Любовь негаданно нагрянет, а потом шарахнет чем-нибудь тяжелым по голове.

      Потолок светился белизной. Да, не зря ремонт в коридорах сделали летом. Сразу видно. В одной руке был портфель, в другой, протянутой - ключ, которым Дмитрий Геннадьевич собирался открыть дверь своего кабинета. Прилизанные ранее волосы растрепались, правый глаз дёргался, как и левый, а ногу, которой он наступил на разлитое аккурат под его дверью масло, свело нервной судорогой.       За углом послышался смех, похожий более на истеричное басовитое ржание, затем щёлканье камеры телефона и торопливый удаляющийся топот ног. "День не задался с самого начала".       Костюм и обувь пришлось сменить - тонкая душевная организация математика не выдержала посягательства на его чистоплотность больше, чем на гордость, поэтому проказник, или лучше проказливый козёл, остался безнаказанным. Да и для такого солидного человека (не много, не мало сорок лет стукнуло), как математик, не стоит обращать внимания на всяких практикантишков.       Половина первого урока прошла без проблем: ученики предпочитали не нарываться на истерический характер преподавателя. Из-за срочного переодевания он не успел подготовить технические средства к уроку, что безвозвратно ухудшило и без того не особо хорошее настроение. Экран загорелся и весь класс вместе с учителем следили за загрузкой на электронной доске.       Внезапно, раздались звуки незатейливой мелодии - это был смыв толчка.       Шучу. Слова песни идеально соответствовали обоям на рабочем столе: "А я сказал мусорам, что не дамся живым, а я майку порвал и умчался в тайгу." Сквозь расстёгнутую на груди майку виднелся внушительный рельеф груди и кубики на животе, которые не скрывала мокрая ткань. Томный взгляд, правильные черты лица, припухшие губы - сомнений не было: новый физрук собственной персоной красовался на фото. Воцарилась шокированная тишина, все пялились на экран; - фото на компьютере Дмитрия Геннадьевича; - математика. "Чёртова мелочь!".       У преподавателя вырвался нервный смешок. Эффект от фото увеличивали заинтересованные и ехидные взгляды одиннадцатиклассников. "Слава Богу, не пятый класс!" - порадовался математик и ещё больше зарделся. Возмущённо покраснел, а не пустил слюнки на фото! Ученики наблюдали, как нервными, почти судорожными движениями Дмитрий Геннадьевич наклоняется и выдергивает шнур от компьютер из розетки, затем кашляет и продолжает: "Так вот, логарифмы ...".        Неловкую ситуацию удалось замять. По крайней мере, так подумал педант, поэтому он со спокойной совестью отправился в столовую. Правда кое-чего учитель не учёл: преподаватели обедают за одним столом. - О, Дмитрий Геннадьевич, как дела? Как урок прошёл? Может что-нибудь интересное или неожиданное произошло? - ехидно пропел физрук, а его ручища легла на плечо бедного математика, чуть не введя последнего в кому. - Да ничего, всё как обычно. Знаете ли, у меня накладок и неожиданностей никогда не бывает, - чопорно ответил ему мужчина. Однако, мимо проходящие девушки, во всю глазеющие на пару преподавателей и хихикающие, выдали его с головой.       Математик гордо отвернулся от них и наткнулся взглядом на другую беду - физрука. "Хорош чёрт" - подумалось ему, но мужчина быстро развеял эти мысли. А Алекс в это время наслаждался видом милых румяных щечек педанта, и понял, что не может проигнорировать это.       Обед подходил к концу, учителя больше не разговаривали между собой и не пересекались взглядами. Дмитрий Геннадьевич спешно поднялся и отправился к выходу, чтобы не опоздать на урок.       Надо сказать, что архитектор, создавший некогда проект здания этой школы, увлекался средневековыми замками, иначе объяснить закрытую от взглядов нишу в коридоре нельзя. - Что вы делаете? Выпустите меня! - воскликнул математик, пытаясь обойти громилу. - Ничего, сейчас выпущу, - ответил физрук, быстро приблизился к мужчине, и, наклоняясь, прошёлся влажным языком по соблазнительно покрасневшей щеке педанта. Затем также быстро отстранился и ушёл. Математик от шока сполз по стене и ещё минут десять оттирал пострадавшую часть платком. Кстати, на урок он всё-таки опоздал.