C'est La Vie

      Мягкая хлопковая ткань рубашки грубо сминается, резкий рывок вверх, вторая рука невесомо касается обнажившегося участка кожи. — Может стоит притормозить? — Боже, заткнись, не я тебя сюда затащил.       Губы снова сливаются в жадном, страстном поцелуе. Они ждали слишком долго, играя друг с другом. За пару недель разлуки оба столько наделали глупых ошибок, которых теперь стыдятся, соскучились друг по другу и заработали жестчайший недотрах. Пальцы и руки путаются, когда они берутся за пуговицы не своих рубашек, синхронно двигаясь вниз к последней. Поцелуи уходят от губ: по челюсти, к ключицам, ребрам, пока руки стаскивают надоевшую рубашку.       Хантер на коленях, а Смайт опирается на дверь и запускает руки в волосы Кларингтона. — Прощаешь? — спрашивает он, глядя в глаза Себастиана. От такого вида у Смайта прямо дух захватывает. — Не убедительно.       Хантер усмехнулся и расстегнул молнию на брюках Себастиана, собираясь его переубедить.

***

      То, что дом Смайтов был больше дома Кларингтонов, снова бросается в глаза, пока миссис Смайт проводит экскурсию по дому, отец Хантера ведёт себя сдержанно и безразлично, в отличии от своей супруги, которая постоянно делает комплименты интерьеру. Мать Хантера когда-то была востребованным дизайнером, так что она часами могла рассуждать о цветах, мебели и прочих не особо интересных её мужу вещах, а вот мать Себастиана была польщена и заинтересована в замечаниях. — Эта вещица очевидно вам дорога, — показала женщина на скульптуру. — О да, это напоминание о моей маме. Дизайнер долго пыталась убедить нас избавиться от неё, но я отказала ей, — ответила хозяйка. — Это заметно. Но ваш дизайнер неплохо смогла включить её в интерьер.       Где-то наверху раздался громкий стук. Все обернулись, пытаясь понять откуда он. Они были недалеко от комнаты Себастиана. Миссис Смайт только улыбнулась и сказала: «Мальчишки». Решив, что им не стоит подходить ближе, женщина провела чету Кларингтонов в гостиную, где к ним присоединился отец Себастиана, закончивший бумажную работу. У них завязалась светская беседа о погоде, спорте, ландшафтном дизайне, и оба семейства про себя одобрили, вероятно, будущих родственников. Прошло ещё где-то полчаса и ужин был готов. Обычно миссис Смайт предпочитала готовить сама, но сегодня решила прибегнуть к помощи кухарки, чтобы не оставить гостей наедине с мужем, опасаясь, что старший Смайт сможет сделать что-то не так.       Хантер и Себастиан по дороге к столовой о чём-то спорили. Но это не был спор до крови, как часто это бывало при покупке мебели или распределении обязанностей во время уборки. Это был ленивый спор о насущном. Вероятно, если бы Смайт перед этим не кончил несколько раз, он бы возмущался гораздо сильнее, но сейчас он хотел поскорее сесть за стол, поесть, а потом где-нибудь развалиться, желательно в обнимку с Хантером. — Они всё равно узнают, — говорит Себастиан. — Какая разница позже или раньше? Всё равно я не планирую свадьбу раньше, чем закончу колледж. — Ты прав, окей, — устало вздыхает Хантер и достаёт из коробочки кольцо. Он надевает его и смотрит на довольную улыбку Смайта. — Идеально, — говорит тот и тянется за поцелуем.       Ноги подкашиваются, когда Хантер целует выступающие тазовые косточки, а его руки сжимают зад Смайта. Он прикусывает губу и сжимает волосы Хантера в кулаке, направляя его к члену. Но пока у Кларингтона другие планы. Он касается языком кожи и начинает медленно подниматься, зная, что это один из самых любимых фетишей Смайта.       Они занимают свои места за столом, друг напротив друга. Хантер бы предпочёл сидеть рядом, чтобы был телесный контакт, Смайту же достаточно зрительного. Он думает, что мог бы подразнить Хантера, но пока что у него нет на это ни сил, ни желания. Поэтому он предвидит скучнейший семейный вечер.       Язык проводит длинную мокрую дорожку от бедра до шеи, где Хантер останавливается и немного отстраняется. «Что сегодня на ужин?» — шепотом спрашивает он, проводя кончиком носа по уху Смайта. «Я — твоё меню», — тяжело дыша, отвечает Смайт, чувствуя, как зубы Кларингтона сжимаются где-то на его шее. Это почти больно, но приносит такое удовольствие, что Себастиан чувствует только эту боль и свой пульс буквально всем телом. — Спасибо, что приехали, — сказала мать Себастиана, когда все расселись. — Нам приятно познакомиться с родителями и в общем-то избранником нашего сына. — Это взаимно, — ответил отец Хантера. — Значит вы вместе почти два года. Какие планы у вас на будущее? Есть ли они у вас?       Хантер покраснел, мечтая провалиться на месте. Вопрос был адресован не ему, отец смотрел прямо на Себастиана. Тот же усмехнулся и отложил вилку, которую уже был готов отправить в рот. — Мы хотели, наверное, оставить это для десерта, но раз вы заговорили об этом, — начал Смайт. — Я сделал предложение Хантеру, и если бы вы были чуть внимательнее, то заметили бы кольцо на его пальце.       Все посмотрели на Хантера, который сейчас был похож на варенного рака.       Тело Себастиана горело там, где руки Хантера касались его. Он задыхался, пытаясь выровнять дыхание, пока его парень ставил засосы на таких местах, где точно никто не увидит, а когда Кларингтон сжалился и уделил внимание члену парня, тот едва удержался на ногах. — Я блять и забыл какого это, — прошептал Себастиан, глядя сверху вниз, как его член исчезает и появляется между губ парня. Хантер только преданно посмотрел на него и продолжил, чувствуя, как рука Смайт гладит его по голове, поощряя. — Да, мы с Себастианом решили пожениться, — подтверждает он. — Но не раньше, чем закончим колледж. Я не вижу смысла спешить со свадьбой, мы, сколько бы не ссорились, всё равно возвращаемся друг к другу. — О да, я его отталкиваю, а он возвращается, хотя его не стоит винить. Можно только посочувствовать. — усмехается Смайт, отпивая из бокала. — На его месте я бы тоже не смог от себя отказаться.       Кларингтон только усмехается про себя. «Кто ещё не может отказаться», — думает он. — Не смей, — говорит Себ, когда Хантер отстраняется.       Кларингтон только смеётся и подталкивает Смайта к кровати, потому что колени уже начинают побаливать от стояния на твердом полу. — Думаешь это хорошая идея? — спрашивает он. — Нас ждут на ужин. — Подождут, — закатывает глаза Себ, стаскивая штаны с Кларингтона.       Они выпивают за помолвку и возвращаются к еде, стараясь переварить новость. Родители переглядываются друг с другом, в то время как Хантер и Себастиан непринуждённо поедают свои порции. Тишину нарушает Себастиан: он решил слизать каплю соуса с пальца, но немного не рассчитал с усердием. — Себастиан, — сделала замечание мать. — Извините, ничего не могу поделать, я просто обожаю бедра, — ухмыляется Смайт-младший, наблюдая за каждым движением Кларингтона. Тот всё ещё невозмутим.       Хантер лишь пинает Смайта под столом. Чересчур сильно, стол шатается. — Простите, ногу свело, — извиняется он. Хантер чувствует себя неловко, оставаясь голым в доме родителей Смайта, ещё более неловко из-за того, что его родители прямо сейчас находятся в этом доме, и им ничто не мешает зайти и позвать их на ужин. — Скажи, что ты запер дверь, — просит он, буквально оттаскивая Себастиана от его члена, который тот, кажется, планирует проглотить вместо ужина. — Зачем? — спрашивает Себастиан. Он красный и пытается отдышаться. — Мои родители постучат, прежде чем войти.       Очередной поцелуй, и Хантер забывает обо всём. Он думает, что нужно перестать заботиться и переживать о каждой мелочи. И губы Смайта в этом очень даже неплохо помогают. Он тянется к заднице парня, сжимая её рукой. Привычный жест, который обычно говорит о том, что Хантер хочет быть внутри. Но сегодня у Себастиана другие планы. — Сегодня я сверху, — ухмыляется Смайт, качая головой. В следующую секунду Хантер снова чувствует губы парня на своём члене и пальцы, слегка надавливающие на его анал.       Расспросы не заставили себя долго ждать, но Хантер и Себастиан старались отвечать как можно уклончивее и более размыто, потому что они понятия не имели, когда планируют завести детей, планируют ли, где они будут жить и на что хотят потратить свою жизнь. Хантер хорош в спорте, но не хочет заниматься этим на профессиональном уровне. Он раздумывает над тем, чтобы работать учителем, потому что ему это нравится, но не знает, какую реакцию это вызовет у его родителей. Смайт отшучивается тем, что откроет свою порно студию и пригласит Хантера быть моделью. За это получает ещё одно замечание. Уже от отца. — А что такого? Он в этом хорош!       Хантер сжимает челюсти и еле сдерживается, чтобы не придушить своего жениха.       Кларингтон упирается в плечи Себастиана, и тот отстраняется. — Да что ж это такое. Нужно куда-то деть твои руки, — он тянется к брюкам и вытаскивает из них ремень. — Не смотри так, Ханти, я знаю, что тебе это нравится ещё больше, чем мне.       Хантер краснеет, но не спорит, потому что ему действительно нравится иногда отдавать контроль в руки Себа. Это одна из тех вещей, которые он до сих пор не до конца понимает, но пальцы шатена, медленно и осторожно растягивающие его, помогают принять это и смириться. Он хочет перестать думать и просто наслаждаться близостью с любимым человеком.       Себастиан остаток ужина предпочитает молчать, потому что боится ляпнуть что-то, что может испортить впечатление родителей Хантера, о которых он не подумал во время предыдущего высказывания. Он замечает, что Хантер опять испачкался, и у него недалеко от уголка губ соус. Это выглядит вопреки всему очаровательно и по-домашнему. Он бы предпочел сейчас валяться где-нибудь на диване с Хантером и есть пиццу, а не сидеть и жариться в пиджаке под наблюдением родителей. «Одежду сильно переоценивают», — думает он, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Почему-то он вспоминает о Хаммеле, который, вероятно, с пеной у рта поспорил бы с ним об этом. — Себастиан? — зовет Хантер. — Извините, я задумался. Об одном знакомом, давно не узнавал, как у него дела, — отвечает Себ, вовлекаясь в общую беседу о спорте.       Хантер очень узкий и тугой изнутри. Смайт едва сдерживается, чтобы не застонать от этого ощущения, в то время как Кларингтон прикрыл глаза и расслабился, стараясь сосредоточиться на ощущениях. Дискомфорт, не очень и приятно, но он не двигается, пока Себ входит в него до конца, и тихо стонет, когда парень пытается толкнуться. — Подожди, — шепчет Хант. Они просто лежат в обнимку пару минут, а потом Хантер сам пытается что-то сделать, и Бас принимает это за призыв к действиям.       Движения от медленных и осторожных переходят к резким и быстрым, и когда Хантер, кажется, уже не может терпеть, будто готов взорваться от удовольствия, и стонет так, будто забывает о том, что они не одни дома, Себастиан резко замедляется. Хантер ненавидит это. Но его руки связаны, а Смайт удерживает руками его бедра на месте и начинает свою извращённую пытку. Он медленно входит в расслабленное тело парня, а потом резко выходит и продолжает так, пока Кларингтон буквально не умоляет его об оргазме. Хватает буквально движения руки Смайта, чтобы Хантер кончил, и Себ застонал, чувствуя, как сокращаются мышцы парня вокруг его члена. Понадобилось немного, чтобы Бас последовал за своим парнем.       Себастиан развязывает руки Хантера, на которых остаются следы от ремня, которых не будет видно под манжетами рубашки. Как и засосов, украшающих тело парня.       Себастиан встаёт из-за стола и помогает матери убрать посуду, Смайт-старший и Кларингтоны выходят на улицу, прогуляться по саду. Отцы договариваются порыбачить, а Хантер только устало поддакивает, когда к нему обращаются. — Хантер, все хорошо? — спрашивает мама. — Ты выглядишь уставшим, и мне кажется, ты прихрамываешь. — Тебе кажется, — краснея отвечает Хантер и оборачивается в сторону дома, посылая всю свою любовь Себастиану. — У меня теперь поясница болит, — говорит Хантер после того, как Смайт решил «гулять так гулять» и предложил второй заход. — Когда ты сверху — это такое шикарное зрелище, — лениво отвечает Бас и тянется за поцелуем. — Я сделаю тебе массаж потом, хочешь? — Хочу сейчас, — говорит Кларингтон и потягивается. — Нам пора идти к столу. Себастиан ставит тарелки в посудомоечную машину под пристальным присмотром матери. — Говори уже, — вздыхает Бас. Он видит, что маме есть что сказать. — Родители Хантера милые, как и Хантер, — начинает женщина. — Но… — Но? — Мы с отцом обсуждали это. Первая любовь, школьная любовь — всё это не серьёзно и редко хорошо заканчивается. — Все отношения старших классов заканчиваются на втором курсе, — закатывает глаза Себастиан. — Слышали, не про нас. Я люблю Хантера. Это надолго. — Мы с отцом желаем тебе самого лучшего. И хотели бы, чтобы с тобой был достойный человек. Мы даже рассматривали некоторых кандидатов. Если хочешь, то можешь с ними встретиться. Решить, чего хочешь.       Себ пятится назад и не верит тому, что слышит. Его мать не рассчитывала на то, что он сам может выбрать с кем хочет быть. Думала, что он не может построить крепкие отношения. Решила, что может выбирать за него. — Хантер, мы ведь поженимся? — спрашивает Бас. — Конечно, однажды, когда будем готовы, — отвечает Кларингтон и сильнее прижимает к себе парня. — Тогда, если я сделаю тебе сейчас предложение, ты согласишься? — усмехается Смайт. — Это предложение? — Я прощупываю почву. — Думаю, я бы согласился, — отвечает Хантер и целует своего почти-жениха в висок.       Себастиан встаёт с кровати и открывает ящик стола. В коробочке красивый перстень, который сложно принять за помолвочное кольцо, но Себастиан сразу отмел все тонкие кольца, где бриллиант больше самого кольца. Он искал что-то похожее на Хантера. Сильное, крепкое, но в то же время изящное и прекрасное. — Что ж, тогда это предложение, — улыбается Себастиан и становится на колено перед кроватью, где до сих пор лежит голый Хантер. — Кажется, я уже дал своё согласие, — улыбается Хантер и надевает кольцо, чувствуя, что он на пороге чего-то нового. Чего-то прекрасного.       Себастиан смотрит на мать пару секунд, а потом говорит: — Сделаем вид, что этого разговора не было. Хантер достойный кандидат. Это решено, и уже давно.       И выходит в сад к остальным. Он берет Хантера за руку и клянется себе, что никогда ее больше не отпустит.