Связи.

Я любил её. Любил так сильно. Нет. Я до сих пор люблю её. Закрывая глаза, я вспоминаю её растрёпанные волосы, неряшливый вид и рассеянный взгляд. Порой она была наивна, порой проблематична или же слишком подозрительна. Но в ней все было прекрасно. Она дала мне то, чего у меня никогда не было. Семью. Семью? В семье нет тайн. Мы были слабы, никому не могли дать сдачи. Но всегда были вместе и в счастье, и в горестях. Поддерживали друг друга, как могли. Но никто из нас не смог помочь ей. Она всегда поднимала голову, чтобы посмотреть на меня, и я до сих пор держу в голове этот её образ, смотрящей на меня снизу вверх. А когда пыталась обнять меня, то вставала на самые цыпочки, и я слегка наклонялся к ней. Я мечтаю хотя бы еще минуту провести в её теплых объятиях. Почувствовать еще на миг её дыхание на своей коже, вдохнуть её аромат, уткнуться носом в запутанные, неряшливые, словно паутина, волосы. *** Вторым в комнату зашел Шин Хигаку. Тадаши удивился пареньку: он был высоченным, словно фонарь и буквально согнулся, чтобы пройти через дверь. В нем было целых два метра роста, но само телосложение было худощавым. Детектив сразу заметил, насколько парень был мрачным, но скинул все это на посттравматический стресс. Все же Хигаку потерял всех друзей в той трагедии и его апатия не казалась чем-то удивительным. Шин Хигаку молча занял место напротив детектива, пряча взгляд под неряшливой, кучерявой челкой, и уставился в собственные коленки. - Здравствуй Шин, я детектив Ямато Тадаши. Мы с тобой не виделись раньше, потому что меня только недавно поставили на это дело. – Шин кивнул, – Я читал ваши документы. Но в них сложно проследить цепочку событий, которые довели до всей этой трагедии. – Шин снова кивнул, – Я бы хотел узнать все об этой школе и её учениках от первых лиц и свидетелей трагедии. Ты мне поможешь в этом… - Тадаши полистал блокнот- …Шин-кун? Хигаку никогда не был особо разговорчивым. Он предпочитал отмалчиваться и слушать, в отличии от Харуто Юто. Детектив сразу приметил, что эти два человека были полной противоположностью друг друга, но в то же время, в некоторых аспектах, они были как две капли воды. - Что именно вас интересует? – монотонно спросил Шин Хигаку, не поднимая взгляд. - Все, что происходило на момент обучения с самого начала учебного года, – Шин сглотнул, – И до самой трагедии. – Шин глубоко вдохнул. *** Я не считал себя ни особенным, ни изгоем. Скорее, я был кем-то настолько обычным, что не имел лица. Никто не замечал меня, даже при моем аномальном росте. Я сливался с окружающей средой, я был серым, безликим. Порой это удобно, порой я чувствовал всепоглощающее одиночество в толпе. Иногда на меня это настолько давило, что я и сам не верил, что еще жив. Казалось, я бестелесный дух. И только небольшие толчки прохожих заставляли меня убедиться в том, что да, я жив. Грусть. Опустошение. Но единственным местом, где я реально понимал, что существую, была комната оккультного клуба. Можно сказать, что я ходил в эту школу только ради этих людей. Каждое утро до занятий, заходя туда, я видел одну и ту же картину. Она. Лучи света пронзали силуэт её затылка и спины, создавая некую, будто святую ауру вокруг всего её существа, пока она молилась неизвестным богам, прося благодать. Золотые рамы полотен, украшающих эту комнату, отражали свет яркими бликами. Пыль витала в столбах света хаотичным танцем. В этот момент все мои проблемы и переживания просто исчезали, а шум остальных учеников стихал. Все это оставалось за порогом комнаты. Я знал. Я дома. Ока Рюто была президентом оккультного клуба. Клуба отверженных, скорее. Она не была замкнутой, скорее наоборот. Пожалуй, она так же была самой странной из нас всех. Несколько месяцев бегала и говорила, что какой-то мальчик из параллели наложил на неё порчу, что парочка девушек с третьего года являлись демонесами и постоянно следила за ними. Но это было её отличительной чертой, делало её не такой, как все, необыкновенной, неповторимой. Именно эту Оку я полюбил. Место заместителя президента клуба занимал Даку Атсу. Он так же был второгодкой и умнейшим среди нас. Его табель успеваемости был безукоризненным, а сам он был холодным и прагматичным, а иногда саркастичным. Местами. Но общение с Окой сильно повлияло на него. Порой, он мог сорок минут сидеть молча и внезапно выкрикнуть что-то непонятное или даже пугающее. Ока верила, что через него говорят демоны этой школы. Для меня же это было просто фарсом, и не редко это было причиной конфликтов между нами. Не то чтобы я не верил в то, что они говорили, просто порой их теории звучали слишком абсурдно. Мне стоило слушать Даку. Первый год мы провели как троица ненормальных. Ока всегда выдвигала неправдоподобные теории об учениках, Даку сразу же начинал искать любые подтверждения им, а я просто был… Рядом? Как тот самый человек, которого втянули в проблемы, о которых он и понятия не имел. Ученики школы обходили нас стороной, а преподаватели старались не вникать. Но я прекрасно понимал, что ребятам просто не хватало какого-то азарта в жизни, для них она была слишком скучной и простой. Я тоже так думал до знакомства с ними. Они стали чем-то новым для меня, загадочным, необычным и интересным. Но в этом году ко всеобщему удивлению в клуб вступило три новичка. Две девушки и один парень. Хотя, когда они впервые пришли к нам, Ока подумала, что все трое ребят были девочками. Кокума Джутсу утверждала, что потеряла глаз в сражении с демоном. Ока сразу же поверила и буквально влюбилась в первогодку. Супана Чуру сказала, что её троюродная бабка по отцу была ведьмой и когда она умерла, её силы передались самой Супане и теперь она могла видеть то, что было скрыто от взора обычного человека. Это заинтересовало Даку и он принялся испытывать её способности. Хотя, я считал, что он попросту её «клеил», поскольку Супана и вправду выглядела очень женственно и мило. А третьим был прекрасный, хрупкий и по-женски изящный юноша Чоджо Текина. Он ничего не говорил, просто стоял в стороне. Было сразу видно, что он сильно зашуган, но тогда я не знал, кем. В первый день нашего знакомства я не стал его расспрашивать о том, почему он так себя ведет, просто постарался создать для него атмосферу уюта. Вот так пополнился наш круг странных детей. Для первогодок мы стали наставниками, но неизменным оставалось то, что Ока всегда вела нас всех за собой. Со временем мы очень сблизились с этими детьми. Я многое узнал о Чоджо: с первого года обучения он был жертвой хулиганов. Поначалу он не скрывал это от родителей, но те ничего не делали и не хотели ему помогать. Не то чтобы они ненавидели Чоджо, им было попросту все равно. Для них он был просто сожильцем и не более того. Их не интересовала его успеваемость, отношения со сверстниками, скорее их волновало то, чтобы Чоджо был опрятно одет и выглядел подобающе, иначе их собственная репутация пострадала бы. Когда же я спрашивал о том, как он относился к своим родителям, Чоджо просто менял тему, оставляя меня без ответа раз за разом. Я всегда хотел, чтобы он просто рассказал мне то, что тяготит его душу. *** - Подожди, а ты знал про издевательства над Чоджо в этом году? – перебил господин Тадаши. - Да. – Шин поднял глаза, – Но он не сам сказал мне. Просто в один момент я начал замечать на нем синяки. - Ты пытался что-нибудь сделать, - Шин опустил взгляд, - Чтобы помочь ему? – спросил детектив. *** В один момент я заметил, что Чоджо слегка прихрамывает на правую ногу. На мои вопросы об этом он молчал и продолжал вести себя непринужденно. Он все так же улыбался, шутил, веселился. Хотя я чувствовал, что с ним что-то не так. За недолгий срок нашего общения я горячо привязался к этому мальчику, для меня он стал частью нашей необычной семьи, а в семье своих не бросают; и я решил разузнать, что с ним происходило. Оказалось, что порой местные хулиганы донимали Чоджо, отбирая деньги. Но, даже несмотря на это, тот не унывал. Он смог нам раскрыться и показать себя. На самом деле, этот зашуганный мальчик был добрым, мягким и заботливым. Если я, Ока и Даку были для первогодок родителями, то Чоджо был самым младшим ребенком для нас и моим любимцем. Нам обоим не хватало настоящей семейной заботы за стенами дома, но, если его не замечали, то мне же наоборот, уделяли слишком много внимания. Слабость. Меня наказывали за каждую мелочь, скандалы и истерики дома были привычным делом, и со временем, при каждой ссоре я все больше и больше чувствовал, как не испытываю ни единой эмоции. Крики отдавались лишь эхом. Боль была будто бы мнимой и почти неощутимой. Я был где угодно: на вершине Эвереста, чувствуя холодный, свежий ветер на своих волосах, в Эдемских садах, услаждая свою душу звуками райских птиц, мебельном магазине, испытывая самый дорогой кожаный диван, смотря на прохожих, с друзьями в кафе, допивая чашку свежемолотого кофе, но не тут. Тут я не был никогда. Отрешение. Забвение. В один день, я случайно застал сцену, как один из этих радужных ублюдков издевался над Чоджо. Он поочередно вырывал листы из его учебника, комкал их и кидал во все стороны, подшучивая, что Чоджо не нужны знания, ведь он все равно сможет заработать своим прекрасным личиком. Это был Рюсей Коки с третьего года обучения. Как позже я узнал, он с самого начала донимал Чоджо. Ненависть. Я попытался ответить Коки, но тот понимал лишь язык кулаков, тогда я перешел на него. Он смеялся, когда перекидывал меня через себя и издевался над моим позорным ростом. Еще пара ударов, и я снова оказывался распластанным на земле, но ненадолго. Думаю, его забавляло то, как я продолжал вставать после всех побоев. И я вставал, теряя счет тому, сколько раз мое лицо встречалось с чем-то тяжелым. Он был ниже меня едва ли не на две головы, но он был самым сильным среди радужных и привыкший к дракам с равными себе. Сколько раз я врезал ему по нахальной улыбке? Три или четыре раза, не более. Этого было недостаточно, и я, извернувшись, толкнул его, приложив лицом об стену. Отскочив, я увидел, что Чоджо слабо улыбается, сжавшись в углу. Это придало мне сил и я уже занес кулак над головой Кокки, но отшатнулся. Он молча вытер кровь с лица, прожигая меня леденящим взглядом и тогда я ощутил, как легкая надежда, едва зародившись, пищит от страха, тут же исчезая в непроглядной тьме. Точно озверелый хищник, Кокки с ревом бросился вперед, сжав кулаки. Отчаявшись, я попытался свалить его, но живот взорвался болью, а меня отбросило в сторону. Свалив собой пару парт, я со страхом ощутил, что больше не могу подниматься. Хотя, привычное к побоям, тело почти не ощущало боли, в разуме зарождалось морозно-парализующее чувство ужаса и отчаяния. Я больше не мог терпеть удары, как обычно, я должен был защитить Чоджо. Но силой я никогда бы не смог победить Рюсея. Да что уж там, даже Сора при желании легко свалил бы меня. Шатаясь и поскальзываясь, я приподнялся, со страхом взирая на приближающегося Кокки. Теперь он был даже немного выше меня и я предпочел больше не вставать. На голову опустился тяжелый кулак, смешав мысли. Донельзя отработанным жестом я прикрыл голову и лицо, вспоминая слова учителя физкультуры в младшей школе. Аномальный рост не компенсирует фатальное отсутствие мышечной массы и физических нагрузок. Меня болезненно дернуло за волосы. Наматывая чересчур отросшие кудри на кулак, Рюсей приподнял меня - вернее, я бессильно повис, зная, что сил не хватит даже, чтобы ударить его в живот. Сил не хватало больше ни на что, поэтому, когда вокруг шеи угрожающе сомкнулись пальцы, я удивленно посмотрел на третьегодку. Он же не задушит меня здесь, перед Чоджо? Он же просто пугает?.. Без кислорода руки судорожно задергались, царапая нестрижеными ногтями грубые запястья Кокки. Перед глазами запрыгали разноцветные помехи, в мозг будто впились мягкие иголки. Я извивался, хрипел, но пальцы только сжимались сильней, до хруста сдавливая шею, и я устало обвис, закинув голову. В расплывающемся перед собой мире я мог различить только перекошенную от злобы ухмылку - и, вдалеке, заплаканное лицо Чоджо, такое же милое и доброе, что и всегда. Оно деформировалось, подрагивая и мерцая, и в опускающейся темноте я отчетливо увидел Оку. Она грустно улыбнулась, исчезнув в наступившей тьме. Мысли путались, сознание цеплялось за каждую, но они угасали одна за другой, словно тлеющая бумага. Я вспомнил, что именно из-за хулиганов коротко стригся в младшей школе. Гакуран испорчен, придется выстирать, пока мать не заметит. А если я умру, кто будет следить за безопасностью на ритуалах? Ока будет скучать?.. Я отключился. Чоджо просил больше не лезть, но я его не слушал. И все всегда заканчивалось одной и той же сценой. Меня переполняла ненависть. К кому? К Рюсею Коки? Или же к себе? Для всех учеников трагедия этой школы началась задолго до того кровавого дня. Но наш клуб почувствовал это раньше всех. Даку странно себя ввел и не отпускал Оку из виду ни на минуту. На мои вопросы об этом, он отвечал лишь то, что чувствует, что с ней может произойти что-то настолько ужасное, что она может перестать быть собой. Но для него такое поведение было в пределах нормы и я не стал обращать на это слишком много внимания. Даку был прав. Даку всегда был прав. В тот день, Даку Атсу пришел в клуб раньше всех, я же пришел последним. Первое, что попало мне в глаза, это взломанный замок клубной комнаты. Все события того утра я узнал только с слов. Клубная комната оказалась заперта, а за дверьми Даку слышал чей-то плач. Он сразу понял, кто был в комнате. Нет, он не подумал, что стоит найти ключи и открыть дверь, он уже тогда понял, что недоглядел за Окой. Он буквально впал в бешенство и начал выламывать дверь. А когда же выломал, то обнаружил там плачущую Оку в одной юбке и лифчике. Она прикрывала свою наготу чьим-то мужским пиджаком от школьной формы. Рядом валялись съеденные чипсы и баночки с колой из автомата. Кто-то принес её сюда и запер. Даку сразу понял, что Ока всю ночь провела в школе, видимо, она отключилась и никто не заметил, что за запертыми дверьми оккультного клуба спала одна из учениц. Со слов Оки, я понял, что некто из радужных принес её сюда по собственной воле. Этот некто хотел помочь ей, но не смог. Я и Даку сразу поняли, что произошло. Ока запретила вызывать скорую или обращаться в полицию. Мы знали, что родители Оки ей этого не простят; никто не будет ни в чем разбираться и её просто выкинут из дома. Если подумать, дома у каждого из нас были проблемы с родителями. Наверное, поэтому мы и стали замкнутыми фриками. Это и заставило нас любить нечто темное, пугающее, как оккультизм и сблизило. До конца занятий Ока не покидала клубную комнату, мы же с Даку остались с ней. В течении дня первогодки искали форму и обувь Оки по школе; когда же все было найдено, мы вызвали такси и я поехал с ней до дома. Ока вела себя как живой труп, не в состоянии произнести ни слова, или сделать шаг. От такси до её комнаты, я нес её на руках. Благо, никого из домашних не было. Я помню, как снимал с неё школьную форму, помню хрупкое тело, торчащие ребра и позвоночник, обтянутые бледной кожей, пестрой от синяков, что напоминали, что с ней произошло. Как надевал на неё бледно-голубую пижаму. Как укрывал одеялом. Как принес её любимый холодный чай и как поцеловал её в лоб, оставив засыпать. Я хотел остаться. Еще пару дней Ока не появлялась на занятиях. Тогда я впервые увидел Харуто Юто. Он зашел в клубную комнату на большой перемене, хотя радужные к нам не часто заходили, - точнее никогда, - и поинтересовался местонахождением Оки. Но когда обнаружил, что её не было, сразу же поспешил удалиться, ни сказав ни слова. На нем не было пиджака и мы сразу же поняли, кто он. На следующий день он вновь пришел. Даку отдал ему пиджак и поблагодарил. Харуто Юто сказал всего одно слово и ушел. Простите. *** - Первым погибшим из оккультного клуба была Ока Рюто, так? – В ответ Шин с трудом кивнул, – Второй была Супана Чуру? – Шин снова кивнул, – Остальные погибли в день трагедии, да? – Шин кивнул и устало закрыл глаза. Детектив глубоко вздохнул. Он осознавал, какую боль наносит ученикам, заставляя их вспомнить свои потери. Он жалел каждого из них и пытался понять их муки, но их удел был настолько жесток, что Тадаши даже не мог представить, что творилось в их головах. - Я понимаю, что ты не хочешь вновь переживать все это, рассказывая мне, - Шин поднял взгляд на детектива, – Но и ты пойми, без тебя я не смогу собрать пазл всей истории. – Шин опустил взгляд. - Что ты думаешь об Аяно Аиши? *** Аяно Аиши одно время частенько заходила в клубную комнату; казалось, они хорошо общались с Окой. Но для меня она всегда оставалась «за кулисами». Вообще Аяно Аиши была много с кем знакома. Благодаря ей я познакомился с Будо-сенпаем. Он был президентом клуба боевых исскуств и удивительным человеком. Всегда и на все смотрел оптимистично, никогда не унывая. Однажды, они вместе зашли к Оке обсудить что-то насчет клубной деятельности. Пока Будо-сенпай и Ока что-то обсуждали, Аяно Аиши завела со мной ненавязчивый разговор о Оке, пытаясь что-то выяснить. А когда президенты клубов закончили разговор, Будо-сенпай сам заговорил со мной, невзирая на мою репутацию. Он был непредвзятым человеком. После этой встречи он всегда здоровался со мной, когда видел. Но я стеснялся подойти и попросту спросить даже о погоде. Я жалею, что не смог с ним подружиться. Для меня он был кем-то наподобии кумира. Моей полной противоположностью: уверенным, сильным, независимым. Я хотел был похожим на него. Порой я следил за ним, один раз даже был на занятиях клуба борьбы. Будо-сенпай пытался вытащить меня на ринг, но мне было страшно и стыдно показать, насколько я слаб. Я жалею, что тогда отказался. В темные времена в этой школе он всех поддерживал и помогал ученикам не замыкаться в себе. Но он не был всесильным. Ока стала третьей жертвой, через неделю после Сунобу-сенпай. Её нашли в комнате оккультного клуба с ритуальным ножом, торчащим из затылка. Нашла же её Шиори-сенсей. Её труп не дали никому увидеть, тело Оки сразу же увезли на скорой. Оккультную комнату опечатали. Хотя я думаю, что в том мир Оке было лучше. После того инцидента с изнасилованием она сильно изменилась, стала более обозленной, мрачной. Она принесла в комнату клуба ритуальный нож и дожидаясь, пока все уйдут, резала свои запястья, поливая бутафорный череп на пьедестале своей кровью, призывая старых богов язычества. В один вечер, возвращаясь за портфелем, Супана обнаружила Оку во время этого "ритуала". На следующий день она рассказала нам все это, и с тех пор мы не оставляли Оку в одиночестве. Ока перестала с нами разговаривать. … Еще пару недель спустя обнаружили труп в душевой. Это была Супана. По версии следователей, это был несчастный случай, она поскользнулась и ударилась головой об кафель. Дело быстро свернули. Но мы понимали, что это не случайность. Наш клуб хотели расформировать, но, зная наше несчастье, Кунахито-сан попросила оставить наш клуб в данном составе. С виду Кунахито-сан была строгой, но внутри понимающей и доброй по отношению ко всем ученикам. Остатки оккультистов пребывали в панике и страхе. Все ходили по парам, я присматривал за Чоджо, Даку следил за Кокумой. Вот только за Чоджо я не смог уследить. Он резко изменился в поведении после смерти Супаны. Никогда не приходил в клубную комнату, игнорировал меня и Даку. Наверное, он хотел побыть в одиночестве. Я не мог ничего с этим поделать, и не мог применить силу, потому что любые убеждения были словно горох об стену. *** - А что ты помнишь о дне трагедии? – твердо спросил Тадаши. *** Я помню все. С начала и до конца. Все началось во внутреннем дворе школы. Я был неподалёку и услышал первые крики и выстрелы. С окна первого этажа я видел, как Аяно Аиши расстреливала радужных девочек из пистолета. Они бежали от неё прочь, а она просто стреляла им в спину. Потом, она заметила меня и выстрелила. Я почувствовал запах гари. Как оказалось, в её пистолете закончились патроны. Я сразу же начал вбегать во все классы по пути и оповещать об увиденном, кто-то активировал пожарную тревогу. Ученики ломанулись к выходу, мчась из всех своих сил и затаптывая своих же одноклассников. Они кричали и беспорядочно бегали по этажу в поисках выхода. Школа была наполнена адскими криками, о которых я только читал. Безумие. Аяно Аиши уже была на первом этаже и убивала всех, кто отстал. Все пожарные выходы оказались заперты снаружи. Аяно Аиши хорошо подготовилась. Ученики прыгали из окон во внутренний двор школы. Там их ждало полное отчаяние: они видели, что все левое крыло школы было объято огнем, как и выход из здания школы. Некоторые студенты пытались разбежаться по углам школы, но все двери были заперты. Стены этого здания стали для них тюрьмой, а они были больше похожи на скот в загоне. Многие ученики, включая меня, побежали наверх в поисках оружия и средств самобороны, но, поднимаясь, обнаружили одного из выживших радужных, с диким криком спускающегося по лестнице. Он падал, ударялся о ступени и вновь поднимался, продолжая убегать. Мы продолжили свой ход. На тот момент нас было семеро. Лицо Пиппи Осу было бумажно-белого цвета, она дрожала и плакала, держась за форму Рюто Иппонго. Сам же он пытался не подавать вида испуга, но я отчетливо видел, как его ноги предательски дрожали. Как и мои. Сота Юки плакал и просто следовал за нами, без единой надежды выжить. Я думаю, ему надо было просто быть хоть с кем-то рядом. Ко Бальт ругалась на него, но со стороны все видели, что таким образом она хотела поддержать мальчика. Имена еще двух учеников я не знал, мы так и не успели познакомиться. Сожаление. Горечь. Второй этаж был зачищен. На третьем этаже мы обнаружили двух выживших девушек среди кучи трупов. Они стояли буквально посреди ада. Я никогда не думал, что смогу воочию узреть седьмой круг по Данте, но тут был именно он. Трупы учеников буквально тонули в своей крови, части и ошметки их тел беспорядочно валялись по всему коридору. Пиппи Осу стошнило. А эти студентки просто стояли посреди этой картины, одна просто отпнула от себя чьи-то кишки. Кровь учеников хлюпала под их ногами, окрашивая носки и обувь в багряный цвет. На их теле присутствовали небольшие ожоги, а одежда слегка обуглилась. Они обе сильно кашляли от дыма и их спокойствие пугало даже больше, чем трупы вокруг. Но, несмотря на это, мы предложили им помощь. Одну из них я понес на своей спине, вторую взял парень из моей группы выживших. Куда теперь идти, никто не знал. Юи Рио, которую я нес на спине, предложила спуститься до первого этажа и выпрыгнуть в окно. Все одобрили это решение и мы пошли к лестнице. На втором этаже мы встретились с тем убегающем парнем. Это был Харуто Юто. С ним был Чоджо и я был бесконечно счастлив видеть его в целости и безопасности. Харуто Юто снова спас кого-то близкого мне, и тогда меня уже не волновали мысли о том, что когда-то именно он на пару с Рюсеем Кокки издевался надо мной, Чоджо и остальными. Харуто Юто оповестил всех о том, что первый этаж охвачен огнем, и оттуда выхода нет. Мы поделились своим планом с Юто и Чоджо, они так же одобрили его. Но теперь приходилось прыгать со второго этажа; шансы на спасение уменьшались, ведь мы могли бы пострадать и стать легкой мишенью для Аяно Аиши. Но, в любом случае, это было лучше, чем просто стоять и ждать своей смерти. Стоя у окна, мы поочередно спрыгивали. Первым прыгнул я. Немного повредив лодыжку, я встал и начал ожидать следующих. Второй спрыгнула Юи Рио, она так же приземлилась без проблем. Третьей была Мина Раи, она сильно повредила ногу, - я помог ей встать, - вслед за ней прыгнул Чоджо, я поймал его. Затем из окна буквально выпал Харуто Юто со второй красноволосой девушкой. В окне мы увидели Аяно Аиши. Нас осталось шестеро. Аяно Аиши спрыгнула вслед за нами. Тогда она уже перестала быть человеком. Её глаза были безумны, наполнены чем-то демоническим, а сама она была полностью в крови, от неё смердело чем-то мерзким, гниющим, тяжелым. Нас переполнил неописуемый страх. ПАНИЧЕСКАЯ АТАКА. Мина Раи кричала из последних сих и плакала, моля о пощаде. Аяно Аиши убила её первой. Я не слышал ничего. Голова трещала, каждая клеточка моего существа наполнилась мнимой болью. Я просто стоял и дрожал, тело было предательски тяжелым, ноги будто залили бетоном, а тело сковала натянутая цепь. Я не мог сделать и шагу. Мой взор застелила пелена слез, ровно до того момента, как Юи Рио не ударила меня и не приказала бежать. Её голос привел меня в чувства, и я побежал в след за ней к выходу из этой школы. Юи Рио держала другую красноволосую девушку и Харуто Юто, который, в свою очередь, держал Чоджо. Я и не заметил как, но оккультист упал прямо к ногам Аяно Аиши - она сразу же вонзила нож в его голову, не теряя ни секунды. Я не остановился. Я не мог остановиться, ноги будто сами несли меня подальше от неё. Инстинкт самосохранения. Далее она нагнала Харуто Юто, бегущего в нескольких сантиметрах от меня. Еще бы секунда и Харуто был бы мертв, но Юи Рио быстро напала на Аяно Аиши. Выбив у нее нож, Юи Рио получила сильный удар по голове и отключилась. Я даже не заметил, как вторая красноволосая девушка ударила Аяно Аиши битой по предплечью. Та упала на спину. Пока Аяно Аиши кричала от боли и ерзала по траве, красноволосая девушка проверила самочувствие Юи Рио и Харуто Юто. Последнему она что-то сказала и нежно поцеловала в губы. Это было красиво. Восхищение. Встав, она обернулась. Аяно Аиши уже ждала начала их поединка. Тогда мне показалось, будто они уже давно были знакомы. Красноволосая улыбнулась. Аяно Аиши закричала. Так начался их поединок. Я был поражен, эти девушки оказались настолько сильными и бескомпромиссными. Юи Рио и Харуто Юто лежали без сознания подле меня. Красноволосая девушка сцепилась с Аяно Аиши, а я… Я просто сидел и беззвучно плакал, смотря на них. Отвращение. Еще пара секунд, и Аяно Аиши сидела на красноволосой девушке и с диким смехом, пронзающим сами небеса, раз за разом ударяла ту её же собственной битой по голове. Она даже не замечала, что тело под ней уже не двигалось. Порой я слышу этот безумный смех и звук биты, хлюпающей от ударов с мозгом и кровью. К тому времени Юи Рио уже очнулась. Она приказала мне схватить Аяно Аиши. Сняв свою красную, как её волосы, пружинистую резинку, она натянула её своими пальцами по разные стороны, словно струну или нить. - Я покончу с ней. – Твердо и уверенно сказала Юи Рио. Почему-то, услышав её беспрекословный и приказной тон, я сам словно наполнился решимостью. Резко встав, я напрыгнул на Аяно Аиши и заломал обе её руки. Она дергалась и кричала, пока Юи Рио не натянула резинку поверх её шеи. Упершись ногой в её тыльную сторону шеи, она начала тянуть на себя со всей силы. Аяно Аиши задыхалась и кашляла, пока её тело не обмякло. Затем зеваки начали сбегаться на дым, и я услышал вой сирен пожарной машины. *** Детектив никогда не слышал ничего более тяжелого, особенно от ученика старшей школы. В комнате повисла угнетающая тишина. Её нарушали лишь глубокое дыхание самого Тадаши. Он многое слышал на своей работе, но такого никогда. Эта история давила на него, а осознание того, что все это произошло по вине всего одной ученицы, заставляло его почувствовать нечто… Новое? Он никогда не испытывал такого животрепещего ужаса. В его венах буквально стыла кровь, а лицо побледнело настолько, что, казалось, его вырвет. Тадаши решил прервать эту угнетающую атмосферу, отпустив мальчика. Ему еще никогда не было настолько тяжело, даже задавать уточняющие вопросы, у детектива отбилось всякое желание. Шин Хигаку тихо попрощался и пожелал удачи. На пороге ним разминулась невысокая, с виду, хрупкая девочка, того же возраста, что и два предыдущих кадра. Она была изящна и статна. В её взгляде не было ничего тяжелого, скорее наоборот, она смотрела сверху вниз. Она буквально пропорхнула до своего места, напротив детектива. Поправив свой хвост на боку, она села на место, где уже отвечало два ученика той школы. Эта была их валькирия, ангел, что спас их. Та, которой они обязаны жизнью. Юи Рио. Тонким и нежным, но уверенным голосом Юи Рио улыбнулась и произнесла: - Я требую сделку.