Шейх

Уже засыпая, Никита вдруг задумался, а на чём Липа сегодня на работу поедет, права и машина у него будут только завтра… Его разбудил осторожный стук в дверь. — Входите, не заперто! — прокричал Никита хриплым со сна голосом. В дверях возникла улыбающаяся Липа. — Ну ты и дрыхнуть, — хмыкнула она. Никита даже потряс головой, настолько она непохожа была на себя утреннюю — серебристое обтягивающее платье стоимостью не менее тысячи долларов, уж в ценах он разбирался, подчёркивало узкую талию, аппетитные бедра и высокую грудь. — Поднимайся, у тебя на сборы ровно десять минут, — сказала Липа с приказными интонациями в голосе. — Машина ждёт внизу… Она пересекла комнату и небрежно бросила брелок на тумбу. — По дороге нам надо заскочить за твоим водительским удостоверением. Паспорт не забудь. А потом к моему стилисту. Я там пробуду недолго — минут тридцать–сорок. Затем отвезёшь меня в клуб и свободен до следующего вечера. Она взглянула на изящные золотые часики на своём запястье. Других украшений на Липе не было — ни колец на пальцах, ни даже серёг. Никита подождал некоторое время в надежде, что девушка выйдет из комнаты и оставит его одного. Только где там? Никуда уходить она не собиралась. Он откинул в сторону одеяло и лениво выбрался из постели, представ перед Липой во всей мужской красоте. — Неплохо. — Покачала она головой и тоже поцокала языком. — Тебя можно в женские дни просто так на сцену выпускать. Есть много одиноких дамочек, которым нравятся не Тарзаны, а именно такой типаж. На тебе можно было такие бабки делать… «Знаю, проходили», — усмехнулся про себя Никита, проходя мимо неё. В душе он пробыл недолго, только слегка ополоснулся, чтобы смыть остатки сна и прийти в чувство. Одеваться тоже пришлось на глазах у Липы. Качество его белья она оценила и снова довольно покачала головой. — Вместо джинсов и футболки, несмотря на то что они у тебя дорогие, из фирменных бутиков, всё равно придётся носить костюм, — сказала Липа со знанием дела и снова взглянула на свои часики. — У нас будет с десяток минут, чтобы заскочить за костюмом. — У меня нет денег, — недовольно пробурчал Никита, застёгивая пуговицы на джинсах и расправляя низ футболки. — Не бери в голову. Это не твои заботы. — Махнула рукой Липа. — Спишу на форменную одежду для обслуживающего персонала. Твоя задача выглядеть фирменно и сходить за моего бойфренда, когда это требуется. Она отвернулась и направилась на выход. — А требуется это довольно часто, — пробормотала Липа уже в коридоре. Но Никите все же удалось расслышать её слова. — Черт, черт, черт, — запричитал он негромко, когда за девушкой закрылась дверь. Не подумал, что уже сегодня вечером ему придётся покинуть квартиру, планировал тайником для денег озаботиться, когда останется один — не вышло. Никита вынул из рюкзака солидный полиэтиленовый пакет, набитый пятитысячными купюрами, судорожно соображая, куда бы его пристроить. В стиральную машину? Найдут. Да и с расписанием работы домработницы он ещё не ознакомился. В сливной бачок? Не войдёт. За шкаф? Тоже не влезет. Под матрац? Горбом торчать будет. На балкон? Никита отодвинул штору и выглянул наружу. Но тот оказался девственно чист. Если будут шмонать его вещи в его отсутствие, сразу обнаружат пакет. — Я жду тебя внизу! — крикнула Липа и забряцала входным замком. Вот это удача! Обрадовался Никита. Он выглянул в коридор, чтобы убедиться, что девушка на самом деле ушла, а потом потянул ручку двери её комнаты — не заперто. Не мудрствуя лукаво, он сунул пакет в её спальне под точно такую же кровать, как и у него. Всяко, обшаривать комнату Липы вряд ли станут. А если и станут, то найдут не у него, а у неё. Может, это вообще хозяйские деньги. Но он прекрасно разбирался в психологии дуболомов — им дали приказ просмотреть вещи нового сожителя Липы, они это сделают с завидно аккуратностью, но только проверят его барахлишко. Проявлять инициативу не в их правилах. Можно было даже не опасаться, что они нарушат приказ или выполнят его ненадлежащим образом. Нет, прощупают каждую его вещь, но в комнату Липы даже не заглянут. Но рисковать всё равно не хотелось. Деньги, конечно, не последние, но за ними ехать надо в глушь, в дом мамы Маши. Даже если дом исчезнет с лица земли, он всё равно найдёт спрятанные там деньги только одному ему по известным приметам… Никита сбежал по лестнице, отвернувшись от охранника, проскочил мимо него, тот только глянул, что в руках у него ничего не было, и снова опустил голову. На крыльце дома его дожидалась Липа. Она держала в руках недокуренную сигарету. Понятно, почему она не стала задерживаться дома: привычка — вторая натура, и без выкуренной сигаретки хозяйка клуба сама не своя. — Вон наша машина. — Она махнула рукой в сторону стоявшего на стоянке Туарега. — Навигатор в салоне есть? — спросил Никита, подходя к водительской дверце. — Я город совсем не знаю. — Все, что надо, имеется, — ответила Липа, ловким щелчком отправляя окурок на клумбу. «Деревенщина». — Недовольно поджал губы Никита. Он вернулся и, подняв из травы продолжавшую тлеть сигарету, стал оглядываться по сторонам, куда бы её пристроить. — Нет ни одной мусорницы, — виновато произнесла Липа. — Я уже просила поставить. А то фантик от конфеты выбросить некуда. Она сняла с рук тонкие лайковые перчатки. «Чтобы руки табаком не воняли», — сделал вывод Никита. Запихнула их в сумку, а из неё достала барбариску, обёртку от которой передала Никите. — Будешь? — Протянула ему вторую конфетку. «У меня слишком дорогие зубы», — подумал Никита, но барбариску взял. Мало ли для чего конфетка ему может пригодиться. В салоне мужской одежды их ждали. Видимо, Липа позвонила, пока курила на крыльце дома. Никите сразу предложили на выбор несколько костюмов. Он не поленился и примерил все. Покупателей в салоне не было, и он для продавщиц и Липы устроил настоящее дефиле. Мог, умел, практиковал. И теперь не он, а девушки выбирали для него прикид, который сидел на нём лучше всего. Вспомнил между делом, как носил свой самый первый костюм. Он был молод, глуп, работал в плановом отделе научного института и звали его… Никита задумался — он тогда впервые сменил имя. Давно это было. Судьба, наверное — тогда он стал Никитиным, теперь вот Никитой. Девушки остановили свой выбор на рубашке-поло и костюме из тонкого шерстяного джерси. Липа решила, что её новый знакомый все же водитель, а не офисный работник. Обувь вообще менять не стали — к светло-синему костюму вполне подошли Никитины белые кроссовки. Она запретила ему переодеваться. Продавщицы в салоне упаковали его вещи — футболку и джинсы — в фирменный пакет. Никита выразительно подмигнул той, что помоложе, но она не менее выразительно взглянула на Липу. Понятно, слов можно и не говорить — он догадлив… Липа закурила, едва они покинули магазин. Тонкая сигарета подрагивала в её пальцах, затянутых лайковыми перчатками. — Опаздываем, — нервно постучала сигаретой по своему запястью там, где находились её часики. — Так поехали, — предложил Никита. — Пожалуй, — согласилась Липа, опять отправляя на газон непотушенный окурок. И снова Никита полез за ним, пытаясь разыскать бычок среди цветущих пионов. — Брось, — приказала Липа. — Надоест наводить порядок каждый вечер, мусорку поставят возле входа. Будто я одна такая, которая хватается за сигарету, как только выходит из помещения. В клуб, — добавила она. — К гайцу сам за правами заедешь — я позвоню. Липа по-деловому уселась на водительское сиденье и нажала на газ. Никита отметил про себя, что девушка водит машину уверенно, по-мужски, и совсем не боится выезжать на дорогу, как сказала ему раньше. Лгунья. Плевать, зато в его распоряжении имеется теперь приличная машина. А с этим враньём он со временем разберётся… Главный вход в клуб «Шейх» сверкал неоновыми огнями, перед дверями стояли секьюрити в восточных одеждах и туфлях с загнутыми носками. «Интересно, а зимой они во что одеты»? — хмыкнул про себя Никита. Представив дюжих молодчиков в тулупах поверх шаровар, чуть вслух не рассмеялся. Липа не остановила машину перед входом — она объехала здание и припарковалась рядом со служебным. Никита передёрнул плечами: мрачное место — грязно, сыро, темно, мусорные баки, возле которых годами не убиралось, бродячие собаки, роющиеся в отходах, наверное, при желании и крыс можно высмотреть. Жуть. Изнанка городской жизни. И это совсем рядом с главным городским проспектом, только обойди здание. Выходить из машины, чтобы подать даме ручку, совершенно не хотелось. Но Липе, похоже, этого и не требовалось. Она открыла дверь и легко спрыгнула на асфальт. — Заберёшь меня в пять утра отсюда же, — проговорила Липа, хотя раньше говорила, что он свободен до завтрашнего вечера. Вот и верь после этого девушкам. Никита все же выбрался из автомобиля тоже — пусть не подать руку, но открыть Липе входную дверь, которая оказалась гладкой и ровной, ни ручке тебе, ни выступа. Но и это ей не требовалось — она не стала дожидаться Никиты, пока тот обходил машину, а исчезла за тяжёлой металлической дверью, подцепив её каким-то невероятным образом. Никита уже собрался покинуть негостеприимный внутренний двор клуба, как вдруг ему почудились странные звуки — сначала словно кто-то вскрикнул, а потом будто упало что-то тяжёлое. Никита присел, чтобы не торчать столбом из-за машины, а потом прокрался к двери и потянул её на себя — та легко поддалась. Ничего не оставалось, как юркнуть за неё вслед за Липой. Странно, но служебный вход оказался не заперт — Липа его не открывала, его не закрыли и после её прихода. Он бы услышал. Заходи, кто хочет, и твори, что хочешь. Сразу за дверью начиналась практически неосвещенная длинная лестница вниз, а в самом конце её на ровной площадке перед двустворчатой стеклянной дверью с неестественно запрокинутой головой лежало тело. Никита сразу узнал серебристое платье. Он быстро сбежал по ступеням. Может, девушка оступилась в темноте, сломала каблук, и ей ещё можно помочь? Где там? Даже в тусклом свете одинокой лампы было заметно бурое пятно на полу прямо под головой Липы. — Вот это влип, — пробормотал Никита. На всякий случай он все же прикоснулся пальцами к шее девушки — пульс не прослушивался. Мертва. А всего несколько минут назад была жива и раздавала ему указания. Никита почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове и встали дыбом, а по спине побежали мурашки, словно ему самому в затылок задышала смерть. — Ограбили тебя, милая, что ли? — задал Никита сам себе вопрос, не заметив дамской сумки рядом с Липой. Он осторожно двумя пальцами потянул рукав платья вверх. Так и есть — золотых часиков нет. Сняли. Никите почему-то захотелось взглянуть на сгиб локтя девушки. Он сдвинул плотный рукав ещё немного и ошарашенно замер: на предплечье у Липы красовалась тату — бриллиант, красивый рисунок по коже, больше похожий на пирсинг. Он вздрогнул — совсем недавно видел такой же, только на тыльной стороне ладони. Мистика, какая-то. Никита ещё раз взглянул на нарисованный по коже бриллиант, теперь уже стараясь его запомнить. Он вынул из кармана пиджака телефон, набрал номер «скорой». — Девушка упала с лестницы, — произнёс он скрипучим голосом, стараясь как можно сильнее изменить свои привычные интонации. — Ей требуется помощь. Клуб «Шейх». Затем отключил телефон, вынул симку, протёр её краем рубашки и бросил рядом с неподвижным телом. Здесь все. Он ничем не может помочь Липе. Теперь не помешало позаботиться о себе.