Шейх

— Спрашиваешь, где находится бриллиант? — усмехнулся Василий. — А если подумать? — Подумать, подумать… Никита соскочил с места и нервно забегал по кухне. Он запустил руки в волосы и взлохматил их, словно это могло ему помочь. — Тебе имя Алл Фа хоть что-то говорит? — спросил Василий. — Сколько раз ты с ним пересекался. Даже не так… Сколько раз из-за него ты менял образ и фамилию? — Ты хочешь сказать… — Никита оперся на стол руками напротив Василия. — Замечу, — усмехнулся Василий, — я ему о тебе ничего не говорил. Думаю, и остальные ничего толкового сообщить не могли. Потому что просто не знали, где ты и что ты. Пожалуй, только мама Маша, как ты её называл. — Ты хочешь сказать, что и она... — удивился Никита. — Не уверен, — но чувство такое имею, — кивнул Василий. — Просто непонятно, как ты нашёл это место среди болот… — Случайно вышел на него, — перебил его Никита. — Все, конечно, может быть, — согласился с ним Василий. — Но остаётся открытым вопрос, почему тогда Алл Фа не смог тебя отыскать? — Тоже случайно, — отмахнулся от него Никита. — Вот скажите, хранители, — обратился он сразу и к Василию и сыну мамы Маши, — почему тогда мой бриллиант, — Никита сделал ударение на слове «мой», находится у постороннего человека, а не у хозяина. — Найти камень нам дано, — покачал Василий головой, — а вот почему тот у него, то нам не ведомо. Он помолчал, а потом добавил: — Перед тем как заберёшь бриллиант у Алл Фа, поинтересуйся, как тот попал к нему. — Я не сумасшедший, — покачал головой Никита, — чтобы лезть в логово к зверю. Мне и одного раза вполне хватило. Чуть жизни не лишился. — А если подумать? — предложил Игорь. — Вот тебе известно, к примеру, как он выкручивался после того случая. — Ну… — неопределённо протянул Никита и пожал плечами. — Не интересовался, — добавил он грустно. — У меня осведомителей в окружении Алла Фа не имеется. — Я… знаю, — заикаясь, что разобрать ничего нельзя было, произнёс Никита Вильхелм. — Что знаешь? — в голос вскричали все, даже Роман из спальни подал голос. Василий выступил переводчиком — кое-как удалось понять, что хотел поведать им сын мамы Маши. Поначалу все подумали, что ему известно, как Алл Фа выкручивался после пропажи турнирных денег, а оказалось, парень знал, как бриллиант оказался у того и где он его хранил. — В жестяной бонбоньерке, которую все время таскает с собой, — добавил Василий. — Забрать её у Алл Фа будет непросто. — Нет, — покачал головой Никита, — я не самоубийца. Мне оказаться рядом с Аллом Фа смерти подобно. А уж увести у него вещь, которой он дорожит и, вероятней всего, из рук не выпускает. А вы знаете, как ему стать владельцем камня? — спросил он и внимательно посмотрел на хранителей. — Сложно все это… — протянул Василий. — Бриллиант можно завещать, подарить, купить… — А выиграть? — спросил Никита. У него закрались смутные сомнения насчёт камня. — И выиграть можно, если владелец камня поставил его на кон, — согласился Василий. — Но опять же, если игра была честная. — Но я-то просто могу забрать у Алла Фа свою вещь, — поинтересовался Никита, — даже несмотря на то, что это будет кражей? — Ну конечно, — рассмеялся Василий. — Если захочешь это сделать, то мы тебе поможем. — Как? — удивился Никита. — Укажем точное место нахождения бриллианта. — Здорово! — воскликнул Никита. — Он сумасшедший, — всплеснула руками Марьиванна. — Его ждут не дождутся, разыскивают, а он сам решил заявиться пред светлые очи Алла Фа. — А что он может мне сделать? — раздухарился Никита. — Что предъявить? Кражу? Так это доказать надо. Всем сидеть, — скомандовал он и взмахнул руками. — Расследование переходит в эндшпиль, и теперь я беру власть в свои руки. Ждать меня здесь, — он ткнул пальцем в пол, — и никуда не уходить. Всех впускать и никого не выпускать. И исчез за дверью. — И куда это он? Вопрос Романа прозвучал в полной тишине. Никита выскочил на улицу, в сарае нашёл старый заступ, только по ему известным приметам нашёл то место. Никогда бы не подумал, что так скоро придётся выкапывать свой «клад». Брать все деньги, что лежали в схроне не стал — достаточно одной таблетки… то есть пачки. И так несколько миллионов наликом. А вот жестяную коробку из-под конфет прихватил — в ней его настоящие сокровища, доставшиеся от предков: кольцо с крупным бриллиантом, полученное от матери, и набор отмычек, переданные ему отцом, когда тот отошёл от дел. Так сказать, наследство. Из-за этого кольца он и получил в своё время погоняло Диамант. Никита редко надевал его на палец, уж больно то было приметным, только в исключительных случаях, когда шёл на крупный выигрыш или авантюру. Хотел, чтобы некоторые личности знали, кто обвёл его вокруг пальца. У подвигов, так сказать, обязаны быть свои герои, иначе и подвиги, и безымянные герои забывались. А это в его «профессии» недопустимо. Никита надел кольцо на палец, повернув камнем к ладони, отмычки зажал в кармане, а в жестянку сложил деньги. И лёгкой походкой направился назад в дом. Оставшиеся деньги не мешало бы перепрятать, но ничего и здесь их не найдут… — Откуда у тебя эта коробочка? — поинтересовался Василий, когда Никита снова занял место за столом. — Когда-то дедушка, большой любитель сладкого, подарил мне конфеты в этой коробке на Новый год. Я ещё совсем мальчиком был. — ответил Никита. — А сам дед все время с собой таскал бонбоньерку. — А ты мог бы узнать её? — Василий выразительно взглянул на Никиту. — Конечно, — кивнул тот. — Круглая жестяная коробочка, в которой дед хранил леденцы. Правда, я никогда не видел, чтобы он брал их оттуда, но конфетка на языке у него была почти всегда. — Это хорошо, — довольно потёр руки Василий. — Что хорошо? — не понял его Никита. — А потом, после смерти дедушки, ты видел хоть раз эту бонбоньерку? — спросил Василий. — Нет, — покачал головой Никита, — она пропала. Впрочем, её никто и не искал. Кому нужна какая-то жестянка? Разве её содержимое могло представлять ценность? Подумаешь, пропали конфеты. — И дедушка ничего не говорил ни тебе, ни родителям? — поинтересовался Василий. — Никогда? Таскал с собой жестянку, не расставался с ней, и ничего про неё не говорил? — Говорил, — улыбнулся Никита. Он вспомнил, как потрясая коробочкой, дед любил повторять, что в ней его, Никиты, наследство. И когда тот станет взрослым и самостоятельным, а ещё лучше женится, он обязательно передаст ему эту старую жестянку времён Царя Гороха. Никита только посмеивался — но деду не перечил и при этом сумасшедшим его никогда не считал. Ведь он же принял от отца в дар набор отмычек, которыми мог открыть практически любой замок — для Никиты не существовало запертых дверей. — Так вот в той жестянке из-под леденцов твой дед хранил бриллиант «Шейх», — торжественно изрёк Василий. — Врёшь! — вырвалось у Никиты. — Можешь мне не верить, — обиделся Василий. — Но твой бриллиант все ещё там. Вот и сын мамы Маши может подтвердить правоту моих слов. Только есть одна незадача — именно та коробочка теперь у Алла Фа. Если ты интересуешься, куда делась бонбоньерка после похорон твоего деда, могу смело сказать, тот просто спёр её, думая завладеть бриллиантом. — Нет, — покачал головой Никита Вильхелм, с большим трудом, ему удалось добавить: — Он не смог даже открыть коробку. Это не его вещь. — И что? — спросил Никита. — А ничего, — пожал плечами Василий. — Он ждёт владельца камня. — То есть меня, если верить вашим словам, — покачал головой Никита. — И я приду за своим наследством. — Нет, он все же сумасшедший, — снова подал голос Роман из спальни. — Я не сумасшедший, — усмехнулся Никита. — Я авантюрист, люблю пощекотать нервы. И ради того, чтобы взглянуть на бриллиант, я встречусь с Аллом Фа. — Ты думаешь поторговаться с ним? — спросил Игорь. — Нет, — покачал головой Никита, — торг тут неуместен. Я заберу у него… — Никита сделал над столом круговой жест рукой, — то, что не принадлежит Аллу Фа. А при этом прихвачу ещё что-нибудь. Надо только подходящего случая. Поэтому предлагаю… — У тебя есть план? — удивился Игорь. — Не совсем, — улыбнулся Никита. — Это скорее, перечень желаний, который при удачном раскладе может превратиться в план. — Послушай, — попросил Игорь, — у тебя столько бабла, найми кого-нибудь. Или привлеки всех хранителей разом, — и он внимательно взглянул на Василия и сына мамы Маши, — им проще, они знают, где камень. — Нет, — снова покачал головой Никита. Какой раз он оказывался сегодня от, казалось бы, разумного предложения. — Если хочешь что-то украсть, то сделай это своими руками. Лучше, чем сам, никто не сделает. А я хочу всего-то забрать у человека вещь, некогда принадлежавшую моему деду, а теперь и вовсе мне. — Я бы опасался называть Алла Фа человеком, как и его помощника Эдуарда Смирнова, — негромко проворчал Василий. — А разве это не один человек? — спросил Игорь. У него на этот счёт имелись совсем другие сведения. — Один, — кивнул Никита Вильхелм. Ему не знать этого. — Только об этом мало кто знает, — добавил Василий. — Демон в человеческом обличии. Он способен пробуждать в любом человеке самые низменные страсти — гордость, тщеславие, алчность, неосуществление страстных желаний. И он выразительно посмотрел на Никиту, но тот и бровью не повёл — это не к нему. Конечно, кротостью и смирением он не отличался, в карты любил поиграть, но не ради денег, а ради самого процесса. Сумма выигрыша его мало интересовала — ва-банк. Играть, так на все. А потом, смешно просто, он не знал, как своим выигрышем воспользоваться: за ним толпами бегали подручные Алла Фа, а он с завидным упрямством не давался им в руки, меняя при этом не только свои имена, но и лица. Интересно, а признать в нём, например, прежнего Виталика можно? Вот и проверит. *** Деревню покидали в сумерках, но пока можно было ещё не включать фары. Впереди на мотоцикле ехал Никита Вильхелм, показывая дорогу, ему это сделать было проще, чем объяснить словами, как не угодить в болота. Романа решено было оставить под присмотром Марьиванны в доме, пока не поправится. Здесь ему ничего не угрожало. Впрочем, ни мент, ни старушка не вписывались в стройную картину действий Никиты — оба слишком узнаваемы. Савва в основном молчал — он не мог поверить, что авантюра, которую собирались провернуть парни с их участием, может выгореть. Да и Насте не представлял, как сообщить, почему он взял отпуск на работе и куда-то помчался… без неё. Такое, пожалуй, случится в их жизни впервые. Но ничего, когда-то надо начинать, а то все вдвоём да вдвоём, чокнуться можно. «Мальчонку, что ли, взять из детдома», — Савва впервые прочувствовал, насколько сильно хочет сына. — Не грусти, — попросил его Никита, сидевший рядом. За рулём Ауди находился Василий: так было проще — он обменивался мыслями с их проводником на мотоцикле. На пассажирском сиденье находился Игорь, хватавшийся рукой за сердце, когда машина подлетала на очередной кочке. А позади них до этого молчали Никита с Саввой. — Не торопись брать чужого, — попросил Никита. — Если все обойдётся, и я уйду живым от Алла Фа, дам денег на ЭКО, своего заведёте. — Это не выход, — покачал Савва головой. — Настя не хочет. — Ну на воды в Германию поедете, в Баден-Баден. Отдохнёте по-человечески, подлечитесь оба. Обследуетесь заодно там в одной из лучших клиник. А потом решите, как поступить. — А ты чем займёшься после дела? — спросил Савва. — Я? — улыбнулся Никита. — Если уйду живым с камнем, залягу на дно где-нибудь на необитаемых островах, женюсь, когда все затихнет, рожу сына, чтобы было кому бриллиант передать на хранение. Впрочем, нет, сразу распилю «Шейх» на два — закажу себе и жене по кольцу. Кто-то должен отпустить всех хранителей на свободу. Да и книгу хочется дочитать, узнать, что произошло и как Алл Фа узнал о камне. К ним обернулся Игорь, услышавший конец разговора. — Как же ты собираешься узнать? — поинтересовался он. — У самого Алла Фа спросишь? — Я знаю, где вырванный из фолианта лист, — хмыкнул Никита, — точнее, у кого. Владею, как и хранители, определённой магией. Но хочу, чтобы тот сам его отдал. Добровольно. — Думаешь? — удивился Игорь. — Не будет бриллианта, незачем станет прятать от всех последнюю исписанную страницу. И книга просто станет сказкой, в которую никто не поверит после прочтения, — ответил Никита. Пожалуй, кроме него. Так как он останется последним владельцем камня и его же хранителем.