Я не живу, а существую. Улыбка прячет боль в глазах. Ты думаешь — переживу всё, но страх внутри, что сломлен я…
Когда весь мир не против тебя, а просто не видит тебя как человека, то становится как-то плевать на чужое мнение. Также, как и на людей. Намджун устроил для Тэ жизнь, в которой ни один человек не смог бы долго функционировать, надеясь, что этот мелкий паренёк приползёт к нему с мольбами о помощи. Хотя нет, не так. Нам видел столько огня в первые минуты знакомства в глазах напротив, что хотелось разжечь его ещё сильнее. Поджечь Тэ изнутри, выжигая всё и добавляя по капле кислород, для поддержания пожара. А потом он наблюдал бы за пепелищем сгоревших надежд в этих глазах и избавился бы от парня, чтобы не мучила совесть из-за того, что уничтожил такое прекрасное создание. Тэхён сначала не понимал, потом смирился. Его внезапно перевели на работу в ресторан хозяина в ночную смену, и теперь на сон оставалась лишь жалкая пара часов. Хотелось возмутиться, но по сути Тэ же не привыкать работать на износ. Новая работа — меньше времени на ненужные думы. Парень бы и рад был такому шансу, вот только хозяин стал слишком придирчив к нему. То не замечал, а теперь следит за каждым его шагом. Такой повышенный интерес мало кому мог понравится. А Намджун определенно знал на что давить. Из всех сотрудников оставить без пары только Тэхёна. Запретить обслуживать клиентов на ресепшене, наказывая и штрафуя, если он разговаривал с кем-то из посетителей, пока ждал и оформлял заказ. Всё было особенно плачевно, когда однажды ночью пришли богатенькие тушки и начали к нему приставать. Первое время он уклонялся с улыбкой — те посчитали это кокетством. Он попытался отказать им словами, а за это его впервые ударил Намджун. Не сильно, но до противной соленой влаги в глазах обидно. За что?! Он же работает в приличном ресторане, почему он должен терпеть чужие руки на своём теле? Неужели ему должно быть комфортно работать, чувствуя похотливые взгляды и слыша, как его публично унижают, рассказывая как разложили бы его, будь он каплю сговорчивее. А ведь ему не верили. «Клиент всегда прав, — говорили они, — а ты ничтожество, которое не может нормально принять заказ у посетителя». — Не смей им перечить! Да хоть будут говорить, что ты их подстилка, ты должен молчать! Неужели я не ясно выражаюсь?! — Я нанимался не проститумом, а официантом! Я не думал, что это место предоставляет услуги публичного дома! — Ты сейчас сравнил мой ресторан с… чем, прости? — голос Джуна стал тихим и под конец надломился. Дожили… Намджун не мог выкинуть слова этого ребенка из головы. Проститут значит… публичный дом… Он правда так меня ненавидит? Этот ресторан первая вещь, которую удалось построить с нуля. Бизнес, устроенный только своими силами и который так отчаянно хочется сохранить. И именно это место, в которое я вложил всего себя… Умеет же эта сволочь причинить боль… Тэхён даже растерял весь свой пыл от той беспомощности и боли в глазах напротив. Он правда восхищался тем, как хорошо было в этом месте. Присутствовала капелька шика, искусства, но ресторан не терял уюта и домашнего тепла, это только придавало свою изюминку. Просто ему надоело слушать упрёки в свой адрес. Может и погорячился с такой формулировкой, но отказываться от своих слов не спешил. Намджун бросил взгляд, полный разочарования и обиды, а затем вышел из своего же кабинета. И почему-то в это мгновение Тэ стало безумно стыдно за свои слова. Вот почему этот человек заставляет его испытывать такие чувства? Ведь то, что он сказал правда! Он чувствовал себя жалкой проституткой, когда к нему начинали клеится, а он не имел права пожаловаться на это. Ни к кому из официантов не предъявляли такие суровые требования как к нему. Выговаривали даже, чёрт возьми, за слишком усталый вид, аргументируя тем, что он пугает клиентов! Но эта боль в глазах Нама… Ну разве он не понимает, как это выглядит со стороны? И с учётом его образа жизни это никак не должно обидеть, но тогда что это было?***
Шаг. Ещё один. Теперь вокруг стены его убежища. Здесь его не должны тронуть, тут он в безопасности. Рука мелко дрожит и поднимается к аккуратно уложенной прическе, чтобы скрыть волосами глаза. Натёртые от работы руки приятно царапают кожу лица, застывая на месте от потока мыслей, что врывается в голову. Достали. Тошнит уже от них. Ненавижу. За что так? Почему я? Почему этих ублюдков все защищают? Где люди, которые поддержат Меня?! Лицо искажается гримасой боли и перед глазами пелена слёз. Тэ кричит. Кричит, срывая голос, в надежде, что станет легче. А может просто потому, что уже не может держать в себе. Это было похоже на пытку. Голову сдавило и любое напряжение отдавалось резкой болью в висках. Когда слёзы закончились, лучше не стало. В глаза будто насыпали песка, что только усиливало агонию. Как же ему хотелось умереть…***
Ничего не изменилось. Тэхён продолжает пытаться понять эту ненависть к себе, а Нам старается его «сжечь». Ни один, ни другой не понимают друг друга, скрываясь в своих панцирях; строя догадки, которые далеки от правды. Увольнения продолжаются и на место старых приходят новые лица. Каждый теперь видит в Тэ опасность для себя. А тех, кто не видит, Намджун убирает. Не стоит думать, что это его прихоть, просто это чаще всего оказываются твари, стремящиеся развалить его работу. Приступы гнева периодически захлёстывают Мона с головой, не позволяя здраво оценивать свои поступки. Он срывается от одного вида смирного и послушного Тэ. Хочется чтобы хоть этот парнишка его понял, а он просто замыкается в себе и отгораживается. Рука, которая ударила это лицо, саднит и не даёт Намджуну покоя. Кажется, люди называют это совестью. Тогда он сам напросился. Решил встать на защиту очередного прихвостня мафии. Да плевать Джун хотел на то, кто разбил ту вазу, ему нужен был предлог для увольнения очередной крысы. Ну, а этот полез с оправданиями и получил. Лучше бы он как обычно промолчал. А Тэхёну просто настолько одиноко, что он начинает болтать сам с собой вечерами. Видимо теперь только себе и можно пожаловаться, себя пожалеет только он сам. А если закрыть глаза, то своя рука на голове может показаться рукой друга. У Тэ остался только один друг — он сам. От бессилия он даже начал вести аудиодневник. Просто записывал на диктофон всякий бессмысленный бред. Первые пару раз появлялось чувство, что он сходит с ума, а потом привык. Это стало чем-то вроде бесед с психологом. Правда врач в данном случае просто выслушивал и ничего не говорил. Смотреть как Намджун хладнокровно избивает этих людей? Нет Тэхёну не было противно. Люди уходили и приходили, за попытки заступиться за очередного беднягу он получал. Он начал привыкать, что с ним обращались также, поэтому, осознавая, что он испытал эту боль и все равно выжил… Тэхён теперь мог только посочувствовать им. Его слушать точно никто не станет, а вот лично лезть, нарываясь на такую участь для себя снова? Вопреки общему мнению он не больной. Такой же человек, просто умеет скрывать свои эмоции. Очередного беднягу вынесли, поэтому спокойно постучав, он заходит к Наму. — Я возьму отгул? — пусть думает, что хочет. Сейчас Тэ просто необходимо выйти на свежий воздух. С каждым днем его душит всё больше, давит со всех сторон. Он перестаёт осознавать кто он, что он представляет из себя и зачем ходит по этой земле. Может пора уже избавить общество от такого ничтожества как он? Вытянувшееся лицо Намджуна раньше вызвало бы улыбку, но теперь он не чувствует ничего. Пус-то-та… Тёмная и бессмысленная. — Отгул? Что ты натворил? — опять это выражение подозрения и презрения. Да уж. У них определенно доверие и согласие в отношениях. — Ничего. А если бы и натворил, ты бы уже знал об этом, не так ли? Мне просто нужен отгул. — Тебе нужны деньги? Сколько? Скажи кассиру, она выдаст тебе нужную сумму. — Нет. — В смысле? — Я сказал нет. Мне деньги не нужны. Ироничная улыбка застывает на губах Намджуна. Он откидывается на спинку своего кресла и закидывает ноги в безумно дорогих туфлях на стол. Сейчас у него в голове одни вопросы и главный про то, куда это так неожиданно понадобилось уйти этому ребёнку. — Мне нужно просто отдохнуть от всего этого дерьма. Прости, но даже такая сволочь как ты должна понимать, что мне довольно тяжело. Вчера ко мне опять приставали, поэтому сейчас у меня все руки в синяках. Мне больно. Я устал. Ты не знаешь даже, сколько вчера было клиентов, а вот я прекрасно запомнил каждый взгляд и каждое грязное слово, брошенное в мою сторону. Если бы только… Если бы ты запретил некоторым из них приходить сюда или назначил ещё одного человека в ночную смену. — Хватит! Не желаю это слышать. Я и так уже задрался исправлять твои ошибки! — Мои?! А ничего, что это ты заставил меня этим заниматься? Ты прекрасно знаешь, что я не шлюха! — Да при чём тут это вообще?! — При том, что именно так я себя ощущаю из-за тебя! И тишина. У Тэ лицо полное боли, но ни капли слёз. Они высохли ещё ночью, когда он в очередной раз не мог уснуть, сгрызая себя мыслями изнутри. — Я устал от твоих приказов… — тихо, устало, слишком вымученно для того, кто всего пару секунд назад почти одержал победу в ожесточенной словесной перепалке. — Я тоже человек. Со своими причудами, мыслями, потребностями. Мне тяжело делать всё, что ты просишь. Я понимаю тебя и от этого на душе ещё более погано, ведь ты не думаешь о том, чтобы понять меня в ответ. Стакан медленно, даже как-то эпично летит в его голову. Правда немного косо, поэтому разбивается о стену за спиной, царапая шею осколками. Шок. Это было настолько неожиданно, что он не успел даже испугаться, рассердиться или постараться увернуться. Кажется, что с осколками разлетелась и его вера в лучшее. Его попытки быть доброжелательным с хозяином, усилия, прикладываемые, чтобы понять этого человека за последние недели… Теперь это ничего не стоило. В груди Тэ что-то сжимается, но на место этому не приходит ничего. Никаких новых эмоций или чувств. Только пустота, тёмная и до ужаса отвратительная. Вакуум в котором нет места даже для такой простой и банальной ненависти. Ему не хочется, чтобы его снова ругали за слёзы. Он не должен плакать. Да и не может… теперь. Тэ научился сдерживаться, вот только соленая влага копилась внутри. Напряжение подавлялось, но не исчезало и потом находило выход в спортзале, если повезёт, а если нет, то в его тесной комнатке, ставшей для него настоящим домом. Так было до вчерашнего дня. Кажется он всё-таки кончился… Парень склоняет голову, закрывая глаза челкой. Поклон на 45 градусов и медленные шажки спиной к выходу. Идеальная тишина, когда закрывается дверь, а потом дикий рык из кабинета. Тэ тоже хотелось выть от всего этого, но он просто плетётся в свою комнату. Свой маленький мирок, способный укрыть от всех кошмаров на пару часов бессонной ночи.***
Жить по принципу — как повезёт. Вопреки всему, на это способен не каждый человек. Многие, пусть порой и слишком поздно, начинают барахтаться, пытаться выбраться. Мало кто может плыть по течению и не задумываться о конце. Это может сделать больно, это может принести разочарование и ввести в необъяснимую апатию. Человек отдаётся на волю провидения и никто не сможет сказать, что будет. Жизнь — чёртова рулетка, в которой выигрывает тот, на чьей стороне удача. И, кажется, Тэ уже проиграл. Есть люди, которые говорят, что жизнь зависит от выбора. Но в случае Тэхёна от выбора зависела его смерть. Порезать вены? Банально и вряд ли его быстро найдут, а потом он будет стрёмным и страшным, ну нет… А может спрыгнуть с крыши? Почувствовать хотя бы пару мгновений настоящую свободу от всех и всего. Вот только момент в небе будет недолгим, а потом его милое личико встретится с асфальтом и превратится в кашу. А каши Тэхен не любит совсем (кто бы знал, какие логические цепочки мог составлять этот мозг). Самым идеальным казалось спрыгнуть с моста. Как в дорамах. Красиво и драматично. Надо только выбрать реку с быстрым течением, чтобы его потом не нашли. А ещё хотелось дождь. Чтобы не было так обидно, за то, что по нему никто не скучает. Так создастся впечатление о том, что хоть природа будет грустить без своего ребёнка. Малыша, в которого она вложила столько света, доброты и тепла, а этого никто не увидел. Шаг. Этот шаг не кажется таким уж важным. Для любого, кто решил умереть этот шаг до бесконечности кажется всего лишь очередным бессмысленным моментом существования, которое так хочется закончить. Шаг. А дальше только пустота.