Приятный бонус, если слушать эту главу под эту песню, то ощущается атмосфера ещё лучше -The Acid - Basic Instinct.
***
Гермиона проворочалась всю ночь, продолжая гонять свой поток мыслей после разговора с Джинни, в то время как сама Джинни уже успокоилась и мирно спала. Хотя возможно в этом ей помогло успокаивающее зелье Гермионы, которое осталось после прошлогодних экзаменов. -Ты можешь, объяснить, как вообще так случилось, что ты и Блейз…общаетесь? – спросила Гермиона, присаживаясь рядом с Джинни на кровать. -Я не знаю, просто…наверное дело было в том, что я хотела насалить Гарри, - произнесла Джинни,- Гермиона, брось, ты же понимаешь, что Блейз точно меня бы не заинтересовал, просто его письма…я дала волю своим порывам. Блейз писал нужные слова, а Гарри вечно нервничал, всё твердил, что Рон не должен знать, что Рону будет больно. А мне разве не больно? -Тише-тише, - произнесла Гермиона, поглаживая подругу по руке, пока та пыталась в очередной раз заплакать, - Я понимаю, ты ошиблась… -Но его разозлило не то, что я ответила на письмо, Гермиона. Его разозлило именно то, что я ответила на письмо слизеринцу. Хуже этого, я могла разве, что ответить Драко Малфою. Эти слова бились в голове Гермионы, будто кто-то управлял колоколом внутри её черепной коробки, а сердце застучало ещё сильнее, и ей стало страшно. -Они никогда бы не простили бы нас, если бы мы водили дружбу с такими, как Малфой, - произнесла роковую фразу Джинни. «Какая же я идиотка. Если Гарри и Рон узнают о том, что она заключила сделку с Малфоем – они её не поймут, растерзают Малфоя и её в придачу, когда узнают о том, что она сама провоцировала его на эти поцелуи. Но он сам не отошёл…» И она продолжала корить себя, Малфоя, конкурс, влечение, своё тело, которое просило продолжения. Она будто втянула себя в игру, которую была не в состоянии контролировать и которую не знала, как дальше вести. Хотя ещё можно было отдать все конспекты, закончить эту сделку, как и предлагал Малфой. Завершить всё до того, как она будет жалеть о том, что сделает. Но другая её часть. Та, что так смело заявляла и просила Малфоя поцеловать её, сейчас останавливала от самого правильного решения за весь этот год.***
Уснула Гермиона на утре, поэтому спала она от силы час, и разбудила её разве, что Джинни, которая трясла её без остановки. Мысленно Гермиона уже прокляла себя и Блейза, который не понятно откуда взялся и свалился в её жизнь косвенным показателем. Будь она Гарри или Роном, то она спокойно бы проспала первый урок, сославшись на резко возникшую боль, и проблема недосыпа была бы с лёгкостью решена. Но она была чёртовой Гермионой Грейнджер, которая своей гиперответственностью могла свести любого человека с ума. Поэтому, она через силу встала с кровати, на ходу приняла душ, смирилась с синяками под глазами, которые с трудом смогла свести к минимальным издержкам, и готова была брести на завтрак. Хотя из-за чувства вины и фатальности она даже не могла бы заставит себя выпить чашку кофе. В комнате она была одна, так как остальные соседки уже ушли на завтрак, поэтому, когда сова настойчиво постучала ей в окно, не было ни единой души, которая могла заметить, как Гермиона Грейнджер будет готова совершить очередную ошибку. Открыв окно, она взяла у совы письмо и та тут же улетела прочь. В руках у Гермионы красовался красивый конверт блестящей бумаги, который слегка отдавал серебристым отливом, а на нём было выведено красивыми буквами её имя. Она сразу догадалась от кого это, только один человек в её жизни мог придавать такое значение мелким и статусным вещам – Драко Малфой. Поначалу девушка боялась вскрыть письмо, будто оно могло быть заколдовано, хотя боялась она вовсе не чар, что могли быть на него наложены – она боялась содержимого. Того, что было красиво выведено пером на бумаге, тех старательно подобранных слов с лёгкой малфоевской издевкой. И боялась своих эмоций, того, что заставляло её идти на безрассудные вещи. Письмо не было наполнено душевностью и теплотой, оно было призвано ввести Гермиону в шок, стыдливо покраснеть и вступить в ещё более азартную и извращённую игру. «Если твоя просьба всё ещё подкреплена твоим желанием стать увереннее, сексуальнее и желаннее, чтобы покорить всех на Балу. То вот тебе первое задание – не думаю, что сегодня день, когда стоит надевать нижнее белье.» Гермиона уже в ту минуту знала, что пожалеет о содеянном, но на каком-то дурманящем автоматизме, сняла трусы и сложила их шкаф.***
Поначалу Гермионе было некомфортно и её не покидало чувство, что юбка вот-вот задерётся и всем идущим предстанет вид её оголённой пятой точки. Поэтому, она то и дело тянула концы юбки вниз, злясь на себя, что не нашла чего-то подлиннее. Её походку в ту минуту было сложно назвать сексуальной, грациозной или манящей, скорее она вся съёжилась и пыталась гнать мысли прочь о том, что она считай голая. «Мерлин! Гермиона, что ты творишь.» Так и неслось у неё в голове, так и призывало её вернуться в комнату, как можно скорее, пока вся эта ситуация не стала достоянием Хогвартса, а такой инцидент точно бы никто не забыл. Вот и было бы ей потом первое место и титул самой желанной девушки Хогвартса. Так она и промучилась весь завтрак, затем на первом уроке Заклинаний, но ко второму уроку, идя по коридору, в сторону Астрономической башни, от чего она почувствовала такую лёгкость и превосходство, и какую-то загадочность, от чего девушка вся выпрямилась, а Гарри и Рон, идущие рядом с ней начали казаться каким-то помощниками/слугами/шестёрками, но никак не лучшими друзьями. Было такое ощущение, будто по её телу пробежал электрический ток, а от самой Гермионы стала исходить какая-то другая аура. Таким манящим шлейфом обладала какая-нибудь Дафна Гринграсс, которая всего лишь могла пройти всего каких-то три метра, а вслед бы ей уже оглядывался каждый парень мимо, которого она прошла. То же самое сейчас происходило с Гермионой, и это нравилось. Нравилось ловить на себе желанные и заинтересованные взгляды, нравилось ощущать, что она желанна, чувствовать своё превосходство. Урок прошёл быстро, и Гермиона в своей манере и настроении заработала для своего факультета несколько приличных баллов, а также получила освобождение от реферата по Астрономии, в то время как Рону достался объём для написания вдвое больше. -Зачем нам вообще этот предмет? Не понимаю, просто зря время теряем, - твердил возмущенно Рон, пока шёл с Гарри и Гермионой рядом. -Брось, Рон, никогда не знаешь, где это может пригодится, - поддерживающе похлопал по плечу Рона Гарри. -Гермиона, умоляю, помоги. Тебе всё равно не надо его делать, а мне бы только пару страничек помочь написать, - жалобно произнёс Рон. Гермиона грозно на него посмотрела, потом улыбнулась и произнесла: -Я подумаю, но ничего не обещаю. И, кстати, по поводу учёбы, мне надо забежать в библиотеку, взять одну книгу – так что идите, пока к кабинету без меня, я потом вас догоню. И с этими словами, Гермиона своей сегодняшней фирменной походкой проследовала в сторону библиотеки, наслаждаясь, как её волосы приятно развиваются при каждом шаге. Она не сразу поняла, что случилось, пока глаза не привыкли к темноте. Кто-то схватил её за руку и затащил в кладовку со швабрами, зажав ей при этом рот рукой, чтобы она не закричала. Гриффиндорка сразу поняла, чьи это руки, сразу почувствовала этот сладкий запах, особенно когда его шея была так близко. Драко и Гермиона пристально смотрели друг на друга, оба молчали, потому что слова были не нужны. Они будто и так понимали, как и почему оказались в этой самой кладовке. Рука Драко аккуратно коснулась ноги Грейнджер, но Гермиона от чего-то не стала отдаляться или скидывать его руку, она была парализована из-за его взгляда, его касаний, его запаха. Она не противилась, она желала этого. А он вёл руку выше. Медленно. Да так, что у Гермионы остановилось дыхание. А он продолжал. Смотрел, как глаза Грейнджер закрылись, как та от наслаждения закинула голову. Он приблизился своими губами так близко к её шее, что смог почувствовать, как по её телу побежали мурашки из-за его дыхания. И вот когда он уже был в сантиметре от того, чтобы наверняка убедиться в выполнении его просьбы, Гермиона оттолкнула его. Драко даже не успел понять, как это случилось, просто удивленно уставился на девушку, будто не смог поверить, что у Грейнджер ещё остались силы на сопротивление. Но Гермиона смотрела яростно, прямо его в глаза, продолжая держать руку у него на груди, будто боясь, что Малфой продолжил начатое. -Да, я это сделала, - изрекла Гермиона после минуты молчания, опуская свои карие глаза в пол. И только в этот момент Драко заметил, что она покраснела, только в эту самую минуту смог понять, что она попросту испугалась. И вовсе даже не своих эмоций к нему или реакции тела, а того, что ещё никогда никто не был к ней так близко. И он усмехнулся. Убрал её руку со своей груди, поправил концы её юбки, после чего кивнул и потянулся к ручке двери, лишь бросив в след: -Я и так это знал. Просто приятно в этом убеждаться. -В чём? -В том, что я имею над тобой власть.***
Когда Гермиона смогла выйти из транса, в который впала, и переосмыслить всё сказанное, она поняла, что последние слова Малфоя разозлили её. Ей хотелось рвать и метать, запустить в него заклятьем, чтобы он понял, как ошибался. Доказать, что никакой тупой слизеринец не может властвовать над ней. В знак протеста, она забежала к себе в комнату, натянула обратно свои трусы, сменила одну юбку на другую, а ту швырнула в стирку, чтобы смыть хоть какие-то следы Малфоя на её вещах, будто это могло бы стереть ощущения или же воспоминания. Остаток учебного дня она не могла сосредоточиться, весь тот триумф, который она произвела утром, куда-то исчез. От утренней Грейнджер не осталось ни следа, а появилась новая свирепая гарпия, которая была готова убить любого, кто мог решиться нарушить её зону комфорта. После обеда в библиотеке было полно народу, близились зимние праздники и все пытались разобраться с накопившимися долгами, поэтому корпели над учебниками и тетрадями, создавая своего рода учебный шум, который раздражал Гермиону ничуть не меньше, чем слова Малфоя. Она так гневно выводила пером в тетради домашнее задание по ЗОТИ, что перо сломалось. -Гермиона, да что случилось? – спросил Гарри, когда подруга починила перо обратно. -Ничего, - злобно произнесла девушка, даже не посмотрев на друга, который сидел напротив. -Я, правда, переживаю…,-начал Гарри, но Гермиона резко его перебила и произнесла. -Не тебе мне говорить про переживания, помнится, недавно ты сам был не очень заинтересован в том, чтобы рассказать о том, что же тебя так гложет. И Гарри замолчал, опустил глаза в книгу, не решаясь больше заговорить с подругой. Гермиона же агрессивно отодвинула стул, сложила книги и понесла их обратно на полки. Скитаясь между секций, раскладывая их обратно по своим местам, в самом углу, она заметила Малфоя, который как ни в чём не бывало, с ангельским безразличием что-то писал в тетради. «А вот так с виду и не скажешь, что придурок.» Гермиона проследовала в секцию напротив, да так демонстративно это сделала, что прям ощутила, как к её спине приковался взгляд Малфоя. Усевшись за стол, она сложила книги рядом, открыла тетрадь и, вырвав листок, начала выводить буквы, после чего запустила комок бумаги Малфоя. Тот как-то странно покосился, но бумагу всё же взял, развернул и прочитал: «К твоему сведению, ни один слизеринец или любой другой парень не имеет надо мной власти. Так же как и ни один твой дружок не имеет власти над кем-то из девушек с Гриффиндора – так им и передай!» Прочитав это, Малфой недоумевающе уставился на Грейнджер, потому что последняя фраза ему действительно была не понятна. Не то, чтобы он не знал о тех парнях, что спят с гриффиндорками или слизеринках, которые сходили с ума по тому же Поттеру. Он их прекрасно знал и общался даже, но вот за друзьями таких вещей обычно не наблюдал. Написав что-то на своём обрывке, он также незаметно швырнул его в сторону Грейнджер, при этом специально целился в ноги, чтобы случайно не попасть ей по голове. Развернув смятую бумажку Гермиона прочла: «О чём ты вообще?» И тут она поняла, Малфой не знал о Блейзе, либо же решил применить сои гениальные актерские таланты, но в любом случае, Гермиона уже победоносно выводила на новом клочке бумаги: «Если так интересно знать о чём, то тебе явно стоит поговорить с Забини».