Круговорот циферблата

      Яркое жаркое полуденное солнце нещадно прижигало смятые раскиданные простыни разобранной двухъярусной кровати. Мутные белесые потоки витающей в воздухе пыли плавно и завораживающе блестели в палящих лучах, льющихся с закрытого потолочного окна небольшой покинутой мансарды одной из многоэтажек спального района.       Алое легкое платье со стоячим широким подолом одиноко свесилось со спинки компьютерного кресла, что откатили в самый угол комнаты, заваленной множеством мелких предметов спешной утренней сборки.       На низком широком подоконнике аккуратной линией выстроились перегоревшие маленькие затопленные воском огарки свечей, потеснив уложенные и вновь покрывшиеся пылью недочитанные книги.       На барной стойке, огораживающей небольшую кухню, в невысокой пухленькой вазе из полупрозрачного стекла засохли полевые цветы. На небольшом блюдце на столешнице возле окна зачерствело забытое после готовки печенье.       Аккуратно уложенные в громоздкую тяжелую сумку запчасти к огнестрельному оружию, защищенные от пыли слоем машинного масла, с интересом наблюдали за незваным гостем, выглядывая из-за незастегнутной молнии сумки.       Тонко заостренный грифель карандаша быстро и небрежно скользил по мятой поверхности потрепанного вида блокнота. Поддаваясь новой надоедливой привычке, нервно покусывая изгрызенную наполовину зубочистку, посетитель покинутой квартиры зло зачеркнул в книге с записями неверно подобранное слово и записал рядом другое.       Посидев секунд пятнадцать над текстом, Соник со вздохом вновь недовольно переложил во рту зубочистку на другую сторону и зачеркнул всю строку в исписанной странице творческого дневника. Недовольно хлопнув по твердой основе множеством листов, изменивших форму из-за плотных записей, застыв в одной жесткой форме, синий еж убрал за спину блокнот с карандашом и молча безразлично улыбнулся, скучающе и тоскливо глядя на залитую солнцем комнату.       Расстегнув на горле пуговицу тесной рубашки и оттянув яркий галстук, Соник отправился к раковине за стаканом воды, удивляясь, что его давний соперник выбрал такой странный душный дом, вечно залитый ослепляющим солнцем. Утолив жажду, еж устало и растерянно прошелся по мягкому ковру квартиры, разглядывая её скудный интерьер, пытаясь зацепиться взглядом за хоть какую-то значимую вещь.       Он чувствовал себя совершенно чужим в этом наполненном светом доме. Каждая вещь, каждый элемент декора, вызывающие у парня интерес, заставляли в последний момент отдернуть руку, дабы все оставалось неприкосновенным.       Как странно наблюдать за укромным уголком публичных людей, находясь в одиночестве. Постоянно натыкаясь на совершенно не подходящие друг другу предметы, Соник все чаще угадывал, кто из его дорогих друзей привнес эту вещь в квартиру. Даже смог различить какая из двух кружек принадлежала хозяину, а какая гостье.       Ваза – её, цветы же – его, книги тоже его, а вот светильник у кресла принадлежал ей, Соник видел его в её квартире. Как и видел эту шкатулку с украшениями на длинной тумбе возле окна. А вот эту рамку…       Соник с интересом взял обтянутой белоснежной перчаткой небольшую деревянную рамку, абсолютно ничем не украшенную, но все равно привлекающую внимание. Синий еж вновь тяжело вздохнул и грустно улыбнулся.       Ярко-зеленые густо подведенные черным карандашом глаза лучезарно с усмешкой глядели в объектив. Угол фотографии играл в мелких бликах от переливающемся на утреннем солнце множестве черных блестящих шнурочков, покрывавших вечернее платье.       Прижавшись головой к растрепанным распластавшимся по подушке черным объемным иглам, девушка запечатлела расслабленного беззаботно дремавшего вечно угрюмого ежа.       Соник приподнял правую бровь, усмехаясь ностальгическому чувству. Забавно было видно видеть это несвойственное черному ежу выражение лица. Легкость и умиротворение, похоже, он все же смог найти ту, что стала его домом.       Сзади раздался тихий робкий извиняющийся стук.       - Э-эм… Мистер Соник Еж, мы закончили оформление документов. Нам нужна ваша подпись, - заглянула в душную, залитую солнцем квартиру, девушка.       - Оу… да, я сейчас, - мрачно отозвался синий еж, не оборачиваясь к секретарше.       С грустной улыбкой Соник поставил пустую фоторамку на её место и направился к выходу.       - Вы закончили, мы можем начать опечатывание квартиры? – поинтересовались полицейский, ожидавший синего ежа вместе с секретаршей.       - Да, - черкнул не глядя ручкой в планшете Соник.       С пустующим обреченным взглядом парень наблюдал, как ребята в форме запирали темную массивную дверь, заклеивая место над замком бумажной формой с печатью.       - Мистер Соник, - подала голос маленькая зайчиха в строгой юбке, беспокойно поглядывая на наручные часы. – Нам пора на официальное выступление на центральном телевидении по поводу организации Временного Управления.       - Спускайся, я догоню, - подал голос парень, вытаскивая из кармана штанов пачку с никотиновыми леденцами и отправляя в рот пару сладких малышей.       Оставшись один, еж вновь долго молчал, силясь поднять взгляд на предмет, оставшийся в руке. Тихо фыркнув, Соник, прикрыв глаза, направился к шахте второго лифта. Услышав легкий писк лифтового колокольчика, Соник пересек пустую линию между двойными металлическими дверями, развернувшись к выходу.       Последний раз бросив взгляд на маленькую фотографию в ладони, еж нежно и бережно вложил снимок в свой потрепанный блокнот на том месте, где находилась новая недописанная баллада, лишенная привычной для этой книжонки печати в виде значимого тайного для всех имени.       Двери, выждав некую молчаливую паузу, стали медленно закрываться.       - Sayonara, мои друзья…       Бесшумно и безучастно створки дверей лифта аккуратно сомкнулись, оставляя покинутый коридор холла в умиротворенной тишине, залитый солнечным светом.