POV: Гарри
Я шёл, слоняясь по тёмным и пустым улицам, глаз немного побаливал, когда веки смыкались. Должно быть, будет синяк. Я должен был поехать домой, но я не хочу снова окунуться в эти серые стены с головой, пропитанные одиночеством. И вот я остановился, оглядев перед собой четырёх этажный многоквартирный дом. Я плёлся в неосознанном направлении и всё равно пришёл к ней. Я стою и смотрю в её окно, как такое может быть? Я видел, как она злилась, когда уходила. Я почти уверен, что ей нравится ход таких событий, а теперь она решила повременить, не отдала своего выбора никому, она просто ушла. «Не выдавай себя» — твердил внутренний голос.POV: Мэри
Мне нужно было домой. Единственное место, где я могу здраво размышлять в одиночестве. Хотела ли я выходить замуж за Эйдана? Нет. Была ли я зла на Гарри? Да. Вернее: я хотела злиться. Телефон снова зазвонил. Опять Эйдан, надо выключить всё к чертям, не хочу ни с кем говорить. Какое-то время я всматривалась в буквы на экране: Гарри. Мой палец произвольно нажал на «зелёную трубку». — Впустишь к себе? — от низкого бархатистого голоса у меня пробежали мурашки по спине. Я сдвинула оконную раму и выглянула. Гарри стоял под моими окнами и смотрел на меня. Пусть я не хочу этого признавать, но мне хотелось его видеть. У него был очень подавленный вид, желваки напрягались и разжимались. Я боялась его, мне было страшно, что он сможет зайти далеко. Я чувствовала эту недосказанность, а теперь всё совсем запуталось. — Я опять всё испортил? — Ты всегда всё портишь. Мне не привыкать. — Я не могу по другому, ты знаешь это. — Не знаю. — Не отрицай этого, — Гарри выжидал, он смотрел на меня тяжелым взглядом, от которого мне захотелось отвернуться. Взгляд, который ты не можешь выдержать. Я знала о чём он, но не хотела признавать этого. Если я признаю — мы будем играть по его правилам. Так было всегда, в его понимании я — его собственность; и если он узнает, что всё это время мне было об этом известно, то он будет думать, что я принимала его ревность. — Или хотя бы признайся, что не любишь его. — Может и люблю, — мне хотелось разорвать связь, чтобы он знал, я могу выбирать кого угодно, я свободна. — Не правда, разве ты забыла, что я знаю, когда ты врёшь? Признайся, тебе иногда кажется, что я могу читать твои мысли — вот насколько хорошо я тебя знаю. — Я так не думаю. — Тебе это нравится? — он провёл языком по нижней губе. — Что именно? — Прятаться от меня. — Почему бы и да. — Нет такого словосочетания, — он ухмыльнулся. — Хочешь признания своей правоты? — Догадываюсь, что этого не будет, ты ведь такая упёртая. — Теперь мы будем разбирать мои качества? — Что ж, упёртость — скорее недостаток, но ты явно так не думаешь. И ты всё ещё сказала, что не любишь своего бывшего. — Бывшего? Ты уже решил за меня? Хотя чему я удивляюсь? Ты просто грёбанный собственник. — Мм, вот ты и призналась. — Или поставила диагноз. — Диагноз? Мне? Как мило, — его бровь изогнулась. — Тебе. А ты мне что? — Классно. Ты вот-вот меня оскорбишь, а я ещё и плати за это. У тебя талант. — И в мыслях не было оскорблять, в отличии от… — И чем же я тебя оскорбил? — Для начала, начал перебирать мои недостатки. — Я так флиртую с тобой. Не видно? Я посмотрела на него, а он ответил на мой беззвучный вопрос: — Когда я поцеловал тебя, тогда всё изменилось. — Ты хочешь большего? — эти слова вырвались самовольно. — Я хочу тебя. Теперь он переступил грань, я была загнана в угол. Нет, я всегда это знала, но на этот раз он сказал вслух. Гарри молчал, он ждал моей реакции. Он знал, что я не смогу отказаться от него. — Ты не оставляешь мне выбора, так не честно! — Ты проиграла, — он лишь нагло усмехнулся мне в ответ. В квартире был выключен свет, всё это время мы находились в темноте. Он двинулся ко мне и я почувствовала его руки на своём теле, ощущать себя в его объятиях всегда было прекрасным чувством. Наши носы почти соприкасались. «До чего любопытно разбирать по черточкам лицо, которое уже так знакомо и которое, оказывается, совсем не знаешь.» — («Поющие в терновнике» К. Маккалоу).Автор:
Они стояли так целую вечность, просто смотря друг другу в глаза, но затем Мэри сделала шаг назад: — Тебе нужно обработать глаз. Гарри отошёл к окну и девушке оставалось видеть лишь тёмные очертания его фигуры. Он запустил руку в волосы и тяжело вздохнул. Взяв с кухни аптечку, Мэри усадила Гарри на кровать и включила лампу на тумбочке. Некоторые сосуды разорвались и оттуда вытекла кровь. Мэри слегка дотронулась пальцами до удара, отчего Гарри немного поморщился. Всё это время Гарри пристально следил за её движениями, пока Мэри смывала запёкшуюся кровь ватой с перекисью. — Ты так осторожничаешь. Можешь надавливать сильнее, так будет быстрее. Мэри сделала компресс изо льда и велела Гарри держать его на своём левом глазу. Он скинул с себя пиджак и лёг спиной на кровать, придерживая рукой компресс. Девушка выключила свет и легла на другую половину кровати, укрывшись мягким одеялом: — Если будешь уходить, то просто крепко захлопни дверь, она закроется сама. Веки Мэри слипались и ей ужасно хотелось спать, день выдался тяжёлым, к тому же, было слишком поздно. Гарри повернулся в её сторону: — Ты даже не собираешься меня прогонять? — Я слишком устала для этого. Парень широко ухмыльнулся, отчего снова поморщился из-за боли.POV: Гарри
Я наблюдал за ней, пока она засыпала. Это было прекрасно. Знать, что кто-то уже почти в твоей власти. Мы можем играть сколько угодно, но я был очень расчётлив в последнее время, а теперь я обнимаю Мэри и сильнее прижимаю её к себе, она со мной и она здесь, живая. Она — единственное, чего я хочу. Она — единственное, в чём я нуждаюсь.