Аномалия

      Я так и знал, что вся эта заварушка просто не могла закончиться тихо и мирно.       - Тебе следует прямо сейчас отправить Азриэля в безопасное место, Эпсилон! - ну вот, стоило появиться родному отпрыску, меня сразу перестали называть ребёнком. Даже обидно! - Он не должен погибнуть снова, только не теперь!       Сэндайл пытается вывернуться из цепких лап Ториэль и наконец делает подкоп, пока его мамаша отвлекается на крик. Фриск тайком помогает Азриэлю выбраться из-под земли своими лианами. Неужто побег затеяли, наглецы?       - Но он же сам хочет сражаться, посмотри только!       И я прав, потому что крокодильчик уже у моих ног. На самом деле в топку такую мелочёвку, его любым ударом замочить можно, но земляной покемон же... В гиме нас ждут эпические молнии, тут никуда без иммунитета!       - Да, мама, я не хочу сбегать, как последний трус! - пищит Азриэль. - Я буду сражаться вместе с вами, на этот раз у меня всё получится!       Ториэль зла как никогда.       - У тебя уже один раз всё получилось, Азриэль! Тогда мы были слишком глупы и не успели остановить тебя, но больше такого не повторится! Я скорее умру сама, чем позволю тебе драться! Ты больше никогда не покинешь меня!       - Но я же никуда тебя не покидал, это ты..! - Азриэль внезапно затыкается. Ну конечно, ты же был тупым цветочком и думал, что тебя никто не ценит. И на твоём месте я бы сейчас вообще такое не говорил.       Фриск хлопает сэндайла по спине, и тот чуть ли не плачет.       - Я не хочу расставаться с новыми друзьями и тобой! Я хочу путешествовать с вами! Я так давно... ничего не... чувствовал... Я даже не надеялся... что этот момент когда-то настанет вновь!       Даже мне жаль пацана. Но ничто не может убедить Её Величество Мать, которая вообще не в курсе половины того, что знаем мы с Фриском.       - Когда ты успел подружиться с кем-то тут, Азриэль? Ради своей безопасности ты должен прямо сейчас отправиться в своём покеболле в безопасное место. Когда всё закончится, у нас будет очень много времени, чтобы жить как раньше, со всеми нашими друзьями!       А откуда Ториэль вообще уверена, что это «как раньше» наступит? Может, тут глюкнуло что-то, и Азриэль лишь по ошибке сейчас не бездушный?       - Может быть... и нет, - всхлипывает Азриэль. Кажись, он тоже понимает, что не всё тут так круто, как кажется. Брр. Не хотел бы я оказаться на его месте, фигня какая-то. И как теперь всю эту дурь расхлёбывать?       - А может, всё-таки.., - однако даже великая Андайн захлопывает пасть, стоит только ей оказаться под королевским взглядом. Ну да, негоже стражу идти против воли закона.       - Она прямо как мои родители, - шепчет мне Монстрёнок. Хочет ведь что-то сказать, но всё равно боится. Ну да, травяной тип. Как бы его наша Ториэль нечаянно не завалила. Да и меня завалит. Неловко как-то.       - Я за Азриэля, - одному Фриску ничего не страшно, и сэндайл в недоумении на него пялится. - Позволь ему жить с нами, мама! Мы будем защищать Азриэля и тренировать его! Он очень скоро станет сильнее! Он сможет! Он ведь Бог Гиперсмерти!       Ага. Бог Гиперсмерти. Самый лучший аргумент на свете.       Ториэль ещё злее.       - Почему ты делаешь это, Фриск? Ты же знаешь, как дорого нам обошлись наши ошибки! Откуда вы вообще набрались таких слов? Как у вас язык поворачивается говорить такое, если смерть уже забирала у нас Азриэля?       Эх, Ториэль, знала бы ты... Но нет, вся истинная концовка прошла мимо тебя. Почти вся.       - Я просто знаю! - Фриск наполнен решимости и даже преграждает путь Ториэль. Эй, а как же преимущество по типу! Даже Андайн молча перетаптывается на одном месте и выглядит скорее напуганной!       Ториэль взмахивает крыльями, и в пустыне становится ещё жарче.       - Не заставляй меня сражаться с тобой, дитя, - голос транквилл дрожит. - Я не хочу ранить... кого-то из вас. Я не хочу... драться с вами. Но будь уверен! Я не позволю никому причинить вреда Азриэлю, даже если на этот раз мне придётся применить магию на вас обоих! Даже если... это убьёт меня.       - Эй-эй, Ториэль, не надо рукоприкладства! - я пытаюсь преградить транквилл дорогу вслед за Фриском и первым получаю потоком режущего ветра. Мой рукав порван. И не только порван — кровь же! Ториэль решительна несмотря на то, что дрожит от содеянного.       - Отойди... дитя, - тяжело произносит она, готовясь к новой атаке. Даже Фриск за моей спиной уже не кажется таким решительным, как был. Неужели теперь лидирует Ториэль?! - Я... не шучу... Человеческие дети... почему вы всегда... за то, чтобы Азриэль рисковал своей жизнью?!       Да она помешалась!       Нет, я, конечно, понимаю - тот засранец-лучший-друг-Азриэля был не подарочком, но чтобы мы с Фриском из-за него огребали - это уже перебор! Да я сам сейчас решимостью наполнюсь, чтобы полезть в драку с Ториэль!       Ториэль решительно машет крыльями. Мы с Фриском решительно стоим в песке и теряем НР от песчаной же бури. Андайн решительно воздерживается. Азриэль... решительно становится рядом с нами. Монстрёнок... ну, на него Решимости уже не хватило, мал ещё.       - А я за то, чтобы этот новый... друг участвовал в тренировках с нами! - Папирус занимает место между нами, словно это он тут сейчас самый решительный. - К-Королева! Неужели Вы сомневаетесь в своём... лучшем друге?       Лучшем... друге?! Ох, Папирус! Нет предела твоей наивности! Даже Ториэль опешила от таких слов.       - Мы с Андайн лично присмотрим за его сохранностью! - продолжает Папирус. - Я сам готов охранять его, не покладая рук! Я научу его решать шарады! И научу делать смертельные ловушки! И отдам ему коллекцию своих фигурок роботов, когда мы вернёмся домой.       Судя по взгляду Азриэля, его сердце покорено. Надеюсь, не шарадами.       - Тем более что Великий Папирус знает, что этот монстр - зомби! - рэтикейт вновь тянет лапку к небу, и тут даже я понимаю, что нам крышка. - Он уже не может...       - Замолчи! - ветер свистит, и шкура Папируса окрашена кровью. Чёрт подери, целых три пореза! Папирус даже стоять не может!       - Ни слова больше! - Ториэль напугана, но она чертовски зла. - Ты должен был понимать это, Папирус! Я думала, что ты взрослее этих детей, ты должен был оказаться на моей стороне! Ты не получишь моей пощады! Ты не ведаешь, о чём говоришь! Андайн не способна никого защитить! Она уже... Из-за неё уже погиб один из нас!       Что ты несёшь, Ториэль?! Папирус же не... Мы же старались не вспоминать...       Тишина. И без того сломленный Папирус беспомощно смотрит на Андайн. Андайн, похоже, нокаутирована. Морально. Ближайший камень превращается в крошки от удара её лапы.       - Вот как значит, Королева?! - Андайн в ярости. - Да! Я виновата в смерти Альфис! И Вы в праве отказаться от моей защиты и распустить всю нашу стражу! Но не забывайте! Это Вы оставили Короля одного на столетия! Вы бросили всё королевство! Да Вы вообще никого не защитили! Никого!       Ой-ой-ой... Мы же решили уже эту проблему... Какой срач тут творится!       Теперь в нокауте уже Ториэль. Азриэль беспомощно вертит головой и снова плачет. Фриск кажется напуганным и вертится так же беспомощно.       - Не трогай маму! - наконец кричит сэндайл собаке. Та всё ещё в бешенстве, но на её морде уже проступило прозрение.       - Азриэль..? - Ториэль склоняет голову, ожидая ответа, но её сын реально Бог Гиперкозлов. Впрочем, я ценю его самостоятельность.       - Прости меня... Но я всё равно хочу остаться с вами, мама! Я не умру! Со мной не случится ничего плохого!       Ториэль пятится. Вообще у птиц не очень получается пятиться, особенно в бурю.       - Эти слова... опять эти слова... Я... Я... Всё верно... Вы все правы... Я никого... никогда не могла спасти... Даже своих собственных детей... даже сейчас... даже... я чуть не убила... чуть не убила Папируса...       Ториэль в воздухе.       - Куда ты собралась, Ториэль?!       Она не хочет слышать ни меня, ни кого-либо. Сэндайл не может её догнать, остальные - тем более. Где нам теперь её искать? Что вообще делать?!       Азриэль громко плачет. Андайн молча пялится в песок. Раненый Папирус... блин, никому до него что, дела нет? Вечно всё самому делать... Но почему у Папируса-то такое убитое выражение лица?       Я даже не знаю, как ситуация могла сложиться хуже!       И самое дрянное... Совсем недавно же все они улыбались.