«Я осталась на пороге, между Адом и Землей, вызов брошен, жребий кинут, нет спасенья, страх долой!» Высота под ногами, На десятки метров вниз, Мы летим под облаками, Получив заветный приз.
***
Если бы я снова стояла на пороге смерти, шагнула бы я в ее объятья? Не знаю, уже ничего не знаю. Каждый раз я отдаляюсь от игры, но возвращаюсь к ней, к этим сумасшедшим заданиям. Разрываю себя изнутри, но снова возрождаюсь. Снова привязываюсь к людям, ожидаю их погибели, это неизбежно. Он такой же, как я, лишенный жизни и права на нее. Так почему мы живем как обычные люди, или пытаемся так жить? Ведь знаем, это невозможно. Я ступила на финишную прямую, ведущую в Ад, и не сверну с нее, даже если он попросит, стоя на коленях. Как не старайся, исход один, никто не дает права сходить с дистанции. У него остается мало времени, это заметно по его грустному взгляду, его молчанию и задумчивости. Все чаще оставляет меня, отворачивается, забивается с наушниками в угол. Я знаю, что он слушает. Кит захватывает его разум. Больше он меня не видит, не слышит и не знает. В груди сжимается от его пустующего взгляда. Проходит мимо, словно я призрак. Не дает прикоснуться, не позволяет подходить. Обрывает со мной все связи, я чувствую себя потерянной, брошенной на произвол судьбы. Он единственный, кто у меня остался. Он дороже всех, и самый любимый человек ранит намного сильнее остальных. Выхожу в гостиную, сидит в дальнем углу, в наушниках, закрыл глаза. Одновременно грустная и завораживающая картина. Правой рукой зарывается в потрепанные волосы, откидывает голову назад. Мелкими шажками крадусь ближе. Не могу оторваться. Чуть приоткрытые губы, тянут к себе. Ближе, и еще. Открывает серые глаза, потерявшие прошлый блеск. Равнодушным взглядом осматривает меня, задерживает взор на ключице. Поднимается, ступает ко мне и останавливается, заглядывая в глаза. Не смею шевельнуться, ведь знаю, он мне не позволит. Отворачивается, проходит мимо, не сказав ни слова. Его взгляд все говорит немым криком. Находиться здесь становится невыносимо, но идти мне некуда. Я знаю, что происходит. Это конец, конечная станция на мощнейшем метро жизни. На ней он сойдет, на ней сойду я. Что мне делать, кит? Снова скажешь, что еще рано? Верно, так и есть, ты не отпустишь меня так быстро. «Ты отдаляешь и снова приходишь ко мне. Нет никого и ничего, что может избавить тебя от боли, кроме меня, пора уже запомнить». Мне уже пора привыкнуть к этой пустоте вокруг и внутри меня. Заполнив ее, она пожирает изнутри, заставляя внутренние раны кровоточить. Избавиться от нее невозможно, она живет во мне. Спроси меня «что дальше?», и я отвечу тебе любимыми словами «а дальше ничего». Лишь пустота и отчаяние, проглядывающееся в его глазах. Он не просит помощи, она ему не нужна. Я здесь бесполезная игрушка в руках кита. Ничего более. Как глупо думать, что за какие-то пятьдесят дней моя жизнь изменится, что я полюблю это жалкое существование. Я благодарна ему, за эти несколько дней, что мы провели вместе. Но этот — последний, последний день нашей жизни. Его состояние говорит об этом, кричит мне о том, что пришло время. Как быстро оно пришло, и как быстро оно уйдет. Что еще ты попросишь сделать? Жду задания, но боюсь его услышать, от одной мысли о неминуемом звонке учащается сердцебиение. Слоняюсь по квартире, из комнаты в комнату. Уже никто не готовит мне кофе, одиночество пожирает меня. А ведь когда-то я воспринимала его как должное. «Привет», — говорю я тихим голосом светловолосому парню. «Тебе тоже одиноко?». Понимаю, что его больше нет, но не могу отпустить. Стоит в углу моей комнаты, насмехается над моим отчаянием, втаптывая в грязь мои чувства. Молчит, не отвечает, наверное, ему не позволено говорить, или он просто забыл язык, на котором когда-то говорил. В воздухе летает его запах. Сравниваю их ароматы, нахожу их совершенно различными, непохожими, так же, как они сами. Лишь одна у них схожесть — их судьба и место в моем сердце, что скоро последует за ними. Рассматриваю отросшую светлую челку, прикрывающую маленькие изумруды, рассматриваю руки. Вспоминается наша первая встреча. «Ты полная дура». Да, сейчас я себя ею чувствую. Нехотя прикрываю уставшие от дневного света глаза. Находит ностальгия о прошлом лете, когда все было настолько радужно. Тогда казалось, что все всегда будет хорошо. Но счастье настолько легко разрушить одним резким словом и горькой правдой. Горячая слезинка спадает с ресниц на подушку, быстро впитывается, за ней падает и вторая. Прекращай, Ланна. «Все правильно, убивай себя своей болью, в этом и есть весь смысл». Я больше не хочу слышать тебя, кит. Не хочу разбирать, что ты говоришь с китовым акцентом. Жажду избавится от тебя. Но нет, этого мне не позволено. Один выход для меня все же есть, и ты знаешь, о чем я. Нарастающая мелодия, но она не моя. Слышу его голос «алло». 4:20. Не опаздывает, все точно. Вибрация под подушкой, как всегда неопределенный номер. Кит говорит тихо, помехи на линии мешают распознать слова. Но я уже поняла, что он хочет. Снова проголодался, малыш? Хочешь вспомнить вкус моей крови и потонуть в ней? Конечно, я не откажу. Но знай, после этого океана страданий ты выбросишься на берег! И это будет только твоя вина, это ты попадешь на самые низкие круги Ада и сгниешь там! Натягиваю джинсы, на майку толстовку, носки. Дверь, ручка, гостиная. Застаю его с кистью в руках, рисует кита на всей стене, единственной не завещанной полочками. Лишь мельком взглянул на меня. Не узнаю его, не знаю его. Меня для него не существует. Это невыносимо! «Как долго ты будешь меня игнорировать?! Что я сделала?!». Он знает ответ, знает, что я не при чем. Тишина. Небрежный набросок, толстые и неаккуратные линии. Ведет горизонтальную, немного сгибающуюся — это спинка. Затем причудливый хвост с завитушками. Еще одна полусогнутая линия — пузико. Синий цвет сменяется на белый. Закрашивает нижнюю часть кита.Смешивает цвета, покрывая краской все остальное. Черный глазик. Огромный кит, который выглядит ужасно печальным. Это зрелище пробирает до мозга костей. В его руках показывается кисть, окунувшаяся в темно-красную жидкость. Обводит глаз, от чего эта картина становится еще более душераздирающей. Кит плачет, плачет кровавыми слезами! Плачет нашей пролитой кровью! Легкий утренний ветерок приятно щекочет лицо. Спустя десять этажей холодный асфальт, недружелюбно встречающий всякого прохожего, но принимающий с распростертыми объятьями всякого суицидника, решившего на такой шаг. Решился ли ты, кит? Готов ли умереть, отдав душу дьяволу? Запомни эти последние минуты, запомни последние глотки воздуха, полного выхлопов. Всегда помни о своей жизни, прожитой не зря, какой бы она не была. Помни о себе, ничтожном человечишке, что пренебрег великим даром, посланным с небес. Знай свое место, жалкий засранец. Мы на пороге Адских врат, один шаг — и все закончится. Стою рядом с ним, не осмелюсь взглянуть вниз. Ему все равно, его взгляд свидетель. Живой мертвец, что собирается навсегда прервать свое бессмысленное существование. Чувствую холодное прикосновение. Сжимает мою руку. Слишком сильно, больно, от чего я зажмуриваю глаза. Открывает рот, в попытке что-то сказать. Мои колени трясутся, страшно. Страшно, действительно ли это так? А тебе страшно, кит? Что ты скажешь сейчас? Где твои любимые слова «ты торопишься» или «время еще не пришло»? Ты молчишь, вот и молчи, надоедливая тварь! Поднимает лицо вверх, словно прощаясь с этим миром. От его вида я разрываюсь на неисчислимые куски прогнившей плоти. Тело дрожит, мне холодно, и мне больно, горько! Ужаснейшее чувство… спроси меня сейчас «а что дальше?», «а дальше ничего!». Ничего там нет! По его щекам бегут слезы, покрасневшие глаза смотрят вдаль, разглядывая пушистые облака. Его рука больше не сжимает мою ладонь. Не молчи же! Не молчи хотя бы сейчас! Дай мне услышать твой голос, прежде чем я ступлю вниз! «Я люблю тебя», — говорит он и решительно ступает в пропасть. А я остаюсь стоять на этом пороге. Что ты сделал?! Что, ты, сделал, черт тебя побери?! Какого хрена. Заливаюсь слезами, обреченно кричу во весь голос. Зачем, зачем?! Он просто ступил вниз, шагнул с десятого этажа в эту темную бездну! Не понимаю произошедшего, шок окутал тело. В горле ком, лицо, залитое слезами, обдувается легким весенним ветерком.