Гарри
За это время Гарри удалось разобрался с тремя заклинаниями из четырёх. С четвёртым заклинанием было сложнее, так как оно объяснялось подробными инструкциями. Для начала требовалось нарисовать на пергаменте руны, которые будут помогать концентрировать энергию. Как написано в инструкциях Ралстона Поттера: «От желания к действию. Я что-то хочу. Это желание порождает мысль об этом. Моя мысль обращена в слова. Слова символизируют то, что я хочу. Символы собираются в образ. Моя усиленная мысль порождает действие — я получаю то, что хочу». Повторяя перед созданием заклинания эту «мантру» у себя в голове, можно очистить сознание от других мыслей. Далее рисуются руны, просто в ряд по горизонтали на расстоянии друг от друга: тиваз, манназ и дагаз. Вокруг руны манназ нужно было написать слова для заклинания, символы и образы, чтобы это помогало в концентрации. Гарри смог разобрать какие-то линии, изображения камней, досок и ещё чего-то подобного. Слова было разобрать сложно. Единственное, что Гарри понял — слово «стена». Создавать заклинание лучше всего было ночью, в полнолуние или на растущую луну. Если создавать заклинание на убывающую луну — сама луна отнимет много магических сил у мага. В примечаниях Ралстона Поттера было написано, что он всё делал в полнолуние. Само действие заклинания было описано проще некуда: «Произнести заклинание. Из палочки вырвется луч. Этим лучом очертить нужный периметр». Казалось бы — ничего сложного. Однако разобрать почерк Ралстона Поттера было сложно. Гарри понял, что это заклинание защиты, накладываемое на территорию. Как бы ни было предсказуемо, идею для решения подсказала Гермиона! Когда Гарри ей в разговоре описывал каракули своего предка, Гермиона предположила, что заклинание произносится не на английском. По словам девушки, многие заклинания произносятся не на английском, большинство пришло из латыни. — Миона, ты гений! — радостно воскликнул Гарри, подпрыгивая на кровати. — Ты ведь завтра приедешь на Площадь Гриммо? Сириус сегодня отправил от моего имени с Хедвиг всем письма. Буду тебя очень ждать! Пока! Не дав Гермионе и слова вставить, воодушевлённый юноша ринулся обратно в Библиотеку, чуть не навернувшись с лестницы по дороге. Там ему понадобилось всего минут тридцать, чтобы разобрать надписи. Они действительно оказались на латыни. И теперь перед Гарри лежал полный список заклинаний. Protego horribils — защищает весь рунный круг от проникновения людей. Ставится на внешний круг, а также на все остальные. Cave Tnimicum — защитное заклинание. Делает защищаемый объект (в данном случае рунный круг и людей в нём) невидимыми сверху. Также ставится на внешний круг и все остальные. Magicus extremos — усиливает действие заклинаний. Произносится магом, который проводит ритуал, после обращения к магии за помощью. И далее поддерживается до конца ритуала. И последнее заклинание, Murus praesidio — создаёт магическую стену защиты, через которую никто не сможет пройти, пока это заклинание не снимет маг, проводящий ритуал. Если Protego horribils ещё можно было разрушить, и оно не пропускало только людей. То это заклинание не пускает абсолютно никого и ничего. Удовлетворённый результатами, Гарри хотел уже отправиться спать, однако, Вальбурга Блэк решила воспользоваться моментом, пока он один в Библиотеке. — Гарри, задержись… пожалуйста, — попросила миссис Блэк. Гарри вернулся к своему рабочему месту. — Я хотела бы поговорить с тобой. О семье Уизли. Гарри напрягся. Миссис Блэк крайне нелестно отзывалась о семье Уизли. Для неё, как и для большинства в магическом сообществе, они были предателями крови. Миссис Блэк была очень недовольна, что эта семья переступит порог дома Блэков. — Думаю, ты знаешь, что я недовольна тем, что вы пригласили их сюда, — Гарри кивнул. — Ты знаешь, почему их считают предателями крови? — Да, — Гарри был удивлён, что Вальбурга решила задать этот вопрос. — Потому что они общаются с маглами, отчасти мистер Уизли ими даже восхищается. — Пф… — фыркнула Вальбурга Блэк. — Это омерзительно и недостойно чистокровных волшебников… Но не поэтому. Предатель крови — этот тот, кто предал свою кровь, свою семью, свой род. Именно поэтому Уизли считаются предателями крови, их покарала сама магия. Сказать, что Гарри был в шоке — ничего не сказать. Получается, что кто-то в роду Уизли стал предателем? Но как? Почему? И когда это случилось? В голове было очень много вопросов, а ответов и того меньше. Но юноша решил не задавать их, потому что миссис Блэк сама готова была всё рассказать. — Семья Уизли скрывает эту историю ото всех. И только когда ты входишь в их семью, как сделала Цедрелла Блэк, к сожалению, можно узнать об этом. Хорошо, что это проклятие не пало на семью Блэков… — вздохнула Вальбурга. — Примерно в то же время, когда жил твой предок Ралстон Поттер, жил Мёрдок Уизли. Он носил титул графа, пытался стать известной личностью как в магическом сообществе, так и в мире маглов. Но это ему удавалось крайне плохо. Король хотел женить одну из своих дочерей на ком-то из высоко титулованных людей. Выше Мёрдока Уизли стояло множество герцогов и маркизов. Кроме того, он сам был женат, и его жена ожидала ребёнка и должна была вот-вот родить. Тебе известен основной дар семьи Уизли? — Нет, — сдавленно ответил Гарри. — Основной дар их семьи — проклятия и привороты. В них они бесспорно сильны. Этим и воспользовался Мёрдок Уизли. Всеми правдами и неправдами он уничтожил все документы, подтверждающие его брак, подправил память всем, кто об этом помнил. Но свою жену трогать не стал, ведь она была беременна. Помимо этого, он раздобыл всё, чтобы приготовить Амортензию, любовный напиток. Жажда власти и славы, которая сулила ему после женитьбы на королевской дочери — это ослепило его. Как ни странно, ему удалось опоить им дочь короля. Принцесса практически помешалась на Мёрдоке Уизли. Что именно случилось дальше, мне неизвестно. Знаю только то, что в день рождения своего сына, Мёрдок Уизли проводил очень тёмный и древний ритуал, который должен был связать его с принцессой и, одновременно, отречь его от жены. Магия расценила это как предательство своего рода, ибо в эту ночь у него родился сын, и покарала Мёрдока. Ни власти, ни славы он так и не добился. Лишь позор и унижения легли на его семью. — То есть сама магия заклеймила Мёрдока Уизли и его последующих потомков? — Да, — ответила Вальбурга. — Хоть Уизли и удавалось жениться на чистокровных, но проклятие магии с них не спало. — И как теперь им избавиться от него? — Гарри искренне переживал за семью Уизли, ведь они ему стали как родные. — Выплатить долг перед магией, — ответила Вальбурга Блэк. — Это очень сложно, если выплачивать его из поколения в поколение. Необходимо сохранять чистоту крови, терпеть все лишения и невзгоды и никогда (!) не перечить магическим законам, и, возможно, магия простит их. Либо седьмой сын седьмого сына должен провести обряд очищения и переродить весь род, то есть начать род заново. — Седьмой сын седьмого сына… — задумчиво произнёс Гарри. — Да, ты прав. Артур и Молли Уизли пытались сделать это. Артур был седьмым сыном, ему нужно было, чтобы и у него родился седьмой сын, но… — Но седьмая в их семье Джинни… — Да, девочка. И теперь им нужно начинать всё заново, — Вальбурга ненадолго замолчала. — Но есть ещё один способ, — Гарри тут же внимательно посмотрел на портрет. — Если кто-то из их семьи сможет жениться на лунной деве, по любви, с обеих сторон, если их чувства выдержат обряд объединения силы — магия их простит. — Лунная дева? — не понял Гарри. — Это крайне редко случается, когда в роду рождается луноликая девочка, благословлённая Луной. Нет определённой очередности, у кого в роду это случится, но это случается. Раз в сто лет, в пятьдесят, полвека… Луна сама выбирает, кого благословить. — Зачем вы всё это мне рассказали? — у Гарри уже начинали путаться мысли в голове от усталости и желания помочь друзьям. — Чтобы ты знал, — просто ответила Вальбурга. — Также, я уверена, что Джиневра Уизли тебе не пара, — Гарри удивлённо вскинул брови. — Не удивляйся, я многое знаю. Юной Джиневре необходимо пройти такой же обряд, чтобы определить свой дар. Но могу сказать сразу, почти все в роду Уизли — соблазнители да проклинатели. Рядом с твоим даром должна быть такая, как Гермиона. Вальбурга ещё что-то говорила, но Гарри её уже не слушал. Погрузившись в чертоги своего разума, юноша не заметил, как заснул прямо на столе.***
На следующий день первым на Площадь Гриммо прибыл Римус Люпин. Внешний вид у него был довольно потрёпанный. Совсем ещё не старый, он выглядел уставшим и даже больным. После того как Гарри в последний раз с ним попрощался, на голове у него прибавилось седых волос, а на истрёпанной мантии — заплат. Тем не менее, он сердечно улыбался Гарри. — Гарри! — Люпин радостно обнял юношу и похлопал его по спине. — Я очень рад тебя видеть! Твоё письмо было полной неожиданностью. Что-то случилось? — Можно и так сказать, — улыбнулся Сириус, приветствую друга. — Нам нужна твоя помощь, дружище. — Ты же знаешь, Сириус, я всегда готов помочь! Гарри был очень рад видеть своего профессора, но его обеспокоил его внешний вид. Сразу становилось понятно, что после Хогвартса ему жилось не сладко. И чтобы как-то помочь своему профессору, Гарри втихаря попросил Сириуса предложить Люпину жить с ними в доме Блэков. Крёстный сразу же согласился, ему понравилась идея, и он в лоб, сказал об этом Римусу, не принимая никаких отговорок. Следующей приехала Гермиона. А вслед за ней — семейство Уизли. Миссис Уизли, как и предполагал Гарри, была шокирована состоянием дома и тут же принялась за наведение порядка, хоть Сириус и пытался протестовать. — Сириус, дорогой, — перебила его миссис Уизли, — мы приехали помочь тебе. Ты радушно пригласил всю нашу семью к себе в дом. В суде тебе сможет помочь только Рон, а мы, — женщина многозначительно посмотрела на остальных своих детей, — будем стараться помочь тебе привести дом в нормальное состояние. Единственный, кто не приехал вместе с семейством был Перси Уизли. Так как у него было крайне много работы в Министерстве, личные поручения мистера Крауча, а также ещё огромное количество различных конференций — Перси остался присматривать за Норой. Естественно, никто ему не сказал, куда едут остальные, по крайней мере правду. Он считает, что Гарри пригласил всех Уизли на Тисовую улицу, так как Дурсли куда-то уехали отдыхать. Вопросов он лишних не задавал, да и, по большому счёту, ему было всё равно, так как единственное, что его волновало — его начальник мистер Крауч. Последним прибыл профессор Дамблдор. Тратить время на церемонию приветствия он не стал, попросил, чтобы все спустились в Библиотеку. На удивление наблюдавшая за всем Вальбурга вела себя очень тихо. Лишь периодически нашёптывала что-то Кикимеру. В Библиотеке Гарри рассказал о ритуале Ралстона Поттера, а Сириус поделился планом насчёт воспоминаний. Со слов всё было легко, а на практике — не понятно. Рунический круг Дамблдор перенёс с рисунка Гарри, а сам Гарри вызвался быть первым подопытным, но Сириус настоял на обратном. Лучше сразу всё на нём проверить. Сириус встал в центре, Дамблдор встал в следующем круге. Наложив необходимые заклинания, профессор стал рисовать в воздухе палочкой руны, необходимые для обращения к магии. Обращение было больше похоже на какие-то древние напевы. Вдруг круг, в котором стоял Дамблдор, охватил непонятный белый свет. Как до этого объяснял профессор, так и должно было произойти, это означает, что магия услышала призыв, после чего необходимо чётко сформулировать свою просьбу. Свет охватывал Дамблдора несколько секунд, после чего отпустил к полу. Через мгновение он исчез, но рядом с Сириусом появилось два столпа: красный и синий, которые одновременно обвили его. Закручивание вихрей вокруг Сириуса продлилось недолго. После чего рядом с Сириусом возникло два сосуда: бело-красный и бело-голубой. Аккуратно Блэк прикоснулся к бело-красному сосуду. Ничего не произошло. Облегчённо вздохнув, мужчина прикоснулся к бело-голубому сосуду. Из сосуда вверх вырвался белый дым, образующий огромный круг, в котором показывалось воспоминание Сириуса о предательстве Питера Петтигрю. — Что ж, — сказал профессор Дамблдор. — У нас всё получилось. Теперь необходимо проверить, может ли несколько человек находиться в круге. Гарри, Гермиона, Рон, — обратился он к ребятам, — пройдите в центр круга, пожалуйста. Эксперимент оказался удачным.***
На следующее утро профессор Дамблдор назначил заседание в Визенгамоте. В этот раз Гарри и Гермиона смогли попасть в Министерство через каминную сеть. Мистер Уизли заранее поговорил с кем нужно, чтобы на один день камин в гостиной в доме Блэков был подключён к каминной сети. Но Вальбурга настояла, чтобы на комнату были наложены всяческие заклинания защиты. Никто не думал, что в Министерстве кому-то придёт в голову лезть в дом Блэков, но… В итоге на гостиную было наложено уйма заклинаний. Из дома на Площади Гриммо в Министерство прибыли Сириус, Гарри и Дамблдор, остальные — из Норы, дома Уизли. Многие были шокированы появлением Блэка. Не закованного в цепи или что-то ещё. Свободно идущего. В сопровождении директора Хогвартса, Верховного чародея Визенгамота — Альбуса Дамблдора, и Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил. У лифта их ждал высокий лысый чернокожий волшебник. — Кингсли Бруствер, — поздоровался Дамблдор, — очень рад видеть тебя, старый друг. — Доброе утро, мистер Дамблдор, — поздоровался Кингсли Бруствер густым басом. — Какая ирония, — он перевёл взгляд на Блэка. — В прошлом году я был назначен главой оперативной группы по поимке тебя, Сириус Блэк. А теперь вынужден сопровождать тебя в суд на повторное разбирательство по твоему делу. Говорил мистер Бруствер неспешно и размерено. Он внушал Гарри одновременно уважение — у него был довольно внушительный внешний вид, а с другой стороны, непонятное чувство страха. Возможно, это всё от нервов. — Кингсли, ты прекрасно справлялся со своей работой аврора, — улыбнулся Дамблдор. — А теперь, я думаю, нам пора на слушание. На лифте они спустились в Отдел Тайн. По виду стен казалось, что сюда очень давно никто не заходил. Когда Гарри и Гермиона были на уровне Перси Уизли, на стенах были колдовские окна, в которые лился солнечный свет. Здесь же стены были голые. Никаких окон и никаких дверей, кроме одной совершенно чёрной в дальнем конце коридора. Гарри думал, что в неё-то они и войдут, но профессор Дамблдор свернул налево, где оказался проём, ведущий на лестницу. Добравшись до низа лестницы, они пошли по коридору, сильно смахивающему на тот, что в Хогвартсе вёл в подземелье логово Снегга. В держателях, укреплённых на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. — Наводит тоску, не правда ли? — усмехнулся Сириус, обратившись к Гарри. — Мы идём сейчас в тот же зал суда, где меня судили первый раз. В прошлый раз всё закончилось довольно плохо. Надеюсь, в этот раз я смогу выйти отсюда свободным человеком. Непросто убедить в этом большинство из пятидесяти человек. Это всё, что успел сказать Сириус, они вошли в зал суда. Здесь также всё выглядело очень мрачно. Гарри удивился, что этот зал суда не выглядел так же, как типичный Её Величества Высокий суд правосудия Англии или Высокий суд Лондона, или Высокий суд правосудия. Однако, нормально ознакомиться с судебной системой Великобритании у Гарри возможности не было, только старые статьи в газете вместе с фото. Судей действительно оказалось очень много. Дамблдор рукой указал, куда Гарри стоит сесть. Там же сидели Гермиона и Рон. Сириус же сел в кресло посередине зала суда. Сам профессор Дамблдор встал перед трибуной, за которой сидел сам Министр магии — Корнелиус Фадж. — Итак, все в сборе, — констатировал Фадж, его голос был очень раздражённым. — Открываем новое заседание Верховного суда Визенгамота по делу Сириуса Блэка. Слово предоставляется Верховному чародею Визенгамота — Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору. — Благодарю вас, уважаемый Министр, — вежливо обратился профессор к Фаджу, сделав небольшой поклон головой. — Уважаемый суд, как Верховный чародей Визенгамота, я попросил вас собраться, чтобы повторно рассмотреть дело Сириуса Блэка, — по залу разнёсся лёгкий шёпот. — Обнаружились улики, которые не были рассмотрены на прошлом заседании… Это воспоминания. — Дамблдор! — раздражённо воскликнул Фадж. — Воспоминания не рассматриваются, в качестве доказательства в суде! — Да, — согласился директор. — Потому что не было возможности доказать их подлинность, однако, — мужчина указал на Гарри, — мистер Поттер нашёл способ, который доказывает правдоподобность воспоминаний, — было видно, как Фадж побледнел. — Ранее такой ритуал применял Ралстон Поттер. Однако материалы по его делу были засекречены, и обратиться к ним мог либо прямой потомок Ралстона Поттера, либо Министр магии. — Засекречены? — удивилась волшебница с моноклем. — Почему? — В то время, когда мистер Ралстон Поттер был членом Визенгамона и создал этот ритуал — это было прорывом. Поэтому дело отложили, чтобы подробнее разобрать в дальнейшем. Позвольте, мы продемонстрируем… — Но как нам убедиться в подлинности этого ритуала? — настаивала мадам Боунс. — Мы можем провести демонстрацию ритуала… — В этом нет необходимости, — процедил сквозь зубы Фадж. — Я предоставлю каждому в суде копию дела. Если Дамблдор не сделал эти копии сам. — Конечно, уважаемый Министр, — Дамблдор вновь кивнул в его сторону. — С вашего позволения… Фадж вновь кивнул. Профессор Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, и множество копий зашелестели по залу, попадая в руки каждого из присутствующих. В том числе и Фаджу. После длительного изучения данных документов, вопросов (которые, в основном, задавала мадам Боунс и на которые, в основном, отвечал Гарри), дискуссий, все присутствующие были согласны на проведение ритуала. Первым был Сириус, а после него — Люпин, Гарри, Гермиона и Рон. Как итог, через десять минут заседание Визенгамота признало Сириуса Блэка невиновным и опекуном Гарри Джеймса Поттера. И уже после заседания мадам Боунс попросила Гарри и Сириуса о дополнительной беседе. Право выбора места и времени она оставила за ними.