Он просто не такой как все

      Тэ лежит в больнице уже неделю, а Джин так и продолжает с ним нянчиться. Хотя видимо он отходил во время ночного сна, потому что оставался всё таким же свежим и прекрасным с выглаженными рубашками и идеально выбритым подбородком. По крайней мере для Тэхёна он был именно таким. Прошло много времени, и парень всерьёз задумался о том, что делать дальше. Тэ даже не сомневался, что с работы он вылетел, хотя сейчас готов был пересмотреть свой взгляд на многие вещи. Почему-то теперь безумно хотелось быть добрее к Намджуну, показать свою преданность, но…       — Как ты думаешь, мне стоит обращаться за рекомендациями в тот дом? — этот разговор Тэ всё-таки решил начать после очередного обхода, на котором доктор намекнул о скорой выписке.       — Ммм? — Джин увлёкся чтением каких-то бумаг и явно не понимал о чём его спрашивали. — А зачем они тебе сейчас?       — Ну может быть так мне — тупенькому пареньку без образования — будет проще устроиться на работу?       — А тебя не устраивает нынешняя? Если этот случай как-то с ней связан… — Джин замялся и явно не хотел продолжать тему неудавшегося суицида. — А зачем тебе работать? Нет, если ты так хочешь, я подыщу тебе что-нибудь более подходящее. Просто я всегда считал, что ты бы предпочёл продолжить обучение.       — Как будто у меня есть на него деньги! — Тэ откинулся на подушки и уставился в потолок. Прошло пару минут и до него медленно дошёл смысл первой фразы Джина. — А что ты, прости, имел ввиду, когда говорил о нынешней работе?       — Я вроде как предупредил Намджуна о твоём больничном. Ты, когда проснулся, сразу об этом заговорил и я… кхм… ну я решил, что ты хотел её сохранить. Вот, — смущённый румянец на этом лице был верхом совершенства, и Тэ бы залип если бы только…       — Что?!

***

      Ночь — время суток, когда происходит самое большое количество несчастий; когда пытаются нагадить, думая, что ты спишь. Намджун никогда не видел очарования в этом периоде. С детства все ночи он проводил за учёбой и работой, частенько засыпая за рабочим столом. Со временем по ночам он перестал спать из-за страха. Страх… Это чувство может испытывать не только трус. Любой человек, которому есть, что терять, боится.       Этот парень отсутствует дома уже больше 8 часов. За окном давно темно, на улицы опустился туман, который всегда ассоциировался с чем-то страшным и ужасным. Наму нет никакого дела до того, что делает этот Тэхён, вот только он не взял с собой абсолютно ничего. Ни сумки, ни денег, ни еды… Намджун лучше других знал, что парню пойти было некуда. Он самолично разбил его отношения с прислугой своего дома, а наставник, уходя, просил позаботиться о сиротке. Сиротка, блин… Да что же это такое?! Какого хрена все мысли только о нём?!       Сколько времени прошло? День? Два? Намджун не наблюдает за стрелками часов. Он и так не избалован хорошим сном, а тут постоянный нервоз в ожидании возвращения парня (всё-таки он смог признаться себе в этом чувстве).       Звонок. Трубку брать не хочется совершенно. Хочется уйти в самокопания, убить в себе тревогу и полежать с закрытыми глазами. Сон — слишком большая роскошь для него.       — Мистер Мон? Простите, не знаю как к вам обращаться, — голос из трубки нежный, но какой-то обеспокоенный? — Мы с вами не знакомы…       Намджун уже собирался сбросить вызов, но следующая фраза ввела его в оцепенение.       — Я по поводу одного из ваших работников.       И пауза. Нам даже не сомневался о ком пойдёт речь, потому что больше не о ком было сообщать. Интересно, куда этот ребёнок вляпался? Неужели его посадили в участок? Джун даже ухмыльнулся от мысли, как гордо войдёт в обезьянник и заберет оттуда свою непослушную игрушку.       — Ким Тэхён поступил в больницу некоторое время назад. Его вытащили из воды, после падения… — тут голос замялся, но всё-таки продолжил, — на данный момент он пришёл в сознание, но беспокоится, что отсутствовал на работе. У меня к вам личная просьба — не увольняйте его. — Нам совершенно не двигался и не въезжал, что вообще на хрен происходит?! Кажется ему пора отдохнуть… Намджун наблюдает за приближающимся ковром и успевает только почувствовать удар своего тела об пол перед тем, как отключиться.