***
— Ну что, девочка, теперь ты скажешь мне? Рей лежала на полу в гостиной, не уверенная, что она теперь способна ощутить хоть что-то. Всё тело болело. Каждая клеточка изнывала — с большей или меньшей степенью. Даже жалкие хриплые вдохи и выдохи давались ей с трудом. Ункар привёл в порядок одежду и уселся на стул, который тут же заскрипел под его весом. — Мне нечего сказать! — огрызнулась Рей почти рефлекторно. Она прижалась щекой к прохладным паркетным доскам и медленно попыталась свернуться в клубок. — Девочка, — предупредительно произнес он, и Рей вздрогнула помимо воли. Искра гнева зародилась в её душе, и она почувствовала, как обида и ярость закипают внутри, придают силы её отяжелевшим конечностям. Постепенно она приходила в себя, её эмоции и мысли возвращались, и она старалась не фокусироваться на пережитом кошмаре. Вместо этого Рей встала на четвереньки, не обращая внимания на то, как близко от него находится и как жалко выглядит. Она не слабохарактерная размазня, которая ждёт, что её герой вернётся и спасёт её. Здесь она сама по себе. Финну нужна её помощь. Она должна ему помочь. Как долго она уже здесь находится? В комнате было темно, за окном мерцала вечерняя иллюминация, но Рей понятия не имела, сколько дней уже прошло. — Убирайся из моего дома, — прошипела она. Последовавший удар не был неожиданным, но всё-таки обрушился довольно быстро. Ункар зажал её волосы в кулак и притянул ближе. — Я могу найти более достойное применение для твоего миленького рта, — ухмыльнулся он, проводя большим пальцем по её нижней губе. Рей сжала челюсти так сильно, как только смогла. — Попробуй поогрызаться ещё, и твой приятель в комнате встретит свой конец довольно скоро и болезненно. Держу пари, демон всё это время просто развлекался, но он может взяться за дело всерьёз. Рей почувствовала, как её глаза наполняются слезами, а тело безвольно провисает в липкой хватке Платта. Он не мог оказаться прав. Всего этого просто не могло происходить на самом деле… Но он притянул её ещё ближе, опуская свободную руку к пряжке на ремне. — Помни про своего друга, девочка, — произнёс он, ощутив её сопротивление, её попытку отползти назад. И он был прав. Тошнотворно, отвратительно прав. Она делает это не ради себя. В данный момент она делает это даже не ради Кайло. Она делает это, чтобы Финна оставили в живых, и если это всё, чего Ункар Платт хочет — она даст ему это. Она сможет выдержать и она сможет спасти Финна. Всё будет хорошо. Рей сделает так, чтобы всё было хорошо.***
Нет, во всём этом определённо не было ничего хорошего. Она не может с этим справиться. Она даже не может дышать. Рей подтянула колени к груди, пытаясь защитить сломанную руку. — Финн, — беспомощно всхлипнула она. Его имя стало для неё мантрой, единственной причиной не сдаваться, но даже это не помогало теперь, когда он висел без сознания прямо над ней. Его кровь капала на кожу Рей, смешиваясь с её собственной. Хакс смотрел на неё сверху вниз с едва заметной тенью брезгливости на лице. — Ну? — произнёс Ункар, развалившись на кровати Кайло. Его массивная почти обнажённая туша распласталась по покрывалу. Рей была не в силах даже взглянуть на него. От звука его голоса к горлу подступала тошнота. Но в её желудке уже ничего не осталось, даже желчи. — Да? — отозвался Хакс, не дождавшись от толстяка продолжения. Он не отводил взгляда от Рей, словно пытаясь безмолвно передать ей что-то своим бездействием. Но вместо того, чтобы разбираться с этим, Рей предпочла обратить всё внимание на Финна, пытаясь представить, что глубоких порезов на его коже на самом деле нет, что заменившие цепи металлические колья, которые впились в его ладони, ступни и плечи — это иллюзия. Он походил на распятого святого, с той лишь разницей, что страдал за грехи и ошибки Рей, а не за свои собственные. — Спроси её сейчас, — продолжил Платт, самоуверенный и крайне довольный собой. Хакс не спросил, но Рей всё равно ответила так же, как отвечала всегда. Её голос прозвучал тихо и жалко, по горлу словно прошлись наждачкой. — Я не знаю, — прошептала она. Я не знаю, Финн. Я не знаю, не знаю, не знаю. Финн. Поверь мне. Я не знаю. Если бы я знала хоть что-то, то рассказала бы им в ту же секунду, ради тебя, но я не знаю, не знаю. Я не знаю, и они мне не верят. Они никогда не верили. Она говорила им правду с самого начала. Разве она утаила что-то? У неё не было секретов, кроме того, что демон был ею одержим. Демон, которого здесь нет. Который должен её спасти. Потому что она не может сделать этого самостоятельно. Всё её тело стенало и ныло в тех местах, которых Ункар Платт не имел никакого права касаться. Внутри неё всё сжалось, а рука болезненно пульсировала с каждым ударом сердца. Её волосы слиплись от крови, пристали ко лбу и шее. Она уже не была той девушкой, что проснулась в собственной постели этим утром. Она не была той девушкой. И, вероятно, никогда уже ей не станет. Сможет ли она? Ради Финна. Сможет ли? Ради Кайло. Сможет ли? Ради самой себя. Хакс по-прежнему пялился на неё, словно бы мог слышать её мысли. Нож выскользнул из его не запятнанной ладони и ударился о пол. Но его заменило нечто большее по размерам и гораздо более ужасающее. — Рей? — прохрипел Финн. Его голос перемежался с хлюпаньем крови в лёгких и звучал испуганно и рассеянно. Маленький зверёк, попавшийся в силки охотника. — Финн? — выдохнула она в ответ, не в силах отвести глаз от Хакса, словно бы он гипнотизировал её своим взглядом. Внутри неё будто вспыхнул пожар, когда демон занёс огромный клинок, зубцы на лезвии которого были зазубрены и изогнуты в разные стороны. Он явно не был предназначен для тонкой работы. — Рей, — протянул Финн, закашлявшись и всхлипнув. — Где я? — Всё будет хорошо, Финн, — солгала она. Она лгала сквозь стиснутые окровавленные зубы. Лгала так убедительно, как только могла. — Всё будет хорошо, — повторила она, в то время как Хакс подался вперёд, и клинок вонзился в плоть. Он переливался красным, чёрным и золотым в его ладони, и словно бы освещал всю комнату, используя тело Финна, как источник энергии. Когда его сердце вспыхнуло, её собственное сердце едва не остановилось, и весь мир, казалось, сжался в одну точку. Почти физически она ощутила, как глаза Хакса расширились от удивления. Всё вокруг устремилось к ней, потоки воздуха окутали её тело, и Рей, наконец, удалось отвести взгляд от огненного демона. Она посмотрела туда, где беспощадное лезвие соединялось с грудью Финна. Посмотрела на кровь, которая выплёскивалась из раны и ручейками сбегала на испачканный пол. Посмотрела на бледное застывшее лицо Финна, на его приоткрытые губы. Он был мёртв. Из-за неё. Мир взорвался. Всё вокруг разлетелось: опутавший её воздух с силой понёсся в обратном направлении, предметы разрывались на мелкие кусочки, свет сменился тьмой, а тьма затем — отсутствием всего. Стены, деревья за ними, всё живое — исчезло. Рей словно была эпицентром, точкой взрыва, живым оружием, свернувшимся посреди пустоты, в то время как её мир стирался с ткани реальности. Когда всё закончилось, она обнаружила, что глаза её совершенно сухие. Что она просто пялится в ту точку, где только что висел Финн, в замешательстве и ужасе. Только теперь там не было ничего. Зияющая пустота во тьме. И затем она увидела Кайло Рена. — Как… — только и смог произнести он. Его тело мерцало и преломляло свет, словно он стоял по другую сторону витражного стекла. — Как тебе удалось… было так много других, но все они… — продолжил он было, но затих, просто уставившись на неё. Рей пялилась на него в ответ. Её била крупная дрожь, зубы стучали, и все эти непроизвольные движения причиняли сильную боль. Она не могла сдвинуться с места и не была уверена, что вообще этого хочет. Но Кайло, похоже, согласен был двигаться за них обоих. Он поднял руку и протянул к ней раскрытую ладонь. Казалось, он ничего не сделал, но темнота вокруг разорвалась тысячами серебристых осколков, которые засияли посреди пустоты. И затем ничто вокруг стало ещё более глубоким. И что-то принялось взывать к её душе, её мыслям, в её груди будто возник комок, которого раньше там, определённо, не было. Что-то ворочалась, шептало и пело в абсолютном отсутствии всего. — Рей, — произнёс Кайло, наконец, почувствовав себя абсолютно целым. Он встал напротив неё и затем резко наклонился, глядя ей в глаза и касаясь ладонями её лица. Его когти каким-то образом выглядели темнее окружающей их черноты. Она ожидала вспышки боли, пульсации в сломанной руке, но вместо этого ощутила лишь тепло и спокойствие. Рей уставилась на него снизу вверх — беспомощная, одинокая, напуганная. — Что ты сделал? — наконец, сумела произнести она. Кайло нахмурился, и его удивление сменила другая эмоция, гораздо более жуткая, заставившая Рей внутренне содрогнуться. Ярость окутывала его волнами чёрного, красного и пурпурного, добела раскалённые искры заплясали вокруг. Его клыки обнажились, рога засияли, он словно бы пытался бороться с гневом, который сжигал его изнутри. Дыхание сделалось коротким и надрывным, мышцы напряглись до предела. — Кайло? — нервно позвала Рей, не способная спрятаться от него сейчас. Ей некуда было бежать, и она не была уверена, что вообще сможет сдвинуться с места. Ункар обошёлся с ней… жестоко. Он делал ужасные вещи — карманным ножом, его собственными пальцами, зубами и всем его мерзким существом. Тени разлетались в разные стороны вслед за осколками света. Пустота вокруг них дрожала и искажалась, в то время как Кайло боролся с собой. Он по-прежнему нависал над ней, его руки осторожно касались её лица, его тело источало жар. Линия за линией его татуировки разгорались красным. С каждым новым штрихом его дыхание становилось всё более напряжённым, его глаза зажмуривались сильнее. Острые когти чуть впились в её щёку, когда он конвульсивно дёрнулся. Он издал пронзительный рык, словно вырвавшийся из самых глубин его существа. Рей почувствовала, как страх внутри неё нарастает со страшной быстротой, и тем хуже становилось, чем отчётливей она осознавала, что странный ком в её груди как-то связан с тем, что разрывает её демона на части. Приступ паники захватил её, когда Кайло Рен едва на неё не рухнул, но затем резко выгнулся назад и замер, горячий и блестящий от выступившей испарины. Несколько мгновений ничего не происходило. Он завис над ней: громадная чёрная тень. — Кайло? — опасливо прошептала она, не зная, что делать дальше. И прежде чем Рей успела подумать о том, чтобы прикоснуться к нему, он подался вперёд. Его губы были горячими и влажными, а язык жёстким и требовательным. Она чувствовала остроту клыков и давление когтей на щеках. Казалось, они вонзались достаточно глубоко, чтобы распороть ей кожу, но боли не было. Её зубы и дёсны больше не ныли, челюсть не пульсировала. Его рука опустилась на её грудь, и дышать стало легче — хватка, стиснувшая её лёгкие целую вечность назад, исчезла. Он исцелял её. Исцелял, одновременно стараясь поглотить, и она не могла остановить его, пойманная в кольцо его рук, слабая и беззащитная. Она не должна была этого хотеть. Особенно после… Но он исцелял её от отравы по имени Ункар Платт, заменяя гадкий привкус чем-то другим, чем-то, принадлежавшим Кайло Рену. И нечто вроде желания расцвело в её животе и распространилось дальше, по тем частям её тела, которые болели и были явно не готовы ко вторжению. По тем местам, куда Кайло опустил руку, поглаживая и лаская. Рей застонала в его губы, запрокидывая голову, и он тут же прильнул к её шее. Он был огнём, он был яростью, он распалял её без всякого сомнения и промедления в действиях. Он заставлял её чувствовать вещи, которые она не должна была быть способной чувствовать прямо сейчас. Боль ушла, Рей ощущала себя абсолютно излечившейся и целой. Что насчёт Финна? Палец Кайло скользнул в неё, и она вцепилась в его плечи, инстинктивно напрягшись. Ничего насчёт Финна. Это было не важно. Это не имело значения. Это просто не могло иметь значения, пока Кайло подхватывал её под бёдра, словно она не весила ничего. Она уже была обнажена, и теперь, когда он тоже избавился от своего одеяния, прикосновение кожи к коже казалось обжигающе горячим. Желание распространялось по каждой клеточке её тела, словно ток. Рей не ощущала смущения или стыда и, когда его пальцы снова нашли её, она громко застонала и обвила его талию ногами. — Ты моя, — прорычал он в её шею, прежде чем прикусить тонкую кожу. Его пальцы сменились чем-то другим — большим и горячим. — А я твой. Рей не могла сказать наверняка, произносил ли он эти слова вслух, она ощущала лишь вибрации, отдающиеся в её собственной груди. Всё, чего она желала в данный момент — это чувствовать его в себе, чувствовать, как он исцеляет её, разгоняя тени, стирая произошедший с ней кошмар, вытравливая то зло, что поймало в ловушку её душу. — Спаси меня, — прошептала она, зарываясь пальцами в его спутанные волосы, выдыхая слова прямо в тёмные пряди. — Спаси меня. Рей повторяла свою новую мантру снова и снова, когда он подался вперёд и вошёл в неё, заставляя её вскрикнуть от неожиданности, смешанной с приливом наслаждения. Весь мир перед её взором застыл. Его руки удерживали её на весу — крепко и надёжно. Он начал двигаться нетерпеливо и жадно, всё резче и быстрее с каждым новым мгновением. Он рычал ей на ухо грубые и гнусные вещи. Вещи, которые она не понимала, и в то же время понимала слишком хорошо. Он обвинял её, он прощал её, он ранил её так сильно, как Ункар никогда бы не смог. Он разрывал её на мелкие кусочки и собирал снова, двигаясь так быстро, что это должно было её ужаснуть. Но она хотела большего. Ей нужно было больше! Ярость и одержимость. Она нуждалась в этом. Она нуждалась в нём. Во всём целиком, без остатка. Во всём, чем он был и чем он мог бы стать. И после того она достигла пика в первый раз и во второй, и все последующие разы — она понятия не имела сколько, она едва осознавала себя в этом месте — Рей ощутила, как он осторожно и мягко обвивает её руками, укрывает её, отгораживает от всего вокруг. Он пах воздухом перед грозой, первыми вспышками молнии во время шторма. Он пах Кайло Реном. Кайло Рен собрал её по кусочкам и заставил снова почувствовать себя целой и невредимой. И то же самое она сделала с ним.