По наклонной

      Мидорима как обычно просыпается неприлично рано; электронные часы только-только показали отметку в шесть утра. Старая привычка — еще со времен старшей школы и намертво закрепившаяся в университете. Мидорима Шинтаро ненавидит тратить время впустую; большинство людей не ценят утренние часы и безбожно их просыпают, что является недопустимым. Люди — необразованные существа, которые не понимают простых вещей.       Мидорима как врач знает, что лучшее время для сна — с десяти часов вечера до шести часов утра по местному солнечному времени. Мужчина понимает важность сна и старается спать ровно по восемь часов каждый день, хотя это и не всегда удается с учетом его нелегальной деятельности.       Появление Такао в его доме также внесло свои коррективы в его распорядок дня, в том числе и в график сна. Такао — бестолковое и беспардонное создание, у Мидоримы все чаще возникает желание его придушить. Шинтаро пока держится, и в этом плане Казунари — счастливчик, везет ему по-крупному, иначе точно бы от него остался лишь длинный язык в вязком формалине. Парень не понимает, что такое личное пространство и дистанция общения. Он шумный и навязчивый, совершенно не понимает слово «нет», пока на него хорошенько не наорешь. Поразительно, как нравоучительный крик хорошо действует на парня.       Мидорима на пальцах растолковывал важность сна для человеческого организма: распинался про регенерацию тканей, восполнение физической силы и подробно рассказал про выработку гормонов — мелатонина, соматотропина, тестостерона, лептина, грелина и кортизола* — во время сна. У Такао в одно ухо влетело и вылетело изо рта в ту же секунду вместе с нецензурной бранью; парень четко дал понять Мидориме, что он обо всем этом думает. Позже, когда оба успокоились и было достигнуто хоть какое-то перемирие, Мидорима предпринял вторую попытку, уже детально и исчерпывающе рассказал про последствия недосыпания. Мидорима Шинтаро просто вдолбил в черепную коробку Такао Казунари, что недостаток сна влияет на человеческий мозг, тот не успевает работать и его усталость оборачивается целым набором неприятностей для организма. Объяснил, что недостаток сна ухудшает работу отдельных частей головного мозга: тормозятся нейронные процессы в теменной доле, отчего могут возникнуть проблемы со скоростью реакции, что в случае с работой Такао недопустимо. При замедлении работы префронтальной коры сложно формулировать мысли, могут быть проблемы со зрением, и добавил, что особые глаза ему не помогут и зрение все равно будет падать. Ухудшаются когнитивные функции координации, речи и ориентации, отчего память и внимание становятся рассеянными, а мышление значительно замедляется, и у человека в принципе снижается продуктивность работы. Также Мидорима не забыл упомянуть про ослабление иммунитета, ведь белку цитокину* просто некогда вырабатываться, и про переедание и лишний вес напомнил — уставший мозг требует намного больше еды. Еще обратил внимание на вредные привычки и плохое настроение при недосыпе и припомнил Казунари его вредные привычки — злоупотребление алкоголем, сигаретами и кофеином. И поставил точку в этом разговоре, сказав про внешний вид, что синяки и мешки под глазами никого не красят и выглядят ужасно.       Но Шинтаро так и не заикнулся в своем разговоре про снотворное. И не сказал парню перестать жрать таблетки горстями.       Мидорима после утреннего душа и чистки зубов идет на кухню, не скупясь на громкости своих шагов. Он не обязан ходить тихо, чтобы не разбудить парня в комнате напротив. Вовсе наоборот. После того разговора Шинтаро пытается привить ему привычку вставать рано утром, несмотря ни на что, и стараться ложиться вовремя, в случае Такао — хотя бы по полуночи. Организм должен привыкать к распорядку дня, а Такао — морально быть готовым к любому стечению обстоятельств. Мидорима задумывается, как стабилизировать сон парня и отучить его от приема снотворного каждый день. Он согласен пойти на компромисс: Такао перестает ежедневно пить таблетки — хотя бы начинает чередовать день через день, а Мидорима, так уж и быть, — смещает ему график сна на пару часов и не будит его по утрам.       На кухне Мидорима уже отточенными движениями засыпает кофейные зерна в кофемолку, ждет, пока аппарат с тихим рычанием мотора превратит зерна в порошок, а затем проливает молотые зерна в пуровере* кипятком, подготовленным заранее.       Каждое движение выверено до автоматизма. Для Мидоримы приготовить и выпить кружку кофе с утра так же необходимо, как почистить зубы. Мужчина даже не задумывается об этом. Все происходит быстро, четко и аккуратно. Прямо как в операционном блоке. Он привык к такому ритму жизни, к единственно правильному и верному ритму.       Такао обычно спит до десяти-одиннадцати часов утра, редко встает рано. Единственное исключение, которое может вытащить Казунари из постели с утра пораньше, — дедлайн. Статьи Такао отсылает вовремя, в этом вопросе в его пунктуальности не стоит сомневаться. В принципе, на второй «работе» аналогическая ситуация. В вопросах работы Такао идеален: пунктуален и квалифицирован, претензий от начальства и заказчиков к нему нет. Хоть в чем-то он чего-то стоит. Мидорима знает, что пишет Казунари так же хорошо, как и болтает без умолку. Странный талант, но парню подходит: помогает зарабатывать на жизнь.       Если Такао встает рано, то каждый раз умудряется проснуться не позднее, чем через двадцать минут после Мидоримы — именно столько требуется Шинтаро, чтобы почистить зубы, умыться и принять утренний душ — и заворожено наблюдает за процессом приготовления кофе.       Сегодняшнее утро отличается тем, что у него все же получилось выспаться, несмотря на дедлайн, и проснуться ровно к кофе.       Мидорима неохотно забирает свой кофе — свой невероятно крепкий кофе — к себе в кабинет. Если ему придется выбирать между наслаждением от утра и болтовней вовремя проснувшегося Такао, Мидорима без раздумий выберет первое. Поэтому он идет в кабинет, заодно разберется со старыми документами; тащить работу домой становится вредной привычкой, но только так Мидорима Шинтаро спасается от своего неугомонного и неумного сожителя.       Кипы бумаг в его рабочем кабинете растут в геометрической прогрессии — скоро и свободного места не останется. Стоит начать что-то проверять, как выясняется, что дополнительная, но такая необходимая информация находится в другом документе в иной стопке, которую, конечно же, тоже нужно разобрать. И все это просмотреть надо было еще вчера. Бумажная волокита его доконает когда-нибудь; Мидорима Шинтаро понимает, что ему в клинику необходим помощник, который будет заниматься рутинной работой вместо него. Ему нужен такой работник, и финансы это вполне позволяют, но проблема заключается в том, что Мидорима не готов доверить какому-то чужому человеку вести его дела. Ветеринарная клиника — дело всей его жизни, и он просто не может позволить какому-то проходимцу ее загубить.       Мидорима жертвует собственным временем, ему жалко тратить свое драгоценное время на бумажки. Он мог бы заняться углублением собственных знаний и больше времени проводить в клинике, помогая животным и следя за работой ветврачей. Его врачи в клинике — ребята толковые, хоть и еще молодые, но совершенствоваться в профессиональном плане необходимо на протяжении всей жизни.       Спустя какие-то три часа после выпитого кофе и нескольких минут созерцания пустой улицы за окном и наливающихся туч на телефон приходит сообщение. Мидорима без особого желания открывает его, чтобы узнать, кто осмелился побеспокоить его в его же выходной день. Все окружение Шинтаро знает его график работы и отдыха, иначе незнание чревато очень печальными последствиями. Он всегда сообщал всем своим собеседникам и знакомым, чтобы его тревожили только в случае форс-мажора, так что потревоживший его человек должен понимать, что где-то сейчас происходит апокалипсис, о котором он и сообщает Мидориме.       Однако текст сообщения всего лишь содержит извинение одного из ветврачей и просьбу заменить его на смене, так как возникли те самые форс-мажорные обстоятельства. Значит, сегодня хирурга не будет в клинике. А запись на сегодняшний была хоть и не самая плотная, но приличная. Плановые операции животным никто не отменял.       Мидорима цокает языком, понимая, что систематизация документов подождет до следующего выходного. Придется также сверяться с электронными документами, цифры не сходятся или, возможно, в расчеты прокралась ошибка. Во всяком случае, сейчас он уже ничего перепроверять не будет — надо собираться в клинику, чтобы не опоздать.       Такао сидит, поджав ноги, на диване в гостиной, когда Мидорима выходит из кабинета. Казунари что-то пролистывает и смотрит в телефоне. Значит, заключает Шинтаро, статью про лже-квотирование рабочих мест парень снова сдал вовремя, раз сейчас снова бездельем страдает. Во всяком случае, он его хотя бы не отвлекает, а как послушный ребенок находит, чем себя развлечь.       Мидорима всегда одет, как с иголочки, неряшливость во внешнем виде недопустима. Вольность, которую он себе позволяет, — это послеоперационное время. Оперировать что людей, что животных — тяжело, устаешь и не всегда после удается хорошо выглядеть. Операции требует много усилий, концентрации и внимания, порой приходится слишком сильно напрягаться. Пилить кости при ампутации — вовсе не легкая работа. После операции пот ощущается по всему телу, хочется как можно быстрее попасть в душ, благо с животными легче. С людьми намного сложнее: человеческое тело невероятно, и, чтобы его вылечить или подправить хирургическим путем, требуется огромное количество сил и энергии. И денег. Поэтому неважно, что в случае с людьми, что с животными, как выглядит Мидорима Шинтаро после операции, надо в первую очередь думать о пациенте; просыпаться после наркоза не самое приятное занятие, а довольно-таки болючее.       — Ты куда? — с любопытством спрашивает Казунари, разворачиваясь к спинке дивана и заглядывая на Шинтаро. — Разве у тебя не выходной? — У Такао проскальзывает едва заметная улыбка. Он тоже хочет куда-то пойти и освежиться.       — На работу. Заменить Тацуки в клинике.       — Можно с тобой? — мгновенно подбирается Такао. У него глаза аж светятся, как у ребенка: этому парню всегда нравилось общество мурчаще-рычащих зверей в клинике, особенно он без ума от крупных собак. — Я уже сто лет там не бывал.       — Ты — сидишь дома. Ты под домашним арестом. — Мидорима поправляет галстук перед зеркалом в прихожей, оценивая свой вид лишь беглым взглядом.       — Ну, Шин-ча…       — Две недели. — Немного подумав, Мидорима добавляет: — Бинты не трогай. Вернусь и сам перевяжу тебя. А то еще хуже сделаешь.       Такао невольно дотрагивается до перебинтованного запястья. Он прекрасно осознает, за что его наказали, но наказали его сперва на одну неделю, и срок наказания практически истек. Мидорима всегда увеличивал наказание, если парню вздумается оспаривать решение. Шинтаро не особо разглагольствовал нотациями, считая, что смысл сказанных им слов до Казунари попросту не дойдет. Тот слишком непоседливый и странный в своем поведении, как большой ребенок.       — Может, сделаешь исключение? — Такао показательно слезает с дивана, намекая, что уже готов сорваться в путь хоть сейчас. На что получает строгий ответ:       — Три недели.       Такао внутренне бесится. Для Казунари домашний арест целое испытание и ад. Все его естество требует веселья и приключений. Домашний арест Мидоримы Шинтаро означает, что после «работы» ему нельзя заходить в кафе и бары, нельзя элементарно гулять по улице и в парках, тупо гонять на мотоцикле по ночному городу тоже нельзя.       Ничего, сука, нельзя.       Ничего.       Нельзя.       Черт знает, как в прошлый раз Мидорима Шинтаро вычислил нарушителя, при очередном домашнем аресте веселящемся в ночном клубе. Влетело тогда так знатно, что Казунари и думать неприятно о последствиях своей лжи во время наказания.       Такао слышит, как хлопает дверь в гараж, значит, Мидорима ушел. Казунари остался один, наедине сам с собой в этом чертовски большом доме. Совершенно один.       — Да пошел ты! — ругается парень и падает на диван, откидываясь на спинку.       Почему он вообще его слушается?.. Да, Мидорима старше его по возрасту, но Такао Казунари — взрослый двадцатичетырехлетний парень, а мужчина ему не родитель, чтобы следить за ним и что-то запрещать. Его родители умерли, причем уже очень давно. И так же давно Казунари сам научился заботиться о себе, что и делает на протяжении всей своей поганой жизни.       Тогда какого черта происходит?       Мидорима ему никто. Удобный сожитель, не более; даже секс приходится искать на стороне. Между ними какие-то странные, неоднозначные отношения; Такао бы даже сказал, нездоровые — они живут вместе и терпят друг друга. Казунари знает, насколько порой он умеет выводить людей из себя, и Мидорима не исключение. Ему не понятно, почему Шинтаро до сих пор его терпит, а не выгоняет на улицу как противную собачонку.       Казунари берет телефон, ищет нужный номер и отправляет короткое сообщение:       «В 7 вечера — как обычно. Оторвемся и нажремся по полной».       Блокирует телефон, видя, что собеседник прочитал его послание, и улыбается.       Мидорима Шинтаро ему никто. И слушаться его Такао Казунари не обязан. Вечер обещает быть веселым.       Ведь правда?..