Дитзи Ду против Дерпи Хувз

      Вечером в больницу пришла Лаванда. Как только подруга появилась на пороге, Дитзи сразу же ее заметила и радостно заулыбалась.       — Ну, здравствуй, наша горемыка, — подошла желтая кобылка к кровати с Дитзи.       — Приве-ет! — сладостно произнесла серая пони. — Я так и знала, что ты тоже ко мне заглянешь.       — Как же я могла не придти к тебе. Давай, рассказывай, что с тобой опять произошло?       — Ты знаешь, уже вечернее время, нас из палат не выпускают. Я как-нибудь все тебе потом расскажу во всех подробностях. Единственное, что я могу тебе сказать — это то, что они снова вернулись! — сказала Дитзи и пристально посмотрела на подругу.       — Они?! — немного растерянно переспросила Лаванда.       — Да! Они! — убедительно ответила Дитзи и подмигнула.       — О-у! Что, серьезно? — удивляясь, не верила желтая пони.       — Именно! Поэтому я и здесь.       — Обязательно потом все расскажи! Я просто не верю, что это снова с тобой повторяется. Как же это может быть?       — Я и сама сначала не могла в это поверить. Но, — посмотрела Дитзи на своего соседа по палате. — Все именно так, как и было раньше.       Лаванда опечалилась и с грустью посмотрела на подругу. Дитзи была сильно понурой.       — Ты хоть не очень пострадала? — с сопереживанием спросила Лаванда.       — Да я-то в порядке, — безрадостно ответила Дитзи. — Но только от этого ни холодно, ни жарко.       — Я вижу тебя почти всю перевязанную, — усомнилась Лаванда.       — Да это сущие мелочи, — отнекивалась серая пони. — Поверь, я в норме. Вот тогда, в Кантерлоте… вот там было действительно тяжко. А сейчас я вообще не понимаю, чего меня тут держат, да еще и перевязали, как какую-то… — Дитзи хотела подобрать для сравнения некое замысловатое слово, но так и не смогла и, только тяжело вздохнув, нахмурилась.       Подружки продолжали разговаривать еще минут десять. Пока не вошла медсестра Редхарт и не попросила заканчивать приемный час:       — Уже поздно и настало время для приема лекарств и прочих вечерних процедур.       — Ну, все, меня уже прогоняют, — стала собираться Лаванда, с пониманием посмотрев на медсестру.       Медсестра Редхарт положила на одну из тумбочек какие-то лечебные препараты, бинты, двое шприцов, и, несколько раз перепроверив все что принесла, загадочно произнесла:       — По-моему я еще что-то забыла… Сейчас приду, вроде тут не все лекарства, — и в легком конфузе пошло обратно.       — Ладно, Дитзи, я пойду, — сказала Лаванда после того, как только медсестра вышла из палаты. — Ох, я чуть не забыла тебе отдать! — она вдруг стала что-то спешно искать в своей сумочке. — Мы так заговорились, что я чуть не унесла обратно эти фрукты! Вот, держи, дорогая! Это тебе!       Лаванда достала несколько яблок, апельсинов и бананов и положила их на тумбочку к Дитзи.       — Ой, подружка, да не стоило. Я тут…       — Нет, нет. Еще как стоило! Поправляйся, — настаивала подруга.       — Да нас тут кормят хорошо.       — Почему-то я уверена, что еда, это чуть ли не последнее, о чем ты сейчас думаешь, — сказала Лаванда и посмотрела на серую пони с большой уверенностью, но улыбаясь.       — Наверно, ты права… — ответила Дитзи одобрительно. — Спасибо тебе большое.       Лаванда встала уходить, но тут Дитзи ее остановила:       — Лаванда, постой.       — Да? Ты что-то хотела еще?       Дитзи позвала Лаванду к себе копытом, оглянувшись на своего соседа. А сосед как раз в этот момент посмотрел на подружек:       — О, не обращайте на меня внимания. Говорите, не стесняйтесь.       Дитзи улыбаясь, вежливо кивнула, и продолжила, но уже полутоном:       — Лаванда, понаблюдай за моим домом, хорошо? Вдруг что-то заметишь, ну… такое этакое. Просто понаблюдай!       — А, хорошо! Обязательно. Не волнуйся. Я поняла.       — Просто посматривай временами, — договорила Дитзи и тут вошла медсестра Редхарт. — Ладно, всего хорошего. Спасибо еще раз за все! До встречи!       — Да, я пошла, — стала уходить Лаванда. — Это тебе всего хорошего! Выздоравливай, подружка! Надеюсь, скоро увидимся. Не скучай и не унывай, пока.       Лаванда ушла, а медсестра стала делать обоим больным по очереди вечерние лечебные процедуры. Посещение подруг немного повысило настроение серой пони, но она все равно была не в лучшем настроение после всех последних событий.       Следующий весь день Дитзи проводила только у себя в палате, никуда не выходя. Сегодня пони уже никто не навещал, и она сама пыталась все заново переосмыслить и понять. Как-то днем, когда медсестра Редхарт проверяла состояние своих подопечных, Дитзи решилась у нее полюбопытствовать:       — Скажите, почему вы написали мне на работу то письмо?       Медсестра Редхарт явно не ожидала подобного вопроса и на время задумалась над ответом, смотря на Дитзи и слегка сбитая с толку.       — Ведь ты была в очень плохом состоянии, — нашлась медсестра. — И потом, видя, что в твоей такой нездоровой форме ты рьяно пыталась во что бы то ни стало вернуться к себе на работу… Я не знаю, я думала, что… да это просто недопустимо! Тебе нужен отдых и лечение, пойми. Иначе ты могла рано или поздно просто свалиться бес сил от усталости.       Дитзи призадумалась и, спустя паузу, с грустью добавила:       — Знаете, а возможно, вы и правы… возможно, правы.       Медсестра одобрительно поглядела на Дитзи и, дружелюбно улыбнувшись, ушла дальше заниматься своими делами. Дитзи осталась снова наедине со своими мыслями.       Она боялась до сих пор, что за время, проведенное здесь, оборотни натворят много пакостей в городе и особенно ее двойник. Но еще больше Дитзи волновалась за Тери. Ведь именно сегодня бордовая пони собиралась полететь в Кантерлот к принцессе Селестии и все ей рассказать. Справилась ли она или нет? Прознали ли оборотни про нее и их план? Дитзи не давали покоя подобные вопросы. «По идеи, она должна была уже давно прилететь в Кантерлот… — размышляла серая пони, лежа у себя на кровати. — Но я об этом узнаю, скорее всего, не раньше, чем завтра… и хорошо, если так скоро узнаю. Эх, Тери, Тери, надеюсь, ты понимала, на что шла…»       Дитзи весь день думала обо всем этом. И даже надоедливый сосед по палате, пытающийся постоянно то и дело заговорить и подружиться с ней, не мешал ее мыслительному процессу. Серая пони не могла ему доверять. Хоть этот жеребец и выглядел вполне миролюбивым и приветливым, Дитзи старалась много не рассказывать про себя. Также серую пони смущал тот факт, что он слишком сильно интересовался, что приключилось с ней и как она так пострадала, на что она несколько раз отвечала почти одной и той же иже изъеденной фразой «Упала, просто упала…»       Дитзи приходилось отвечать на многие вопросы своего соседа, и даже из вежливости задавать несколько своих, на которые сосед охотно чуть не взахлеб заводил рассказ не на один час. Дитзи была очень воспитанной пони, она не могла полностью игнорировать собеседника, тем более, такого приветливого. Но как рассказать обо всем случившемся, так и просто войти в минимальное доверие к нему в ее непростой ситуации она не могла. Ей немного было обидно за такое. Ей казалось, что этот случайный сосед по палате и вправду просто оказался случайным прохожим, ничего не подозревающим о настоящих проблемах пегаски. Но Дитзи его все равно совсем не знала. А всех, кого не знала серая пони, она сразу подозревала в возможности шпионажа за ней.       Она часто с тоской и горечью в душе посматривала на своего общительного собеседника из-за невозможности поближе с ним познакомиться. Он был не то мастером по дереву, не то каким-то скульптором, Дитзи точно не уяснила. И сюда также попал по случайному стечению обстоятельств. Он то ли попытался воспользоваться поломанным инструментом у себя на работе, то ли на него что-то свалилось откуда-то сверху. Она старалась его слушать внимательно, но одновременно у серой пони постоянно, как и некогда раньше, шел внутренний диалог на извечные для всех вопросы «Как быть?» и «Что делать?» Поэтому немало рассказанной информации просто растворялось в ее в запутанных лабиринтах памяти. И это было действительно обидно для нее, ведь этот пони был весьма милым и даже немного ей нравился.       — Дитзи, а как ты смотришь на производство выпечки из макарон? — спросил вдруг жеребец.       — Я, я не… что? — как обычно прослушала она собеседника.       — Как ты считаешь, можно ли производить какие-нибудь выпечки из макаронных изделий? Я вот думаю, что все же можно. Только рецепт нужен правильный, оригинальный и, полагаю, что-то еще нужно добавить в такой процесс производства. Что-то исключительное, возможно даже магическое. Как ты считаешь? — с искреннем любопытством поинтересовался сосед по палате.       — Ну, думаю… я не знаю. Возможно… — озадаченно ответила Дитзи и поставленная в тупик, непонимающе посмотрела на своего соседа.       — Возможно, туда стоит добавлять тоник Флима и Флэма? Может, он будет даже секретным ингредиентом. Как считаешь?       — Я не знаю, — скучно ответила Дитзи, почитывая одновременно книгу.       — Говорят, их тоник просто бесподобен! Только я этим двоим не доверяю, — усомнился жеребец, посмотрев в окно. — Он сейчас очень популярен в окрестностях Понивилля. Говорят, скоро они его и сюда привезут! Надо будет посмотреть на этот тоник, что он из себя представляет?       — Да, наверное, — бездумно продолжала отвечать Дитзи.       — Ты еще не пробовала его?       — Кого? — отвлеклась от книги Дитзи и растерянно посмотрела на соседа.       — Тоник! Ты не пробовала их тоник?       — Чей тоник?       — Тоник Флима и Флэма! Ха-ха… Мы ж о ком говорим? О тонике Флима и Флэма! — изумлялся сосед, продолжая посматривать то в окно, то снова на Дитзи.       — Ах, тоник! — наконец поняла о чем речь, Дитзи. — Нет. Тоник я не пробовала.       — Да-а… у них немало бывало всяких забавных изобретений. Они те еще мастера, правда, хитрющие, что прям как акулы. Таким пальцы в рот не клади. Как они тогда сделали машину по автоматической уборки мусора! И как она потом сломалась у них! Хе-хе. Это надо было видеть. А их прибор по измельчению ягод и одновременному выдергиванию из них косточек просто бесподобен! Жаль, он потом почему-то стал часто ломаться. А чего стоит их соковыжималка? Которая тоже весь сок из яблок выжимала сама! Задумка хороша, но только эти ребята и мать родную продадут ради наживы и выгоды. Вот если бы они тогда как-нибудь стали сотрудничать с семьей Эпплов, что владеет яблочными садами — было бы другое дело! Ты помнишь, как они тогда спорили с той семьей Эпплов?       Дитзи снова оторвалась от книги и задумчиво посмотрела на своего собеседника:       — А-а, нет. Не помню. Меня там не было.       — Почему? — удивился жеребец. — Ты же ведь из Понивилля! Тогда в тех разборках участвовало, наверное, половина всех жителей Понивилля! Яблочный сок у вас в городе — это особая традиция! Я-то знаю! Это мне не довелось лично это видеть, я ж ведь не местный.       — Я тогда… — стала вспоминать серая пони. — Я не помню точно, но я не была со всеми на презентации их машины-соковыжималки. В начале сезона яблочного сока обычно всегда много работы на почте, и, скорее всего, я разносила почту, — прозаично рассказывала Дитзи. — А быть может и занималась своими делами тогда, личными делами… Я уже точно не помню.       — Да. Это удивительно, — продолжал жеребец. — Как же все в мире удивительно происходит…       Он еще долго что-то рассказывал, но Дитзи его слушала слабо, все больше снова погружаясь в свои раздумья.       Следующим утром серую пегаску навестили несколько коллег с почты с одной и той же смены, что и она. Коллеги принесли некоторые сувениры и вкусности для своей сотрудницы. Они очень сопереживали ей, всячески ее ободряли и старались поддержать. Дитзи была несказанно рада такому радушному вниманию с их стороны. Она приветливо общалась с ними. Они часто шутили и просто хорошо проводили это время вместе с Дитзи.       Почти сразу к ним в общение влез и сосед Дитзи по палате, который тут же, как рыба в воде стал своим компанейским пони для всех и не уступал никому в общении и шутках. Он часто ссылался на Дитзи, рассказывая, какая она хорошая, и как ему повезло, конечно, образно говоря, попасть в одну палату с такой замечательной слушательницей, как она. Дитзи это немного льстило. Периодически она и вовсе почти краснела от смущения и лести в свой адрес. Но все же ей это нравилось. Подобных эмоций серая пони давно не испытывала.       Ее сосед вгонял в краску серую пони чуть ли не при каждом ее упоминании. Ей порой казалось, что он просто нагло льстит ей где надо и не надо, но с другой стороны все, что он говорил, вроде бы было правдой. Но, тем не менее, ей это заметно поднимало настроение. Да и ее коллеги не сильно уступали ему. Они рассказывали различные новости, делились своими интересными случаями с почты за последнее время, рассказывали о многом и самом разном и часто расспрашивали Дитзи о том, что с ней такое произошло, на что потом искренне удивлялись, как это она так смогла умудриться упасть, да так, что теперь приходится лежать в больнице.       Их визит однозначно пошел на пользу серой пони. Конечно, она ничего не рассказывала о своих настоящих страхах и опасениях, и обо всем том, почему, собственно, здесь и оказалась в итоге. Но все равно, Дитзи получила целую массу положительных эмоций и самое главное — дополнительную поддержку своих друзей и подруг, которая ей так сейчас была необходима. И даже несмотря на то, что она вовсе не была уверена ни в ком из них, что они настоящие ее коллеги, а не двойники, все равно каким-то образом их слова пусть немного, но помогли ей психологически. Дитзи старалась не сильно задумываться об этом сейчас, а просто общаться так же, как и общаются с ней, и ей это помогало.       Вечером серую пони снова навестила Лаванда. Она обещала навещать свою лучшую подружку чуть ли не каждый день, если будет свободна. Подружки вместе прогулялись, было еще не очень поздно.       Лаванде казалось, что Дитзи уже значительно акклиматизировалась здесь и выглядит очень хорошо. Дитзи была, как всегда рада встречи с Лавандой. И хоть и заявляла несмотря ни на что, что как и прежде очень волнуется и переживает, по ее виду этого сказать было уже нельзя. Перед уходом Лаванды, Дитзи попросила единственное у нее — принести ее любимые книги о Дэринг Ду, так как надеялась, что они одни могут хоть немного отвлечь ее от плохих навязчивых мыслей, когда ей снова придется быть одной в палате.       Прошел день, затем еще один. Лаванда, как и обещала, принесла обещанные книги. Никаких особых новостей все еще не было слышно. Но больше всего Дитзи беспокоило то, что ничего не было слышно о Тери. Прошло уже три дня с момента их последней встречи, а бордовая пони так до сих пор и не объявилась. Дитзи начинала серьезно беспокоиться за нее и пока что лишь попросила у Лаванды узнать, прилетала ли Тери вообще на почту? Лаванда обещала непременно все выяснить.       Шли дни, Дитзи почитывала книги, сосед по палате развлекал свою новую подругу, как только мог, рассказывая различные истории. Дитзи пребывала в спокойном состоянии, правда, Тери все никак не объявлялась и это было единственным сейчас, что тревожило серую пони.       На следующий день снова пришла Лаванда. Она поведала, что спрашивала о Тери на почте и ей ответили, что не видели ее уже несколько дней. Дитзи очень взволновали такие невеселые новости.       — Они прознали про нее, — твердила Дитзи, прогуливаясь с Лавандой по саду и постоянно оглядываясь. — Они точно все выведали.       — Может быть, Тери находится сейчас в Клаудсдейле, — осторожно предположила Лаванда.       — Я надеюсь на это, — безрадостно добавила Дитзи. — В Клаудсдейле… в местной больнице, как и я здесь… и это в лучшем случае.       Лаванда с интересом пронзительно смотрела на серую пони. Дитзи безучастно смотрела куда-то вдаль. Она была почти полностью уверена, что у Тери не получилось попасть к принцессе.       — Не стоило мне соглашаться с ней… — с грустью произнесла Дитзи. — Тери не понимала всей серьезности проблемы. Нужно было до последнего не соглашаться с ней, и, быть может, она бы одумалась и послушалась меня, не полетев в Кантерлот.       Пони молчали еще некоторое время. Лаванда сидела на скамейке в саду и временами посматривала на Дитзи, обдумывая все вышесказанное. А Дитзи стояла рядом и продолжала усердно и чрезвычайно настороженно смотреть куда-то прямо, почти совсем не шевелясь. Лаванда хотела как-то еще поддержать свою подругу, но не находила правильных слов поддержки. Все выглядело действительно печально. Оставалось только надеяться, что у Тери все обошлось лучшим образом. Только надеяться, потому что факты пока что говорили об обратном.       — Ну, пойдем, — повернулась вдруг Дитзи и, превозмогая свои страхи и опасения, даже улыбнулась.       — Конечно, — также улыбнулась Лаванда и встала с лавочки.       Подружки стали возвращаться в больницу. Лаванда мило улыбалась, когда Дитзи проходила рядом, но как только она ушла вперед, улыбка тут же спала с уст желтой пони. Лаванда прекрасно понимала, что Дитзи с большей вероятностью права.       

***

      Так, без особых новостей и событий и прошла первая неделя пребывания Дитзи Ду в больнице. Серую пони часто навещала Лаванда. А в остальное время скучать ей не давали сосед по палате и книги о Дэринг Ду, поочередно. И обычно если не одно, так другое точно позволяли отвлечься от насущных проблем. Но вот совершенно неожиданно для Дитзи ее соседа по палате выписали.       — Всего тебе самого лучшего, — прощался с Дитзи ее уже бывший сосед, заканчивая собираться. — Я желаю тебе скорейшего выздоровления и как можно лучших решений всех твоих насущных проблем! Пусть тебе в жизни всегда сопутствует удача и успех! Старайся всегда иди по жизни с огромной радостной улыбкой и открытым чистым сердцем ко всему живому на земле! Будь всегда такой же доброй и отзывчивой, какой была ко мне все это время здесь! Будь такой же яркой и светлой, как солнышко ярким летним днем! Этот мир…       — Постой, постой… — перебила вдруг его нескончаемые пожелания серая пони и ошарашено посмотрела на него. — Ты что-то там сказал про мои проблемы? Чтобы я решила все мои проблемы? О каких проблемах ты вообще говоришь?! — непонимающе с округленными глазами вопрошала она.       — Как о каких? О твоих, — спокойно ответил он и, на всякий случай, стал пояснять: — У тебя какие-то очень большие проблемы, которые тебе очень трудно решить.       Дитзи слушала не моргая с открытым ртом за рассказом. Сосед посмотрел на серую пони и по ее настороженному взгляду понял, что стоит продолжать пояснение:       — Ты не можешь о них рассказать подробно, ввиду каких-то некоторых причин, но они очень тебя беспокоят…       — Откуда ты все это знаешь? — озадаченно, сбитая с толку, спросила Дитзи.       — Как откуда? Ты сама все это мне и рассказала же. Разве ты не помнишь? — улыбаясь, удивился он.       — Я? Сама рассказала? — оторопела серая пони.       — Да, конечно, — искренне, продолжая удивляться, хохотнул он слегка и продолжил: — Я у тебя несколько раз спросил о твоих делах, и ты однажды вкратце вот так и ответила. Потом я как-то полюбопытствовал, что у тебя за проблемы, ты все отнекивалась и почти ничего не говорила в ответ, но как-то все равно сказала, что они очень большие, и ты не знаешь, как их решить. Это и все. Я больше не стал уже расспрашивать, видя, что ты совсем не хочешь об этом говорить.       — Видимо, — неловко заговорила Дитзи. — Я… не очень внимательно с тобой разговаривала. Сейчас я вроде что-то припоминаю, но как-то смутно. Я в последнее время очень туманная, нередко думаю о другом. Бывает даже совсем не вникаю в то, о чем со мной говорят.       — Такое, временами, случается со многими. Проблемы одолевают нас, и мы перестаем думать обо всем другом, кроме этих проблем, — рассудительно объяснил жеребец.       — Извини, — деликатно продолжила серая пони. — Возможно, ты меня сочтешь и вовсе легкомысленной, но… как тебя зовут?       — Ох, надо же, ха-ха… ну ты и ворона, в самом-то деле! Я тебе наверно раз двадцать говорил, как меня звать, — поражался жеребец, хохоча. — У тебя действительно серьезные проблемы, если ты можешь совершенно отключаться от окружающего тебя мира и вот так уходить в себя. Во, даешь! Меня зовут Гамбл! Гамбл Дэгс! Для друзей можно Габи, Гэби, Гами, Гапи, Гамли… иногда меня называли и Габриал, одна пони как-то назвала меня даже Гамбитурель! Ха-ха… Но чаще меня все же называют Габи, Гами, м-м, Габи.       — Хорошо, — продолжала неловко улыбаться Дитзи. — Гамбл…       — Габи! — улыбнулся широко жеребец. — Говорю ж, для друзей просто Габи!       — Габи, — посмотрела извинительно Дитзи на жеребца. — Ты уж прости меня, но я правда редко тебя слушала по существу. Проблемы и вправду захватили меня целиком, что я постоянно отвлекаюсь и бываю ну очень растерянной. Ты, правда, хороший собеседник и отличный друг, но мне не довелось в полной мере это осознать за время пребывания с тобой здесь.       — Ой, да о чем речь! Не стоит извинений! У каждого такое могло случиться…       — А случилось, вот, со мной… — грустно вставила Дитзи.       — Ну, не стоит переживать! — сочувствуя, подбадривал Гамбл серую пони. — Даже в самых безвыходных ситуациях никогда не стоит вешать нос и опускать копыта! Ведь, если проблема решаема, то не стоит о ней беспокоиться, а если проблему никак не решить, то беспокоится о ней и вовсе бессмысленно!       — Да-а… весьма логично, — согласилась Дитзи и, подумав, добавила: — Вот только как понять, решаема ли проблема или нет?       — А в этом и заключается почти вся сложность. Но это, как говорится, придет само, — стал вдруг Гамбл, говоря, теребить копытом ручку ближайшей кровати. — Ну, должно приходить. У каждого по-своему это происходит, да.       — Спасибо тебе за все, Габи!       — Выздоравливай! Радуйся по чаще! Всего доброго!       Они попрощались и Гамбл ушел.       «Радуйся по чаще… Хм, легко сказать, — подумала сразу же Дитзи. — А хотелось бы… Гамбл, Гамбл… да-а».       Дитзи еще долго размышляла над его словами, да и просто о нем самом. Все-таки он ей немного нравился.       Теперь Дитзи осталась в плате совершенно одна, практически только лишь наедине со своими мыслями. Время надо было как-то убить, и пони снова окунулась в захватывающий и приключенческий мир Дэринг Ду…