Дорогая, я по уши в тебя влюблен

Стайлз

***

      4 часа дня. Легкий ветер гулял по побережью, чайки летали низко над морем и кричали. Море на удивление было спокойное, волн не было да и вовсе было тихо. Он должен прийти… Обещал. Серые спортивки и темно-синяя толстовка дарили тепло, утром я также бегал по берегу, чтобы отвлечься от мысли по поводу боя и немного восстановить дыхание. — Стайлз. — я обернулся и увидел Джексона. Холодные пустые глаза пронзали меня насквозь, крепко сжатые кулаки предупреждали о его настрое, напряжение с каждой секундой между нами росло с громадной скоростью. — Давай пройдемся. — Джексон был одет в серый спортивный костюм, черные кроссы придавали ему уверенность и настойчивость. Передо мной стоял совершенно другой человек, которого я никогда раньше не знал. Смерть близких в корне меняет людей, их взгляды и мысли. Джексона смерть сломала, как и меня несколько лет назад. Правильная осанка, напряжение всего тело давало знать, что в любую секунду он начнет обороняться и защищаться. Когда нас ломают, после одного удара мы ждем следующий, а затем еще один, потому что перестаем во что-либо верить и доверять другим. Я понимал Джексона. Я повернулся спиной и пошел, он последовал за мной. — Я хочу попросить прощение за тот случай. Просто хотел проучить, защитить Лидию. — на море поднялся ветер, начался шторм. — Мне плевать. На тебя, твою девушку и всех остальных. — Джексон достал зажигалку с сигаретой и сделал первый вдох. — Когда ты начал курить? — на мои слова он только улыбнулся и сделал вторую затяжку. Резкий запах ударил мне в нос, и я закашлялся. — Вчера. После аварии. — Джексон растягивал каждое слово хриплым прокуренным голосом. — Лучше бросай это дело. Курение и спорт — несовместимые вещи. — я забрал у него сигарету и бросил в песок. — Стайлз, убивают не сигареты, а люди. Как ты не можешь это понять? — Послушай… — я хотел возразить, но Джексон снова меня перебил. — Что? Что я должен услышать?! Да ты хоть знаешь, каково это, когда тебе звонят и говорят, что твоя мать мертва, а потом начинают нести чушь о их сожалениях и прочему бреду?! Когда ранним утром она улыбалась и готовила тебе яичницу, а вечером ее бездыханное, холодное в крови тело лежало на асфальте, собирая вокруг чужих людей?! Знаешь, Стайлз! — он перешел на крик, пытаясь сдерживать слезы. — Знаю, Джексон, знаю. Мне было 12. Я с мамой ехал по ночному городу, мы играли, веселились, а затем она не справилась с управлением и врезалась в дерево. Я помню ее тело все в крови… Хрупкие руки, которые упирались в руль, как на ее лице небрежно рассыпались каштановые волосы… Затем, когда нас спасли, она попала в больницу, где шла на поправку, восстанавливалась, а в один момент, одним ранним утром умерла у меня на руках. Джексон, я знаю, что эта потеря никогда не вернет тебя прошлого, но поверь мне… Я никому в жизни не пожелаю слышать последний вдох человека, которого ты безумно любил, видеть, как он умирает у тебя на руках и чувствовать опустошение. То есть, я хочу сказать, что лучше, когда это произойдет вне поля твоего зрения, авария, пожар, что угодно, только как можно дальше от тебя. Понимаешь? Я знаю, что тебе сейчас невыносимо больно, но ты не один, у тебя есть друзья. Я понимаю, что мы все время ссорились, враждовали, но ты можешь рассчитывать на меня, правда. Слишком знакома твоя боль. Слышишь, Джексон? — он опустил голову вниз и после нескольких глубоких вдохов положил голову мне на плечо, обнял и заплакал. Мы были приблизительно одного роста, поэтому каждому из нас стало комфортно. — Я не смогу… Я не переживу всего этого… — горькие слезы не останавливались, он еще крепче сжимал мои плечи, когда я гладил его по спине. — Сможешь. Мы справимся, правда. — минуты тянулись бесконечно долго, мы стояли и молчали. Чайки кружились над нами и заглушали шум волн. Джексон медленно отстранился от меня и вытер красные глаза. — Я никогда не думал, что ты поможешь. — он протянул вперед руку. — И враги становятся друзьями. Стоит им пережить что-то близкое и тяжелое. — я попытался улыбнуться. — Спасибо тебе, Стайлз. И прости за все то дерьмо, что было между нами. — я пожал ему руку и похлопал по плечу. — И ты прости. — он стал другим человеком, в котором я видел близкую для сердца боль и печаль. — Забыли. — Джексон достал сигарету, но после моего взгляда выбросил ее в воду и легко улыбнулся. Мы стояли, как 2 старых приятеля, которых объединило одно общее горе. Мы еще раз пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону. Море снова успокоилось, а значит, все позади, теперь в спину дул теплый ветер перемен. — Все нормально, я возвращаюсь домой. — Лидия сразу взяла трубку. Я услышал ее облегченное дыхание и улыбнулся. — Я рада. — милая знала о нашей встречи, поэтому целое утро ходила как на ножах. — Завтра увидимся, люблю! Милке привет! — И я тебя! Передам. — Лидия сбросила, а я пошел в спортзал.       Этот бой не выходил у меня из головы. Если меня поломают, это будет концом всего хорошего. Скотт не перезванивал, только написал сообщение с извинениями. Каждый удар, каждый невнимательный шаг мог стать последним. Зак прекрасно знал о моих слабостях, потому что я рос у него на глазах. Почему я раньше не знал, что они проводит бои? И та встреча последняя… Когда я избил его… Я не знаю, что будет. Нужно готовиться. Я не знал, чего ждать, поэтому только совершенствовал свои удары. К 9 вечера я был полностью готов. Полночь скоро, а значит… Ночь обещает быть веселой.