя это была ещё не она, а простой… интерес. Он хотел. Он хотел приручить этого охотника, хотел, чтобы это пламя принадлежало ему.       - Учитывая твои интересы, – продолжил Санхёк тем же спокойным тоном. – И интересы Хакёна, возможно, нам стоит найти более мягкий подход.       - Мягкий, – повторил за ним Кёнсу.       Он, казалось, не собирался отвергать это предложение, но только в том случае, если их безопасность была в приоритете. Кёнсу тоже не хотел бросать это место, не получив с него определённого дохода.       - И что ты предлагаешь?       Санхёк взглянул на него из-под своих длинных ресниц и мягко улыбнулся.

***

      Тэгун знал, что проводить ночи в подвале было для них лучшим вариантом, но это не отменяло того факта, что это было невероятно тяжело.       Хонбин разбудил их вскоре после захода солнца, и они успели взять некоторые вещи. В основном надувные матрацы и еду. Но когда они все втроём разместились в комнате, она стала невероятно тесной, и матрацы заняли почти весь пол. А мысль о том, что им придётся торчать здесь до рассвета, лишь усугубляла ситуацию.       Джехван сидел за своим столом и работал над каким-то отваром, тихо бормоча себе что-то под нос. Он, разумеется, привык торчать тут. Хонбин, после продолжительного ёрзанья, свернулся на матраце и сейчас дремал – по крайней мере, клевал носом. Тэгун же сидел на кровати Джехвана, читая потрёпанную книгу. Его взгляд вновь и вновь замирал на одной и той же строчке: он не мог сосредоточиться, не понимал смысл слов. Уже шла вторая половина ночи, и пока всё было тихо. Было наивно с его стороны надеяться, что их оставили в покое, но Тэгун всё же надеялся.       Он оторвался от книги и посмотрел на Джехвана. Тот сидел к нему боком, и выражение его лица было серьёзным: он был полностью сосредоточен на работе. Тэгун постарался расслабиться. Здесь они были в безопасности.       - Что делаешь? – тихо прошептал он, стараясь не разбудить Хонбина.       Джехван выпрямился и взглянул на него.       - Побольше мази, – пробормотал он. – Хонбин почти всё использовал.       Его голос был уставшим, а веки казались тяжёлыми.       - Тебе надо отдохнуть, – сказал Тэгун. – Прошлая ночь была…       - Я в порядке, Тэгун, – перебил его Джехван, и резкость в его голосе заставила Хонбина громко засопеть во сне.       Они оба улыбнулись, когда Хонбин мило уткнулся в подушку, и Джехван прошептал:       - Вот такой он лучше всего. Когда спит.       - Ты тоже, –ответил Тэгун, и Джехван выразительным жестом руки показал ему, что думает о его заботе.       Возможно, Тэгун был дураком, но его это успокоило. Он встал и, аккуратно обходя матрацы, подошёл к Джехвану. Тот поднял голову и выжидающе и с любопытством посмотрел на него. Тэгун нежно провёл пальцем вдоль его ушной раковины, желая почувствовать покалывание.       - Ты уверен, что в порядке?       - Уверен, – ответил Джехван, и Тэгун знал, что он врёт.       Но у него не было настроения спорить, и если Джехван достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы притворяться, значит, всё было действительно неплохо.       - Может, это тебе стоит поспать.       Тэгун фыркнул:       - Я и так спал почти весь день.       - Знаю, ты практически задушил меня, – пробормотал Джехван, мягко и лениво улыбаясь.       Палец Тэгуна скользнул от уха к линии челюсти, но Джехван лишь молча смотрел ему в глаза, сонно и ласково.       - Мне жаль, – тихо произнёс Тэгун.       - Нет, не жаль, – отвернулся Джехван, и Тэгун убрал руку. – Послушай, я…       Он резко замолчал, задрав голову и посмотрев в потолок. Тэгун тоже почувствовал это – беспокойство чар. Здесь, внизу, они были… приглушёнными, словно стены не пропускали их, но всё же спутать было не с чем.       Хонбин шмыгнул носом и сел, его волосы были всклочены.       - Они вернулись, – хрипло сказал он, тоже поднимая глаза к потолку.       - Я не могу сказать, сколько их там, – произнёс Джехван. – Я не могу сказать, где они.       - Достаточно близко, – ответил Тэгун.       Они перестали дышать, ожидая какого-нибудь звука или более сильного беспокойства чар, но всё было тихо.       - Может, – медленно произнёс Джехван. – Может, мне стоит подняться и посмотреть, могу ли я…       - Нет, – сразу же перебил его Тэгун. – Я пойду.       Джехван нахмурился, его голос стал выше:       - Тэгун, клянусь Мерлиновой…       - Не стоит, – он протянул руку и взял маленькую склянку с кровью, которую Джехван подготовил несколькими часами ранее. – Ты не сможешь это использовать, а вот я – да.       - А я? – спросил Хонбин, уже стоя на ногах. – Каков будет повод оставить меня здесь?       Тэгун подошёл к нему и толкнул его в плечо, опрокидывая обратно на матрац.       - Потому что я так сказал. Мне не нужно повторения прошлой ночи: ты в заложниках, а мы ничего не можем сделать.       Хонбин бросил на него полный ярости взгляд, но ни он, ни Джехван не сделали попытки последовать за ним, когда он начал подниматься по лестнице. Он поблагодарил небо за проявление сраного милосердия.       Как только Тэгун поднялся на кухню, защитная магия подвала перестала действовать, и он смог почувствовать, насколько беспокойны были чары дома. Но он был недостаточно магически подкован, чтобы определить, один, три или десять кровососов сновали в темноте.       Ни одна лампа внутри дома не горела, но перед тем, как спуститься в подвал, они включили свет на заднем крыльце. Тусклый и желтый, он пробивался сквозь шторы, создавая слабые тени позади Тэгуна, подошедшего к окну. Внутренности словно сковало холодом, сердце колотилось, как запертая в клетке птица. Всё это напоминало ему детство: свет выключен, он лежит на кровати и боится, что под ней прячутся монстры. Он несмело выглядывает из-под одеяла, мысленно готовый к тому, что из темноты на него уставится пара светящихся глаз. Разумеется, этого не происходило, и он испытывал невероятное чувство облегчения, понимая, что в комнате никого нет. Но теперь он знал, что, если выглянет, монстр будет рядом.       Тэгун сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и посмотрел в окно, сам не зная, что ожидал увидеть. Он сразу же уловил движение и отпрянул назад. Казалось, его сердце пытается вырваться из груди, ужас комом встал в горле. Он вновь глубоко вздохнул и опять выглянул в окно.       Их двор частично был залит бетоном, повсюду росла неухоженная трава, в которой валялись опавшие листья. Вампир был здесь. Он сидел на старых самодельных качелях, оставшихся от предыдущей семьи. Въехав, они так и не удосужились убрать их, и теперь они выгорели, а верёвка, на которой висела шина, вся истрепалась. Тэгун мог видеть, как вампир лениво раскачивается на них, и из-за танцующих позади него теней, казалось, что он какое-то потустороннее существо, пришедшее из другого мира. Тэгуна передёрнуло. Вампир словно не замечал его, наблюдающего за ним через шторы.       Тэгун сделал шаг назад и прислонился к стене, пытаясь заставить себя дышать ровно. Он закрыл глаза и постарался взять себя в руки.       Ему всегда становилось плохо, каждый раз. И он не думал, что когда-нибудь привыкнет к этому – к тому, как внутри всё переворачивалось, как начинал струиться по венам страх. Как сейчас.       Вампиры двигались слишком плавно, они лишь походили на людей, но это были монстры в человеческой шкуре. Не стоило обманываться.       Тэгун не знал, стоит ли ему возвращаться в подвал. Вампир ничего не делал. Возможно, он просто ждал их. Их или подкрепления. Было странно, что он сидел на столь открытом месте, на всеобщем обозрении. Дальнобойное оружие было редкостью – оно почти не действовало на вампиров, так как эти твари двигались слишком быстро, но оно существовало.       И снова Тэгун наклонился вперёд, выглядывая из-за штор и наблюдая, как вампир тихо раскачивается на качелях: вперёд и назад. Он был босиком, отметил Тэгун, не совсем понимая важно это или нет. Его пальцы мягко задевали траву.       Внезапно вампир вскинул голову и посмотрел прямо на Тэгуна, и тот почувствовал, как на него волной обрушились чары. У него перехватило дыхание, и он упал на пол, стараясь спрятаться от тяжести этого взгляда. Чёртова тварь была невероятно сильна. Элимия – теперь Тэгун был уверен.       Тихий шум раздался из кладовой, и когда Тэгун поднял голову, он увидел Хонбина, выглядывающего из подвала.       - Ну что там? – прошептал Хонбин.       - Сидит снаружи и ничего не делает, – Тэгун тяжело дышал, всё ещё чувствуя зов вампира.       Иди ко мне, говорил он.       - Принеси мне… Я оставил серьгу у Джехвана.       Голова Хонбина исчезла, но спустя несколько мгновений он появился вновь. Похоже, он понял, что в окнах лучше не показываться, поэтому он подполз к Тэгуну и вложил в его ладонь крошечный серебряный крест.       - Я чувствую его, – прошептал Хонбин, и Тэгун подтолкнул его обратно к входу в подвал.       - Спустись вниз, – сказал он, вставляя серьгу в ухо и чувствуя, как она сразу же нагрелась.       Вампирские чары перестали действовать, и он наконец смог собраться с мыслями.       - Хонбин. Иди.       Хонбин лишь быстро взглянул на него, а затем на окно, но когда Тэгун снова подтолкнул его, он медленно двинулся в сторону подвала.       - Будь осторожен, – тихо пробормотал Хонбин, и прежде чем спуститься, он увидел, как Тэгун встряхнул головой, словно пытаясь избавиться от тумана в своих мыслях.       Тэгуна колотила дрожь, его губы онемели. Снова подняв глаза на окно, он с ужасом представлял, как вампир сейчас окажется прямо перед ним, наблюдая, изучая. Он встал, ноги еле держали его, и подошёл к задней двери, медленно и осторожно открыв замок. Он хотел убедиться, что мог себя контролировать. Чары дома помогут ему в этом, но даже с ними это было трудно.       Склянка с кровью в кармане его куртки была тёплой, и Тэгун осторожно коснулся её, чтобы успокоиться, и открыл дверь.       Вампир всё ещё сидел на качелях и внимательно смотрел на него. Инстинкты Тэгуна боролись с зовом его чар. Бежать, кричать, бежать, кричать. Он был поражён, как сильно ему хотелось поддаться этому зову, позволить ему захватить его разум. Вампир явно старался. Тэгун даже отсюда видел, как между его бровями залегла морщинка. Он хотел…       Он хотел, чтобы Тэгун дал ему разрешение войти в дом.       - Это не сработает, - отозвался Тэгун, и его голос эхом отозвался в ночи. – Отъебись.       Тэгун видел, как вампир расслабил напряжённые до этого плечи, перестал хмуриться, и чары словно исчезли. Нет, они всё ещё были здесь, мягкий шёпот, сладкий и соблазнительный, но теперь его можно было игнорировать, не сходя при этом с ума. Ну что ж, спасибо и на этом.       - Так и думал, что у тебя будет защита от чар, – с ухмылкой произнёс кровосос, отталкиваясь ногами от земли и медленно раскачиваясь на качелях.       Хакён – Тэгун запомнил. Вот как его звали.       - Твой маленький колдун действительно очень талантлив.       Тэгун окаменел при упоминании Джехвана, но именно это придало ему сил. Он сделал шаг вперёд, выходя за границы дома, и закрыл за собой дверь, хотя каждая клетка его тела была против этого. Его трясло, но им нельзя было выглядеть слабыми.       Возможно, это было лишь его воображение, но ему показалось, что в глазах вампира что-то вспыхнуло. Тэгун коснулся одной из деревянных опор веранды; она была прочной и твёрдой, и это его немного успокоило.       - Чего ты хочешь? – спросил он.       Вампир – Хакён – поставил ноги на землю и замер. Тэгун мысленно был готов к тому, что сейчас он набросится на него или же один из его детей схватит и утащит его в темноту, но этого не произошло. Кровосос остался сидеть, а ночь была всё такой же тихой.       - Думаю, мы немного не с того начали, – сказал он.       Тэгун нахмурился.       - Ты пытался убить моего лучшего друга, – огрызнулся он. – Вот с чего мы начали. Чего ты хочешь?       Уголки губ Хакёна напряглись.       - Я бы хотел поговорить с ним. С маленьким колдуном.       Тэгун спустился с крыльца. Это было на удивление легко; возможно, дело было в бурлившем в крови адреналине, а возможно, он просто подчинялся чарам вампира.       - Нет.       Хакён слегка наклонил голову, и казалось, что он смотрит мимо Тэгуна.       - Вы любовники? – спросил он спокойно.       То, как Джехван выгибается под ним дугой, как его красивые и нежные губы приоткрываются, прося о большем, – всё это вспышкой пронеслось в голове Тэгуна.       -Нет, – ответил он, возможно, слишком резко.       Но Хакён улыбнулся – клыков видно не было.       - Это хорошо.       Тэгун не знал, что это значит, но его щёки предательски потеплели, и он почувствовал себя очень некомфортно. Он помнил, помнил, как стонал Джехван, когда он его целовал…       Нет.       Не дождавшись ответа Тэгуна, вампир произнёс:       - Я не трону его. Мы решили, что так будет лучше для обеих сторон, если мы вдруг придём к взаимопониманию.       Тэгун с подозрением взглянул на Хакёна.       - К взаимопониманию, – повторил он, не пытаясь скрыть сарказма в голосе.       - К перемирию, – спокойно поправился Хакён.       Тэгун глухо засмеялся.       - К перемирию? Я отдаю тебе Джехвана, и ты съёбываешь? Нет, ты его не получишь, – сказал он, и Хакён сделал движение, словно собираясь встать.       Рука Тэгуна оказалось на ножнах кинжала прежде, чем он успел подумать об этом. Хакён замер и нахмурился.       - Не смей, – резко и раздражённо произнёс он.       Приказ в этой простой фразе был так силён, что Тэгун пошатнулся, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не отпустить рукоять кинжала в ту же секунду. Однако он всё же удержал руку на ножнах.       - Я бы не хотел ранить тебя больше, чем уже это сделал. Но если ты будешь так настойчиво пытаться заколоть меня, я буду швырять тебя на землю, пока ты не передумаешь. Прям как в тот раз. Ну, так что, мы будем наступать на те же грабли или ты смиришься с мыслью, что, по крайней мере, не сможешь убить меня?       Тэгун почувствовал, как его щёки вновь покрылись румянцем, и медленно, очень медленно и нерешительно он убрал руку с ножен. Кровосос был прав: его лучшее оружие лежало у него в кармане.       - Что ж, тогда я буду довольствоваться малым. Например, тем, что ты и твои отпрыски просто свалите отсюда, – ядовито произнёс Тэгун.       Он хотел, о, как же он хотел разбить склянку прямо сейчас, уничтожить эту тварь, с её тёмными миндалевидными глазами и таким изящным телом. Но он понимал, что они убьют его. Кто знал, сколько у этого вампира детей и как много из них придёт за ним.       Хакён пристально посмотрел на него, и Тэгун еле подавил желание поёжиться под этим взглядом. Он был невероятно хорош в умении подолгу молчать, так что этой тишиной его не смутить. Тэгун видел, как Хакён подтянул ноги и взобрался, быстро и изящно, на шину, так что теперь он сидел на ней, а не в центре, как раньше. Его руки всё ещё сжимали верёвку. Теперь он был значительно выше Тэгуна, и тому приходилось задирать голову, чтобы посмотреть него.       - Разумеется, – в конце концов прошептал Хакён, и немного странно встряхнулся, словно пытался размять суставы. – Ты ведь уже понял, что я Элимия. У тебя нет шансов против меня, но что более важно… Я не тот тип вампира, на которого ты должен тратить свою ненависть. Я не убивал людей уже много лет – я использую фидеров, чтобы поддерживать себя.       Тэгун не знал, с чего кровосос решил, что это как-то должно его волновать.       - И что теперь? – спросил он, не скрывая презрения в голосе.       Чем дольше он здесь стоял, тем меньше боялся. Вампир почти не говорил, он всё ещё был невероятно пугающим, но, похоже, его тело привыкло к этому.       - Хонбин должен был стать твоим исключением? Как подарочек за хорошее поведение?       - Нет, – произнёс Хакён.       Он взглянул на Тэгуна, спокойно и уверенно. Казалось, он обдумывает ответ.       - Мне недавно сказали, что, возможно, было бы мудрым решением запугать местных охотников.       Тэгун снова засмеялся – короткий и жуткий звук.       - Хочешь сказать, что ты бы не убил его?       - О, нет, конечно, нет, – спокойно ответил Хакён, и его тон можно было назвать будничным. – Я собирался. Убить одного из охотничьей двойки – это, определённо, нанесло бы урон паре и отпугнуло бы других охотников, которым хотелось поиграть в линчевателей.       Теперь была очередь Тэгуна уставиться на него. Он почувствовал, как страх внутри него отступает, уступая место гневу. Его пальцы дёрнулись в сторону кинжала.       Хакён заметил это движение, на мгновение опустил взгляд, а затем снова посмотрел на Тэгуна.       - Ты ненавидишь меня, – прошептал он, всё ещё пристально глядя на Тэгуна, и тот знал, что ему нужно отвернуться. – Я вижу это. Ты переполнен этим чувством. Но ты бы убил меня, будь у тебя возможность, даже если бы я и не тронул твоего друга. Так разве справедливо обвинять меня в том, что я первый нанёс удар?       - Да, – сразу же ответил Тэгун. – Мир был бы лучше без вас.       - Скорее, людям было бы легче, – произнёс он лениво. – Возможно, мне стоило пойти другим путём.       Эти слова он прошептал куда-то в сторону, словно и не к Тэгуну обращаясь.       - В прошлом разговоры и переговоры с охотниками всегда были бессмысленны, и я решил, что нет смысла пытаться. Я рассматривал вас как единый организм, коллективный разум. Зря. Не все люди одинаковы.       Тэгун некоторое время молчал.       - Не все одинаковы, значит? – спросил он, прекрасно зная, что для большинства вампиров люди были тупыми и неповоротливыми, а их жизнь ничего не стоила.       Всегда был другой человек, миллиарды людей, так что легко можно было найти нового.       - Да, – ответил Хакён, внимательно оглядывая Тэгуна с ног до головы, и от этого взгляда охотник поёжился. – Да, вы совсем не одинаковы. Я же говорил тебе, что я Элимия – с этим приходит и некое понимание. И ещё я говорил тебе, что мы неправильно начали.       Тэгун поморщился, не веря словам кровососа.       - Ты пытаешься убедить меня, что ты хороший вампир?– спросил он, даже не пытаясь скрыть насмешку в голосе. – Ты едва не убил моего лучшего друга. А затем твоё отродье чуть не закончило начатое. И всё из-за его крови, из-за вашей жажды, потому что для вас, вампиров, люди – ничто, просто корм.       От волнения он перешёл на шёпот:       - Я никогда не поверю в то, что в вас есть нечто человеческое. Вы монстры.       Хакён пристально смотрел на него, его губы приоткрылись, а взгляд немного остекленел; он молчал. Тэгун не знал, о чём эта тварь думала, и ему не нравилось, что между раскрытых губ виднелись кончики клыков.       - Ты явно не самый умный, – в конце концов медленно прошептал Хакён. – Но ты так храбр. Так храбр и полон внутреннего огня. И верности, любви. Ты любишь своих друзей. Очевидно, что ранить одного из них было моей ошибкой.       Тэгун не понимал, не мог понять, с чего Хакён вообще беспокоился о таком. Если только… Если только не…       Хакён зашевелился, и Тэгун напрягся, увидев, как тот изящно соскользнул с качелей. Одна его рука всё ещё лениво держала верёвку, хотя ногами он уже стоял на земле.       - Кажется, мы немного отошли от темы, – его голос стал грубее, пропал этот странный остекленевший взгляд. – Ты, разумеется, не доверяешь мне, но в моём распоряжении достаточно времени, чтобы доказать тебе, что, возможно, наш союз будет хорошим решением.       Тэгун покачнулся.       - Союз? – переспросил он, и с ужасом понял, что был прав.       Им нужен Джехван, но не для того, чтобы убить его, а чтобы посадить на привязь. Конечно. Что-то внутри него окаменело при этой мысли. Они закопают его, убьют в любом случае.       Вампир заговорил вновь, и Тэгун заставил себя прислушаться, стараясь не замечать громкого стука крови в ушах.       - Я живу здесь давно, – сказал кровосос. – Возможно, даже дольше, чем ты. Как думаешь, почему здесь так мало вампиров? Я могу быть немного… собственником. Не лучшая моя черта, признаюсь. Но скоро здесь произойдёт небольшой всплеск активности, и количество вампиров увеличится. Ты не сможешь это остановить. Без обид, котёнок, но в охоте ты так себе.       Тэгун всё ещё пошатывался, он не мог собраться с мыслями. Он дотронулся до кармана, где лежала склянка, это немного успокоило его.       - Таким образом…       - Таким образом, – перебил его Хакён. – Я хочу узнать, как твой друг смог поместить солнечный свет в сосуд. В мире вампиров такое знание – сила, и было бы неплохо ею обладать. Также я не хочу, чтобы эту силу вновь использовали против меня. Взамен, полагаю, за неразглашение секрета, в моих силах сделать так, что даже с учётом притока вампиров, которые, вероятнее всего, осядут тут, количество жертв не увеличится.       Закончив эту маленькую речь, он немного отклонился назад, довольно ухмыляясь, словно был уверен, что победа за ним.       Тэгун презрительно прищурился; его верхняя губа дёрнулась.       - Если ты здесь так долго живёшь, то в любом случае это сделаешь, – процедил он, и Хакён моргнул. – Если резко возрастёт количество трупов, ОВК очень быстро захотят узнать, с чем это связано, и вы сами подставите себя под удар.       После продолжительной паузы Хакён ухмыльнулся, и Тэгун еле подавил дрожь.       - Может быть, ты не такой глупый, как я думал, – проговорил Хакён, всё ещё усмехаясь.       Его взгляд переместился вниз – туда, где лежал пузырёк с кровью.       - У тебя ещё одна из этих проклятых склянок в кармане, не так ли?       Рука Тэгуна нырнула в карман, кончиками пальцев он почувствовал гладкость стекла, и Хакён замер. Его поза вновь разбудила чувство страха в Тэгуне, но на этот раз тот же страх он видел и в глазах Хакёна.       - Да.       - Собираешься использовать?       - Собираешься заставить меня?       Хакён засмеялся, немного откинув голову назад, и теперь… теперь клыки были видны полностью.       - Не сегодня, котёнок, – сказал он, делая шаг вперёд.       Тэгун приготовился, пальцы сжали пузырёк. Но Хакён свернул в сторону и начал медленно ходить вокруг него.       - Я хочу это заклинание, котёнок.       Тэгун еле заставил себя не поворачиваться вслед за вампиром, борясь с инстинктами, кричавшими, что эту тварь нельзя упускать из виду. Он даже не слышал шаги Хакёна, когда тот проходил позади него.       - А я хочу, чтобы ты сдох, – сказал он, глядя вперёд, и трясясь от того, как сильно ему хотелось обернуться. – Но не всегда мы можем получить то, что хотим.       Хакён снова вернулся в поле его зрения; он стоял перед ним, слегка наклонив голову вбок и улыбаясь. Тэгун не понимал, что здесь было смешного.       - Нет, – промурлыкал он, всё ещё улыбаясь и внимательно рассматривая траву под ногами. – Полагаю, не можем.       Тэгун был так растерян: он не понимал эти игры разума и не умел в них играть.       - Почему ты не убьёшь меня?       По лицу Хакёна прошла какая-то эмоция и сразу исчезла. Тэгун не смог её прочитать.       - И действительно. Почему? – пробормотал кровосос, вновь начиная ходить кругами вокруг Тэгуна, пока снова не исчез из поля его зрения.       - Ты просто хочешь получить заклинание, – прошептал Тэгун. – И тебе хватает мозгов, чтобы понять, что ты не получишь его, если я пострадаю.       Хакён хмыкнул, соглашаясь.       - Не думаю, что это сделает твоих друзей сговорчивее.       - А когда получишь его? – спросил Тэгун, и тишина, последовавшая за этим, была лучшим ответом. – Ты убьёшь нас всех.       - Нет, – ответил Хакён, снова проходя перед Тэгуном.       Он двигался плавно и спокойно, но Тэгун видел, что он внимательно следил за его рукой, всё ещё сжимавшей пузырёк с кровью в кармане.       - И я должен поверить тебе на слово? – спросил Тэгун, и взгляд Хакёна метнулся к его лицу.       Он не собирался выуживать информацию, но рискнуть и выяснить мотивы этого существа не помешало бы. Хотя он и сам мог их угадать, он всё же хотел, чтобы чёртова тварь сама сказала это.       - Если честно, мой создатель думает, что убить вас было бы мудрым решением, вне зависимости от того получим мы заклинание или нет. Конечно, оно невероятно ценное, но и оно, и вы представляете для нас смертельную угрозу, – сказал Хакён, снова начиная двигаться.       Тэгун почувствовал головокружение.       - Но я… Скажем так, с учётом моего пожелания мы решили остановиться на союзе, перемирии, симбиозе между нами. Вот путь, который мы выбрали.       Вампир продолжал повторять союз, но Тэгун знал, что это значил. Союз подразумевал, что, так или иначе, они все должны быть на привязи.       - Не перемирие вам нужно,– безжизненно сказал Тэгун. – Вам нужен наш Джехван и его силы.       - Знаешь, если вы заключите с нами союз, возможно, мы сможем спасти его, – он стоял позади него, и Тэгун чувствовал, как эти слова плетью ударили его по спине.       Они… нет…       - Но если честно, то нет, я не хочу обладать им. Есть… другие вещи, которые я хочу, помимо магии и заклинания.       Живот Тэгуна скрутило. Он подумал о Хонбине, о его сладкой крови, и всё внутри него запротестовало при мысли, что его нужно будет отдать этой твари. Он резко повернулся и прорычал:       - Хонбина ты тоже не получишь!       Он резко замер, потому что Хакён пристально смотрел на него из-под опущенных ресниц. Тэгун знал этот взгляд, хотя и было так странно видеть его в глазах этой твари. Он отступил, чувствуя, словно на него вылили ушат ледяной воды.       - Нет, – хрипло сказал он, ощущая тошноту и смутное желание упасть в обморок. – Нет…       - Тише, котёнок, тише. Я не трону тебя, если ты этого не захочешь, – мягко произнёс Хакён, и Тэгун понял, что он сейчас действительно может упасть в обморок.       - Ты… ты хочешь превратить меня в безвольного фидера – вечно зачарованного и зависимого от укусов, – прошептал он.       Ужас в его душе смешался с гневом, когда перед его глазами пронеслись картины: тело этой твари прижато к нему, его губы на его коже.       Конечно, кровосос захочет сломать его – охотника, который бросил ему вызов. Он захочет пытать его, рвать своими когтями, держать в темноте под землёй… Убить его было бы слишком просто. А вот уничтожить, свести с ума – это куда приятнее.       - Нет, – вновь промурлыкал Хакён, его голос был тихим, но в нём звучали чары.       Это был не тот зов, что раньше – этот нежной волной накрывал Тэгуна. Он старался не обращать на него внимания, но было нелегко.       - Знаешь, я в восторге от твоего боевого духа. Ты безрассудный и глупый, но при этом смелый и верный. Это бесценные качества. Было бы неразумно уничтожать нечто столь прекрасное.       Он замолчал, а затем едва слышно прошептал:       - Но да, я хочу тебя.       Там, где до этого Тэгун чувствовал холод, теперь горело пламя, распространяясь по его груди, шее и щекам.       - Заткнись, – сказал он, и его голос неестественно громко прозвучал в тишине ночи.       Он сам испугался этой резкости, но Хакён закрыл рот, и его глаза слегка расширились, а именно этого он и хотел.       - Я не… Заткнись!       Хакён до сих пор внимательно смотрел на него, и от этого взгляда Тэгуну хотелось закричать и сбежать из собственного тела.       - А ты бы хотел, чтобы я соврал тебе? – спросил Хакён. – Я никогда не применю силу, чтобы принудить тебя к чему-то. Просто решил, что тебе нужно знать о моих… намерениях. Обо всех из них.       Верхняя губа Тэгуна приподнялась и он по-звериному оскалился.       - Тогда к чему чары, а?       Он ни на секунду не поверил, что эта тварь не зачарует его, стоит ей лишь улучить возможность. Он ненавидел Хакёна, ненавидел саму мысль, что этот кровосос хочет его. Он сделал шаг назад, к дому, потому что он хотел почувствовать себя в безопасности. Хакён молча наблюдал за ним, не пытаясь остановить. Его лицо было непроницаемо.       - Ты лжец, ты смерть. Чего бы ни коснулся вампир, оно сгниёт. Ты не получишь ни меня, ни Джехвана, ни Хонбина – ты ничего от нас не получишь.       Тэгун отступил ещё на несколько шагов; ему казалось, что его сердце бьётся где-то в горле. Хакён внимательно смотрел на него и словно раздумывал.       - Всё в порядке, – прошептал он наконец. – Я же сказал, что не буду принуждать тебя. Как бы сильно я тебя не хотел. Я не буду.       Он сделал шаг вперёд, следуя за Тэгуном, отступающим к веранде. Он двигался не быстрее и не медленнее его. Когда Тэгун шагнул на крыльцо, заскрипевшее под его весом, Хакён остановился перед ступеньками, внимательно глядя на него.       - Но я буду… Я должен настоять на том, чтобы ты рассказал мне о секрете этого заклинания, даже если ты не примешь моё предложение о союзе.       Тэгун наконец выдернул руку из кармана, крепко держа склянку. Она была тёплой.       - Я позволю тебе вновь почувствовать его на своей шкуре, если тебе так хочется, – прошипел он, и Хакён зарычал; Тэгун почувствовал, как внутри всё скрутило от страха. – Но в этот раз я не забуду всадить нож тебе в сердце.       За спиной он услышал, как скрипнула дверь, и он мечтал, как же он, блять, мечтал, чтобы хоть раз Хонбин и Джехван послушались его. Каким-то образом он почувствовал, что человеком, высунувшим свою голову, был Джехван. Возможно, дело было в Хакёне, чьё лицо сразу же разгладилось, хотя руки всё ещё были сжаты в кулаки.       - Тэгун? – позвал его Джехван, и голос был таким слабым. – Он сегодня один.       Это удивило Тэгуна. Немного. Он был уверен, что Хакён приведёт хотя бы одно своё отродье для подстраховки.       Услышав это, вампир сделал несколько шагов назад.       - Я не хочу воевать с вами, – раздражённо произнёс он. – И если у вас есть хоть немного логики, вы тоже не захотите войны с моим гнездом.       Тэгун задумчиво покрутил склянку. Хакён настороженным взглядом следил за его движениями, и всё его тело… Оно было напряжено, но это выглядело так странно. Он не был похож ни на человека, ни на животное. Он был готов бежать.       - Чуть раньше ты предложил мне сделку, Хакён, – прошептал Тэгун и почувствовал, как Джехван ободряюще коснулся его спины.       Вампир перевёл взгляд на него.       - Я предлагаю тебе другой вариант. Ты и твоё сраное гнездо не атакуете, и не угрожаете нам, а я не разбиваю это перед твоим носом.       Клыки Хакёна удлинились, лицо исказила злоба. Даже если он будет двигаться максимально быстро, солнечный свет всё равно быстрее – он настигнет его. Видимо, он тоже понимал это.       - Перемирие? Хорошо, – прошептал Хакён, и каждое его слово было пропитано ядом. – Это не те условия, которые я выбрал, но я приму их. Принцип ненасилия мне подходит, и у меня в запасе достаточно времени, чтобы переиграть вас. Думаю, вы скоро поймёте, что я очень терпеливый и очень настойчивый.       Тэгун сделал шаг назад, врезаясь в Джехвана, стоявшего в дверном проёме. Он толкнул его вглубь дома, и сам вернулся под защиту чар, чувствуя, как они тёплой волной поприветствовали его.       - Лови, – сказал он, осторожно бросая склянку Хакёну; достаточно медленно, чтобы тот поймал её. – Может, вам больше повезёт с разгадыванием этой.       Тэгун схватился за дверь и быстро захлопнул её, но всё же успел заметить то, как посмотрел на него Хакён, – словно хотел вонзить клыки в его горло.       Не сегодня, подумал Тэгун, запирая дверь на засов, словно это имело значение. Рядом с ним дрожал Джехван, и он осторожно приобнял его за плечи. Никогда.