Аномалия

      И никто не пришёл.       Сколько я уже здесь? Час? День? Неделю? Год?       Пёс его знает. Я же знаю одно - тут пусто. И, сколько бы ни кричал, своего голоса не слышал ни разу. Как я вообще умудрялся говорить с тем пацаном?       Может, и не говорил вообще. Показалось просто. Да по-любому показалось. И Кресселией у себя в голове притворялся. Вообще зря притворялся, кстати. Никого ведь я не выпустил. И никого не спас.       Хочу свалиться с ног, но их даже не видно. Ни пола, ни потолка, ни стен. Словно меня и вообще нет. Может, и правда нет. Я стёрт из реальности. Просто стёрт... ими.       Вот гады.       Разве это справедливо?! За что меня так вообще?! Я же старался! Старался сделать всё, что мог! Не только ради себя! Я честно хотел, чтобы все были счастливы! Честно раскаялся!       Я даже по своей воле на это пошёл! Задом чуял, что Гастеру верить нельзя, но пошёл!       А они просто использовали меня и стёрли из своих жизней.       Эти мелкие подлые уроды... Монстры добрее людей, да?! Такие же скоты! Нет, хуже! У людей хотя бы принято оглашать приговор перед смертной казнью! Они не заманивают друзей в ничто и не оставляют там гнить!       Они... Чёрт, как я мог только подумать, что правда подружился с ними?       Я закрываю глаза, но картина не меняется. Ничего внутри и ничего снаружи. Так можно быть вечно. Вечно плыть в пустоте и вечно ненавидеть. Чёрт... Как же это стрёмно! Может, мне лучше провалиться куда-нибудь? Совсем сдохнуть, чтобы перестать тут мудачиться в темноте?!       Пустота уходит из-под ног, и я падаю в никуда.       Удар. Боль. Знакомый голос.       - Ой, так это ты упал! Дай я помогу! И как тебя зовут, я спрашивать не буду. Стой, а имя-то своё ты помнишь, Эпсилон какой-то там по счёту?       Красные глаза профессора Джунипер глядят прямо мне в душу, и я отпрыгиваю в неизвестность на корячках.       - Чара!       Чара. Этого не может быть. Я, конечно, не удивлюсь уже ничему, но это перебор конкретный такой. Чару убило на моих глазах сто пятьсот дней назад! И даже если нет, сюда никто не может попасть! Никто, кто желал бы мне добра уж точно!       А, да. С чего это я решил, что Чара желает мне добра?       Профессор Джунипер отдёргивает протянутую было ко мне руку и корчит недовольную рожу.       - Нууу! А я думала, ты обрадуешься! Специально ждала, пока стухнешь. Мне было интересно знать, что ты будешь делать в моей шкуре.       Обрадуюсь. А как же. Всегда мечтал оказаться в пустоте с кем-то мёртвым два раза. То есть... А, проехали.       - Что значит - специально ждала? Ты вообще должна пропасть, как всем и полагается! И что вообще значит - в твоей шкуре! Я ничего такого не делал!       Глаза профессора вспыхивают диким пламенем, и меня едва не обсыпает искрами.       - Чего это ты не делал, Эпсилон? И вообще, тебе ли не знать, что меня нельзя убить, как и плаксу-Азри. Я же призрак!       Так и думал. Но не в призраках тут дело, совсем не в призраках.       - Не призрак ты, а просто решимости кусок!       - Твоей решимости! И вообще, раз я - кусок решимости, то Фриск тогда - кусок спеси! Твоей спеси, Эпсилон!       Вот зараза! Я пытаюсь отвернуться и краем глаза вижу, как Чара делает то же самое. Отлично! Помолчим же!       Целую минуту никто из нас не произносит ни слова, но я просто не могу не подколоть это чучело.       - Ну что, достигла абсолюта, Чара?       - Ну что, получил все значки, Эпсилон-первый-номер? Беее!       Реально зараза. У меня аж челюсть сводит. Стоп, я чувствую свою челюсть? Это хороший знак!       - Так почему ты здесь? - выбора нет, идти на контакт всё равно придётся. - И почему я здесь? И где мы вообще, в курсе?       Профессор Джунипер громко фыркает и превращается в полосатого ребёнка. Я хотел сказать, в ребёнка в полосатой кофте!       - Здесь - это вне игры, Эпсилон. Мог бы и понять уже. Твои правила чертовски живучи, они отправили в эту задницу даже меня. Но, как видишь, убить меня совсем - нереально, особенно после вмешательства в мир. Пока у тебя есть человеческая душа, от меня не отвертишься, партнёр!       - Вместе навсегда, да? - даже смех теперь получается горьким. - Ты хотя бы мир отсюда видеть можешь? Знаешь, что за фигня там произошла после твоей... твоего выпила?       Чара громко хмыкает, и я вдруг вижу себя дурачком перед всезнающим преподом.       - Разумеется. Не недооценивай меня, партнёр! У меня, в отличие от всяких там Эпсилонов, ещё остались мозги.       То есть как это - мозги?! У меня тоже есть мозги, но как-то они мне ни черта тут не помогают! И вообще, чего это Чара смеётся, глядя на меня? Я стал таким некрасивым за время своего заточения? Жалость-то какая!       Внезапно Чара становится серьёзной. Я вижу странные тени на её лице, хотя тут теням в принципе браться неоткуда.       - Я всегда была с тобой, Эпсилон. Не думай, что я не видела, как моя семья снова... превратилась в пыль. Не то чтобы этого не случалось раньше, но... На этот раз они знали, что я была с ними, пусть все мы были в чужом облике. Им снова пришлось... меня оплакать. Ты знаешь, Эпсилон? Всё это рождает внутри меня странные чувства. Это мне не нравится.       Я уже почти хочу спросить, а есть ли у Чары душа, как она снова перебивает.       - Но Азриэль удивил! Даже здесь сохранил свои читерские козыри! Теперь он стал ещё сильнее. Только вот защищать уже некого.       Так Чара что - не шутила, когда говорила об абсолюте ради защиты?       - Как некого? Там же ещё полно монстров! Пока остаётся хотя бы кто-то...       - Ха! - Чара вновь усмехается. - А ты ничуть не изменился, Эпсилон! Минуту назад хотел их проклясть, а теперь вдруг говоришь, что они нуждаются в защите. Потом и наоборот можно, почему нет? Кого из них вообще нужно защищать, решил хотя бы? Может, борзого суслика? Или ту жирную мышь с поплавком... что он вообще такое? Или ты говоришь о тех, кого в глубине души называл друзьями? Этого самого Фриска, например?       Почему я злюсь прямо сейчас? Я же действительно желал им провалиться вот только что. Совсем недавно. Я что, всё ещё считаю их друзьями?       Серьёзно, Эпсилон? Так привязался к куче оживших пикселей, которые заточили тебя в дыре не пойми где?       Чара отворачивается и вдруг шмыгает носом.       - Не смотри на меня так. Ты... на самом деле ты изменился, Эпсилон. Даже если тебе самому этого не видно, кому как не мне об этом знать?       Почему мне кажется, что эта несносная зараза плачет?       - Не принимай всерьёз, - Чара вытирает рукавами морду. - Ты стал другим, а я... Не думаю, что могу. Я и правда не знаю, кого теперь защищать. Папа и мама умерли снова... Азриэль всё равно бессмертный, да и что я сделаю отсюда?! Я думала, что тут, получив шанс сделать что-то иначе, я смогу освободить всех без тебя, но... Ты видишь, Эпсилон?! Всё снова повторяется!       Повторяется. Теперь я понимаю. То, что происходит тут - ничем не хуже геноцида. Но это не тот геноцид, где ты идёшь по пустым рутам и превращаешь всех в пыль. Здесь ты живёшь. Шутишь. Привязываешься. А потом всё равно всех убиваешь.       Я убиваю. А Чара... просто смотрит. А может, и я на этот раз просто смотрю?       Чара рыдает молча. Мне хочется подойти, но чёрт её пойми, что делать дальше. Убаюкиватель детей из меня не очень. Да и самому как-то... фиговато.       Чара слышит даже когда я делаю только один шаг вперёд.       - Ты хотя бы знаешь, сколько времени прошло там без тебя, Эпсилон? - голос тихий, и мне даже хочется переспросить.       Моего голоса нет вовсе, но ответ понятен и так.       - Месяц, наверное, - равнодушный всхлип. - Они не выберутся, Эпсилон. Этот план провалился. Тот... главный герой - всего лишь новичок. Ты знаешь, да? Что это значит.       Нет, не знаю, но... Понимание ударяет в голову разом, как кувалда. Месяц. Месяц в противостоянии с Плазмой, которая вряд ли всё это время сидела сложа руки. Месяц в борьбе за значок... хотя чёрт с ним, со значком - борьба с дикими покемонами опаснее. И всё это время рядом с ними... Новичок. Малец, не знающий о правилах совершенно ничего. И спесивые монстры, которые до сих пор не знают и половину таблицы уязвимости, хотя пора бы.       Вопрос вырывается из горла сам по себе.       - Сколько? Скольких он уже убил?       Чара являет мне зарёванное лицо.       - Пока немного. Но скоро будут... все. Сам смотри.       Я смотрю. Сам не знаю, как, но вижу учёного-Колресса в отсеке управления летающим кораблём. Слышу голос, Пёс-Надоед выскакивает в воздухе и падает на пол; магнетон из трёх глазастых шаров шевелит железяками, направляя на кобалиона парализующий разряд. Чей-то голос. Пёс-Надоед не движется. Голос снова... Ничто не помогает.       - Полный паралич, надо заменяться! - я ору, и видение пропадает так же внезапно, как и появилось. Остаётся лишь Чара, и странная надежда в её взгляде тухнет.       - Ты не сможешь, - голос почти лишён эмоций, но я слышу в нём что-то печальное. - Они построили механизм, чтобы запереть твою душу и экстрагировать решимость для возвращения вот этого вот придурка. Ну, ты знаешь, у Гастера свои методы. То есть, ты не знаешь. И я не знаю. Поняла только, когда понаблюдала. Мне кажется, что нас с тобой для этого мира... просто нет, так что...       Просто забыть, да?       Снова видение. Целая куча шестерёнок - Клинкланг усиливается трижды, пока Андайн бессмысленно тупит о железо зубы. Что-то странное колеблется в моём сердце.       Ослепляющий луч сносит Андайн с ног, и она ударяется о стену головой. Мне не помочь, да?       Парализованный Флауи корчится и скалит зубы, почему-то пытаясь прикрыть собаку от добивающего удара. Они все умрут прямо сейчас?       Как они вообще дошли до такого сложного босса? Как продержался хоть кто-то? Как..?       Что-то в груди становится сильнее. Оно уже почти как пожар, как неизвестная мощь, позволившая бы свернуть горы.       Кулаки сжимаются сами собой под натиском решимости. Решимость. Сила, способная переписать судьбу. Сила, способная дать жизнь после смерти.       Сила продолжать двигаться к цели, даже если всё уже завершено.       Я вижу Фриска. Парализованный серпериор сворачивается в кольцо, защищаясь от металла и молний. Он не оставит своих друзей. Он будет стараться изо всех сил, пока жив - я вижу это по нити решимости, связывающей нас. Точно... Связывающей нас.       - Ты говорила, что мы с Фриском связаны, да, Чара?! - видение рассеивается, и я вновь вижу недоумевающий взгляд. Чара громко шмыгает и кивает. Кажется, теперь у меня появился на один шанс больше.       - Связаны ведь... Тогда смотри!       Решимость бурлит во мне ярче любых молний. Чара ничего не понимает, но мне этого и не надо. В голове лишь Фриск - маленький пиксельный персонаж, ставший маленьким пиксельным змеем. Наша выжженная решимостью связь крепнет, заполняет башку, течёт перед глазами, и мгновение я вижу перед собой монстра Колресса - таким, словно он собирается ударить меня. Но мы выстоим. Мы с Фриском справимся. Прямо сейчас я выберу подходящую атаку, и сила, содержащаяся в нашей связи, разрушит всё на своём пути. Прямо сейчас...       В конце концов, в отличие от настоящего героя, я здесь не новичок.       - Фриск, это я! Руби его лезвием!       Моего голоса не существует. Даже я сам не слышу свой крик. Ему ни за что не выбраться из небытия.       Однако Фриск слышит. И, как бы это ни получилось — Фриск действует.