Цена молчания

      Распорядок дня в доме оказался никакой. Вернее, его просто не существовало: за неделю проживания у Джокера я усвоила это отлично. Банда головорезов могла свободно слоняться по дому несколько дней или резко сорваться на дело хоть средь бела дня. Они не строили коварных планов по захвату банков и никогда не совещались. Обычно Джокер вихрем вылетал из дома с необходимым количеством людей. Видимо, все свои планы он любил раскрывать по дороге к месту назначения, а кто в них не врубился — тот не вернулся. В отличие от рядовых бандитов, Джокер дома не находился. Они с Харли часто пропадали в городе, разведывая новости или ведя подготовку к нападению. Я же целый день готовила еду, сидя на высоком барном стуле у плиты. Уборку дома на меня не вешали, давая ноге зажить. В последнее своё посещение Честер высказался предельно жестко и конкретно. Доктор не использовал абсцентную или жаргонную лексику, но проняло всех исключая Джокера, который слышал и не такое. Последний, кстати, в тот же вечер, как мы вернулись в дом, повёл меня в подвал и указал на гору брендовых шмоток. Я тогда хотела возмутиться, но он вцепился жесткими пальцами в мой подбородок и холодно заявил: — Не верти носом, милочка, здесь тебе не благотворительный фонд. Ты живешь в доме, если соблюдаешь правила. Вспомнив психа из сквера, я закивала. Жить с преступниками, которые не имеют права меня трогать, лучше, чем валяться трупом в подворотне. Джокер ушёл, оставив меня разгребать шмотки. Из них я выбрала себе несколько комплектов белья и одежды на неделю, чтобы не спускаться в подвал постоянно. — Что на обед? — Харли проскакала мимо и схватила со стола ломтик сладкого перца. — Суп-пюре с курицей и грибами, — я нажала кнопку и блендер завизжал, перемалывая картошку и овощи. — Ты стала такая скучная! — она бросила в меня листом базилика. — Это всё потому что Пудинг тебя никуда не пускает. Я почесала нос и внимательно посмотрела на Квинн, прикидывающуюся девочкой-подростком. Как будто не было на ней следов побоев, оставленных тяжёлой рукой Джокера. — В моём положении трудно передвигаться по городу. — Ой, брось! У нас же есть машина! — она накрутила светлый локон на палец. — Поехали сегодня в Айсберг. Там концерт. Заодно Честер осмотрит твою ногу. Рану дернуло, я сморщилась от боли. Последнее время кожа вокруг и сам шов жутко чесались, что говорило о заживлении. Иногда возникали болевые приступы, и тогда приходилось колоть обезболивающее. Но сейчас боль пропала. Я вздохнула с облегчением. — А Джокер не против? — Пудинг сам заскочит в салон ненадолго, — ответила Харли. — Ну если так, то можно и съездить, — согласилась, прикидывая, во что это может вылиться, кроме очередной перестрелки. К разборкам с применением огнестрельного оружия я пока не была готова, но, зная Кобблпота, могла с уверенностью сказать, что в салоне он никому не позволит устраивать разборки, от которых мог пострадать интерьер. Хотя присутствие Харли и Джокера не гарантировало Айсбергу спокойствие. — Идём, нам надо выбрать тебе наряд! — Харли с неожиданной силой потащила меня за собой, я только и успела отключить блендер. В подвальном хаосе давно пора было разобраться — оружие здесь валялось вперемешку с одеждой, хозяйственными товарами, мотками проволок, досками, цветной фольгой для обёртки бумаги и коробками. Квинн, не беспокоясь нарваться на гранату, копалась в этом безумии, умудряясь вытаскивать вечерние платья. — Харли, а детонаторы здесь есть? — спросила с порога, не решаясь зайти. — Не-а. Они у Пудинга. — А, тогда ладно, — немного нервно усмехнулась. Как будто то, что Джокер собрал взрывные устройства у себя в кабинете, сделало этот дом безопаснее. — Это тебе, — Квинн кинула мне скомканный свёрток из вельвета винного оттенка. Я аккуратно развернула его, опасаясь, что мне достанется платье, но нет. Это был комбинезон с широкими лямками и открытыми плечами. К нему Харлин подобрала элегантные лаковые бежевые туфли на небольшой шпильке и белую сумочку-клатч. Себе она выбрала маленькое платье из чёрного гипюра, сверкающего стразами, туфли на толстой прозрачной подошве, в которой переливался гель с серебряными и зелёными блёстками, и ядовито-зелёный лаковый клатч. Мы поднялись наверх. Харлин побежала отпаривать вещи, а я поспешила на кухню. Суп надо было подогреть, разлить по тарелкам и добавить ломтики куриной грудки, а за ним подать мясо со спаржей. Пока я возилась на кухне, раздавая тарелки, хлопнула входная дверь. В доме стало тихо. Бандиты быстро забрали тарелки и мышами проскользнули в столовую. Я хотела поступить, как остальные, но ногу прострелила боль, и мне пришлось присесть на стул. Джокер влетел в гостиную, сплюнул на пол кровавую слюну. Он хрипло вдохнул и рыкнул на весь дом: — Харли! Квинн скатилась по лестнице, остановилась на пороге гостиной. — Пудинг! — её испуганный крик заставил бандитов вздрогнуть, а меня — сползти со стула, чтобы посмотреть на причину испуга. Пол в гостиной был заляпан каплями крови, которые стекали по рубашке Джокера. Сам он сидел, облокотившись о диван. Узловатые пальцы дрожали, цеплялись за ткань, но справиться с пуговицами самостоятельно Джокеру было не под силу. Харли уже сидела возле него и, перемазанными кровью руками, быстро расстегивала пуговицы. — Аптечку! — крикнула я и через секунду получила желаемое. — Таз с тёплой водой! Харли осматривала рану. Из отверстия с рваными краями не переставая сочилась кровь. — Это Мышь? — Нет, — он оттолкнул Квинн и протянул дрожащую руку ко мне, — дай аптечку. — Рано. Сначала надо промыть, — я спрятала чемоданчик за спину. — Дай, — его глаза недобро блеснули. В этот момент Джастин принёс таз и пару полотенец. Он поставил его перед клоуном, полотенца отдал Харли, а мне вручил маленькую бутылочку виски. — Это вместо спирта, — пояснил он, покидая комнату. Джокер хмыкнул и попытался встать, но тяжело упал обратно. Харли смочила полотенце и быстро провела по животу, стирая кровь. Наконец Джеокер понял, что в данный момент его мнение никого не интересует. Он молча скрипел зубами и бросал на нас с Квинн убийственные взгляды. Кровь не останавливалась. "Пока она идёт, мы пулю не достанем," — подумала я. Открыла аптечку. В ней лежали ампулы кровоостанавливающих, шприцы, большой пинсет, хирургические иглы, нити, вата, пластыри и жгуты. Видимо, огнестрельные ранения в этом доме были частым явлением. Протёрла руки небольшим количеством виски, разломила ампулу и разорвала упаковку шприца. — Харли, ты умеешь делать внутривенные? — Дай мне, — прохрипел Джокер. В этот раз я не противилась. Джокер преспокойно закатал рукава пиджака и рубашки, почти профессиональным движением всадил иглу в вену на сгибе локтя, пару раз перед этим сжав кулак и даже не думая воспользоваться жгутом. Спустя пятнадцать минут препарат подействовал, я обмакнула в виски пинсет и подала его Харли. — Посвети, — она кивнула на карманный фонарик, лежащий в той же аптечке. Взяв фонарик, я подошла к Джокеру с другой стороны и, осторожно усевшись на пол, склонилась над раной, подсвечивая её. Квинн, не колеблясь ни секунды, запустила в рану пахнущий виски пинсет. Джокер заскрипел зубами. — Я не могу, она соскальзывает! — Харли мотнула головой, откидывая с лица волосы. Я отложила фонарик, скрутила жгутом второе полотенце и поднесла его к красным губам Дожокера, иначе наша импровизированная операция грозила оставить его беззубым — так сильно он сжимал челюсть. Джокер впился в него. — Держи крепче, — прошипела я, наблюдая за тем, как Харли вытягивает пулю из раны. Джокер рычал от боли, сжимая сидение дивана побелевшими пальцами. Голова кружилась от запаха крови и всего происходящего, но я держалась. Харли вскрыла иглу и нити. — Проваливайте, — Джокер выплюнул полотенце и трясущимися руками забрал у неё иглу с нитью. — Не думаю, что это хорошая идея, — я посмотрела на мертвенно бледного бандита. — Она шить не умеет, — поморщился в ответ Джокер. — А ты? — Людей зашивать не пробовала, — пробурчала под нос. — Проваливайте, — повторил он. Я хотела возразить, но Квинн схватила меня за руку и утащила в глубь дома, где находилась ванной комнаты. Я сидела на краю ванны и тупо смотрела на разбавленную водой кровь, стекающую с рук Харли и бледнеющую с каждой секундой. Не назвала бы себя слабонервной, но и дело было совсем не в этом — неожиданная ситуация всё равно произвела на меня неизгладимое впечатление. Потому что я наконец осознала реальность. Не тогда, когда ранили меня, а только сейчас. — Попадос, — протянула, подставляя руки под воду. — Так что, мы едем в Айсберг? — нарочито весёлый голос Квинн дрогнул. — Я бы выпила. Это сегодня именно то, что нужно.