Билл и его слабость.

Билл не отличался нежностью в любовных играх с Селестией. Но ей нравилась его неистовость и требовательность. Она уже свернулась калачиком у него под боком и быстро уснула. Он лежал на спине, заложив руки под голову, и смотрел на потолок, перебирая в уме события истекшего дня. Он задумался над предложением Дила Скрита о выкупе его судоходной компании. «Восток, — размышлял он. — Я бы с удовольствием туда отправился». — С твоими деньгами развернешь там крупное дело, — сказал ему Дил во время ленча. — И все, что требуется, — перечислять деньги в мой банк. — Ты, разумеется, прав. Билл на минуту умолк, и его мысли перенеслись к отцовской аукционе в Восьмом Аду. Он мог бы быть его, если бы он не оказался таким безмозглым идиотом. Он машинально потер кончиком указательного пальца шрам на щеке. Прошло много лет, а он все еще живо помнил те ужасные минуты. Он предал отца. Но он был тогда восемнадцатилетним глупцом, говорил он себе, однако ощущение вины не проходило. Проклятие, он скучал по отцу. А все потому, что оказался похотливым мальчишкой, да потому, что его захотела Дебра, эта сука! … — Если откажешься, Билл, — заметил Дил, — я поговорю с Мери. Сам знаешь, эта дама с амбициями. — Я думаю, каждый мужчина, играющий в моем салуне, навещает ее девушек. И если у меня они оставляют пятьдесят долларов, то ей они платят все сто. — Это как раз то, что всегда восхищало меня в Сан-Франциско, — согласился Дил, наполняя пивом бокал. — Мужчины есть мужчины, ничего не поделаешь. — На Юге было хуже, — заметил Билл. — Каждому хотелось приобщиться к пороку, и действительно каждый этого достигал, но чрезвычайно осмотрительно и беззастенчиво лицемерно. — Ты родом из Начиза? Не удивляйся, Билл. Я спрашивал у Мэри. Она сказала мне, что ты сын безнесмена. — Да. Точнее, был им. Отец лишил меня наследства. — Проклятие! Он вовсе не хотел говорить об этом. Дил удивленно поднял бровь, но вопросов больше не задавал. Помолчав, он сказал: — Есть и еще одно, что нравится мне на Западе и в Сан-Франциско. Никому нет дела до твоего прошлого — будь ты мужчиной или женщиной. Ты здесь такой, каким считаешь себя сам. Мне иногда кажется, что мой собственный отец вышвырнул бы меня пинком под зад, если бы не мой старший брат Алек. Он всегда был великим миротворцем. — Он занимается судоходным бизнесом? — Строит суда в Нью-Йорке. И подобно мне, женат на англичанке. Тут целая история, но, к сожалению, я встречаюсь с ним и с его женой Джи не часто и не очень осведомлен об их делах. — Если уж говорить об осведомленности… — Билл умолк. — Ладно, продолжай. — Я слышал, ты едва не связал себя узами брака с Пиорой Сериш. Дил закатил глаза. — Должен сказать, Билл, что эта девушка., ненасытна. Еще до приезда Чаре я решил, что скорее отрублю себе топором руки, чем женюсь на ней. У тебя есть какие-нибудь соображения на сей счет? Билл пожал плечами. — Девушка настойчива. Если бы я не был достаточно умудрен опытом, подумал бы, что она гонится за моим телом, а не за моим благородным сердцем. Приданое соблазняет, согласись. — Согласен, если променять покой на доллары. — И на власть. Черт побери, Дил, она могла забеременеть. — Ну уж нет! Я обо всем хорошо подумал, Билл. Билл ухмыльнулся и допил пиво. — Я несу чушь. Не слушай меня. Я не намерен жениться., вообще. — Ты изменишь свое мнение, когда встретишь ту, единственную, — с твердой убежденностью возразил Дил. — Кстати, можешь меня поздравить. Чаре беременна. К удивлению Дила, Билл внезапно притих. «Что-то не так?» — недоумевал Дил. Билл тут же овладел собой и улыбнулся. — Я рад за вас. Хорошо Чаре себя чувствует? — В ней столько энергии, ужас! Сет уверяет, что теперь она немного угомонится. Хотя, — добавил Дил, понизив голос, — не хочу ничего говорить Чаре, но я в ужасе. Я был в Нью-Йорке в пятьдесят первом году, когда моя невестка оказалась в родильном доме. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным. Черт побери, я заплачу Сету любой гонорар, какой он запросит. Слава Богу, он здесь, в Сан-Франциско. Что, если Мейбл забеременеет снова? Мучилась ли она при рождении первого ребенка? Как было больно Дип?  — Да, — сдавленным голосом проговорил Билл. Для него была невыносима мысль о том, чтобы Касс хоть пальцем прикоснулся к его руке, не говоря уже об обладании его телом.Ведь они, в первую брачную ночью занимались сексом или зачатием. Либо привыкни к этому, дурачина, либо помоги ему. — Ну, мне пора на работу, — заметил Дил. — Подумай о моем предложении, Билл. Но не слишком долго, хорошо? — Вот что, Дил. Я, пожалуй, отправлюсь сегодня на верховую прогулку один без Пиоры — это прояснит мне голову. И зайду к тебе завтра. Арабский жеребец Билла с необычной, аристократической кличкой «Джо» стоял в конюшнях Дима Бреда, на Корни. Погода после полуночи, к счастью, была ясная из-за луны. Приближался сезон дождей, и Билл понимал, что Джо придется проводить много времени в стойле. Он проехал вдоль дощатой дороги в сторону Миссии Долорес, затем повернул Джо к океану. Эта часть полуострова была унылой и пустынной — песок да вечно движущиеся дюны.Достаточно пасмурно. Постоянный ветер с океана гнал песок в город, за двадцать четыре часа засыпало любые следы и тропинки. Он вспоминал рассказы о золотодобытчиках, приезжавших в Сан-Франциско. Они устанавливали палатки, ложились спать, а утром просыпались, засыпанные песком. Над головой кричали морские чайки, и это был единственный живой звук, нарушавший окружавшую Билла мертвую тишину. Бесплодная, дикая земля, но пейзаж успокаивал. Билл любил эти места. Он направил Джо на последний подъем, туго натягивая повод, чтобы жеребец не скользил в песке, и скоро его взору открылся Тихий океан. Господи, как он прекрасен, подумал Билл. Он вырос далеко от океана и впервые увидел его два года назад. Был час прилива, и жесткий океанский ветер гонял по берегу песок. Взглянув на север, где поднимались зубчатые скалы, он увидел мотоциклиста. В сотне ярдов от него на мотоцикле ехал какой-то мужчина. Он сидел очень спокойно. Билл нахмурился, ему хотелось побыть одному, но парень повернулся и направил двух-колесного в его сторону. Билл похолодел. «Какой я везучий!» — усмехнувшись про себя, подумал он. Словно он вызвал его сюда. Он всегда присутствовал в его мыслях, и он недоумевал, как он поступит, когда его узнает. Но тут же отбросил эту мысль, уцепившись за жившее в нем презрение, смутно понимая, что оно его единственное и последнее средство спасения от Дип. Он послал Джо вперед, держась самой кромки подступавшего прилива. Копыта жеребца меньше увязали во влажном песке. — Добрый день, миссис Пайнс, — окликнул он, снимая черную фетровую шляпу. — Что ты здесь делаешь? Его испуг удивил Билла. Уж не боялся ли он, что он стянет его с мотоцикла и возьмет прямо на песке? Не надейтесь, юноша, готов был насмешливо бросить ему в лицо Билл. Еще не хватало, чтобы он потом чесался от песка. — Прогуливаюсь верхом, как видите. Знает ли ваш муж, что вы уехали одна? Ведь это пока еще не очень цивилизованный город, мэм. Стоп? Он ошибся? ЭТО ДИППЕР В СВОЁМ ТЕЛЕ, А НЕ МЕЙБЛ! На нём были синее кроссы, кожаная куртка, джинсы и шлем. На руках — перчатки из тончайшей кожи чёрного цвета. Он выглядел таким дерзким и таким настороженным, что у Билла перехватило дыхание. — У вас действительно не слишком цивилизованный вид, мистер Шифр. Но я всегда осторожен, уверяю вас. — По-моему, я, как и вы, сэр, одет, как подобает для прогулки верхом. — Вы выглядите скорее как головорез, чем как удачливый игрок, — заметил Дип. Черные штаны, белая рубашка с длинными рукавами и черный кожаный жилет. Туалет дополняли черная шляпа и черные сапоги для верховой езды. Выглядел он как дьявол, и это было так притягательно, что ему хотелось одновременно и подъехать к нему, и умчаться от него поскорее. — И как не заслуживающий доверия? Он сделал вид, что не обратил внимания на его насмешливый голос, и отвернул от него мотоцикл. Но его нога стремительно рванулась вперед, и он ударил Диппера по шлему. — Я подумал, что ты испугался меня. — Я не боюсь тебя, — ответил он сквозь стиснутые зубы. — Отлично. Тогда давай немного прогуляемся по берегу. Идиот! Почему ты не дал ему спокойно уехать? Билл быстро сошел с лошади и шагнул к нему. Он смотрел снизу, устремив на него настороженные глаза с расширившимися зрачками. — Я не знаю… — — начал он, нервно облизывая губы. Диппер почувствовал, как его сильные ладони сжали его «талию» и легко сняли со спины «двух-колесного коня». Опуская на землю, он прижал его к себе, сняв при этом шлем и он медленно и резко скользнул вниз по его телу, пока ноги не коснулись песка. В его ушах громко стучала взбудораженная кровь. Тело Билла отреагировало мгновенно, и он не пытался это скрыть. Он прижал Диппера к груди и поцеловал его. Шлем упал на песок. Диппер боролся, стуча кулаками в его грудь. Но его руки лишь крепче охватили его спину. — Нет, — выдавил он, — прошу тебя, Билл, не надо: Еего полный муки шепот заставил Билл поднять голову. — Боже, ты так дьявольски хорош! Почему, черт побери? — Не знаю. Он выскользнул из его рук и повернулся к нему спиной. Он не боялся его. Он хотел его. Это было удивительнейшее чувство, какого он прежде никогда не испытывал. Что это — желание? Он смотрел невидящими глазами на разбивавшиеся о берег волны. Билл немного остыл и грубо проговорил: — Ты хочешь меня, я хочу тебя. Всего один раз. Мне кажется, что после этого ты раз и навсегда уйдёшь из моих мыслей. Билл видел, как дрожали его плечи, но он так и не повернулся к нему. — Одним мужчиной больше — какая разница, — продолжал он, и его разочарование все больше окрашивало его голос нотой презрения. — ты получишь удовольствие, обещаю. Диппер медленно повернул к нему лицо. У него дико колотилось сердце, и как он ни старался глубоко вздохнуть, оно не успокаивалось. Он сомневался, услышит ли он его. — Я не понимаю, — проговорил он, глядя прямо ему в лицо, — почему ты меня хочешь? Ты меня совсем не знаешь. Я бы даже сказал, ты ненавидишь меня. Билл снял шляпу и взъерошил пальцами волосы. — Странно, — продолжал он после недолгого напряженного молчания, — я думал, ты не такой, как другие демоны, когда встретил тебя в Гравити Фолз. Глупо, не так ли? Мистер Шифр, истинная правда состоит в том, что… — В чем? — Голос его прозвучал грубо и непреклонно. Он наклонил голову набок и выглядел при этом таким невинной, таким привлекательным, что в какой-то момент он чуть не попросил у него прощения. — Если бы ты получил то, чего желаешь, ты перестал бы меня ненавидеть? Билл смотрел на него, не находя слов для быстрого ответа. — Прошу тебя, я лишь пытаюсь понять. Я вижу, что ты чувствуешь необходимость при каждой встрече унижать и оскорблять мою сестру. И действительно не могу понять, почему ты при этом якобы хочешь со мной., то, чего ты хочешь, интимно… Как мужчина может искать близких отношений с мужчиной, которого презирает? — Я не презираю тебя. — Тогда у тебя весьма странный способ проявлять свою симпатию, Шифр. — Билл. — Хорошо, Билл, — вздохнул Дип. — Я не говорю, что ты мне не нравишься, — заговорил он, пытаясь овладеть собой, что ему не удавалось. — Черт побери, я презираю то, что вы двое сделали. Ты говоришь о непонимании! Ну, а я не понимаю, почему женщины продают себя, почему лгут и обманывают. Почему позволяют себе играть мужчинами и дразнить их. Если мужчина вас желает — это вселяет в вас ощущение власти над ним? Разумеется, когда Дебра поняла, как забилось мое сердце, она почувствовала свою власть надо мной! — Нет у меня никакой власти, — вымолвил он. — Что же до того, что я сделал, так у меня не было выбора. Это было не в моей воле. — Ну конечно! — насмешливо ухмыльнулся Билл. — О какой воле можно говорить, когда его семя прочно застряло у тебя в животе! Его слова бросили Диппера в дрожь. Он больше ничего слышать не желал. — Мистер Шифр, — тихо проговорил он, — прошу тебя, не надо больше. Как ты сказал мне когда-то, я сам постелил себе постель и теперь должен лечь в нее. Я искренне сомневаюсь, что счастье имеет что-то общее с реальной жизнью. Но мне хочется покоя. Не могли бы вы оставить меня? — Ничто не доставит мне большего удовольствия. — Билл снова запустил пальцы в волосы, чувствуя, как в нем поднимается волна разочарования. — Ты похож на заразную болезнь, и я сомневаюсь, что смогу вылечиться от нее, пока не покажу тебе, как мужчина может владеть мужчиной. — Так, значит, — медленно проговорил Диппер, — если я вам отдамся, ты оставишь меня в покое? Ему хотелось повалить его на песок и сорвать с него одежду. Хотелось встряхнуть его и потребовать, чтобы он перестал вести себя как распутник. Ему хотелось… — Билл? — Идите к черту, Диппер, — бросил он, напрягшись всем телом от ярости на самого себя и на него. — Я и так уже рядом с ним, — тихо возразил он и завёл мотоцикл, который послушно поехал по песку. Селестия пробормотала во сне что-то нечленораздельное, оторвав Билла от его мыслей. — Будь ты проклят ещё раз, Диппер, — прозвучал во мраке его шепот.