Никогда не буду с ним

— Но твой джип… — с ужасом произношу практически шепотом. Мы оба знаем, что это значит, —кто угодно узнает этот джип. — Как ты меня испугала. — Он звучно выдыхает воздух, — Роско мы оставим на парковке в Денвере, недалеко от моего дома. Там нас уже ждёт ещё одна машина. — Как думаешь, они уже едут за нами? — хмурю брови, представляя картинки того, что нас может ожидать. — Не думаю. Если только с выключенными фарами, что маловероятно, — Стайлз отрицательно мотает головой и мне очень хочется ему верить. Мы вновь выезжаем на дорогу и едем в сторону выезда из города. Напряжение от всей ситуации растет с каждой секундой и кажется, что ужас просто раздавит меня здесь и сейчас. Единственное, что действительно меня воодушевляет — внешнее спокойствие Стайлза. По тому, как нервно он пальцами выбивает ритм незнакомой мне мелодии по рулю, я с лёгкостью понимаю, насколько он нервничает сейчас. — Как же хорошо, что ты со мной, — пытаюсь произнести это спокойно. Сделать так, чтобы голос не дрогнул и Стайлз почувствовал искренность. Говорю это, потому что действительно так считаю. — А ты думала, что избавишься от меня? — Хмыкнув, спрашивает он, а я надеюсь, что моя фраза хоть немного помогла. Мы едем в тишине ещё какое-то время. Кажется, словно все самые глупые мысли готовы атаковать мой мозг и расшибить его в лепешку. Я представляю все самые страшные моменты того, как нас таки находит мой отец, как он забирает меня обратно. Или как в нас врезается грузовик, потому что Стайлз едет с недопустимо высокой скоростью. Или то, что Роско в любой момент может рассыпаться, потому что Стайлз то и дело чинит его с помощью скотча, а это вряд ли хороший способ. Чем больше я думаю, тем быстрее мой разум захватывает сон, с которым я борюсь до последнего. — Лидия, просыпайся. Пожалуйста, быстрее, — он аккуратно трясёт меня за плечо и я тот же подскакиваю, чуть не ударившись головой. Мы пересаживаемся в единственную машину, которая стоит сейчас на парковке и прежде чем уехать, на пару секунд задерживаемся перед Роско. Я понимаю, что Стайлз прощается с весомой частью своей жизни именно в этот момент. — Какой красивый рассвет, — нарушив молчание, произношу смотря вдаль. Мне хочется разрядить обстановку, а ещё запомнить этот поистине восхитительный рассвет, который я запомню, наверное, навсегда. Потому что именно этот рассвет станет началом нашей новой жизни.

***

Я и не думала, что будет всё настолько иначе, чем рисовалось в моей голове. Тысячи мыслей всё ещё одолевают мой разум и заставляют иногда теряться, когда кажется, что делаю нечто важное. Абсолютно не верится, что прошло целых пять лет с того самого момента, как мы сбежали, как мы сделали этот важный шаг абсолютно в никуда. Я всегда думала, что чувство счастья никогда не присутствовало во мне, когда я была со Стайлзом. На самом же деле, это было то самое чувство, которое я намеренно топила в себе и старалась не замечать, подменяя понятия, думая, что хороший кто-либо, кроме него. Я с трудом понимаю, зачем наши родители устроили весь этот цирк со слиянием фирм, если в конечном итоге всё развалилось. Но это их решение, на самом то деле, совершенно поменяло мою жизнь на сто восемьдесят градусов и это то решение, за которое я готова их благодарить, несмотря на всю абсурдность ситуации. В сотый раз прокручивая все события у себя в голове, я наконец поняла, что не было ничего сложного в том, чтобы поставить свою подпись и согласиться устроить небольшое представление. Но, наверное, мне слишком хотелось внимания. Хотелось, чтобы меня заметили и очень мне сострадали. Хотелось рушить все планы и быть очень важной. Удивительно, что мы всё ещё вместе. Даже для меня удивительно. Наш побег был слишком рискованным и дерзким. Думаю, сам Стайлз не верил в то, что всё пройдёт настолько удачно. Что самое смешное — нас даже не искали. Спустя три с половиной года мы сами вернулись в Бейкон Хиллз, чтобы увидеть лица тех, кто ни разу внятно ничего не объяснил. Ноа был сдержан, но видно было, как он постарел и осунулся. Он говорил, что уже через несколько дней знал наш точный адрес, но никак не мог решить, что делать дальше. А потом уже просто не решался приехать. Мои же родители сумели восстановить бизнес, естественно, не без помощи Стилински старшего. Они говорили, что хотели разобраться во всем и понять, что они сделали неправильно. Хотели приехать уже тогда, когда всё станет в порядке. Каждый из них за этими словами пытался скрыть стыд за свои поступки и мы понимали их. Мы познакомили их с Марко и Оливером, которым уже три. Родители в один голос говорили, что ужасно сожалеют, что их не было рядом всё это время, но они искренне постараются наверстать упущенное. Нужно отдать должное, что они действительно очень стараются. Несколько месяцев назад мы простились с Ноа. Он до последнего скрывал свою болезнь. Практически перед тем как уйти, он позвал нас к себе и мы несколько часов честно обсуждали все. Ноа говорил, что всё это время боялся, что не сможет всё исправить. Он боялся нашей реакции, поэтому не готов был приезжать, даже зная о том, что у нас есть близнецы. Стайлз простил его, а это — главное. Смотря на всю историю и то, что происходит сейчас, я искренне понимаю, что я никогда не буду с ним несчастлива. Потому что даже несмотря на редкие разногласия, Стайлз тот, кто мне нужен и с кем я хочу быть здесь и сейчас.