Очаровашка Мин Юнджи

Юнги придумал целый план, как побольнее задеть влюблённого в него придурка. Хотелось даже дойти до крайности, снять при всей школе парик и заявить, что Чимин тупой лошара, раз не понял, что перед ним – парень. Но это было чревато, поэтому Юнги решил ограничиться банальным планом в виде измены. Чимин подходит, а Чонгук целует Юнджи и говорит, что они теперь встречаются, а Пак может идти лесом. Но чего Юнги не ожидал, так это того, что всё закончится не начавшись. И не в школе, а у него дома. Чимин чувствует себя свободно и на удивление уверенно. Развалился на диване в гостиной и смотрит пристально, с лёгкой улыбкой. Они вообще-то молчат, Юнги не знает, как разговор начать. Он бы и в квартиру Чимина не пустил, но открыл дверь, не глядя, потому что Чонгук должен был прийти. А Чимин понабрался где-то наглости, потому что «я войду?» и уже через секунду проскальзывает мимо Юнги в квартиру. А теперь парень сидит на диване, пока прислонившийся к дверному косяку Мин пилит его взглядом. - Какого чёрта ты припёрся? – с ядом выплёвывает наконец-то Юнги, и Чимин улыбается шире. - Хотел поговорить. - Нам с тобой не о чем разговаривать, придурок. - Здесь только один придурок, и это – ты. - А по роже? - Ты поразительно смелый, когда не носишь юбку. Очаровашка Мин Юнджи. Мин чувствует, как по позвоночнику бежит дрожь. Чимин ведь… Он не мог догадаться. Глупый и наивный староста, влюблённый в новую одноклассницу. Да и сам Юнги нигде точно проколоться не мог, иначе заметили бы и остальные, а уж те бы молчать не стали, тут же начали бы стебать, гнобить и поливать дерьмом без разбору. - Неужели Намджун сказал? Удивительно, он так печётся о твоих сопливых чувствах, это так мило, - картинно умиляется Юнги. - Мне сказал Сокджин-хён. Ещё тогда, когда я забирал тебя пьяного. Он сказал, кто ты на самом деле и почему изображаешь девчонку. Сказал, чтобы меня предостеречь. И попросил никому не говорить, иначе ты проиграешь в каком-то споре. Что за спор, Юнги-хён? Ради чего ты согласился надеть юбку? Чимин смотрит с любопытством, склоняет голову к плечу, становясь похожим на щенка. А Юнги считает с одного до десяти, а после с десяти до одного. Вдыхает, выдыхает и снова счёт. Значит, Чимин знал, заранее знал. И продолжал подыгрывать, обнимал, лапал, хватал за руки и, блять, вечно пытался поцеловать. Вспомнив о поцелуе состоявшемся, Мин передёрнул плечами. - Не думал, что божий одуванчик Пак Чимин на самом деле педик. - Но я не педик, - возмущённо восклицает Чимин. - Правда? А я думал, только педики сосутся с парнями. Ты какого чёрта губёнки распускал, если знал всё? – рычит Юнги. Пересечь гостиную дело секунды, и вскоре брюнет уже нависает над незваным гостем. Но Чимин не тушуется, смотрит с вызовом, а после усмехается. Нагло так, дохрена дерзко по мнению Юнги. - Мне было интересно, сколько ты будешь терпеть. Как только я узнал, то хотел набить тебе рожу. А потом подумал, зачем? Ты, по сути, не виноват в том, что я влюбился в красивую новую одноклассницу. Но мне было обидно, ты ведь мог намекнуть, я бы не растрепал. Расстроился бы конечно, но не стал бы никому рассказывать. Вот я и решил посмотреть, что ты будешь делать, когда твой «парень» захочет большего, больше обычных поцелуев. Мне было интересно, как ты будешь выкручиваться, если я зажму тебя у стены и залезу тебе под юбку. Чимин говорит спокойно, монотонно и продолжает усмехаться. Юнги думает о том, что он здесь – единственный долбоёб, который к тому же остался в проигрыше. Все знали. Все, блять, знали, и никто не сказал, не предостерёг, не попытался отговорить. Делай, Мин Юнги, что хочешь, а мы с тебя поржём. - Я бы отбил тебе яйца и разукрасил рожу до неузнаваемости, - шипит Юнги и отходит на шаг, еле сдерживая себя. – Убирайся вон из моей квартиры, пока я тебя не убил к чертям. Чимин послушно поднимается, но идёт не к выходу, а к Юнги. Вторгается в личное пространство, прижимается так близко, что носами почти сталкиваются, и улыбается. А после подаётся вперёд, оставляя лёгкий чмок на чужой щеке. - Это было занятно, Юнги-хён. Жаль, что ты не девчонка, я ведь действительно в тебя влюбился. Точнее, в Юнджи.

***

Всё в жизни вновь встало на свои места. Маскарад закончился, Юнги с радостью натягивает джинсы, которые защищают зад от холода. В школе все были удивлены тем, что вместо Юнджи учится теперь её брат, но Юнги наплёл что-то про «она мне просто держала место, а сейчас уехала в Тэгу». Найти с парнями общий язык было просто, а после и в баскетбольную команду приняли. Девушки больше не шипели, а вешались, но Юнги они не интересовали, потому что за прошедший месяц он узнал, какие они злобные суки. Чонгук всё так же всегда был рядом. По правде сказать, Чон был единственным, с кем Юнги общался. Намджун звонил пару раз, но Мин не взял трубку. Сокджин пытался поговорить, но был послан рисовать причудливые пейзажи. Писали и Хосок с Тэхёном, звали в бар, но Юнги не ответил им. Потому что нахуй таких друзей, которым плевать на тебя, зато на каких-то левых Пак Чиминов – нет. - Оказывается, я очень злопамятный, - вслух тянет Юнги, выдыхая сигаретный дым. - Хён, ну ты даёшь. Только сейчас заметил? – смеётся Чонгук, стоя рядом и наслаждаясь пассивным курением. На крыше школы холодно, пронизывающий ветер задувает за воротник рубашки, заставляя ёжиться. Вообще-то они должны сейчас каждый в своём классе на занятиях быть, но так лениво. Ещё один месяц только к концу подходит, а Юнги чувствует, что этот чёртов класс его душит. Или дело совсем не в классе? - Как дела с Чимином? - Как дела с Тэхёном? Чонгук бормочет что-то про «вопросом на вопрос нехорошо», а после опирается спиной о сетку, запрокидывая голову и смотря на пасмурное небо. - Расстался со своей девушкой. И позвал меня в кино на ужастик. На последний ряд. Обещал купить попкорн и колу. И билеты тоже за свой счёт. - А Чимин смотрит. Постоянно смотрит, как и раньше. Задумчиво так, с тоской. А когда понимает, что я взгляд его заметил, тут же отворачивается. - Думаешь, видит в тебе Юнджи? - Да хрен его знает. Грёбаный Пак Чимин и его сучья первая влюблённость. Накосячил он, а стыдно мне. Какого чёрта я должен думать о том, каково ему сейчас? Я его не просил в меня влюбляться, я на расстоянии держался. Даже когда развлечься решил с ним, то всё равно предостерегал, что сделаю в итоге больно. Но он же как грёбаный щенок, привязался и всё тут. - Я ТэТэ-хёна не хочу обидеть. Но и обнадёживать не хочу. Я же знаю, у нас ничего не получится. Но как ему сказать об этом? Это же Ким Тэхён, может оказаться, что он так просто обо мне заботится или что-то в этом роде, а я всё опошлил. - Короче пиздец какой-то. - Ты прав как никогда, хён. Юнги докуривает сигарету и кидает окурок вниз, не волнуясь о приличиях. Потягивается, закинув руки за голову, а после закидывает рюкзак на плечо. - Пошли домой, мелкий, по дороге купим новую игрушку. Нужно отвлечься. Чонгук улыбается. Отвлечься – это хорошо.

***

Чимин никогда не верил в любовь с первого взгляда. Чимин вообще в любовь не верил, потому что это слово такое пустое и бессмысленное. Но почему тогда так паршиво? Почему улыбаться удаётся с трудом, почему всё из рук валится и хочется запереться дома и никуда не выходить? Чимин, когда узнал правду, действительно хотел с Юнги подраться. Но остыл быстро, потому что действительно считал случившееся лишь своей ошибкой. Не понимая, зачем оправдывает Юнги, Чимин думал о том, что тому было хреновее, чем ему самому. Ещё бы, постоянно изображать девушку, пытаться соответствовать образу, носить женскую одежду. Это некомфортно и смущающе, раздражающе и вообще слишком. Не удивительно, что в конце концов Юнги решил тоже кому-нибудь гадость сделать, чтобы не только ему одному страдать и мучиться. - Ему Намджун обещал купить билет в Америку за свой счёт и забрать с собой к брату на всё лето. У Джуна брат работает продюсером, записывает музыку и рэп. Юнги с детства мечтал поехать туда, чтобы опыта набраться, он ведь тоже рэп пишет. Это было шикарной возможностью, но Намджуну что-то в голову стрельнуло. То ли действительно просто глупо пошутить хотел, то ли проверить, насколько это важно для Юнги, на что тот готов ради мечты, - рассказал Чимину Сокджин, когда они сидели за одним столиком во время обеда. – И Юнги согласился. Никто в успех не верил, но Мин такой… Миниатюрный и хрупкий для парня. Из него вышла милая девочка. Вот только не думали мы о том, что кто-то посторонний из-за этого всего тоже влипнет в историю. Чимин долго размышлял о произошедшем, о причинах и следствии и в итоге Юнги в своих глазах оправдал. И вроде бы всё встало на свои места, время шло, учёба отвлекала, но со временем Чимин понял, что скучает. Скучает по негромкому смеху и насмешкам, по взгляду насмешливому из-под чёлки и по «Чиминни, купи нуне молока». Юнджи так забавно всегда дула губы, из-за чего Чимина сметало волной нежности. А когда девушка нехотя позволяла взять себя за ладонь, Паку казалось, что он в очередной раз покорил горы. В памяти забавный клетчатый бант на шее и алеющие щёки, сонные припухшие глаза после дрёмы на скучной истории или на не менее скучной литературе, стройные ножки с красивыми лодыжками, из-за которых хотелось Юнджи на руках носить. Чимин действительно влюбился в Мин Юнджи. Вот только проблема - этой девушки не существует. Есть только Мин Юнги, и как бы Чимин не пытался, а всё равно украдкой наблюдал за парнем, размышляя о том, насколько Юнги был собой, изображая девушку. Наверное, достаточно, раз продолжал курить и материться, размахивать кулаками и отпускать в сторону других одноклассниц сальные комментарии, из-за чего парни смеялись, а девушки краснели и шипели пустые угрозы. «У любви нет пола», - вспоминает Чимин слова какого-то философа. И смотрит. Смотрит на чужие ноги с по-прежнему изящными лодыжками, когда Юнги носится с мячом по залу на физкультуре. Смотрит на припухшие раскрасневшиеся после дрёмы на уроке щёки. Смотрит в чужие глаза, которые всё так же напоминают две смоляные запятые в обрамлении пушистых ресниц. Смотрит, как Юнги дует губы и бормочет «ты, обормот, купи хёну молока» Чонгуку, который возмущается громко, что не обязан тратить свои деньги на человека, которому жопу лень от стула оторвать, но уже на следующем уроке Юнги сёрбает сладость через трубочку и почти незаметно, но счастливо улыбается. «Мин Юнджи никуда не делась, она по-прежнему здесь. Просто не носит больше юбку и волосы обрезала», - понимает Чимин. И от этого лишь тоскливее. Потому что воображаемая Юнджи была его девушкой, позволяла провожать себя до дома и брать за руку. Но теперь всё раскрылось, иллюзия исчезла, а у Юнги нет повода подпускать Чимина к себе. А тот хотел бы. Тот бы с радостью на самом деле. Пусть просто друзья, но чтобы вновь улыбки и смех, чтобы вместе до автобусной остановки. «Юнги, Юнджи – неважно. Главное - Мин», - решает для себя Чимин. Но что с этим делать – не знает.

***

От: Кролик JK. «Хён!». От: Кролик JK. «Хён, я пошёл с Тэхёном в кино». От: Кролик JK. «Хён, я его зачем-то поцеловал». От: Кролик JK. «Мне понравилось. Хён, что делать?». Юнги смотрит ошарашено на сообщения от Чонгука, пришедшие во втором часу ночи и, мягко говоря, охуевает. Грубо говоря – тоже охуевает. И через «а» и через «о». Потому что если бы Тэхён полез целоваться, это было бы ожидаемо после всех приставаний Кима, но чтобы Чонгук?

От: Мин Шуга. «Какого хрена ты полез к нему?»

От: Кролик JK. «Он ко мне жался, скулил жалобно и вообще напрашивался! Я думал, он специально, ну и решил наконец-то проверить, да или нет. А он отстранился и начал лепетать что-то про «Гукки, что на тебя нашло?»».

От: Мин Шуга. «Ты в жопе».

От: Кролик JK. «Я знаю! Делать-то что теперь?». Юнги не знает, что ответить. Что вообще надо делать в такой ситуации? Он в подобную хрень вляпался лишь однажды, а после сидел и ныл на плече того же Чонгука, выкуривая одну за другой, пока мелкий пачку не отнял. Собственно, может прокатит и в этот раз?

От: Мин Шуга. «Едь ко мне».

Завтра на учёбу, но кого это волнует? Юнги вообще рад лишнему поводу прогулять, ведь это значит день без тоскливых взглядов и тяжких вздохов в свою сторону. Чонгук приезжает быстро, очень быстро. Мин бы подумал, что мелкий вообще изначально возле его подъезда сидел, но тот на расспросы не отвечает. Забился в угол дивана и принялся грызть ноготь на большом пальце, за что огрёб по рукам от Юнги. Мерзко же. - Итак? - Я уже всё объяснил. - Тэхён где? - Не знаю. Он когда начал лепетать, я понял, что косякнул и сбежал. Хён, стыдно так, что делать-то? – скулит младший. Мин не знает, что ответить, а поэтому идёт делать кофе. Достаёт к нему пару бутербродов и разогревает в микроволновке. Эти бутерброды ему Чимин делал, когда после похмелья остался поглумиться. Они вкусные очень, вот Юнги и запомнил, что в них было. Чонгук подтягивается на запах еды, садится за стол, копируя позу Юнги. Они едят какое-то время в тишине, пока Юнги не замечает, что в кармане чужой толстовки телефон мигает экраном. - У тебя телефон. - Это Тэхён. Он звонил пару раз, а потом принялся писать сообщения. - Что пишет? - А я откуда знаю? Я не читаю. - Почему? - А вдруг он там… Вдруг он написал, что ненавидит меня и вообще видеть больше не хочет? Чонгук прячет голову в песок, это так по-детски. Но Юнги не может съёрничать, потому что сам поступал так же. И, возможно, поступает до сих пор. Они доедают в тишине, а после Мин милостиво позволяет другу остаться, укладывая того на диван. А когда Чон засыпает, хозяин квартиры берёт его телефон и читает входящие. И невольно умиляется с этих идиотов. Набирает номер Тэхёна и чуть не глохнет, когда тот вопит «Гукки, ты где? Я так волновался, почему ты не отвечал на мои сообщения?». Юнги перебивает чужую речь, сообщает, что Чонгук у него, и Ким отключается, обещая приехать. Мин вообще-то не в восторге от ещё одного гостя, да и время позднее, но Тэхён вскоре долбит в дверь, а после ужиком проскальзывает в его гостиную, укладываясь с Чонгуком и оплетая того всеми конечностями. - Придурки, - бормочет Юнги и идёт спать. А утром думает о том, с каких пор подрабатывает служанкой? Но в гостиной Тэхён зацеловывает красное лицо Чонгука поцелуями-бабочками, нашёптывая какие-то приторные нежности, и Юнги тошнит от этого, потому парень скрывается на кухне, чтобы приготовить завтрак. И отвлечься, да, потому что, глядя на милующихся и жмущихся друг к другу, словно котята, друзей Юнги немного, самую малость завидует.

***

В баре шумно и как всегда пахнет алкоголем. На этот раз не спасает сломанная вентиляция, а потому густой воздух давит на присутствующих, рубя на корню все приступы активности. Впрочем, это не мешает подвыпившей компании мужчин громко обсуждать какой-то матч, спорить, стучать кулаками по столу и с пеной у рта доказывать друг другу, что один игрок лучше другого. Из-за этого шума у Юнги болит голова, да и из-за духоты хочется побыстрее выйти на улицу. Но подняться с диванчика, где он с таким удобством развалился, слишком лениво. Да и вечер превратился в первоклассное шоу. Началось всё с того, что Чонгук попросил Юнги пойти с ним и Тэхёном, ибо парни хотели сразу признаться в том, что свершилось голубое чудо, и они теперь вместе. - Вам что, моральная поддержка нужна? - Нет. Просто ты единственный, кто сможет отговорить Хосока-хёна от братоубийства. Хосок убивать никого не собирался. Парень долго смотрел Чонгуку в оленьи слезящиеся глаза, которые умоляли простить, понять и прикрыть перед предками, а после так же долго смотрел на Тэхёна. Тот под чужим взглядом сидел белый как мел, а после нерешительно улыбнулся. Для Хосока это послужило спуском. Встрепенувшись, парень взъерошил волосы и усмехнулся. - Блять, вот знал же, чувствовал. Так и знал, что брата мне испортишь. Вашу ж мать. И ушёл просить старших купить ему пива. Сокджин отнёсся спокойно, ведь «лично мне давно всё было ясно». Намджун лишь пожал плечами, потому что не его дело, кто с кем спит. Парня больше Юнги интересовал, с которым они были лучшими друзьями, и спор с которым всё испортил. - Юнги, ну прости, ладно? Признаю, я лоханулся, но это не повод губить нашу дружбу. Давай как прежде? И летом поедешь вместе со мной в Америку, - почти умоляет Намджун. Юнги фыркает, думает о том, как нелепо они поменялись местами, а после качает головой. - Сокджин рассказал Чимину правду, тот знал, что я не девчонка. Уговор был на полную секретность. Я проиграл априори. - Да к чёрту спор, слышишь? Поехали? - Если к лету ты не учудишь ещё одну такую же хуету, то поедем. Намджун счастливо улыбается и убегает искать Хосока, чтобы тоже затариться пивом. И вроде бы всё хорошо, все счастливы, помирились и вновь общаются. Но Юнги всё равно чего-то не хватает. Чего-то такого тёплого и милого, приправленного смущением и украшенного алеющими щеками. У этого чего-то глаза светло-карие с золотистыми янтарными прожилками и щёки пухлые. Это что-то напоминает маленького игривого щеночка, которому нужно внимание и ласка. Юнги понимает, что «что-то» медленно, но верно превращается в «кто-то». И это хреново на самом деле, потому что Мин не гей, потому что Пак Чимин – всего лишь потенциальная игрушка и груша для битья. Чимин придурок и зануда, неприметный серый ботан. «Он мне не нужен, это была просто игра. Глупая игра», - думает Юнги.

***

Чимину больно. Чимин влетает спиной в стену и больно ударяется лопатками. Боль обжигает скулу, а после обрушивается с другой стороны на губу. Тонкая кожа лопается, по подбородку течёт тонкая струйка крови. Чимин слизывает её и тут же сплёвывает отдающую металлом слюну. И смотрит. В который раз просто смотрит, не пытаясь ничего предпринять. Юнги это бесит. Бесит этот злоебучий взгляд, наполненный всё равно теплом и затаённой тоской. Бесит, что Чимин не сопротивляется, что не пытается защититься или ударить в ответ. Блядский Чимин просто смотрит, как и всегда, как и все эти чёртовы дни, и это бесит. До дрожи, до сжатых кулаков. - Перестань, твою мать. Перестань на меня смотреть так! Я не виноват, блять! Взгляд Чимина меняется, дно зрачков затапливает недоумением, и это злит Юнги только больше. - Что? – робко и тихо спрашивает Чимин, и Юнги рычит. Рычит громко и злобно, подскакивает и заносит руку для удара. Но в итоге просто со шлепком опускает ладонь на стену чуть выше левого плеча парня, в это самое плечо утыкается взмокшим лбом с прилипшей к нему чёлкой. - Прекрати так жалобно смотреть на меня. Я не виноват, что ты влюбился в меня, придурок. Я не виноват в том, что ты попался на крючок, хотя я не закидывал наживку. Я не виноват, что из-за глупого спора ты вляпался в эту свою первую любовь. Я не виноват в том, что родился парнем. Никакой Юнджи не существовало, её никогда не было и никогда не будет. Так что прекрати пялиться на меня так, словно я тебя без ножа режу, придурок! – жалобно просит Юнги, которого всё это откровенно доконало. Юнги противно от самого себя. Он вспоминает себя прежнего. Тогда он был настоящим мужиком, постоянно дрался, курил, пил и вообще был образцом нехорошего поведения. Его боялись и уважали. Да они и с Намджуном-то друзьями стали только после драки. А потом новая школа, глупый спор и чёртова юбка. Определённо, именно эта мерзкая тварь Юнги обабила. Раньше бы Юнги просто проигнорировал или сразу бы рожу набил, чтобы неповадно было. Но вот уже край терпения, чаша переполнилась, а дальше двух ударов дело не пошло. Потому что Пак Чимин и его щенячий преданный взгляд. - Бесишь меня, придурок, я тебя ненавижу, - тяжело выдыхает Юнги и хочет отстраниться. Но ему не дают. Чимин вдруг обнимает его крепко, одной рукой удерживая за пояс, а другой – за плечи. Подаётся вперёд, становясь ещё ближе, и устраивает подбородок на чужом плече. - А я тебя люблю. - Идиот, я не Юнджи. Да хрен бы с ней, я вообще-то не девчонка. - Если юбку надеваешь, то очень даже похож, - шепчет с улыбкой Чимин и цепляется сильнее, когда Юнги принимает материться и вырываться. – И ты всё ещё Юнджи. Потому что куришь и материшься, потому что юбки ненавидишь, потому что спишь на истории и литературе, потому что любишь сладкое молоко. Ты всё так же любишь рэп и баскетбол и сидишь, широко раздвинув ноги. Тебе плевать на чужое мнение, ты с радостью заткнёшь любого, только и ждёшь повода. И ты по-прежнему любишь щенков. В тебе изменилось только одно. Пол. Была девочка, стал мальчик. Но начинка не поменялась. Какой-то философ сказал однажды, что у любви нет пола. Я это понял, знаешь? Потому что уже два месяца знаю о том, что ты – не девчонка, но всё равно люблю. - Вот ты меня сейчас отпустишь, и я тебе врежу, - сдавлено выдыхает Юнги. - Хорошо, - согласно кивает Чимин, и улыбка его становится шире, ведь тело в его руках расслабилось. На какое-то время повисает молчание. А после Юнги дёргается и отходит, окидывая улыбающегося парня тяжёлым взглядом. - И ты купишь мне молоко и слоёную булочку с сахаром. - Конечно. - И дашь списать домашку по физике. - Разумеется. С каждым словом Юнги Чимин улыбается всё ярче и ярче, и Мин фыркает раздражённо. И смущённо немного, потому что такая же улыбка у Чимина была, когда Юнги в образе Юнджи предложил тому встречаться. - Я буду использовать тебя, тянуть из тебя соки и жилы. И деньги. Заставлю страдать и мучиться, делать домашку за двоих и готовить мне бутерброды. И провожать до дома, потому что одному скучно идти, а наушники волшебным образом вечно куда-то пропадают. И перестань уже лыбиться, придурок, раздражаешь. Юнги спешно покидает крышу, громко хлопая за собой дверью. А Чимин смеётся и думает о том, что его «Юнджи» всё так же скрывает за грубостью смущение. Очаровашка Мин Юнги. Пак свой шанс не упустит. Как Юнги влюбил его в себя, так Чимин влюбит в себя Юнги. У того просто нет выбора, и спасение тоже не предвидится. «Потому что все любят щеночков», - смеётся про себя Чимин и покидает крышу.

Заключительное трунь~