Аномалия

      Фриск свистит хвостом, разрубая всё на своём пути, как бездушный топор. Санс уклоняется то влево, то вправо, но сбежать всё равно не судьба - статы скорости у них слишком разные. Как быть - фиг знает. Наше положение столь же отчаянное, как отчаянен мой лишний вес!       - Эй, Фриск, ты с горы рухнул?! - Андайн пытается вмешаться, но драка скачет слишком лихо. - Эй! Куда вы?! Стоять! Вопросы не так решаются!       Не верю, что это именно в речи Андайн промелькнуло. Но - мелькает или нет, а от глобального экстерминатуса только знай разбегайся.       Свист становится ещё более резким, слизывая у вочхога волосню с хвоста. Санс успевает взглянуть на меня, прежде чем обречённо плюнуть в нападающего травяной бомбой. В отличие от бластеров, это явно покемонья атака, но урона Фриску ей особо не нанести.       Санс сдерживается специально. Или задумал что-то коварное.       - Ва! На твоём месте я бы остановил это, Эпсилон! - советующий останавливать Флауи сам и хвостом не дёргает. - Ещё немного, и Санса убьют. Кажется, я был бы рад этому раньше, но теперь немного растерян.       Раньше - это когда? Во времена называния Санса мусоркой?       Но чёрт, я растерян немного тоже. Это ведь Санс всё же начал всё... Или не Санс? Кто тут прав? Кто виноват? Как лучше бы сделалось?       А с Фриском что? Почему он ведёт себя как машина для убийств на чёрт знает каком Уровне?!       - Фриск!       Он не слушает.       - Фриск, ничего страшного ведь...       Не произошло? Я сам готов назвать своё заточение в пустоте нестрашным? Точно? А как насчёт того, что и сам я тоже на Санса зол?       "У Фриска... крыша поехала.., - констатирует Чара в тот самый момент, когда я хочу её мысленно пристрелить. - Эй, ты о чём вообще подумал сейчас, а? На меня снова свалить хочешь? Нифига! Я, конечно, злилась сейчас на Санса, но не так же сильно!"       Фриск замахивается с особенным успехом, и по воздуху скользит алая полоса от крысиной крови. Сам Санс жив - у него в этом мире всё же здоровья побольше будет.       - С чего его крыше ехать?! Ты не говорила ему ничего? Точно не говорила?!       Плевать, что монстры смотрят. Пусть думают, что и я тут псих!       "Только ты можешь помочь Фриску, тупица!"       Чара рычит в ответ, как маленькая шавка, но это ещё ничего по сравнению со взглядом вновь удирающего Санса. Кажется, он что-то знает. Знает, даже если недавно не знал.       - Значит, Аномалия была сложнее, - вочхог разводит руками, чудом не лишившись когтей от нового броска деточки с топором. - Учёным свойственно ошибаться, верно, Эпсилон?       А мне-то зачем? Я тут вообще как бы не учёный ни разу!       Санс кувыркается в воздухе, умело приземляясь так, чтобы его не достала змеиная хватка, и с темнеющим взглядом вонзает клыки в спину Фриска. Сервайн почти не пищит - лишь с колеблющей воздух яростью сносит обидчика хвостом, и тот чертит землю пыльной шкурой.       - Хе. Видишь, Эпсилон? С Фриском бесполезно говорить. Почему? Я... Вот почему я ненавижу давать обещания.       Почему? Почему Фриск не реагирует? Почему он часто вёл себя странно? Эй, он ведь очень часто вёл себя странно. Странно, словно...       Я лишь притворяюсь, что не знаю этого, но по правде истина всегда была со мной. В моих страхах. В моих снах. В воздухе. Я всегда боялся, что всем будет очевидно. Будет очевидно, что совсем недавно, в другом мире, мы с Фриском...       Убили их всех.       Разве не из-за этого ко мне привязалась Чара?       Во взгляде Санса - обречённость. Он больше не уворачивается, и я впервые вижу на его морде настоящую растерянность, которую нельзя спутать со скорченной рожей комика. Тогда Санс не исполнил своё обещание, потому что за его спиной оставалось что-то ещё вместе с верой в жизнь старой леди, а за спиной Фриска стояла аномалия. Теперь за Фриском никого нет, и от Ториэль в этом мире не осталось ни пылинки. Что же теперь будет делать Санс? Что бы я сделал на его месте?       - Хе, - растерянность пропадает, и на крысиной морде снова радость. - А Папирус на этот раз остался жив.       Замах. Хищная змеиная морда. Ни один монстр не может отреагировать. Ни один монстр... не может изменить финал.       Ни один... монстр.       Отчаяние снова запускает в лапах Метроном, и я понимаю это слишком поздно, чтобы вмешаться. Да и как я могу вмешаться, если лапы сами по себе шевелятся, словно их кто-то дёргает за грёбаные верёвочки?!       Чёрт, неужели я и сейчас подорвусь?!       Вспышка. Так не должно быть.       Темнота. Фриск не убивал бы без меня!       Моё грузное тело появляется перед змеиной мордой, и я слышу звук, с которым хвост серпериора почти разрезает меня надвое.       Мысли на мгновение стираются болью начисто.       Это... то, что нужно было мне? Мне нужен был... Телепорт? Мне нужно было... снова пожертвовать собой, когда уже ничто не сможет излечить раны?       Это... реально моя судьба? Такая стрёмная... тупая судьба...       Новая вспышка уносит нас из реальности, и сквозь боль я почти телепатически чую, как мягкая лапа на окровавленном боку превращается в кость.       Я... мёртв?       Ребёнок в полосатой одежде с недоумением смотрит на меня среди кромешной тьмы. Это не Чара. Это... Фриск?       Костяной лапы на боку больше нет, как нет и жирного бока. Я снова человек. И Фриск - человек. И вокруг нет никого. Значит... Мы точно мертвы. Выбыли из игры с Фриском вместе.       - Эпсилон? - ничего не могу понять по взгляду сощуренных глаз, но голос Фриска слышится растерянным. - Где мы? Что только что было? Мне кажется... словно я на кого-то сильно обиделся, но...       Дитя смотрит на свои руки и шевелит ногами.       - Почему я больше не монстр? Мы выбрались, Эпсилон? Но почему я ничего не помню?       Не помнит. Выбрались... Значит, мы точно мертвы. Рассыпались уже... Даже если я не знаю, как это всё сработало. И значит... Мне нечего больше скрывать.       Чёрт, почему мне вообще угораздило закрыть собой Санса? Ему что, своей фэндомной мегапопулярности не хватило? Зачерпнул бы из фанатов силы на бессмертие, реально!       - Почему ты молчишь, Эпсилон?       Я не должен молчать.       - Фриск.., - в горло словно гравия насыпали. - Помнишь... Ты помнишь, что ты говорил во время нашей первой встречи?       Дитя мычит в раздумьях и наконец мотает головой.       - Мне... не хотелось сражаться с тем пятачком. И я был... Удивлён. Я не помню, что говорил!       Да. Даже сейчас... Даже сейчас он не помнит. Знал ли он вообще? Понимал ли, что с ним происходило? И кто стоял за всем этим?       Чёрт, как хочется снова свалить всё на Чару... Почему я её больше не слышу? Неужели у нас с Фриском не хватило решимости не быть стёртыми? Ах, да. Фриск - это ведь... кусок моей решимости. Если решимости не хватило мне... с чего бы её хватило змеёнышу?       - Прости. Прости меня, Фриск.       Мне нужно сказать это. Сказать раньше, чем это наивное дитя начнёт сыпать вопросами.       - Мы... Перед тем, как попасть в этот мир... перед тем, как всё это началось... Мы с тобой...       Фриск вдруг замирает. На его лице - непонятный страх. Непонятный тем, что я не успел, совсем не успел ничего сказать.       - Я... Я убил их всех?!       Серьёзно?!       - Я... Почему? - Фриск мечется, не отводя глаз от своих рук. - Я... Прости меня, Эпсилон! Я просто думал, что это страшные монстры! Что они съедят меня! Я не думал... Я забыл! Забыл, что они были друзьями! Как... Как я мог так подумать?! Как мог?!       Сердце сжимается, словно в него пнули сапогом.       - Это не ты, Фриск. Я. Я... хотел пройти игру. Хотел... узнать, что будет в конце. Мне было интересно. Просто интересно.       Фриск закрывает лицо руками и всхлипывает так, словно сейчас разревётся совсем.       - Ты... Как Эпсилон может быть виноват? Я... Я всё делал сам! Совсем сам! И тот голос... Я помню теперь, что слышал голос Чары, но... но это был голос помощника... Не того, кто мог бы заставить что-то делать! Почему... Почему я забыл...       Я хочу подойти к Фриску. Хочу помочь. Сделать хоть что-нибудь, что помогло бы мне загладить вину.       Но я не успеваю.       - Хэй, Фриск, не плачь, - пусть тени в темноте и нет, я всё равно вижу, как она превращается в скелет. - Не твоя вина, что твоё аномальное умение - просто слух и старание.       Санс подмигивает мне, выбравшись из сумрака, и по спине отчего-то бежит холодок.       - Хэй, Эпсилон. Не ожидал, что ты меня прикроешь. Приступ пылкой любви? Хэй, ты же знаешь, что у скелетов нет губ? Я не смогу в благодарность тебя чмокнуть.       Новое подмигивание идёт вразнос с моим испугом и паникой Фриска.       - Эпсилон прикрыл? От меня? Что..? Что я сделал с Эпсилоном?!       Санс только разводит руками.       - Снял с него маску, только и всего. Теперь Эпси не сможет притворяться медведем. Я бы сказал, что он... как бы умер.       Умер?! Нет, стоп. Я знал, что так будет. Знал. Мы всё равно не дошли до конца. Ничего не сделали. Если бы я мог сделать сброс! Может, начать сначала было бы лучше, а Фриску нашлось бы менее калечащее психику место в боксе? Может, всё изначально пошло не так?!       Я сажусь в пустоту под вопли Фриска лишь чтобы Санс заботливо потрепал моё плечо.       - Не дрейфь, приятель. Нам придётся выбираться отсюда крысиной силой. Всё равно ты не сможешь сделать сброс. Как бы сказать... Потому что сброс можешь сделать не совсем ты. Верно, Чаромалия?       Что? Не я? Кто? Чара?!       - Гррр.., - ещё один полосатый ребёнок появляется за спиной даже более неожиданным образом и сразу же пытается ткнуть Санса пальцем в глаз. - Вот поэтому ты - мусорка! Почему ты знаешь больше, чем я? И почему придумываешь такие прозвища? На себя посмотри! Крысанс!       Санс беззвучно смеётся - я вижу, как дёргаются его плечи.       - По правде, я Вочсанс, - улыбающийся скелет отвечает Чаре таким же странным жестом. - Потому что всегда... наблюдаю.       Улыбка вместе с лицом скелета вновь поворачивается ко мне.       - Видишь, Эпсилон? Наши старания... ни к чему не привели, потому что Аномалий было... как бы тебе сказать... Аномально много. Если бы мы вгрызли это, то не стали бы... Ну, неважно.       Фриск перестаёт паниковать и почему-то бежит к Чаре обниматься. Так, я тут чего-то не пойму. Он так рад увидеть свой голос из головы снова живым или просто наплевал на то, что меня убил? Не, я сам тоже аж забыл, что меня убили, но другим-то об этом помнить следует, не?       - Чара! Я убил Эпсилона! - упс. - Сделай сброс!       - Да не могу я сделать сброс! Эпсилон за свою решимость отвечает! Правда, отвали, Фриск!       Может, я не могу сделать сброс по какой-то другой причине? Наши с Сансом взгляды встречаются, но засранец снова лишь улыбается.       - На твоём месте я бы воспользовался на Фриске твоими чарами беспамятства. Или, как это ещё там можно назвать... вашей связи? - скелет смертельно серьёзен. Нет, я чего-то точно не понимаю!       - А на твоём месте я бы выбросил нас отсюда в реальность!       - В какую реальность? Я что-то не разглядел мусор, из которого тебе можно бы построить новое тело, - Санс снова подмигивает. - Твоё настоящее место уже давно занято, а новое - схлопнулось. Занятно, да? Я бы даже сказал, что вас таких тут двое.       Чара снова хочет что-то прокричать, но в ту же секунду скелет становится серьёзным.       - Ах, да.       Санс отворачивается, и я лишь чудом успеваю заметить, как светится его глаз.       - Знаешь, зачем я сюда пришёл, Эпсилон?       Случайно телепортировался, нет?       - Тут одни только Аномалии. Мёртвые Аномалии... Живые Аномалии... Когда я открыл тут глаза, то подумал: а что если и я - Аномалия? Забавно, да? Кажись, таков итог наших стараний.       Санс с явным удовольствием кладёт руки в карманы - я чую этот кайф даже со спины и сквозь детский гвалт.       - Хе-хе. Кажись, так оно и есть. На самом деле... Эй, Эпсилон, ты ведь знаешь, что ты молодец? Ты куда лучше меня справляешься с тем обещанием, даже если не давал его. Что бы ни случалось, ты как следует присматриваешь за человеком. А, я забыл. Ты тоже человек.       Я снова вижу зловещую и одновременно безобидную улыбку.       - Эй, приятель. Выполни обещание за меня, идёт? Я не против подождать и тут возвращения старой леди. Даже Папирус... давно засыпает без сказки на ночь.       Вопросы хором бьют в голову, и я вижу, как Фриск с недоумевающей мордашкой спешит к Сансу, однако больше ничего в темноте не происходит.       Я просто вдруг открываю глаза под солнцем на куче праха. И просто понимаю, что стал крысой сам.