Штаб-квартира ООН, Нью-Йорк, кабинет агента Джонсона
— Итак, наш план в общем-то незамысловат, но в то же время требует большого внимания к некоторым деталям, — начал Джонсон, взяв стул и усевшись перед столом, на котором находилась огромная карта мира, — прежде всего, как я и говорил, нам нужно понять, с чем мы имеем дело. Более информативно, чем понять это визуально у нас не получится, поэтому рабочую группу придется развернуть прямо около Парижа, примерно в 2-3 километрах этого достаточно. — Идея неплохая, — поддержала коллегу Бонни, все также глядя на карту, особенно заострив свое внимание на границы, которые обрисовывали на карте границы столицы Франции, — однако, рядом немало других инфраструктурных объектов. Кроме того, весь Париж опоясывают другие города, возможности разместить чуть ли не целый военный мини-город просто нет. Джонсон же в то время водил своим указательным пальцем по областям, которые находились западнее Парижа и остановился возле довольно немаленького зеленого овала, который обозначал то ли лес, то ли какой-либо парк. И в этот момент агенту пришла в голову неплохая и, как ему показалось, просто блестящая мысль, о чем он и поспешил поделиться с Бонни. — Вот, — он ткнул в зеленую область пальцем, — Булонский лес, возле коммуны Булонь-Бийанкур. Она находится в восьми километров от Парижа, неблизко, но и недалеко. Идеальное место для разворачивания лагеря. Отсюда мы сможем как наблюдать за ситуацией, как это говорят, «издалека», так и очно, если понадобится. Благо, население всех близлежащих территорий Парижа эвакуировали, поэтому никто из гражданских не помешает нам и не пострадает. Бонни также решила посмотреть, на какое место на карте Франции указывал Джонсон. По ее взгляду было понятно, что она принимает точку зрения и идею Джонсона, однако, все-таки, кое-какие детали её все же волновали. — Тим, слушай, — начала девушка, — как на это отреагируют власти страны? Мы же не можем просто вторгнуться в чужое воздушное, а потом и земное пространство. А как же разрешения? А все возможные одобрения правительства? — С тех пор, как купол накрыл город, связь была полностью потеряна со всеми. ПОЛНОСТЬЮ со всеми. Ни президент, ни премьер-министр, ни сами министры, ни главные комиссары — никто не выходил на связь с тех пор. Блок сигнала идет изнутри, поэтому мы даже не можем перехватить его и отключить, чтобы восстановить связь, — ответил Джонсон, — и, кстати, если вдруг военные каким-то чудом войдут в город, скорее всего, связи с ними также не будет, но я не уверен в этом. Поэтому, считай, что они все уже дали нам согласие на «вторжение». Это ведь ради их же блага, если, они конечно, уже не… — Будем мыслить позитивно, — прервала его Бонни, — тем более, если армия сможет войти в город, значит весь купол, либо его часть будут уничтожены (ведь только так они смогут попасть в столицу), что даст нам возможность словить «глушилку» и отключить её дистанционным способом, — пришла к логическому завершению Бонни. — Умно, умно, — похвалил её Джонсон, немного ей улыбнувшись, — может быть и не зря я взял тебя в группу. — Да ну тебя, — также немного разойдясь в улыбке и посмотрев на Джонсона, ответила девушка. После этого Тим встал из-за стола и подошел к своему рабочему месту возле окна. Надо сказать, что его кабинет был достаточно просторным, чего и стоило ожидать от рабочего места сотрудника, занимавшего руководящий пост в ООН. Однако, Джонсону было сейчас не до этого. Он подошел к панорамному окну, который занимал чуть ли не половину всей стены и стал о чем-то долго и глубоко думать. А в это время агент смотрел туда, куда выходили окна его офиса — на шоссе Франклина Рузвельта, которое шло вдоль пролива, соединявшего реки Гудзон и Ист-Ривер. Действительно, с высоты тридцатого этажа вид открывался поистине красивым и завораживающим. Отсюда в радиусе нескольких километров была видна восточная часть города. Вот Рузвельт-Айленд, на котором находится одна из самых больших и престижных клиник Нью-Йорка, а на том берегу пролива широко раскинулся промышленный Лонг-Айленд-Сити, где стояли множество заводов, башни которых изрыгали в воздух огромное количество клубов то ли пара, то ли дыма, а немного южнее — провинциальный Гринпоинт со своими маленькими домами, небольшими улочками и людьми, которые в перерывах между походом в магазин и домой пытались попасть на другой берег пролива и хоть немного насладиться современной жизнью того самого мегаполиса, к которому этот район когда-то присоединился. Последнее, на что посмотрел Джонсон, были два довольно больших кладбища — Калвари-Семетри и чуть дальше — Маунт-Сион-Семетери. Все эти, и не только, места были связаны длинными дорогами и шоссе, узкими и широкими, загруженными и не очень, хорошо отремонтированными и практически полностью непригодными для эксплуатации. Везде носились люди, кошки, собаки, по всей области слышались со всех сторон сигналы машин, велосипедных звонков, гудков общественного транспорта. Повсюду виднелись всевозможные рекламные заголовки и баннеры. На них было изображено все: отели, новые телефоны, автомобили, пароварки — рекламировать старались все, что могло бы принести тебе деньги, если бы ты жил в такой капиталистической стране, как США. В общем, город жил своей обычной жизнью. «Скоро нам всем каюк, — думал Джонсон, — если нас не завоюют, то мы сами загнемся от этого количества людей, машин и заводов. И ступить-то будет негде.» После этого, он повернулся обратно к Бонни — девушка все еще продолжала рассматривать карту, чтобы не терять времени. Агент вновь подошел к столу с картой. — Что-то еще нашла? — поинтересовался Джонсон. — Ты уже нашел, все, что надо, — ответила Бонни, — я лишь смотрю, как лучше нам расположить лагерь. В центре парка или на его окраине? Тим вновь стал смотреть на карту: — Окраина — неплохо, но в том случае, если мы разместим там наблюдательный пункт. Сам же исследовательский центр мы поместим суть глубже в парк, чтобы скрыть его. Я думаю, так всем будет удобно. Бонни, не отрывая взгляда от карты, одобрительно кивнула, но тут же подняла голову и спросила: — Тим, ты уже определился с личным составом группы, которая полетит на задание? — У меня была идея поделить всю команду на три группы. В связи с этим, я немного скорректировал свой план. Она будет включать в себя 120 человек, из них — 75 ученых исследователей, 10 наблюдателей и 35 военных для обеспечения охраны. Я уже говорил с Командующим Чрезвычайных вооруженных сил ООН. Он сказал, что сможет обеспечить нас лучшими кадрами. В такой патовой ситуации он был бы согласен на большее — хоть отдать весь личный состав (паника — очень опасная вещь), но мне достаточно и этого. Сейчас нельзя поддаваться панике, иначе нас всех ждет проигрыш. Помимо этого, он сказал, что обеспечит нас и транспортом — он даст нам 12 вертолетов, из них 10 — боинги-«Чинук» для перевозки людей и 2 — «Оспрей»-боинга для транспортировки оборудования. — Оперативно сработали, — немного удивленно, но как можно более позитивнее сказала Бонни, — воистину, когда ситуация практически выходит из-под контроля, всё начинает работать как часы. — Есть такое, — отозвался Тим, отойдя от карты и подойдя к своему рабочему столу, на котором стоял его компьютер. После этого, не садившись на стул, агент немного покопался в электронной машине, зашел в пару программ, что-то напечатал, отдалился от компьютера и подошел к Бонни. — Слушай, — начал он, — надо подготовиться. Я черканул сейчас председателю, он вроде как предварительно все одобрил. Сейчас надо, чтобы ты отдохнула, ладно? Иди домой. Когда все будет готово, я позвоню тебе, хорошо? — Тим, — Бонни также отстранилась от карту, встала со стула и повернулась к коллеге, — ты же знаешь, если надо, я могу остаться. Любые трудности, сложности, все, что угодно. Я готова помочь. Джонсон немного улыбнулся. Он вдруг понял, насколько Бонни, как друг, была ему предана, насколько она была готова во всем всегда ему помогать и бороться несмотря ни на что. Странно, но раньше за собой такого Тим не подмечал. Что это? Кризис среднего возраста или банальный «пофигизм»? Может это вообще просто был прилив неожиданной грусти и непонимания того, что происходит вокруг. «Всякое случается, — думал агент, — ко всему можно привыкнуть». Как действовать дальше? Что делать? Как быть? Несмотря на придуманный и почти осуществившийся, с точки зрения организации, план, агента терзали большие сомнения — а все ли он делает правильно? Ведь один, всего один небольшой шаг в сторону и все — всему конец: и ему, как агенту и руководителю ООН, и всему миру. Уж слишком ответственное задание ложилось на его плечи, но Тим верил всем сердцем и душой, что вместе с Бонни можно преодолеть абсолютно все, и Джонсон был рад, что у него был такой друг, как Бонни, ведь не каждому везет так в жизни. Но не время было разливаться в чувствах и мыслях. Его ждало задание. — Все отлично, Бонни, — убрав за спину Бонни её волосы и по-отечески положив на плечи девушки руки, сказал Тим, — иди домой, у меня все схвачено, правда. Главное — будь на связи, это все, о чем я тебя прошу. Мне нужно, чтобы ты была отдохнувшая, чувствую, задание будет весьма и весьма тяжелым. — Ладно, — немного вздохнув, произнесла Бонни, — я всегда на связи, ты же знаешь. — Абсолютно. После этого друзья крепко обнялись на прощание (для Тима это было очень важно — ему очень нужна была поддержка), и Бонни спешно покинула кабинет Джонсона и направилась к лифтовой комнате на этаже. Агент же после ухода девушки вновь подошел к своему рабочему месту и уселся в своей кресло, глядя на включенный монитор компьютера. Оттуда на него смотрело открытое «окно» электронной почты, с которой Джонсон написал председателю запрос на проведение операции, на что получил лишь короткий ответ: «Разрешаю». Тим откинулся на спинку своего кресла повернулся в сторону окна и вновь стал смотреть на прилегающую возле здания ООН инфраструктуру. После этого он немного потер свои уставшие и зудевшие глаза руками и вновь задумчиво уставился в окно. Ничего там за эти полчаса, пока он говорил с Бонни, не поменялось. Все также ездили и шумели машины, все также бегали и суетились люди, все также на том берегу пролива на Джонсона смотрела оставшаяся часть города. — Спасти город, спасти мир, так что это получается, мы типа как супергерои сейчас? — начал он говорить тихо сам с собой. — Где бы сейчас найти этих супергероев, которые бы спасли мир. Вдруг, агента словно ударило молнией. Он резко изменился в лице, оно стало таким, будто агент первым в мире открыл таблицу Менделеева или изобрел адронный коллайдер. За секунду он отвернулся от окна и подъехал на своем кресле к компьютеру. На нем Джонсон открыл браузер и в появившейся странице в строку поиска ввел примерное, как показалось самому агенту, название одного блога. Перейдя на нужную страницу, агент буквально был ослеплен красно-черным фоном сайта и изображением одного и того же человека в таком же ярком костюме. «Позеры, да и только, — подумал Джонсон». Продолжая бродить по сайту, агент просмотрел несметное количество фотографий и всевозможных видео. Присутствовали также интервью, на просмотр которых агент не хотел тратить время. Однако, то, что надо было Джонсону, он нашел — фотографию практически в полный рост двух людей в костюмах (довольно интересных и ярких, как показалось Джонсону), сзади которых агент смог разглядеть реку Сену и Собор Парижской Богоматери. — Этого более, чем надо, — довольно произнес Джонсон, отправив себе на электронную почту это фото. После этого, Тим выключил компьютер, встал из-за него и направился к выходу из своего кабинета.***
Через пару дней, как это и было оговорено, Командующий предоставил весь необходимый для операции транспорт и личный состав команды. Все они собрались в аэропорту имени Джона Кеннеди на специально отведенной и закрытой от остального аэропорта площадке. По одежде членов этой команды можно было сразу понять, кто из них к какой группе принадлежал. Военные были одеты в свою повседневную форму, в руках они держали M4A4 с подствольными гранатометами; исследователи надели свои привычные белых, на тот момент, застегнутые халаты и брюки. Под халатами у них виднелись бронежилеты. Наблюдателя были одеты проще всего, скорее всего, они просто взяли свою обычную, уличную одежду, но поверх нее надели бело-синие бомберы с голубой символикой «ООН» на левом плече и черных кепках с тем же знаком. На груди же абсолютно у всех членов команды были вшитые в одежду бейджи, где были написаны имена и фамилии их хозяев, а также должности каждого из них. Вот, в принципе, и весь состав, который ожидал начала своего задания, стоя в три шеренги перед вертолетами, готовясь выслушать вступительную речь Джонсона. Сам агент немного мешкал и волновался. Ведь его впервые посылали на полноценную военную операцию, ведь до этого, он выполнял лишь офисную работу, лишь изредка командируясь по разным причинам в близлежащие страны. Конечно, Тим понимал, какой груз ответственности на нем лежит, но от этого ему становилось лишь хуже. Он все никак не мог найти в себе силы выйти к этим людям и произнести свою речь. Агент понимал, что своими словами он должен был не только кратко изложить и так всем известный план, но и воодушевить всех, заставить поверить их в то, что они смогут преодолеть все и выполнить это почти невыполнимое задание. Хотя, кто его знает, насколько оно выполнимое или нет. «Медлить нельзя, — пронеслось в голове у Джонсона, и он вышел на небольшую, сооруженную за несколько минут до этого мини-трибуну, состоявшую из несколько положенных друг на друга то ли дубовых, то ли сосновых досок. — Удачи, — прошептала ему вслед стоявшая рядом Бонни. Агент начал свою речь: — Дорогие друзья! Сегодня перед всеми вами стоит непосильная задача — спасти не только Париж, но и весь мир. От нас с вами зависит, смогут ли все живущие здесь семь миллиардов человек спать спокойно дальше или нет. Признаюсь, ситуация непростая, мы практически не владеем никакой информацией и, я уверен, будет трудно. Но справимся. Все вы справитесь. Джонсон набрал в легкие немного воздуха и два-три раза сделал вдох — выдох и продолжил: — Вы все стоите здесь, потому что признаны лучшими из лучших. Здесь и сейчас весь мир признает это, поэтому сейчас всё ложится на наши плечи и все рассчитывают на нас. Поэтому буду краток. Джонсон вдохнул еще раз, только намного глубже и ртом: — Больше недели назад была потеряна связь со столицей Франции, с Парижем, а также со всем правительством страны. Весь город был отрезан и изолирован с помощью огромного купола, состоящего из неизвестной нам субстанции. Входа и выхода из города нет. Уничтожить купол возможности нет. Как войти — тоже никто не знает. Все внимательно слушали Джонсона. Военные даже встали в стойку «Смирно», хотя соответствующего приказа им не поступало. Остальные члены команды, как могли, постарались последовать примеру солдат. Тем временем, агент продолжал: — Поэтому, наша главная задача — разместиться чуть западнее Парижа — в Булонском лесу и развернуть наш исследовательский лагерь. Оттуда мы сможем наблюдать за всей ситуацией, происходящей в городе, а также у нас будет возможность изучить сам купол и найти способы его уничтожения. Понимаю, информации мало, но что есть, то есть, и нам пора отправляться в путь. Первыми на посадку идет исследовательский корпус, далее — наблюдатели, следом за ними — военные, в конце — боинги с нашим оборудованием. Будем лететь колонной, поэтому для обеспечения безопасности нужно также, чтобы в конце и в начале колонны летело по одному вертолету с военными для патрулирования ситуации впереди и прикрытия тыла. Если всем все понятно, просьба всех пройти на посадку. Какие тут могли быть вопросы у команды? Все детали, мелочи и «подводные камни» были уже сто раз давно изучены и проанализированы. Поэтому сейчас речь Джонсона в какой-то степени была даже не нужна, но все же самому агенту она принесла некую уверенность в себе. Закончив речь, агент спустился с трибуны и пошел обратно к Бонни, покуда все остальные стали быстро рассаживаться по вертолетам. — Отлично выступил, Тим — поддержала друга девушка, — с моего места вообще не был понятно, что ты волновался. — Да ты что, — ответил Джонсон, — а внутри меня все бушевало, как будто я в шторм попал. — Маленькое волнение — это ведь вполне нормально. — Если бы оно было маленькое. — Да брось ты. Нам пора на посадку. С этими словами Бонни и Джонсон подошли к близстоящему вертолету. Дверь транспорта им открыл один из пилотов. — Здравия желаю, товарищ руководитель операции, — зычно отчеканил пилот, — прошу на посадку. — Отлично, спасибо, — отозвался Джонсон и не без труда залез в военный вертолет вместе с Бонни. Как оказалось, они летели вместе с членами наблюдательной группы, поскольку рядом с ними сидели еще десять человек, одетых в бомберы и кепки. Друзья же прошли немного дальше вдоль салона вертолета, нашли два свободных места и уселись на них. После этого, над дверью в кабину экипажа вертолета загорелась ярким светом красная надпись:ПРИСТЕГНУТЬ РЕМНИ
Все находящиеся в салоне люди пристегнулись крестообразными ремнями безопасности и стали ожидать взлета. Начало полета не заставило себя долго ждать, поскольку уже через полминуты Джонсон своим нутром почувствовал, что вертолет пошел довольно резко вверх. Агент повернул голову в сторону подруги: — Бонни, нам лететь девять часов, можешь пока отдохнуть. — Некогда мне отдыхать, надо еще кое-что проверить и сделать, — отказалась девушка, — если хочешь, можешь сам прикорнуть. После этого, когда вертолет набрал достаточную высоту, красная надпись потухла, и все в салоне с облегчением отстегнули свои ремни и начали заниматься своими делами: кто — разговаривать с соседом, кто — просто пялиться в окно в надежде рассмотреть там хоть что-то, кроме бескрайнего голубого неба и пушистых белых облаков. «Полет обещает быть долгим и скучным», — грустно подумал про себя Джонсон и сам не заметил, как уснул. Разбудил же его громкий звук, как будто завыла сирена тревоги, но это был лишь сигнал к скорому прилету. Джонсон приоткрыл глаза и посмотрел налево — Бонни также дремала, а на коленях у нее стоял ее рабочий ноутбук, который она взяла с собой. Тим аккуратно убрал с колен Бонни инструмент от греха подальше, после сам поднялся со своего места и пошел вдоль салона вертолета к кабине экипажа. Пока Джонсон достигал своей цели он увидел, что большинство сидящих вместе с ними в салоне наблюдателей также последовали примеру Бонни и сладко дремали, прикрыв глаза и насколько это возможно оставшуюся часть лица своими кепками. Тем временем Джонсон дошел до двери, ведущей к кабине управления вертолета и довольно громко три раза постучал в нее. Некоторые из спящих, даже смогли немного что-то пробурчать себе под нос — настолько громко он соприкасался костяшками своих пальцев с металлической дверью кабины. Через пару секунд дверь агенту открыл один из пилотов. Как показалось Джонсону, он тоже был из военных, поскольку был одет хоть и в форму пилота вертолета, но явно с военным уклоном. — Мистер Джонсон, — на военный манер обратился к агенту пилот, — мы движемся согласно расписанию. Мы уже вошли в воздушное пространство Франции и через несколько приземлимся в Булонском лесу. И, кстати, Вам стоит на это глянуть. С этими словами пилот показал своим указательным пальцем далеко вперед вертолета. Джонсон прищурился и стал вглядываться вдаль. Дальнейшее увиденное очень сильно поразило агента. Ведь там, далеко-далеко Джонсон увидел некую полуокружность, которая опоясывала целую огромную область. Сам купол был темно-фиолетового цвета, и от него на близлежащие территории исходило ярко-фиолетовое свечение, которое придавало некий шарм этому непонятному строению. Оно как будто полностью отрезало огромный клочок земли от остального мира. На агента нахлынуло необъяснимое чувство ностальгии. Ведь раньше нечто подобное Джонсон уже видел в городе под названием Чернобыль, когда на четвертый энергоблок АЭС устанавливали металлический, цинковый купол с целью недопущения распространения радиации по округе. Но все это он видел лишь в Интернете, в живую такого зрелища агент не имел возможности видеть. Но на этот раз, купол был не просто большой. Он был огромен, настолько огромен, что его объема бы хватило, чтобы собрать внутри него все воды Мирового океана планеты. Зрелище было поистине грандиозным и оставило в душе как Джонсона, так и обоих пилотов, находящихся в кабине, неизгладимое впечатление. После этого, еще немного поговорив с пилотами касательно прилета, агент вернулся обратно в салон, где увидел, что все находившиеся внутри люди, в том числе Бонни, уже были бодры и веселы. По крайней мере, насколько это было возможно. Агент уселся опять на свое место рядом с Бонни и стал смотреть в иллюминатор и увидел, что земля начала потихоньку приближаться. Через какое-то время Джонсон увидел огромное зеленое пятно, куда, собственно, и хотел приземлиться вертолёт. Благо, в этом лесу была одна большая поляна, возле пруда, где мог бы поместиться весь лагерь. — Прилетели, наконец-то, — потягиваясь, произнесла Бонни, также глядя в иллюминатор. — Что ж, раз мы еще живы — это хороший знак, — ответил Тим, — пора собираться. Несколько минут спустя все вертолеты нашли свое место на земле и началась выгрузка персонала и техники из вертолетов. На сам спуск, установку тентов для трех групп, настройку оборудования и общую перекличку ушло примерно 2-3 часа. Было сработано довольно оперативно, учитывая, насколько огромны были эти самые тенты, да и само оборудование тоже было не просто передвигать. После всего, 8 вертолетов из 12 улетели на базу, а остальные приземлились неподалеку в ожидании своей дальнейшей эксплуатации. В итоге, все было завершено. В общей сложности было возведено три больших тента и на границе леса в сторону Парижа — небольшая наблюдательная вышка, которая снизу начиналась таким же тентом, только немного меньше. Дело уже близилось к закату, поэтому все готовились к ночлегу, за исключением тех людей, которые были назначены командирами групп дежурными-сменщиками. Остальные же разбрелись по своим базам и начали готовиться ко сну. В общем, все были заняты своим делом, а Джонсон пока стоял на небольшой возвышенности возле наблюдательного поста и смотрел в сторону огромного купола. К нему подошла Бонни. — Как думаешь, — начал агент, обращаясь к девушке, — что там? М? Что нас там ждет? Это террористы или что-то глобальнее? — Понятия не имею, — хмыкнула Бонни, — но зуб даю, что-то очень серьезное. Не может просто так посреди бела дня вокруг целого города возникнуть такая фигня, да еще и изолируя его как физически, так и технически от всего остального мира. В этот момент Джонсон достал из внутреннего кармана своей серой куртки ту фотографию, которую он распечатал в своем офисе, и протянул Бонни. — Ты знаешь кого-нибудь отсюда? — поинтересовался агент. — Не совсем, — откликнулась Бонни, взяв в руки фото, — я не увлекаюсь всей этой супергеройской ерундой. А это кто? Очередные косплееры, как сейчас модно говорить? Бонни отдала обратно фото Джонсону. — Нет, — убирая в карман фото произнес Тим, — в том то и дело, что они вполне реальные персонажи, может быть это даже люди. Я вчера нашел один блог, где о них много чего рассказывается, в том числе, что они победили какого-то супер-гада, который клялся уничтожить весь наш мир. — Вероятно, они известны только в Париже, раз я о них не знаю, — с сарказмом сказала Бонни, — а они тем более не знают (девушка кивнула в сторону людей, бродивших возле развернувшихся тентов). — Может и не знают, но они могли бы нам помочь, — задумчиво произнес Джонсон, — если бы их только найти. — Может пробить по нашим каналам? — предложила Бонни. — Ты видела их лица? Они же в масках, секретность — наше все. — Да, верно, а как же тогда? — Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю. — Я предлагаю пойти поспать. Я немного устала. — Иди, я чуть позже, — отозвался Джонсон. После этого Бонни оставила Тима одного, пошла в сторону базы и зашла в один из тентов. Агент проводил её взглядом и вновь стал смотреть на купол. Он снова достал фото и стал внимательно разглядывать лица, скрывающиеся под масками и смотрящие с улыбкой с фотографии на него. Они действительно выглядели настоящими, закадычными друзьями, более того, агент почему-то думал, что узы дружбы скрепляли их так же крепко, как и его с Бонни, но это были лишь догадки агента. — Кто же вы такие? — тихо и задумчиво, глядя на фото, произнес Джонсон. — Может быть вы и могли бы помочь… Но где вас найти, как с вами связаться? С этими мыслями, убрав обратно фото, Джонсон, бросив последний взгляд на купол, развернулся и направился к тому же тенту, куда несколько минут тому назад зашла Бонни, размышляя при этом о будущем своей операции и о том, насколько она будет успешна.