Для короля только королева

      Аврора, до которой совсем недавно дошёл слух о том, что Никлаус и Хейли повздорили, уже радостно ликовала. Она намазала на зону декольте, запястья и шею легкое ароматное масло — любимый запах будущего жениха. Она чудесно знала Майклсона и то, что когда он в гневе, его стоит утешить, а утешает его только Аврора де Мартель — его первая любовь и, кажется, настоящая. Когда принцесса зашла в его комнату, то застала его угрюмым и сердитым. Никлаус бросил короткий взгляд на девушку, но больше никакого внимания не уделил. Он, несомненно, был зол на будущую жену. — Мой король, — почти простонала рыжеволосая и сзади подошла к принцу, пока тот сидел. Тоненькими руками она начала разминать его спину. — Я скучала. — Прекрати, Аврора, — тут же приказал Майклсон. Голос его был стальным.       Комната хоть и была большой, но из-за напряженной атмосферы стены давили на них, повышая давление. Рыжеволосая, сделав вид, что ничего не понимает, обиженно отошла в сторону, после чего вообще устремилась к выходу. — Если ты зол, то не стоит срываться на меня, тем более без причины! — гордо подняв голову, сказала девушка. Врать, она, конечно умела, но не настолько умело, как это делает её сестра Катерина. — Без причины, говоришь? А как же угрозы для Хейли и то, что сейчас она в плохом состоянии? — Никлаус резко встал, надвигаясь на Аврору, словно хищник. Она же поспешно отходила назад, пока выпирающими позвонками не стукнулась о стену. — Как ты посмела причинить ей боль? — принц перешёл на крик. Ему было противно осознавать, что его будущая жена — лгунья, способная убить человека.       Аврора начала глубоко дышать, одновременно задыхаясь от страха и близости. Выдвинув руки, де Мартель хотела протестовать, но юноша лишь схватил её за запястья, а затем сильно сжал, возводя её руки над головой и прислоняя к холодной стене. — Я не трогала ее! Да, я приходила к ней, но никак не причиняла ей боль. Может она сама сделала это, чтобы обвинить меня? — Никлаус задумался. Любая женщина коварна, а об этом варианте он даже и не подумал и каков стыд, что он обвинил невиновную. — Ненавижу тебя, — почти выплюнула Аврора и хотела уйти. Она уже вырвала руки, но стоило ей сделать шаг, как она всем телом принца была прижата к стене вновь. — Зачем угрожала ей? — А ты зачем завёл эту блудницу? Зачем она тебе, когда у тебя есть я! Ты перестал любить меня, я наскучила тебе? — де Мартель заливалась слезами понимая, что её слова могут быть правдой и в один момент Никлаус ответит на них вовсе не отрицательно. — Ты же знаешь, что она дорога мне, но я никогда не любил ее. Она мое удовлетворение, — Никлаус говорил уверенно, без дрожи в голосе — не врал. Он успел привязаться к Маршалл, она ему нравилась, но любви к ней не питал. — Помнишь, когда мы с тобой только начали влюбляться, ты пообещал мне, что я буду у тебя одна, единственная! — принцесса заглянула в глаза принца, ища там ответ. — Ты мне лгал, Никлаус. Я ненавижу тебя. Если ты не избавишься от Хейли, то тебе не видеть ни меня, ни престола, ни наследника! — крикнула рыжеволосая и толкнула принца. Такое поведение было несвойственно, но Аврора не из благородных и хороших принцесс. Ее нрав — ураган, в гуще событий. — И я сейчас не вру. Я, в отличии от тебя, держу свои обещания.       Аврора направилась к двери и уже хотела выходить, но в очередной раз Майклсон остановил её, затем развернул и впился в губы страстным поцелуем. Нрав и характер Авроры возбуждали его. Иногда он хотел ударить её, но останавливался, а затем страстно целовал всё тело. Де Мартель снача сжала губы, но когда принц дотронулся ее бедра — она открыла рот, и язык юноши проник глубже. Рыжеволосая вовлеклась в поцелуй и теперь отвечала страстно, но нежно. Руками она прошлась по спине будущего жениха, но затем отстранилась. — Ненавижу тебя, Никлаус Майклсон! — это она говорила без ненависти, как ранее и даже наоборот — с улыбкой. — Ты дьявол-искуситель! — Аврора вновь вовлекла его в поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. — Я люблю тебя, рыжая бестия, — прошептал тот. — И я готов ради тебя на всё, — каждый это понял по своему, но Аврора точно уяснила, что Хейли Маршалл скоро не окажется в замке. Но может быть что-то помешает этому?

***

      Кол был разъярен словно настоящий зверь. Новость о том, что Катерина уехала в Болгарию даже не предупредив его — вызвала сомнительные чувства: а стоит ли вообще ждать эту девушку, продолжать влюбляться? В последнее время они сблизились настолько, насколько это можно и принцу казалось, что всё идёт как надо — симпатия, влюбленность, любовь — до последней ещё не дошло. Несомненно де Мартель показалась ему той, кого он заслужил, но сейчас, когда она одна в Болгарии, Майклсон не знает доверять ли ей вообще? Голова раскалывалась, и казалось, что он сейчас думает только о принцессе, но также он усомнился в правильности того, что отпустил Давину Клэр. — Матушка, Катерина не говорила тебе ничего о своём отъезде? — Майклсон надеялся, что она хотя бы предупредила родителей, ведь такое поведение считается легкомысленным. — Я сама только узнала, но, честно говоря, от этой девчонки можно ожидать всего. Ее поступок легкомысленный и, если это дойдёт до других, пойдут слухи о том, что она стала блудницей, бросив тебя, — Эстер была мудрой женщиной и именно поэтому сыновья обращались к ней за советом. — Пойди к Жанне де Мартель и узнай, я уверенна, что Катерина своей матери точно рассказала. — Но последние дни она была со мной и не могла выйти из замка, тем более, что она… — Кол вдруг вспомнил, что недавно девушка хотела поговорить с ним на серьезную тему, а он грубо отверг её. Королева посмотрела в глаза сына и заметила в них смятение. — Что случилось? — Она хотела поговорить со мной наедине о чем-то важном, но тогда я был занят сестрой. — Поспеши к её матери, быть может узнаешь что-то.       Кол послушно кивнул и поспешил отправится на конюшню, где взял своего рыжего коня и отправился в замок де Мартель. Майклсон был уверен, что Жанна знает о дочери и отсутствии её. Когда он, наконец, прискакал к огромному замку, который не отличался размером от замка его отца, то незамедлительно вошёл внутрь. Слуги, стражи склоняли перед ним головы — все знали, кто он. Посыльный отправился известить королеву о визите принца Майклсона. — Так значит Катерина уехала в Болгарию, — опечалено повторила Жанна. Она, непременно, знала причину, но металась из стороны в сторону — рассказать ли правду? — Если вы что-то знаете, то расскажите мне. Я хочу, чтобы она вернулась или же сам отправлюсь за ней. Она моя королева, — на эти слова де Мартель легко сжала руку Кола, а затем добро улыбнулась. — Это семейная тайна, Кол, и, возможно, после неё ты не захочешь иметь дело с нами и даже с Катериной, но если ты любишь её, то примешь и найдёшь! — голос Жанны дрожал и она никак не хотела начинать речь, но затем, начав, она всё больше и больше понимала, что Катерина попала в большие проблемы и в те сети, из которых выбраться будет сложно. Ей было стыдно за правду, но Майклсон никак не осуждал, лишь поддерживающе кивал. Теперь он понимал, почему Катерина хотела поговорить наедине, и как же ему стыдно, что он всё-таки не выслушал её и не уделил несколько минут. — Только никому не говори. — Конечно, даю слово! — - Майклсон пожал руку. — Я не думаю, что стоит ехать за ней. — Почему же? — вдруг оскалилась Жанна. — Это её отец и она хотела встречи с ним. Пусть встретится и поговорит, выяснит отношения. Я уверен, она вернётся. Но если через пять дней она не приедет, то я обязательно верну её сам, — как-то эгоистично произнёс Кол, но матери Катерины это даже понравилось. — Благодарю, мне пора.

***

      Ребекка неохотно провожала мужа на сражение. Она все ещё колебалась в своём выборе, но четко понимала, что Ричард — угроза. В последний раз поцеловав мужа на прощание, сказала: «Молись, перед смертью». На что он громко захохотал, ведь был уверен, что не погибнет. — Прощай, моя пташка, — не искренне сказал мужчина и ушёл на борт корабля.       Белокурая оскалилась, потому что ненавидела, когда Ричард делает так — уверенно и самовлюблённо поднимает голову, с высока смотрит на неё, словно она не принцесса, и говорит раздражающим голосом. — Позаботься о его смерти, брат, — сказала Майклсон брату Элайдже, которые тоже спешил на завоевание земель. Он единственный из сыновей, кто с радостью шёл в бой на помощь отцу и Ребекка не могла сомневаться в нем. — Не беспокойся. Я отправлю тебе весть сразу, как только избавлю мир от него, — иногда старший брат был холоднокровен и многие боялись его, но благородство всегда было его первым качеством. — Всегда и навечно, — сестра поцеловала брата, вспоминая клятву, которую они придумали, когда ещё были совсем малы.       Ребекка благодарно обняла брата, высказав напутствия, а затем скрылась в коридорах замка, оставляя за собой легкий запах лаванды. Майклсоны — семья, у которых крепкие узы. Они не сломленные бойцы, жаждавшие мести за собственную кровь. Семья Майклсонов — сильнейшая империя, имя которой вечно.