Сандзару

OST: Air – Playground Love Вечер обещал быть спокойным – без беготни, стрельбы и прочих радостей, которые по умолчанию несло в себе соседство Холмса. Джон помнил, что Шерлок говорил про романтические отношения не иначе как с презрительной усмешкой или издёвкой. По правде говоря, только это и останавливало Уотсона от решительных действий. В отличие от Шерлока, который, казалось, был готов броситься в омут с головой, Джон всерьёз опасался за их дружбу.       – Напрасно ты считаешь, будто я не способен любить, – было сказано ледяным тоном с ноткой скуки в голосе. Джон, сидя в кресле, нервно облизал губы, – такой интонации он не ожидал и расстроился. Уотсон попытался поймать взгляд Шерлока, но тот слишком быстро расхаживал по гостиной, взметая полы халата. Джон вскочил на ноги, он решил подумать в одиночестве в собственной спальне, но затем всё-таки столкнулся с Шерлоком нос к носу. Холмс казался слегка нервным и слабо улыбался, но не той фальшивой улыбочкой, предназначенной для неразговорчивых свидетелей, а куда более скромной и робкой – для одного только Джона.       – Да ну! – решил идти ва-банк Уотсон. Шерлок усмехнулся, уже раскусив план друга. Джон потёр переносицу – серьёзного разговора было не избежать, но его опередили.       – Джон, мы можем потратить целую ночь на разговоры. Я могу рассказать тебе, когда именно впервые заинтересовался тобой как потенциальным партнером, хотя, честно говоря, я всегда считал тебя лучшим партнёром в известном смысле. Или что именно привлекло меня в тебе. И, возможно, ты найдёшь эту историю романтичной – в любом случае, она будет лучше всех тех фильмов, которые мы смотрели вместе. Но думаю, тратить время на подобные разговоры это так же преступно, как захламлять мою голову ненужными фактами.       – Заткнись!       – Но…       – Ты просто невозможен! Не знаю, почему ты так себя ведёшь, будем считать, что ты кокетничал, – с этими словами Джон подошёл к Шерлоку и притянул того за лацканы пиджака. Поцелуй вышел неожиданным для Шерлока. Он-то думал, будто Джону нужно всё обсудить до начала активных действий, и, проанализировав свои предыдущие попытки, решил совершить очередной заход издалека.       – Мммм, – промычал Шерлок в ответ, ощущая, как быстро пустеет в голове. Ему показалось, что время замерло, а вместе с ним затихли звуки, доносящиеся с улицы. Шерлок понимал, что его рассуждения совершенно антинаучны, но ему не удавалось ухватиться ни за одну здравую мысль. Джон целовал Шерлока со всей страстью, на какую был способен. Он знал, что в какой-то момент, когда секс остаётся единственным возможным развитием событий, его затапливает такое невероятное по силе возбуждение, которое сметает всё на своём пути. Джон уже ощущал где-то внутри себя сильное желание, которое постепенно ускоряло кровь. А пока они просто целовались, стоя в гостиной, тесно прижимаясь и сминая одежду. В эту секунду в мире не существовало ровным счётом ничего, что бы могло помешать им наслаждаться друг другом. Через несколько минут, когда Шерлок всё-таки сумел сконцентрироваться, он протестующе замотал головой, пытаясь остановить Джона.       – Я не кокетничал! – фыркнул Холмс. На этот раз Джон не поддался Шерлоку.       – Да, и не ты соблазнял меня несколько месяцев кряду, – весело продолжил он. – Мне это показалось. И не ты вечно лез ко мне с поцелуями. Да, как видишь, я готов согласиться даже с этим, Шерлок, – всё это явно забавляло Джона. Он всё ещё крепко держал Шерлока в своих объятиях.       – И знаешь, именно ты сейчас портишь момент, а пора бы тебе уже замолчать, потому что я не собираюсь заниматься с тобой сексом, если ты будешь так много болтать, – Джон улыбался, но в голосе прорезались командные нотки, безотказно действовавшие на Холмса. Шерлок ошарашенно уставился на Джона – всё-таки тот добился своего, заставил друга замолчать. Джон вздохнул и, схватив Шерлока за руку, направился в сторону спальни. Всю дорогу до кровати Холмс молчал, даже не пытаясь приобнять Джона, из-за чего Уотсон только усмехался. Очнулся Шерлок только тогда, когда почувствовал холод – оказывается, Джон уже успел снять с него халат с рубашкой и сейчас возился со своей.       – Давай, помогу, – Шерлок оттолкнул руки Джона, которые тут же оказались на его ягодицах, и принялся воевать с пуговицами на рубашке друга. Не торопясь, они раздели друг друга и добрались до постели. Джон навалился на Шерлока, запоминая выражение лица друга, пока тот водил своими тонкими пальцами по рельефной груди Уотсона. Сейчас они были как никогда близки и телом, и душой. В какой-то момент Джону показалось, будто вместе с одеждой они сняли с себя что-то другое, невидимое нечто, которое они носили на себе как броню, защищающую их от внешнего мира, от грязи, с которой им приходится иметь дело. Все щиты были сложены, и от осознания этого в груди вспыхнуло небывалое доселе ощущение. Джон застонал. Он не ожидал, что простые прикосновения Шерлока будут так хлестать его по нервным окончаниям. Невозможно было сразу оказаться в предоргазменном состоянии, едва Шерлок дотронулся до его члена, но это происходило с ними здесь и сейчас. Они гладили друг друга, не переставая целовать, пока их тела не обрели новые оттенки – от нежно-розового от лёгких поцелуев до тёмно-фиолетовых от жадных засосов. Джон провёл руками по бокам Шерлока, и почувствовал, как всё тело его любимого сотрясается – Шерлок пытался смеяться, но не издавал никаких звуков. Тогда Джон поднялся выше и лизнул его в шею, где дёргался кадык.       – Немного щекотно, – прошептал Холмс, лёжа на спине с закрытыми глазами. Тогда Джон обхватил оба члена руками, и Шерлок распахнул свои удивительные глаза как будто от нехватки кислорода. Пульс Джона пустился вскачь. Он ерзал, верхом на Шерлоке, слизывая соль с собственных губ, пытаясь сопротивляться быстрой разрядке. Они продержались недолго, хотя оба потеряли счёт времени, и забылись в ощущениях. Дойдя до края, они оба застонали, но почти оглохнув от оргазма, слышали друг друга как сквозь толщу воды. Шерлок прочертил линию по позвоночнику Джона и удовлетворённо выдохнул. Они не пробовали заговорить друг с другом. Через некоторое время Джон, по-прежнему лёжа на Шерлоке, уткнулся тому в шею, и они заснули на влажных простынях.