***
— Так ты типо пива хочешь? Или, эээ, я даже не знаю? Они шли по вечернему Петербургу, после прогулки по набережной. Из-за разбитых фонарей на улице царил полумрак. Илья, долго ожидающий ответа от девушки, принялся теребить рукав бирюзовой олимпийки с тремя белыми полосками по краю. Вообще Брагинский совсем не понимал, как девушка повелась с таким как он. Петра была из богатой семьи, хотя избалованным поведением и не отличалась, потому царивший сейчас кризис, не сказать, что сильно задевал её. Петра была красивой, чистоплотной, умной, и не ходила по всяким сомнительным квартирам на вечеринки. Она прилично училась, в отличие от раздолбая Ильи, которой колледж то с трудом закончил. В этом году девушке исполнилось семнадцать лет, Илье двадцать два. Познакомились они, потому что Брагинский сбил девушку с ног, когда убегал от каких-то местных авторитетов. В голове москвича крутились разные вопросы, и не выдержав, гнетущего молчания он позвал подругу. — Петра, я… — Тихо ты, — еле слышно шикнула на него школьница. И нахмурившись принялась оглядываться по сторонам. Синеглазая кивнула в сторону затемнённого закоулка. И как раз во время; оттуда вывалился грузный, бритый мужчина в спортивках и кожанке сверху. А за ним ещё несколько с такими же свиными лицами. «Точно с зоны откинулся» — брезгливо подумал русый, и осторожно нашёл ладонь младшей своей, если бежать придётся. Но, замер, удивлённый, наткнувшись на что-то холодное в ладони наполовину скрытой кожаным плащом. — Петра, Петра, — бандит покачал головой будто бы с сочувствием. — тебе папочка, что не говорил не гулять с мальчиками поздно вечером. — Мне папочка говорил таких как ты смело нахуй слать. Илья шокировано взглянул на девушку. Такого от неё он ещё не слышал. Мерзкий мужик и его компашка тоже застыли. Первым опомнился главарь. — Что же ты так, дорогая. — он медленно вытащил пистолет из-за пазухи и наставил его прямо девушки на лоб. Та, только фыркнула и подбоченилась. Брагинский всё никак не мог сообразить, что происходит. Но от одной мысли, что белоснежное лёгкое платье и жемчуг на тонкой девичьей шее окрасится кровью, становилось тошно. Илья выступил вперёд. — Давайте мирно всё обсудим. — произнёс он как можно спокойнее, хотя внутри дрожал. В тех потасовках, где он участвовал, максимумом были ножи да розочки. — Не стоит, — Петра же напротив выглядела абсолютно невозмутимо, словно такое происходило с ней каждый день. — Этот трус всё равно ничего не сделает. Илья аж побледнел от такой явной провокации. — Дорогая моя, в последний раз говорю, скажи куда твой батя дел товар, и твоя милая головка останется на плечах. — понятой сально улыбнулся. — Дружка, твоего, педиковатого не тронём. — пистолет указал на него. Илья настороженно нахмурился. — Ты и правда думаешь, что меня можно напугать? Да не выстрелишь ты, Серый. Вали домой, я ничего тебе не скажу! Петра повысила голос и это стало роковой ошибкой. Предохранитель опасно щёлкнул. Громкий звон и мощный свист — лопнул фонарь над их головами, освещающий небольшое пространство. Улица погрузилась в темноту. — Ах ты, тварь! — с яростным криком Петра ринулась на мужчину. Москвич попытался перехватить её за руку но не успел. Та, ловким движением раскрыла, что-то блеснувшее в лунном свете. «Бабочка» — лихорадочно сообразил Илья. — «вот что в рукаве было.» Никто даже отреагировать не успел, нож со свистом разрезал кожу на шее. Брызнула кровь. Мужик закричал с поросячьим визгом падая на асфальт. — Вот блядина! Петра лёгким движением ноги отправила пистолет, из ослабленных пальцев, в направлении москвича. Тот, не растерявшись, поднял на толпу, уже собирающуюся кинуться на Петру. — Слушай, Серый, — она изящным жестом наклонилась к бандиту. — если тебя твои педиковатые дружки до больницы доставят может и выживешь. Так что советую не мешать. Темноволосая подняла тяжёлый взгляд синих как море глаз на толпу и развернулась. Илья указал пистолетом на Серого, мол без глупостей.***
*** После того как переулок опустел Илья с Петрой выбрались через дворы к дому девушки. — Ты как? — спросила синеглазая, перед тем как встать на носочки и чмокнуть юношу в губы. — Нормально. — несколько заторможенно отозвался Илья. — А ты мне ничего про своего отца рассказать не хочешь? Петра заливисто рассмеялась.