Go away you fucking gay!

Середина июля. Вечер. Дождь. — Я-а-а, Чонгук-а, не так быстро! — пищит смущенный Чимин, ерзая под крепким и властным телом брюнета. Чонгуку хочется трахаться, потому что Пак на протяжении всего дня щеголял в одной лишь футболке, едва прикрывающей оголенные ягодицы. Футболка принадлежала Чонгуку и была слишком большой для узкоплечего блондина. Она то и дело, что съезжала с одного плеча, а когда Чимин поправлял её, то оголяла другое плечико, на котором совсем недавно Чонгук оставил засос. Все дело в том, что Чимин ещё утром пришел к нему, ссылаясь на то, что Юнги и Намджун опять решили хорошо провести время, кувыркаясь в кровати. Вот только до безумия громкие стоны и эротичное «ах, глубже, Намджун-а, ты такой горячий!» заставили блондина пробежать под дождём двадцать минут, шлепнуться в лужу и стоять на пороге чонгуковой квартиры со стояком, ибо стоны Юнги, уж извините, любого возбудят. А тут ещё мокрая и вместе с тем плотная ткань джинс обтягивает аппетитные бедра, так что у Гука возникла такая же проблема, что и у раскрасневшегося парня, и не одной приличной мысли в голове. Чимин был мокрым до нитки, а у Чона не нашлось ничего, кроме футболки и трусов, которые кстати Пак наотрез отказался надевать, объясняя тем, что это якобы негигиенично и «Чонгук-а, вот что ты там не видел?». И сейчас он, наверняка, жалеет о своих же словах, так как Гук, на удивление, был слишком несдержанным, а его глаза пылали страстью, и Чимин ноги сводит моментально, неосознанно раззадоривая брюнета, у которого, от одной такой картины, сперма в голову фонтаном хлещет. — Две минуты назад ты спокойно щеголял передо мной с голой задницей, а сейчас смущаешься, как девственник. Не кажется ли тебе это провокацией? — рычит Чон, прижимая хрупкие запястья к поверхности кровати. — Н-нет, я даже не думал об этом, — выдаёт Чимин, делая короткий вздох, и жмурится, чувствуя на своей шее леденящее кровь дыхание. — Все равно не отвертишься, — шепотом отвечает Чонгук, припадая губами к чужому виску. Он с легкостью устраивается между сведенных коленок и хмыкает, доставая из тумбочки комплект с подаренными Чимину безделушками. — Гукки, что ты делаешь? — пугается Пак, заерзав, когда увидел, что именно брюнет достаёт из подарочного пакета. На его запястьях закрепляются наручники с розовым мехом, чтобы не натирало, а на шее чёрного цвета чокер, больше похожий на кожаный ошейник, с железным кольцом посередине. Чимин даже не подозревал для чего кольцо, как Чонгук ловко подцепил его двумя пальцами и резко потянул на себя, заставляя безвольной куклой приподняться и чуть не столкнуться лбом с чоновой грудной клеткой. Сердце в пятки ушло, когда из пакета показался длинющий фаллос. — Не волнуйся, больше ничего из этого извращения мы использовать не будем, — уверяет его Гук, а потом усмехается, игриво кусая за ушко. — Ведь мой намного больше, м? Блондин тушуется, но согласно кивает, дернув плечом, чтобы подправить съехавшую футболку. Но брюнет специально тянет её вниз, и у Пака оголяется кожа чуть ли не до самого соска. — «Такой милый», — улыбается Чон и касается губами до места чуть ниже коленной чашечки, поднимается поцелуями до бедер, оставив на коже лёгкий след. Чимин практически не дышит, растворяясь во влажных поцелуях, и вдруг взвизгивает, подпрыгнув и отпихнув Гука ногой от себя. — Э-это что сейчас было?! — Римминг, — отвечает Чон, потирая щеку, на которую пришёлся удар. — Айщ, не говори так спокойно! — Тебя это смущает? — Да! — краснеет блондин, снова сводя ножки. — Тебе понравится, обещаю, — брюнет снова устраивается между ног Чимина и выжидающе смотрит на него. Тот опускает взгляд и откидывается на подушке, неловко звеня наручниками. — Закрой глаза. — Не могу, — смущенно лепечет Чимин. — Я боюсь, ведь… — Ты абсолютно чистенький, Чимин… Впрочем, давай помогу. Чон находит в одном из своих шкафов галстук и связывает им глаза Паку. Конечно, когда ничего не видишь, меньше боишься, но чувствуешь в разы острее. Чимин вдыхает судорожно, вздрогнув, когда язык Чонгука с нажимом проходится вокруг сжимающегося колечка мышц, и это касание проходится миллионами вольт по всему телу, до самых кончиков пальцев. Слишком неожиданно. Слишком непривычно. Как и то, что это довольно приятно, аж до дрожи во всем теле. — Аах! Блять… Чонгук. Это…слишком охрененно, — воскликнул блондин, облизывая губы и часто задышав. А потом чувствует, как к языку добавляется смазанный слюной палец. Губы вытягиваются в идеальную «о», и громкий стон срывается с них. Чонгук ловко все поворачивает, доставляя просто нереальное наслаждение от мокрых ласк там внизу. — Я вхожу, — говорит он, перевернув парня на живот и чуть разведя его ноги в стороны. Он знает, что Чимин может позволить себе сделать ножки шире, но не хочет делать ему больно, проникая медленно, но не останавливаясь. Впрочем, проникновение проходит практически безболезненно, и брюнет сразу начинает двигаться, наперед зная как и под каким углом толкаться. Из Пака начинают вырываться стоны, протяжные и томные. Наручники звякают при каждом толчке, Чимин с силой впивается пальцами в ткань простыни и выгибается, словно недавно проснувшаяся кошка, а Чонгук срывает мокрый поцелуй, наконец, изливаясь на чужую поясницу. — Блять, — выдыхает со стоном Пак, качнув бедрами напоследок прежде, чем растечься лужицей на кровати. Чонгук заботливо тащит его в ванную, хорошенько промывает и снаружи, и внутри, а затем дарит поцелуй, зарываясь пальцами в высушенные волосы. — Хочу посмотреть фильм. Давай посмотрим «Сожители». — Хорошо, — улыбается Чонгук и садится вместе с парнем на диван. Но стоило фильму только начаться, как раздается звонок. Чонгук про себя чертыхается, злясь на того, посмевшего вторгнуться в их уединение. Впрочем, Чимин не расстраивается, заботливо гладя его ладонь и прося ответить на звонок. Брюнет хватает с журнального столика телефон и выходит в коридор. Поборенный любопытством Чимин ставит не успевший толком начаться фильм на паузу и прислушивается к немного хриплому голосу младшего. Вот только услышать ему ничего не удаётся. Чон возвращается быстро, поспешно одеваясь. — Что-то случилось? — Прости, малыш. Наен позвонила, просила срочно приехать, — ответил Чонгук. — Кто-то проник в нашу студию и устроил погром, украв кое-какую установку. Я постараюсь вернуться быстро. Не скучай. Парень выходит из квартиры, негромко хлопнув дверью, и Пак недовольно надул губы, сложа ручки и пнув одну из подушек ногой, тем самым уронив её на пол. Он правда понимает, что не всегда Чонгук должен быть рядом. Они вместе 24/7, но даже этого Чимину мало. Может, все дело в том, что он слишком зациклился на нем и, возможно, поэтому не замечает ничего вокруг. Чимин уверен, что это так, а потому в одиночестве досматривает фильм, съев пачку кукурузных палочек, и читает сообщения в телефоне. Тэхён рассказывает о аниме-ярмарке, которую организуют через два дня в центре города, из-за чего без конца шлет сердечки, восклицательные знаки и кучу там всяких смайликов с поцелуйчиками. Ещё бы этому инопланетному существу не радоваться! Блондин ищет ещё какой-нибудь фильм, чтобы ещё раз посмотреть, но оставляет эту затею, переключившись на книги. Но без Чонгука как-то скучно, и Чимин хочет выйти на улицу, так сказать, подышать свежим воздухом. Дождь был, но мелкий, не страшно. Одевшись в высохшую за это время одежду, Чимин надевает кеды и выходит на улицу, заранее закрыв дверь, а ключ спрятать под коврик. Чон всегда так делает, поэтому, даже если вернётся раньше его домой, то спокойно сможет открыть квартиру найденными ключами. — Свежо, — улыбается Чимин, вдыхая сырой запах асфальта и городской суеты. Он вставляет в уши наушники и размеренным шагом идёт по тротуару, перешагивая, а иногда перепрыгивая большие и, наверняка, глубокие лужи. Ему все равно куда идти, блондин просто наслаждается прогулкой по родному городу один, забегает в ларек, купив немного сушеного кальмара. Раньше они с Тэхёном часто их покупали, потому что штука эта вкусная до невозможности, и тысячи стонущих во время еды Джинов с этим согласны на все сто процентов. Кстати Джин говорит, что живёт со своей семьей до сих пор, хотя подумывал о том, чтобы съехать. Хотя как он может бросить своих младших братишек и сестренок голодных, ведь родители работают сверхурочно, а мелкие без ума от его стряпни. Чимин заворачивает за угол, как его вдруг резко хватают за локоть и толкают в переулок, и парень не успевает опомниться, как его пинают по животу, отчего он скручивается пополам, упав на колени. — Я ведь столько раз тебя предупреждал, но ты, получается, по-хорошему не понимаешь, — Пак поднимает голову и видит над собой Сану, а рядом с ним ещё двух каких-то парней. Неоноволосый хорошенько встряхивает его, схватив за грудки, и снова наносит удар, в этот раз в бок. Чимин пытается защититься, стиснув зубы от боли, но его хватают снова, не давая ни отступить, ни упасть на землю. Те парни крепко его держат, пока блондин получает неплохую затрещину, что даже голова откидывается в сторону. — Мне плевать, что ты любишь Чонгука и жить без него не можешь. Для меня главное, чтобы ты не мешался под ногами, — Сану выглядит разгневанным, бьёт со всей силы, отчего Чимину остаётся только шипеть и превозмогать боль под ребрами и в грудной клетке. — Ты встал на моем пути, но, как упертый баран, продолжаешь стоять на дороге. Так вот мне не остаётся ничего, кроме как раздавить тебя, — он хватает Пака за подбородок, заставляет поднять голову и посмотреть в его глаза, пытаясь найти в них хоть капельку страха. Но Чимин стойко выдерживает его взгляд и даже позволяет себе усмехнуться и плюнуть в лицо обидчика. — А вот мне так и хочется плевать в твоё лицо. Чонгук ни за что тебя не полюбит. Может он и нуждался в тебе когда-то, но сейчас все совсем иначе, — отвечает уверенно блондин, не переставая криво улыбаться. Он неожиданно бьёт парня слева ногой, заставляя того, упасть на одно колено, а его товарищ, спохватившись, заносит руку для удара. Но руку перехватывают и заламывают за спиной, напоследок пнув ногой по пояснице. Чимин вспоминает все приёмы бокса, на который раньше ходил, и пусть мышцы уже не те, парень бьёт, уклоняется или делает блок, но не даёт больше ударить себя. Ведь блондин не слабак, и с ним нельзя обращаться, как с тряпичной куклой, которую то и дело, что бросают в стену. Однако удар он все-таки пропускает, чувствуя, как начинает жечь плечо. Его сбивают с ног, роняя спиной на землю, и Чимин шипит, пнув одного в пах, с трудом встаёт на ноги. Челюсть ноет, губа рассечена, а ещё ужасно хочется лечь, ибо ноги уже нормально не держат. Двое на одного, что за избиение младенцев? Сану пока что ничего не предпринимает, просто наблюдает за тем, как два его друга калечат ненавистного ему парня. Душа его внутри ликует, и так и хочется сказать, чтобы били сильнее, но когда Чимин скручивается одному парню руки и буквально идёт на него. Неоноволосый пугается и достаёт из кармана нож. Глаза каждого из четырёх парней в изумлении расширились, и Чимин шокированно смотрит на воткнутый в его бок нож. — Какого хрена ты сейчас сделал?! — воскликнул парень со здоровенным синяком под глазом. — Я припугнуть его хотел! — поспешно говорит Сану, когда блондин падает на колени. — Сваливаем! — Но…нам нужно вызвать скорую, — говорит с дрожью в голосе парень, но его осекает другой. — Сдурел совсем?! Нас же за это посадят, — все трое убегают поспешно. Пак смотрит им вслед и облегченно выдыхает, смотря на порванную ветровку. — Не думал, что потрепанный телефон спасёт мне жизнь, — он достаёт из внутреннего кармана ветровки разбитый мобильник, в центр которого ровно вонзили нож. Нижняя губа и нос сильно кровоточат, скулы болят ужасно, во рту привкус железа, в ушах нескончаемый шум. А ещё под ребрами ноет и плакать от боли хочется, но Пак держится, опираясь плечом о холодную стену кирпичного здания. Стискивает зубы, держась за бок, и медленно плетется обратно, откуда шёл.

***

Квартира встретила Чонгука пустотой и абсолютной тишиной. Ключи, что он нашёл под ковриком на пороге, и отсутствие уличной обуви свидетельствовали, что Чимин ушел. Экран телевизора в гостиной все еще был тёплым, значит он ушел сравнительно недавно. Но куда? Брюнет набирает номер телефона и прикладывает дисплей к уху, смиренно ожидая ответа на звонок. Длиной в минуту протяжные гудки, а потом женский голос со своим надоедливый «абонент не отвечает или временно не доступен. Пожалуйста, перезвоните позже». — Обиделся что ли? — хмурится Чон и, недолго думая, набирает другой номер, на который тут же отвечают. — Алло? — Тэхен, привет. Можешь позвонить Чимину? — Э…да, конечно, а что случилось? — неуверенно согласился Ким. — Он не отвечает на мои звонки. Может, ты дозвонишься. Мне кажется, что он на меня обиделся, — произнес Чонгук. — Окей, я попробую. Около десяти минут парень нетерпеливо ходил по комнате, ожидая, когда же Тэ позвонит. Он даже успел подумать, что тот просто напросто забыл, как в дверь постучали, тихо и как будто не уверенно. Чонгук не смотрит в глазок и распахивает дверь, чуть не падая от увиденного на пол. — Я вернулся, — Чимин делает что-то наподобие улыбки, но боится посмотреть в глаза брюнет и увидеть в них злость или грусть. — Может, впустишь меня, ну, или я могу уйти. — Что с тобой произошло? — Чонгук выглядит не только удивлённым, но и разозленным, и блондин весь сжимается, поджимая рассеченные губы. Брюнет смягчает свой взгляд, видя, что тот боится, и, аккуратно придерживая за талию, затаскивает парня в дом. Он заботливо снимает с чужих ножек обувь, усаживает на диван и повторяет свой вопрос, на этот раз сдержанно и ласково, протирая раны на лице. — Я ходил гулять, а тут ещё и Сану со своими дружками пришел и начал качать свои права, — издаёт смешок Чимин. — Жаль, что я ему рожу не успел раскрасить, а то королевой себя возомнил, что все принадлежит ему. — Ты имеешь ввиду меня? — Да, — помешкался блондин, морщась, когда антисептик начинает жечь царапину над бровью. — Айщ, жжёт! Чонгук-а, подуй! Чон улыбается и заботливо дует на ранки, наблюдая, как блондин мягко улыбается и забавно краснеет. А спустя какое-то время засыпает у него на плече с детским пластырем в виде барашек на переносице. Чон берет его на руки и относит в комнату, уложив его на кровать. — Спи сладко, малыш, — он целует Чимина в лоб и уходит в гостиную, сжимая телефон в руках. Молча набирает номер телефона. — Здравствуй, Гукки, — отвечает Сану со скрытым страхом в голосе. — Ты…согласен на моё предложение? — Нет. Сану, но хочу, чтобы ты выполнил одну мою просьбу. — К-конечно, проси, что хочешь, — воодушевился парень. — Не появляйся в моей жизни больше. Никогда. — П-погоди, Гукки, я… — И не смей называть меня так, Сану. У тебя был шанс. Мы могли бы остаться друзьями, но то, что ты натворил, окончательно заставило меня поменять решение. Поэтому, не пиши, не звони мне больше и не трогай Чимина, — перебил Чон, не желая больше слушать этот мерзкий голос. — И только посмей что-нибудь сделать против Чимина, я найду и вышибу из тебя последние мозги. Он завершает звонок и облегченно выдыхает. Как будто камень с души упал, потонув в глубоком море и исчезнув в его водах навсегда. Нет больше никого лишнего. Есть только Чонгук и Чимин.