Двое против мира

Очередной учитель вышел из класса с выражением глубокой возмущения на бледном лице, пока он остервенело тряс головой. Кодзюро покорно вздохнул, боясь даже спрашивать, что произошло. Бонтенмару быстро развивался во всех сферах, но были небольшие… проблемы тут и там в его отношении к занятиям. - Он сказал, что ему это не интересно, и просто швырнул книгу мне в голову, - ворчал учитель, и на лбу у него красовалось вещественное доказательство, что это была далеко не выдумка. Теперь мальчик уже перестал быть похожим на того застенчивого ребенка, каким он был несколько месяцев назад, но шел он не совсем в том направлении, в котором хотел бы Кодзюро. - Я сейчас же поговорю с ним. Примите мои глубочайшие извинения. Учитель громко фыркнул ему в лицо, не желая успокаиваться. - Пусть докажет это своим поведением в следующий раз. Кодзюро кивнул и вновь поклонился, прежде чем войти в класс. Бонтенмару сидел на том же месте и смотрел в окно, положив голову на ладони. - Бонтенмару-сама, - начал он, - я надеюсь, вы осознаете, сколько трудностей нам пришлось преодолеть, чтобы найти для вас лучшего преподавателя. Вам следует прислушаться к не… - Это скучно, - оборвал его Бонтенмару, нимало не смущаясь прервать Кодзюро на полуслове. - Зачем мне знать о поэзии? Я не собираюсь писать какие-то глупые стихи. Кодзюро громко вздохнул, готовый к тому, что мальчика будет не так просто переубедить. - Ваш отец желает, чтобы вы были хорошо ознакомлены со всеми сферами культуры, в том числе и искусством. Мальчик не удостоил его ответом, игнорируя объяснения и вместо этого глядя наружу. Была ранняя весна, сакура только зацвела, окрашивая траву в бледно-розовый цвет. - Я хочу снова пойти погулять. Как тогда, - внезапно сказал Бонтенмару, резко меняя тему. Кодзюро не выходил с ним наружу с тех пор, как им запретила госпожа. Конечно же, тогда были другие обстоятельства. Она не хотела опозорить клан Дате публичным зрелищем. Но теперь глаза больше не было, и Кодзюро не видел ничего плохого в том, чтобы прогуляться с мальчиком немного, тем более в такой чудесный день. - Ненадолго. А затем вы должны вернуться к учебе. Молодой господин улыбнулся и вскочил с места, хватая Кодзюро за руку и сжимая ее. Кодзюро не мог побороть улыбку, когда они выходили на улицу. Легкий ветерок колыхал деревья вокруг них, срывая листья и роняя им на головы. Бонтенмару засмеялся, этот звук был так непривычен, и принялся стряхивать листья со своих волос, пока не собрал полную горсть и не бросил их, смеясь, в Кодзюро. Мужчина хлопками поймал их, прежде чем вернуть любезность, и, тихонько посмеиваясь, засунул ворох листьев Бонтенмару за шкирку. Мальчик начал крутиться на месте, пытаясь вытащить их из-под одежды. Они провели остаток дня снаружи, дольше, чем собирался Кодзюро, но он не стал жалеть об этом, заметив, как воодушевился Бонтенмару. Мальчик так и не смог уснуть всю ночь от перевозбуждения. На следующее утро Кодзюро получил приглашение к Терумуне, что заставило его желудок по привычке болезненно отозваться. Он никогда не мог сказать заранее, чем закончатся подобные встречи, не выразит ли господин неудовольствия о том, как Кодзюро воспитывает его первого сына. Сердце бешено колотилось в груди, когда он вошел внутрь, склоняясь в легком поклоне и приветствуя главу клана Дате. - Вы хотели видеть меня, мой Господин? Выражение лица Терумуне было суровым, как и обычно; годы брали свое и проявлялись в небольших морщинках в уголках губ и глаз. Он выглядел сильно измотанным, без сомнения, нарастающим противостоянием Осю и соседних земель. - Ты всегда приходишь сюда, словно ожидая выговора, - проворчал Терумуне, но в голосе его чувствовалась мягкость, в отличие от стали в глазах. - Мои извинения, мой Господин. Я вовсе не ожидаю худшего, я лишь всегда готов к трудностям. - Тем не менее, я очень доволен тем, что ты сделал из моего сына. Он изменился… он сильно изменился с тех пор, как я отдал его под твою опеку. До вчерашнего дня я еще никогда не слышал его смеха. Кодзюро почувствовал, как его плечи начали расслабляться, с них словно упал тяжелейший груз. Он был очень рад одобрению Терумуне, чье мнение по прежнему много значило для него. - К сожалению, Ёси-химе все еще настаивает, чтобы наш второй сын стал наследником. Это было то, чего так боялся Кодзюро – что эта ужасная женщина повернет все в свою сторону и сделает Кодзиро наследником. Он не позволил эмоциям отразиться на своем лице, хоть мысли его и пришли в полный хаос от такого поворота в разговоре. - Но я еще не дал согласия. Для Бонтенмару еще осталось время, чтобы вырасти и выучиться. Я хочу видеть его более сильным, чем вижу сейчас. Кодзюро хотел того же. Он знал, что должен сильнее давить на мальчика, знал, что будущее Осю сейчас было в его руках. Он станет, - пообещал Кодзюро, поднимая голову и глядя мужчине в глаза. – Я, Кодзюро, помогу ему в этом.