Божественный аромат сливы, сакуры в цвету и лаванды дразнили его, выдергивая из лап сна. Он беспокойно пошевелился, медленно просыпаясь. Руки Румпеля обернулись вокруг нее, когда он попытался глубже зарыться в ее объятия. Он задался вопросом, как Белль отреагирует, когда, проснувшись, обнаружит их в такой компрометирующей позе. И он не торопился это узнать. Руки Белль заботливо держали его, одна обнимала за плечи, а другая погружена в его волосы на затылке, прижимая голову к своей груди, одна нога была накинута на его бедро. Румпель слегка улыбнулся, увидев оголенную кожу под рубашкой, которая была на ней. Его губы невольно касались ее мягкой выпуклости груди. Он вздохнул, наслаждаясь ее теплом и комфортом, которые она дарила ему.
Он спал урывками на протяжении всей ночи. Его подсознание вытаскивало на поверхность все больше и больше снов, но они были смутными и уплывали от него, как струйки дыма, когда Румпель пытался зацепиться за них. Неспособность вспомнить свое прошлое, очень раздражала. Несмотря на тот ужас, который мог ожидать его, судя по тому кошмару, что он видел этой ночью, он отчаянно хотел запомнить, что ему снилось. Особенно то, что ему врезалось в память от кошмара больше всего. Ведьма упомянула Белль, насмехаясь над ним, говоря, что она никогда не будет хотеть его снова. Почему эта сумасшедшая думала, что у Белль были чувства к нему? Тем не менее, даже сейчас, он чувствовал, как сильно Белль беспокоилась за него. Если бы это было не так, он сомневался, что она бы бросилась к нему на помощь в предрассветные часы, оказывая такую нежную заботу.
Белль называла его своей любовью. Любила ли она его? Румпель подавил вздох разочарования и еще раз закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на своих воспоминаниях. Ему нужно было вспомнить. Это все могло довести его до безумия. Конечно же, если сам он не мог вспомнить, то Белль, безусловно, могла ответить на его вопросы. Почему бы ей просто не ответить на них?
Словно почувствовав его расстройство, даже во сне, ее руки крепче обняли его плечи. Она сонно потерлась щекой о макушку, а нога ближе прижала его за ягодицу к себе.
— Тш… засыпай, — сонно пробормотала она.
Его член дернулся, прижатый вплотную к ее бедру и он застонал. Тепло разлилось по телу, а желание свело сладкой судорогой низ живота. Почему у нее была эта способность вызывать такую похотливую реакцию? Женщины из его кошмара вызывали множество эмоций: безнадежность, что он никогда не вернет себе любовь Милы, горе, когда Кора вместо него выбрала власть и статус, а после презрение и страх, будучи рабом Зелены, и ничего из этого по отношению к Белль. Она заставила его хотеть больше, чем он заслужил. Румпель не чувствовал, что счастлив, но и не мог сказать обратного. Белль заслуживала гораздо большего, чем разрушенный подавленный человек.
Белль зевнула и, вытащив руку из его волос, провела кончиками пальцев вдоль лица в нежной ласке, разглаживая глубокие линии и морщинки на лбу.
— Румпель, я могу буквально слышать, как работают шестеренки в твоей голове, — прошептала она, ее голос успокаивал изматывающую нервозность. — Прекрати так много думать и отдохни. Ничто не навредит тебе здесь.
Он попытался высвободится из ее объятий, но Белль не позволила ему отстранится, сильнее прижимая к себе.
— Мне не нужна твоя жалость, Белль, — не смотря на нее, прошипел он, не в силах увидеть это в глазах.
Она отбросила от себя остатки сна, внутренне ругнувшись. Белль знала, что у нее не было больше двух часов сна и это сделало ее немного расслабленной. Ей не удалось на данный момент справиться со своими самоуничижительными мыслями.
— Жалость? Я не жалею тебя, Румпель. Я сочувствую. Никто не заслуживает того, что ты прошел в плену у Зелены, — она убрала прядь волос с его глаз и погладила по щеке большим пальцем. — Не бойся получить от меня утешение.
Румпельштильцхен поднял на нее взгляд больших карих глаз, видя в ее взгляде искренность. Но это сделало только хуже.
— Я… Ты не должна меня видеть в таком виде.
— То есть я должна просто позволить тебе страдать в одиночку? — Белль покачала головой. — Такого не будет. Я не позволю тебе снова от меня закрыться, Рум.
Румпель издал мягкий вздох, когда она наклонилась и оставила на губах легкий поцелуй, все еще держа руку на его затылке. Она улыбнулась, откинувшись на мягкую подушку, прежде, чем он мог по-настоящему попробовать ее губы.
— Почему? — это все, на что был способен сейчас его одурманенный мозг.
Белль нерешительно закусила губу, задаваясь вопросом, как много должна рассказать ему. Она не стала бы ему лгать. Ложь была корнем всех их проблем, и это бы все сделало только хуже. Тем не менее, что, если он не сможет принять от нее правду?
— Я сказала тебе вчера вечером… Я беспокоюсь о тебе, очень.
Румпель смотрел на нее сверху вниз, подперев голову рукой, с настороженностью и подозрением.
— Что ты не говоришь мне, Белль? Ты что-то скрываешь и мне это не нравится, — признался он, махнув рукой между ними. — Что было между нами до моего несчастного случая? Кто мы друг другу?
Белль нахмурилась и зажала пальцами переносицу, пытаясь оттянуть неизбежное.
— Это сложно.
— Насколько это должно быть сложно, чтобы определить наши отношения? Я знаю, что ты не просто моя помощница, Белль, — сухо произнес он.
Белль вздохнула.
— Я не хочу сделать все еще хуже для тебя, чем есть.
Его лицо исказила гримаса, а взгляд умолял понять его.
— Я не знаю, кто я. У меня нет семьи, друзей. Я чувствую себя таким потерянным, Белль. Пожалуйста. Пожалуйста, просто будь честна со мной.
— Прости, Румпель. Я просто пыталась сделать эту ситуацию более легкой для твоего понимания, — сказала она положив руку на его сердце. Белль почувствовала спокойное биение сердца, обрадовавшись, что ей не стоило больше бояться потерять его. — Я понимаю, как это расстраивает тебя. Когда я потеряла свои воспоминания, все твердили мне, что я должна все вспомнить сама, в то время, как я хотела ответов, — Белль печально улыбнулась. — Ты был единственный, кто не пытался что-либо скрыть от меня. Я злилась, что никто не был честен со мной и сейчас, я попробую сделать то же самое для тебя.
— Так… ты скажешь? — с надеждой спросил он.
Белль кивнула, неуверенно кусая губы. Она видела, как он немного расслабился и знала, что не могла разочаровать его.
— Я не солгала, когда сказала, что я твоя помощница. Я была ею, давным-давно… пока не влюбилась в тебя.
Его глаза расширились от удивления, линии напряженности вокруг рта сгладились, в то время как он недоверчиво смотрел на нее.
— Ты любишь меня?
— Больше всего на свете, — с благоговением ответила она, накрывая его щеку своей маленькой ладошкой. — Но у нас было не простое время. Было много проблем и доверие, было главной из них. Думаю, можно сказать, что у тебя есть склонность многое скрывать от меня. Я рассердилась и ушла, — Белль внутренне сжалась от воспоминаний. — Я была импульсивна и рассержена. Я позволила своему гневу взять над собой верх. Мы потратили слишком много времени пытаясь разобраться с этим.
— Я заметил, — сказал он, хотя на самом деле нет. Румпель мог полностью поверить в то, что она ушла, но не то, почему она вернулась. — И теперь ты моя… девушка? — слово как-то странно прозвучало, когда сорвалось с его языка.
Белль покачала головой, набираясь храбрости к его реакции.
— Нет… твоя жена.
Он не отреагировал на нее.
— После того, как ты был освобожден от Зелены, ты сделал предложение. Мы поженились три месяца назад, — но он все равно продолжал молчать, казалось, не в состоянии обработать то, что она сказала ему.
— Почему ты просто не сказала мне? — спросил он голосом, наполненным болью и предательством. — Я думал, что был один. Я думал, что единственная причина, почему ты была здесь, это потому что я платил тебе! — Румпель зацепил рукой ее ногу под коленом и рывком убрал с себя, переворачиваясь на спину и отодвигаясь от нее.
Упрямая женщина отказалась отпустить его слишком далеко и последовала за ним, потянув обратно в свои объятия.
— Прости. Я просто не хотела, чтобы все это слишком давило на тебя.
Он поднял голову с ее плеча и взглянул на ее руку у него на груди, с голыми пальцами.
— Если мы поженились, тогда почему ты не носишь мое кольцо?
Виноватый румянец поднялся по щекам и она отвернулась. Слезы появились в глазах, заблестев в бледном свете раннего рассвета, проникающего в комнату сквозь задернутые занавески.
— Я… мы поссорились, — начала она, пытаясь найти слова, чтобы объяснить не раскрывая всей правды. Он подумает, что она сошла с ума, если начнет ему рассказывать про волшебную шляпу. — Я выгнала тебя. Ты покинул Сторибрук и я никогда не думала, что ты вернешься. Я пожалела об этом почти сразу же, но не было никакого способа пойти за тобой, — Белль со злостью вытерла слезы. — Но ты нашел способ вернуться, а я все еще не могу простить тебя.
Румпель недоуменно нахмурился.
— Что я сделал, что ты так сердишься, Белль? — мягко спросил он, зная, что это должно быть что-то ужасное, что заставило ее изгнать его из своей жизни. — Я изменил тебе?
— Что? Нет! — воскликнула она, кинувшись успокаивать его. Это была единственная вещь, о которой бы она не беспокоилась никогда. Ее муж любил ее всем своим сердцем и для него не было ничего важнее семьи. Он провел столетия пытаясь найти своего сына, и ради этого пересек миры. — Нет, ты не изменял. Но ты был не честен со мной. Ты пошел за моей спиной и предал мое доверие. Это почти закончилось гибелью Киллиана. Я считала, что у меня не было выбора.
Румпель в ужасе смотрел на нее, не желая верить в то, что кого-то чуть не убил. Он сел и прислонился к спинке кровати, проведя ладонями по лицу, пытаясь собраться с мыслями.
— Белль, почему ты здесь? Если ты не хочешь быть со мной… зачем делать вид?
— Разве ты не видишь? Я хочу быть с тобой, — Белль взяла его за руку, переплетая их пальцы и смотря ему в глаза. — Когда ты вернулся, ты кое-что сделал, показав этим, что хотел только самое лучшее для меня… для нас. Ты показал мне, что хотел быть со мной и иметь полноценную семью. Я люблю тебя, Румпель. Мне не нужно, чтобы ты менял прошлое, я хочу сделать возможным наше будущее.
— Как...
Белль провела кончиками пальцев по его лбу, разглаживая морщинки непонимания.
— Это не важно. Важно то, что теперь я хочу попытаться восстановить наш брак. Я хочу вернуть тебе твои воспоминания только затем, чтобы ты вспомнил наше совместное прошлое. Я хочу чтобы мы работали над тем, что разделило нас.
Он вытер слезу, что упала с ее ресниц на щеку.
— А если я никогда не верну свои воспоминания?
— Я до сих пор не могу представить свою жизнь без тебя. Я думала, что потеряла тебя навсегда, когда ты ушел… Я не могу позволить тебе уйти сейчас, когда снова нашла, — прерывающимся голосом прошептала она. — Может дашь нам этот шанс? Я постараюсь, Румпель. Хочу навсегда, как когда-то обещала тебе.
Румпельштильцхен удивленно смотрел на нее. Она любила его… любила. Эта бесценная женщина хотела, чтобы он решился на еще один шанс и это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Судя по его кошмарам, он никогда не был удачлив в любви. Так что он сделал, чтобы заслужить ее любовь? Румпель раскрыл руки и она, не колеблясь, прижалась к его боку, положив голову ему на плечо. Белль довольно заурчала, прижавшись лицом к его шеи, обвивая руками талию.
Румпель поцеловал ее в макушку и улыбнулся по-настоящему искренней улыбкой впервые с того момента, как он очнулся на полу своего магазина.
— Я хотел бы тебя вспомнить, Белль. Мне так жаль, что я сделал тебе больно.
— Я знаю и мне жаль, что сделала больно тебе, — прошептала она, прижимаясь к нему ближе, когда надежда вновь затеплилась в ее сердце. — У нас появился второй шанс. Это единственное, что важно сейчас.
Он спустился обратно в кровать, накрывая их одеялом, образуя теплый кокон. Его пальцы методично гладили по длинным каштановым локонам, нагоняя на себя дрему. Хотя, он не хотел спать. Боялся, что ему понадобится сразиться с кошмарами, что оставят его вновь дрожать от страха.
— Белль? — тихо прошептал он, боясь побеспокоить, если она вдруг заснула.
— Хмм?
— П-почему она… эта ужасная женщина… почему, — он закрыл глаза и сглотнул, попытавшись выровнять голос от мучивших его мыслей. — Почему она поступила так со мной?
Белль приподнялась на локте, чтобы иметь возможность лучше увидеть его в тусклом свете.
— Зелена? — он кивнул, его руки затянулись вокруг нее, испугавшись, что она отстранится. Вместо этого, она протянула руку, чтобы нежно провести пальцами вдоль линии челюсти.
— Из того, что ты мне рассказал, она и Реджина были твоими студентами, — произнесла Белль, попытавшись ответить ему на вопрос так, как он бы понял, не привнося туда магии. — Ревность к сестре сделала ее очень неуравновешенной. Когда пришло время тебе выбирать между ними для особого задания, ты выбрал Реджину. И это сделало только все хуже, так как она была влюблена в тебя.
— Она сказала, что… когда она… она сказала, что ты никогда не захочешь меня, после того, как я был с ней.
Белль смахнула слезинку просочившуюся из уголка его глаза и прислонилась своим лбом к его.
— Я всегда хотела тебя, моя любовь. И что бы она не сделала, это бы не изменилось. Я знала, что она действовала против твоей воли, — губы коснулись его в мягкой ласке, в результате чего его руки лишь сильнее затянулись у нее на талии. — Я пыталась освободить тебя, но ее замки были слишком прочны. Мне очень жаль.
— Я не понимаю, почему бы ты хотела меня. Я потерянный и сломанный и ты заслуживаешь кого-то более… цельного, — сказал он дрогнувшим от волнения голосом.
— Мое сердце выбрало тебя, Рум. Ты мой… как и я твоя. Я так сильно тебя люблю… даже немного сломанным.
Он прижался к ней, скрыв зевок в ее волосах.
— По крайней мере, теперь я могу понять, почему мне так комфортно с тобой. Твои прикосновения успокаивают и утешают меня. Я чувствую, будто мы часть друг друга. Просто раньше я не знал почему.
Белль положила ему руку на грудь и скользнула ей к затылку, ее пальцы мягко массировали напряженные мышцы.
— Видишь? Даже без воспоминаний, ты, кажется, тянешься ко мне. Мы исправим это, Румпель. Вместе мы все это исправим.
Она мягко коснулась впадинки у основания его шеи в мягком поцелуе.
— Я хотела бы, чтобы ты поговорил с Арчи этим утром, если мне удасться с ним договориться в выходной. Ты не против?
— Ты говорила он психиатр? — спросил он, беспокойно нахмурившись. Ему было и так достаточно тяжело говорить о кошмарах с Белль, и он был не уверен, что смог бы это сделать с незнакомцем.
— Арчи хороший человек и уважаемый врач, — сказала она. Хоппер действительно был хорошим врачом, даже после того, как проклятие пало. — Ты говорил с ним о кошмарах раньше. Он может быть в состоянии помочь тебе.
Румпель трепетно вздохнул, запнувшись на выдохе.
— Пойдешь со мной?
Белль закрыла глаза, прижавшись счастливо к его груди.
— Я не брошу тебя.
***
Проснувшись несколько часов спустя, Белль почувствовала, словно плывет на собственном облачке счастья. Она чувствовала, как теплая масса тела мужа лежала рядом с ней, положив голову на ее подушке. Его теплое дыхание касалось губ и она едва сдержала улыбку, когда почувствовала родной запах, захлестнувший с головой. На мгновение Белль представила, что он здесь, здоровой и не разбитый, с воспоминаниями и со всеми решенными проблемами. Но, увы, это было не так, когда она открыла глаза.
Его ноги переплелись с ее, а руки были сложены между ними.
— Привет, — прошептал он с застенчивой улыбкой.
— Привет, — хриплым ото сна голосом, ответила она. — Как долго ты не спишь?
Румпельштильцхен уклончиво пожал плечами.
— Не имеет значения, пока я провожу это утро в одной постели с тобой, — произнес Румпель, убирая рукой упавший ей на глаза локон.
— Ты смотрел, как я спала? — застонала Белль, надеясь, что не храпела. Ее щеки приобрели прекрасный розоватый оттенок.
Линии вокруг его глаз углубились, когда он улыбнулся ей, проведя кончиками пальцев по линии ее челюсти.
— Ты такая красивая, — хрипло прошептал он, его взгляд бегал по ее лицу, будто пытаясь запомнить. — Белль?
Она загипнотизированно смотрела на него, ее взгляд задержался на губах, сделав вопросительный звук.
Румпель колебался, его большой палец слегка касался ее нижней губы. Набравшись мужества, он медленно придвинулся ближе, его тело было на одном уровне с ее.
— Ничего если… эм… могу ли я тебя поцеловать? — неуверенно спросил он, небольшая морщинка залегла меж бровями, когда он ожидал отказа, который, он знал, был неизбежен.
Ее сердце громко стучало в груди, и она была удивлена, как он не слышал его. Белль высвободила руку из его и мягко погрузила в волосы, нежно подталкивая ближе к себе. Он выдохнул, только сейчас осознав, что не дышал и прижался к ней в поцелуе, захватив ее верхнюю губу своими. Поцелуй был таким же нежным и целомудренным, как тот, что она инициировала раньше, пытаясь утешить его, но он так напоминал ей их первый поцелуй в Темном замке, прежде чем все не разрушилось. Этого было недостаточно чтобы удовлетворить тот бушующий огонь, что разгорался в низу ее живота.
Его губы дрогнули, когда он попытался отстранится, но рука прижимавшая его за затылок к себе, не позволила ему сделать этого. Он рвано вздохнул, когда их взгляды встретились. Белль видела удивление в карих глазах, нежно дразня его губы своими, растягивая поцелуи, показывая, что была рада ему. Воспользовавшись удивленным вздохом, она скользнула языком в его приоткрывшейся рот, лаская его язык своим. Он был потерян в бессмысленном блаженстве, прижимаясь к ней, ощущая ласкающую руку на голой груди.
Тишина комнаты нарушалась лишь их тихими вдохами и стонами, исходившими от Белль, когда он, крепче сжав талию, притянул ее ближе к себе. Было удивительно, что звук дверного звонка прозвучал как гром среди ясного неба, напугав их. Белль отпрянула от него, и он не смог сдержать разочарованный стон, что сорвался с губ при потере поцелуя.
— Может, они уйдут? — предположил он с надеждой. Разве многого он просил, желая остаться утром в постели со своей женой и лениво целовать ее? Румпель все еще был немного в шоке, что она была его женой, чувствуя, что он не заслуживает такой красоты и нежных прикосновений.
Белль застонала и оставила на его губах еще один целомудренный поцелуй, прежде чем, откинув одеяло, вышла из кровати, беря халат.
— Чертовски вряд ли в этом городе. Не волнуйся, я сейчас вернусь.
Он вздохнул с сожалением, смотря, как она скрывается за дверью и спешит к лестнице. Откинув свое одеяло, Румпель сел и взял трость, что стояла у тумбочки. Захромав к комоду, и, порывшись в ящиках, он нашел пару боксеров и темно-синих хлопковых спальных штанов. Медленно идя в ванную, он не мог не задаться вопросом, как далеко бы это зашло если бы их не прервали. Плеснув прохладной воды в лицо, Румпель потянулся за щеткой, отчаянно пытаясь разобраться в запутавшихся мыслях.
Румпельштильцхен вздрогнул, вспомнив о том, что ведьма делала с ним в его кошмарах. Белль отличалась от этой женщины. С момента, как он открыл глаза, лежа на полу своего магазина, без памяти, Белль была той, кто была с ним доброй, заботливой и любящей. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы успокоить его, пытаясь вернуть в свою рутину, и отвечая на тысячи вопросов, помогая вновь обрести чувство собственного достоинства, которое ему, к сожалению, не хватало. Прошлый ночью, он был разбит под впечатлением от кошмара и она просто взяла и собрала его воедино. Белль была светом в темноте, наполненная любовью и состраданием, и осознание этого, застряло эмоциональным комком у него в горле. Он стыдился такой потерей контроля над ситуацией, проснувшись в ее руках, но она вновь изгнала его страхи, правдиво ответив на все вопросы. Был ли кто-то еще в жизни, кто так отчаянно пытался защитить его. Думая об этом, он надел халат и пошел к двери.
Если у них все еще были проблемы в браке, вспомнит он об этом или нет, он был уверен лишь в том, что отчаянно хотел бы вернуть доверие и быть достойным ее любви. Его сердце трепетало в груди при мысли о том, как легко она приняла его и с какой готовностью помогала вернуть воспоминания, несмотря на все их неприятности. Румпель поклялся себе, что он сделает ее счастливой любой ценой, независимо от того, что ему придется для этого сделать. Ради Белль стоило бороться.
***
Белль быстро захватила телефон из своей комнаты и, кинув его в карман халата, поспешила вниз по лестнице к гостю. Как бы ей не хотелось провести остаток дня в постели с мужем, она знала, что это было не самой ее лучшей идеей. Белль не могла позволить чувствам взять вверх и заставить его чувствовать себя не в своей тарелке. Он всегда испытывал такой стресс после кошмаров и спустя три века проступков и ошибок она совершенно не понимала, как он вообще мог спать. Было бы эгоистично воспользоваться им ради своего удовольствия. Белль тихо застонала, подходя к входной двери, ее босые ноги зашлепали по деревянному полу, когда она сошла на него с мягкого персидского ковра. Но с ним было так хорошо, проснуться в его руках, услышать охрипший со сна голос и иметь возможность взглянуть в теплую глубину карих глаз… Низ живота свело сладкой судорогой, когда она вспомнила ощущение его рук на коже. Белль так скучала по ним.
Она сердито взглянула на дверь, задаваясь вопросом, кто из несчастных жителей стоял сейчас на крыльце ее дома и нетерпеливо звонил. Медленно открыв дверь, ее лицо вытянулось и она застонала.
— О, папа! Я забыла о завтраке с тобой, да? — спросила Белль, пропуская его в дом и ведя по коридору на кухню, чтобы поставить на плиту чайник для чая. — Мне так жаль.
После изгнания Румпельштильцхена из Сторибрука ее отец настоял на еженедельном ланче в кафе, чтобы убедиться, что она не заперлась в Викторианском доме от отчаяния.
— Когда ты не пришла, я хотел убедиться, все ли с тобой в порядке, — сказал он, вытаскивая на стол пакет с едой из Бабушкиного кафе. — Я слышал о том, что произошло с Голдом.
Белль повернулась к нему лицом, ожидая неизбежного взрыва гнева, который обычно сопровождал любое упоминание о ее муже. Но удивилась, когда отец остался спокоен.
— Э-э... да. Он ничего не помнит о своем прошлом… даже меня.
Он успокаивающе похлопал ее по руке.
— Ты знаешь, можешь остаться со мной, если тебе это нужно, моя девочка. У меня достаточно места в квартире.
— Я не могу оставить его, папа… и не хотела бы этого, — вздохнула Белль, грустно улыбнувшись. — Я люблю его. Несмотря на все, что произошло, это не изменилось. И он нуждается во мне сейчас больше, чем когда-либо, я не откажусь от него.
— Никто не говорит, что ты должна сделать это. Я просто хочу, чтобы ты знала о своих вариантах, — он притянул ее в свои объятия и Белль была благодарна его поддержке. Она вдохнула его родной запах, успокаивающий ее ароматом цветов и свежей почвы, которая напомнила ей о ее счастливых временах в Анволии. — Я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой, дочка.
Белль отодвинулась от него, когда услышала легкий стук трости.
— Спасибо, папа.
Румпель остановился в дверях между прихожей и кухней, сдвинув брови над глазами, будучи свидетелем объятий между его женой и незнакомцем, так комфортно находящимся у него на кухне.
— Белль? — окликнул он, готовый в любой момент засомневаться в ней.
— Румпель, присоединяйся к нам, дорогой. Я сделаю тебе чаю, — сказала Белль, выключая чайник. — Я уверена, ты не помнишь его, поэтому я хотела бы познакомить тебя с моим отцом, Мо Фрэнч.
Мо натянуто улыбнулся и кивнул.
— Голд, — произнес он. Мужчина поднял руку, останавливая Белль прежде, чем она поставила перед ними третью чашку. — Не стоит, Белль. У меня сегодня много дел, которые еще стоит сделать в магазине. Я просто хотел принести тебе что-нибудь поесть, так как ты пропустила ланч, — сказал он, кивнув в сторону пакета на столе. — Мне действительно нужно идти.
— Вы уверены, что не хотели бы присоединиться к нам на чай? — спросил Румпель. Он не знал этого человека, но готов был идти на встречу тому, кто, очевидно, очень много значил для жены.
— Возможно, в другой раз, — сказал мужчина, наклонившись и поцеловав свою дочь в щеку. — Позвони мне, если тебе будет что-то нужно, моя девочка. Провожать не нужно.
Румпельштильцхен сел на один из табуретов у стола и закрутил пальцами ручку трости, наблюдая, как Белль делала ему чай.
— У меня такое ощущение, что он меня немного недолюбливает, — пробормотал он скорее себе, чем ей. Но она все равно услышала его.
Белль пожала плечами, поставив перед ним чашку и потянулась за пакетом с вкусностями, который принес ей отец. Она обрадовалась сладким сахарным булочкам и отошла к шкафчикам за тарелками.
— Ты и папа никогда не оставались с глазу на глаз, Румпель. В течении долгого времени, ты винил его в моей смерти и вымещал на него свой гнев при любом удобном случае.
Он выплюнул чай и закашлялся, быстро поставив чашку на стол и потянувшись за бумажным полотенцем, стал вытирать мелкие брызги, оставленные им на халате.
— Что, прости? Твоей смерти?
— Длинная история, лучше не спрашивай. Это всегда была очень щекотливая тема и я боюсь, что без твоих воспоминаний все будет еще только хуже, — пробормотала она, поставив тарелку перед ним. — Сейчас отношения между вами лучше, ну или они были таковыми перед тем, как ты покинул Сторибрук. Будем надеяться, что в один прекрасный день вы оба сможете быть в одной комнате не испытывая желания убить друг друга.
Он насмешливо улыбнулся.
— Очень смешно, дорогуша.
Кусочек за кусочком, Белль отрывала от липкой булочки, пока они ели в тишине. Вспомнив о телефоне в кармане, она, вытащив его, прокрутила список контактов и, найдя номер Арчи, сделала вызов. Ей не пришлось долго ждать ответа.
— Привет, Арчи… хорошо… да, он так же. Я не хотела тебя беспокоить в субботу, но есть ли возможность встретится с тобой в первой половине дня? На самом деле? Огромное спасибо! Да, мы подойдем к тебе в час.
Белль положила телефон на стол и нахмурилась, увидев потерянное лицо мужа. Она протянула руку и накрыла его своей, не заботясь, что его пальцы были липкими от глазури. — Эй, ты в порядке, любовь?
Он кивнул, его взгляд опустился на тарелку с недоеденным печеньем.
— Думаю, да.
Белль протянула руку и подняла его подбородок, заставив встретится с ней взглядом.
— Арчи не собирается осуждать тебя, Румпель. Он здесь, чтобы помочь. Ты его пациент, так что то, о чем ты будешь с ним говорить, никто никогда не узнает. Не переживай, хорошо?
Румпель вздохнул, когда она прижалась своим лбом к его, чувствуя ее заботу.
— Мне так не просто говорить об этом, Белль, даже с тобой. Я и представить себе не могу, что буду говорить об этом с совершенно незнакомым человеком.
— Тогда это не плохо, Арчи не чужой, — уверенно сказала она. — Ты уже говорил с ним об этом, так что он знает, что ожидать, - на его вопросительный взгляд, Белль пояснила. — После того, как ты освободился от Зелены, мы пошли к нему, надеясь, что он поможет справиться тебе с травмой, которую ты получил. Разговоры, казалось, помогли тебе. Я надеюсь, что это поможет и в этот раз.
— Хорошо, — согласился он. Румпель хотел бы что-то попробовать, если это прогонит его ужасающие кошмары, от которых он страдал прошлой ночью.
Белль наклонилась и, поцеловав его липкие губы, отошла к двери.
— Это не займет больше часа, а затем я постараюсь сделать остаток дня более приятным и расслабляющим. По рукам?
Его губы медленно растянулись в улыбке от ее энтузиазма. Отодвинув тарелку, он последовал за ней.
— По рукам.
