Школа жизни

Ночь была ясной: на тёмном небе виднелись звёзды, а бледный диск луны тускло освещал небосвод. Вдалеке чернел Запретный лес и прорисовывались очертания хижины Хагрида. Озеро было спокойно, так как не дул ветер, который обычно нагонял рябь или волны. В замке было тихо, только слышалось сопение волшебных портретов. Вредный полтергейст Пивз не бедокурил. Не слышны были и шаркающие шаги завхоза Филча. Изредка по коридорам пробегала миссис Норрис в поиске нарушителей спокойствия и тишины. Гарри сидел на подоконнике, прислонившись спиной к холодной стене. Рядом лежала так и не тронутая в этот вечер — почти ночь — пачка сигарет с зажигалкой. Господи, как мне всё это надоело… Такое ощущение, что моя жизнь пошла под откос в тот момент, когда погибли родители… Хотя, с другой стороны, благодаря Дурслям, я никогда не смотрел через розовые очки… Да и как тут посмотришь? Только лишний раз убедишься, что большинство людей — твари в красивой обёртке. Да, вот кто меня подготовил ко взрослой жизни… А Джек, Нэнси, мистер Робинсон помогли мне не превратиться в бездушную сволочь и последнюю тварь… А Лаванда… Зачем? Почему? Она не должна была умереть. На её месте должен был быть я… Теперь поздно… Всё поздно. Надо было порезать вены тогда, когда только услышал шаги тренера… И почему я помедлил? Почему? Меня ведь ничего не держит здесь… Даже крёстный и Люпин. Эти люди и то пытаются отыскать во мне давно погибших друзей. Неужели они не понимают, что я не похож на их друзей? Ведь мать с отцом наверняка с детства были окружены заботой и любовью… Забота. Любовь. Интересно, каково это — чувствовать такое по отношению к себе? И каково самому заботиться о ком-то и любить кого-то? И почему так больно не чувствовать этого? За улыбкой прячется боль, А равнодушием — слеза. Одиночество играет важную роль, А в душе вот-вот разразится гроза. Поскорей бы этот год закончился! Как же мне всё надоело. Этот Турнир доконает меня окончательно. Жаль, Лаванды нет… Как бы я хотел вновь увидеть её улыбку, её глаза… Как бы я хотел вновь услышать её смех… Как же мне её не хватает! Всё проходит. Всё меняется. Неизменной остаётся только боль. Боль по человеку, которого нет. В гриффиндорской гостиной было пусто и темно. Студенты спали, а единственным источником света служил огонь, горящий в камине. Поленья тихо потрескивали, а языки пламени извивались в причудливом танце. За окном светили такие далёкие звёзды, тусклый свет которых отбрасывал неяркие блики на стекло. На диване перед камином сидела светловолосая девушка и тревожно поглядывала на вход в башню. Её уже давно клонило в сон, но она из последних сил старалась не заснуть. Но всё же в итоге она задремала… — Кэти? — сквозь сон услышала она тихий голос. Девушка открыла глаза. Рядом сидел Гарри Поттер. На его лице виднелась едва заметная улыбка, а в глазах мелькало едва заметное беспокойство. — Кэти, с тобой всё в порядке? Я просто минуты две не мог тебя разбудить… — Просто, наверно, крепко заснула, — тихо ответила она, разминая затёкшую шею. — А почему ты спишь здесь, а не в спальне? — слегка удивился Поттер. Белл только пожала плечами и встала. — Пойду я. Как только девушка скрылась на лестничном пролёте, брюнет, облокотившись на спинку дивана, устало прикрыл глаза. Как же ему всё надоело… Семимильными шагами приближался день последнего испытания. Гарри, которому было уже плевать на победу с высокой колокольни, был раздражителен и язвителен больше обычного. С ним могли нормально разговаривать только друзья, в число которых входили близнецы, три охотницы и Ли Джордан. А вот новеньким членам команды доставалось. Огрёб по полной и Малфой, который ни с того ни с сего решил вдруг поглумиться над брюнетом. Гриффиндорец, мало того, что «прошёлся» по нему словами, так ещё и слизеринца отправил в дальний полёт по коридору. В общем, настроение у знаменитого Гарри Поттера было отвратительным. Третье задание должно было начаться вечером. А утром после завтрака прибыли родственники и близкие чемпионов. Гарри навестили Сириус, Люпин, миссис Браун и незнакомая женщина, которая представилась Андромедой Тонкс, кузиной крёстного. К новой знакомой Поттер отнёсся настороженно, даже несколько холодно и подозрительно. — Как дела, Гарри? Как учёба? — поинтересовался Люпин. Они пошли прогуляться к озеру. День был ясным и безоблачным, и потому они решили не засиживаться в замке. — Нормально, — безразлично пожал плечами Поттер. Римус на него странно посмотрел, но промолчал. — Готов к последнему испытанию? — весело спросил Блэк, хотя во взгляде крёстного мелькнуло беспокойство за крестника, письма которого в последнее время стали какими-то сухими. Да и его вид… Выглядел он как и всегда, вот только пустой взгляд не на шутку тревожил Сириуса. — Гарри? — мужчина вопросительно посмотрел на задумавшегося подростка. — С тобой всё в порядке? — тот тряхнул головой и спокойно ответил. — Конечно, со мной всё в порядке. — Ты уверен? — осторожно поинтересовалась мать Лаванды. — Да, уверен, — ему с трудом удалось скрыть раздражение. Миссис Тонкс слегка удивлённо посмотрела на юношу. Она представляла его несколько иначе… — Волнуешься? — участливо спросила Андромеда. «Неужели я выгляжу настолько бесчувственным?» — мысленно вздохнул Поттер и натянуто улыбнулся женщине. — Нет. Разговор выходил довольно натянутым и бессмысленным. Гарри очень неохотно шел на контакт. А после обеда он вообще исчез в неизвестном направлении. Сириус пытался его разыскать и даже подходил к его друзьям, но те только в ответ пожали плечами. Хотя, как подозревал Блэк, они явно знали, где находится его крестник… Вечером на трибунах собралось много народу. А Гарри молился всем известным богам, чтобы этот чёртов Турнир поскорей закончился. И когда судья дал сигнал… Гарри Поттеру впервые в жизни было страшно. Гнев дяди, Квирелл, Василиск, дементоры… Всё это теперь казалось таким несущественным, таким мелким. Гарри боялся лабиринта не из-за живой изгороди, не из-за существ, которых он мог там встретить… Поттер боялся лабиринта из-за того, что тот напоминал ему его недолгую жизнь. Он был таким же непредсказуемым и запутанным… В особенности запутанным. И, петляя по запутанным дорожкам, встречая разных любимцев Хагрида, брюнет желал оказаться как можно дальше от этого места. Но, вспоминая слова тренера и наставника, он упорно шёл вперёд. Джек Адамс однажды сказал, что смелым человеком является не тот, кто ничего не боится, а тот, кто свои страхи преодолевает. Тренер сказал это всем, когда один человек боялся выполнить одно упражнение и стеснялся своего страха… Поттер тогда считал, что он больше не способен на страх (жизнь с Дурслями и не такому научит!), но потом… Оказалось, что было совсем иначе. Первым человеком, за которого испугался парень, была Лаванда Браун. Когда девушка стала жертвой Василиска, он чуть не сошёл с ума… И только спорт помог ему остаться в здравом рассудке. А когда она погибла, Гарри чуть не сломался… И вновь его увлечение вернуло его в относительное равновесие. А потом брюнет испугался за Кэти Белл… И то чувство отчаянья и страха не шло ни в какое сравнение с теми эмоциями, что он испытал на втором курсе и летом. Он понимал, что, если с Кэти или с близнецами, Ли Джорданом и Вудом что-нибудь случится, ему не поможет даже спорт… И, наконец, Поттер увидел цель… Кубок. Всего несколько метров, и он берёт его в руки… Это определённо был не стадион. Кладбище. Но как такое может быть? Гарри тряхнул головой и огляделся. Действительно, кладбище. И вдруг он увидел человека, которого ему тут же захотелось убить. — Питер, — прошипел подросток. — Обезоружь и свяжи, — раздался ледяной, смутно знакомый, будто из далёкого детства, голос. — Он мне нужен живым. В Гарри тут же полетело заклинание, которое, впрочем, не достигло цели. — Живо! — и вдруг Поттер узнал говорившего. Это был Тёмный Лорд. Но где он? — Мне нужна его кровь… Дай мне… В сторону Гарри полетел второй луч. И парень не смог от него отклониться…