Жертва

       Кэролайн не помнила, как в столовую сразу по щелчку пальцев гибрида вбежали другие слуги, принимаясь убирать посуду и мертвое тело; не помнила, как поднялась из-за стола и, словно в тумане, на автомате побрела в ту комнату, где очнулась несколько часов назад; не помнила, как закрыла дверь и осела на пол, запустив руки в волосы. Голова гудела. Что будет дальше? Боже, ее трясло и подташнивало. Именно в таком состоянии ее и нашёл Элайджа, бесшумно открыв дверь и проскользнув внутрь. Первородный присел на корточки напротив Форбс, глядя как бедную девушку всю знобит, раздираемую эмоциональными переживаниями.         — Да уж, — протянул мужчина, ещё раз оглядев Кэролайн, — выглядишь не самым лучшим образом.        Девушка вяло кивнула, и тогда Элайджа, с присущей ему заботой отца или старшего брата, тяжело вздохнул и помог девушке приподняться. Придерживая ее за локоть, он довёл ее до кресла, в которое она устало уселась, поджав под себя ноги и обхватив себя руками.         — Такое бывает иногда, — сам первородный присел на краешек ее кровати, приняв деловитую позу.         — Иногда, — вяло повторила Форбс, уставившись в одну точку в полу.         — Это все из-за обострённых чувств и эмоций, сильного перенапряжения и, конечно же, сильного голода, — мужчина говорил со знанием дела, будто он специалист в этой области. Эдакий доктор-вампир, выявляющий диагноз. «Хотя, наверняка за ту тысячу лет, что он прожил, у него не раз бывало подобное» — подумала Кэролайн.         — Мне кажется, у меня есть то, что тебе нужно, — с этими словами Элайджа достал из внутреннего кармана пиджака пакет с донорской кровью. Уже через несколько секунд девушка ловко поймала пакет, когда первородный кинул его ей, и с огромным удовольствием принялась поглощать алую жидкость. Наверное, Элайджа оказался прав, потому что с каждым глотком ей становилось все легче и легче: тошнота отступила, в голове больше не гудело и ее больше не трясло. Опустошив полностью весь пакет до последней капельки, Кэролайн облегченно выдохнула.         — Спасибо, — промолвила девушка, кинув пакетик обратно. — Почему ты мне помогаешь?         — Почему бы и нет? — Элайджа пожал плечами.         — По идее, ты должен меня недолюбливать, ведь я на стороне твоего врага — замышляла вместе с друзьями против твоего братца, — Форбс скорее рассуждала вслух сама с собою, нежели вела беседу. Иногда ей надо было проговорить все, что крутилось в ее голове, чтобы все встало по своим местам, так сказать, по полочкам, а ненужное и вовсе вылетело к чертям.         — До вчерашнего дня, если ты помнишь, мы были на одной стороне, — поправил первородный, — Более того, я тебя уверяю, я вовсе тебя не недолюбливаю. У меня просто даже нет для этого причин. Наоборот, я хочу тебе помочь. Именно поэтому я здесь.         — Хочешь помочь? — Кэролайн усмехнулась. — Помоги мне сбежать и скажи, где Тайлер.         — Уже обнаружила запечатывающее заклятие?  — Ещё перед ужином, — отозвалась девушка. — Хотела было выброситься в окно, но не получилось.        Какое-то время Элайджа буравил ее прищуренным взглядом, будто пытаясь понять, шутка это или нет, а потом внезапно искренне расхохотался, обнажив белоснежные зубы. Нельзя было сказать, что у него был какой-то особенный смех, но вот то, что ужасно заразительный, — это факт. Даже Форбс уже не грустно усмехалась, а с улыбкой наблюдала за мужчиной.         — Надо тебе отдать должное — ты пыталась, — сквозь смех произнёс первородный, а позже, когда улыбка сошла с его губ, добавил: — А касательно твоего парня — я бы хотел сказать тебе, где его держит мой брат, но я и сам не знаю. Он по-прежнему не доверяет мне.         — Он мне не парень, — грустно вздохнула Кэролайн. «К сожалению» — мысленно добавила она        Но Элайджа, кажется, даже не услышал ее. Задорные искорки в его тёмных глазах пропали, и его взгляд сделался грустно-задумчивым. Сложилось такое ощущение, что мужчина всего на мгновение ушёл в себя, в свои воспоминания. Но о чем действительно думает первородный, Кэролайн оставалось только гадать.        Да и сама девушка поникла от этой новости. Конечно, она не возлагала особо больших надежд на Элайджу; не надеялась, что он расскажет ей все, что ей так необходимо знать, но попытаться все-таки стоило.         — Кто же я теперь? Его игрушка, пленница или жертва?        Мужчина ответил не сразу.         — Уверяю тебя, Никлаус не определил и не определит для тебя никакой роли. Мой брат удивительно изобретателен в плане получения пользы от других, так что вряд ли ты отделаешься простой ролью его марионетки. Но, если ты достаточно умна и сможешь противостоять ему, то ты сможешь взять игру под контроль и сама определить свою роль. Захочешь — будешь его верной союзницей, приспешницей, его доверенным лицом. А захочешь — сдашься, позволишь ему сломить себя и сделать из себя безвольную куклу. Выбор за тобой. Но не пытайся перехитрить его. Не следует недооценивать поразительную смекалку и дальновидность моего брата. Он всегда на шаг впереди.         — И все же, я не могу понять, почему ему понадобилась я?         — Его душа — потёмки, — Элайджа пожал плечами. — Несмотря на то, что буквально только что я тебя предупреждал о дальновидности моего брата, он склонен к быстрым и спонтанным решениям. Не удивлюсь, если идея оставить тебя подле себя пришла ему прямо во время ужина.        Кэролайн молча и внимательно слушала его. Все же Элайджа прожил бок о бок с братом не мало лет, и уж кто, если не он, мог знать обо всех особенностях бесспорно сложного характера Клауса. «Непредсказуемый, неуравновешенный, неуправляемый» — Форбс составила свой краткий вердикт, исходя из личных впечатлений, полученных за ужином, и рассказов его старшего брата.         — Что ж, мисс Форбс, было приятно установить с вами взаимопонимание и напоить вас кровью, но все же мне пора, — произнёс Элайджа нарочито деловым тоном, даже отвесив легкий поклон.         — Не обманываетесь, мистер, мы все ещё по разные стороны баррикад, — Форбс было споткнулась на фамилии первородного, будучи неуверенной, есть ли у него вообще фамилия. Даже, если и была, то она явно ее не знала. Но она с лёгкостью переняла тон мужчины, поддерживая его маленькую актерскую игру.         — Мистер Майклсон, — важно поправил первородный. — Хорошего вам вечера.        Элайджа ещё раз кивнул и уже открыл дверь, чтобы выйти, но задержался:         — И да, Кэролайн, — девушка подняла голову, вопросительно глядя на него, — то, что было за ужином — это лишь малая часть того, на что способен мой брат. Я не пытаюсь запугать тебя, просто будь готова к тому, что на твою долю выпадет ещё немало испытаний, пока твоя жизнь связана с моим братом.        Договорив, мужчина вышел в коридор, беззвучно затворив за собой дверь, а Кэролайн шумно выдохнула и запустила руки в волосы. В голове опять крутилось множество вопросов. Одно Кэролайн знала точно: ей было необходимо как можно быстрее узнать, где гибрид держит Тайлера, любой ценой вызволить его, а потом бежать с ним без оглядки, как можно дальше от Мистик-Фоллс и Клауса.        Кэролайн в очередной раз подошла к окну, вглядываясь в тёмные очертания деревьев на фоне закатанного неба, переливавшегося оранжевыми и алыми оттенками. Особняк будто бы одиноко стоял посреди рощи: по соседству не было видно ни одного дома. Неужели первородные решили обосноваться в глуши на окраине Мистик-Фоллс? Хотя это вполне логично. Если вспомнить то, как зверски гибрид издевался над девушкой за ужином, то оно и к лучшему, что вокруг нет ни одной души, способной услышать предсмертные крики очередной жертвы, которых, как была уверена Кэролайн, было немало. Перед глазами опять застыл образ мертвенно бледной Джессики со стеклянными глазами и тот чертовски пьянящий запах ее свежей крови.         — Черт возьми, — взвыла девушка, с ужасным неприятным звуком проводя ногтями по пластиковой поверхности подоконника и оставляя уродливые неглубокие полосы в белоснежном материале.         — Что, красавица, уже заскучала? — Форбс вздрогнула и обернулась. В метре от неё стоял Клаус, заложив руки за спину и с насмешкой наблюдая за ней. Взглянув на обезображенный подоконник, гибрид не смог сдержать улыбки, от чего на щеках появились ямочки.         — Всего несколько часов в этом доме, а уже умудрилась испортить мне мебель, — продолжал он все тем же бархатным хрипловатым голосом. — Хорошо, что хоть кресло и шторы не тронула. Они идеально сочетаются друг с другом, заметила?         — Я бы с радостью испортила тебе лицо, — рыкнула Кэролайн, продолжая впиваться ногтями в подоконник.        Клаус усмехнулся, становясь рядом и также устремляя свой взгляд на пейзаж за окном.         — Но ты же умная девочка, ты знаешь, какие будут последствия. Кстати, уже решила судьбу своего бедного волчонка?         — А у меня есть варианты? — против воли Форбс голос надломился и предательски дрогнул. Ей хотелось рвать на себе волосы и выть в голос только от осознания того, что выбор, перед которым ее поставили, — лишь пресловутая иллюзия. За неё все давно решено и просчитано.         — Ты же ещё за ужином знал, что я выберу, — с горечью добавила Кэролайн, избегая смотреть на него. — Зачем же тогда спрашивать?        Клаус пожал плечами, после чего философски изрёк:         — Я дал тебе время свыкнуться с этой мыслью.         — Я никогда не смогу свыкнуться с этой мыслью, — холодно отрезала девушка. — С мыслью, что отныне я полностью нахожусь в твоей власти.         — Значит, ты принимаешь условия моей игры? — мужчина, наконец, обратил свой взгляд на неё, от чего Кэролайн даже немного смутилась, но быстро скрыла это, высоко вздёрнув подбородок. Как же ей хотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица.         — Мне остается лишь надеяться, что эта игра быстро тебе надоест, — нехотя ответила Форбс, на что Клаус лишь усмехнулся и покачал головой.         — Уверяю тебя, не надоест, — гибрид отошёл от окна. — Что ж, красавица, советую тебе как следует выспаться и привести себя в порядок, — сказав это, он многозначительно оглядел наряд девушки. — Завтра нам предстоит насыщенный день.        Кэролайн только сейчас вспомнила, что она уже несколько дней ходит в одной и той же одежде, которая, вдобавок, окончательно испорчена. Кремовый жакет весь в земле, рукава в некоторых местах порваны; сливовая атласная блузка насквозь пропиталась кровью; да и тёмные джинсы выглядели не лучшим образом. К тому же, к своему стыду она отметила, что ей бы не помешал душ.         — До завтра, Кэролайн, — улыбнулся первородный и удалился из комнаты, отставив девушку в одиночестве.        Кэролайн выдохнула, стянув с себя жакет и швырнув его на пол, следом же отправились блузка и джинсы. В одном нижнем белье девушка направилась в ванную, прилегавшую к ее комнате. Просторная светлая ванная комната была выполнена в бежевый тонах. Глубокая и большая, угловатая ванна у дальней стены была оборудована подсветкой и широкими удобными бортиками; справа от входа на стене весело зеркало в полный рост; а у противоположной стены находилась громоздкая прямоугольная раковина, над которой было расположено маленькое окошечко, задернутое жалюзи. Включив воду, Форбс подошла к зеркалу, рассматривая своё отражение. Выглядела она сейчас, по ее мнению, просто отвратительно. Светлые волосы в некоторых местах были взлохмачены, а в некоторых местах свисали некрасивыми сосулькам; остатки макияжа, сделанного почти два дня, размазались по лицу, и из-за этого было непонятно: то ли у Кэролайн под глазами ужасные синяки, то ли это лишь уродливые следы от туши; на теле красовались бурые разводы от неизвестно чьей запекшейся крови. Сняв с себя последние предметы одежды — чёрный кружевной бюстгальтер и такие же трусики — и кинув их на пол, девушка аккуратно перешагнула бортик ванной и легла в горячую, даже обжигающую, воду. Сначала она морщилась от столь высокой температуры воды, но вскоре тело привыкло, и она наконец смогла облегченно выдохнуть. Очень хотелось отвлечься на что-нибудь, а не продолжать накручивать себя. «Марионетка, чертова игрушка!» — орало подсознание. Кэролайн мотнула голова, отгоняя эти мысли, и, откинув голову назад, она прикрыла глаза, позволяя себе расслабиться и отдаться приятным ощущениям.        Спустя время, когда она уже приняла душ и оттерла своё тело жёсткой мочалкой и душистым мылом, Форбс услышала, как открылась дверь в ее комнату. Девушка напряглась, схватившись руками за бортики и приподнявшись, и принялась вслушиваться в звуки за стеной. Движение в комнате не прекращалось, поэтому Кэролайн вылезла из ванной и, обмотавшись единственным белоснежным махровым полотенцем, осторожно выскользнула в комнату. Все ещё стоя у двери в ванную, она удивлённо моргнула. В комнате хлопотало двое девушек: одна заправляла чистое постельное белье, а другая собирала грязные вещи Кэролайн, оставленные ею на полу. Обе девушки не обращали на неё совершенно никакого внимания, и, только закончив свою работу, они застыли в одинаковых позах возле двери.        — Мистер Клаус просил передать Вам это, — одна из девушек кивнула в сторону кровати. Подойдя ближе, Форбс обнаружила, что на кровати лежит сложённая одежда и небольшой листок бумаги, сложенный пополам. Развернув его, девушка принялась читать короткое послание, написанное размашистым, немного небрежным почерком:       Надеюсь, водные процедуры пошли тебе на пользу. Надень завтра вещи, которые тебе принесли служанки. Завтрак в десять, так что постарайся не опоздать. Если ты ещё этого не поняла, то я очень не люблю, когда опаздывают. Клаус.        Кэролайн скомкала лист и бросила его на кровать. Под запиской лежала обычная чёрная майка с тонкими бретелями, больше похожая на топик, и светлые джинсы. Форбс не удержалась и ещё раз хмыкнула. «Интересно, от какой из жертв Клауса осталась эта одежда?» — подумала она и все же отложила, принесенную одежду за неимением другой. Не могла же она завтра явиться на завтрак в одном нижнем белье или обмотанная полотенцем.        Под одеждой также оказалось ещё несколько вещей, которые могли бы ей понадобиться в первые дни ее пребывания здесь. Расческа, зубная щетка, даже, черт возьми, бритва! Все было новехонькое, только что распакованное.         — Спасибо, — Кэролайн взглянула на двух девушек, и те, кивнув, быстро удалились. Девушка откинула бежевое пушистое покрывало и залезла с ногами на кровать, решившись все же расчесать волосы перед сном. Выключив свет и откинувшись на мягкие подушки, Форбс попыталась заснуть. Проворочавшись где-то полчаса, девушка вымученно вздохнула. Голову не покидали тревожные мысли и накопившиеся за день переживания, которые и мешали заснуть. «Что будет с мамой, с Еленой, с Бонни? Как они там будут без меня?» — думала Кэролайн, лёжа на спине и смотря в темный потолок. Уже в который раз она попыталась отогнать эти мысли и перевернулась на другой бок, уткнувшись носом в подушку и вдохнув знакомый еле уловимый аромат. Стиральный порошок, как у неё дома. Такая мелочь позволила ей закрыть глаза, представить, что она у себя дома, и вскоре заснуть беспокойным сном.        Даже несмотря на то что Кэролайн действительно вымоталась, спала она той ночью очень плохо; под утро ей даже приснился кошмар, который стал первым в череде страшных сновидений. Будто бы она, вся в крови, бежит по темным лабиринтам, постоянно оглядываясь и спотыкаясь о камни, а кто-то ее нагоняет, при этом чудовищно и жутко смеясь. Страшнее всего было от собственного бессилия в том сне. Ноги еле передвигались, она бежала слишком медленно по сравнению с чудовищным незнакомцем — будто бы она бежала в замедленной съемке. А воздуха в легких было так мало, что, как бы она не силилась выдавить из себя хотя бы хриплое подобие крика о помощи, у нее этого не получалось. Нескончаемые коридоры становились все уже, камней и ям становилось все больше, а голос был все ближе. Казалось бы, он вот-вот вынырнет из-за поворота, но этого все не случалось, и Кэролайн продолжала бежать и бежать в пустоту.        Проснувшись со вскриком посредине скомканных простыней, в которые она вцепилась, она резко села на кровати, переводя дыхание. Поняв, что она все ещё в той же комнате в особняке первородных, Форбс даже облегченно выдохнула. «Это всего лишь сон!» — она мысленно успокаивала себя, откинувшись обратно на подушки и взглянув на часы на прикроватной тумбочке. Десять утра. Где-то внизу включили телевизор и поставили кипятиться чайник. Нехотя спустив ноги с кровати, она протяжно застонала. Все это было похоже на один большой ночной кошмар, который так и не желал заканчиваться. Она совершенно не выспалась, чувствовала себя разбитой и уставшей; ей не хотелось даже вылезать из-под тёплого одеяла. Да и перспектива завтракать в компании братьев-первородных ее тоже не особо радовала, но хотелось есть. Банально хотелось кофе и чего-нибудь съедобного. Так что, одевшись, она все же спустилась вниз, в столовую, где произошло вчерашнее кровавое пиршество. Не самые приятные ассоциации с этим местом были у Кэролайн, но этим утром она по-другому посмотрела на столовую.        Просторное и светлое помещение с большими французскими окнами по двум стенам, за которыми виднелись кроны деревьев, через которые пробовались ласковые лучи весеннего солнца. К стене, смежной с кухней, над аркой был прикреплён телевизор, с которого доносились звуки джаза. Из кухни доносился приятный запах только что сваренного кофе и поджаренного хлеба. Посередине все так же стоял длинный стол, сегодня уже застеленный свежей идеальной белоснежной скатертью; посередине стояла небольшая ваза с простенькими желтыми цветами, чем-то похожими на ромашки. За одним концом стола уже восседал Элайджа, закинув ногу на ногу, он был одет как всегда в дорогой чёрный костюм. Завидев Кэролайн, он приветливо кивнул ей и продолжил своё занятие.        Первородный медленно потягивал обжигающе горячий чёрный кофе и читал местную газету. Ничего интересного и того, что хотя бы как-то могло привлечь внимание первородного, но тот все равно читал. А все потому, что это был его обязательный утренний ритуал. Настолько он привык уже за последний три сотни лет пить кофе и читать газеты по утрам, что отказаться от этого уже не мог.         — И где же Клаус? — вяло поинтересовалась Форбс, усаживаясь на свое место посередине. — Вчера он несколько раз упрекнул в меня в отсутствии пунктуальности, а уже сегодня сам опаздывает на завтрак.        Тут же две вчерашние служанки вынесли тарелку с горячими ароматными тостами с маслом и сыром и чашку кофе.         — К сожалению, мой брат до ужаса пунктуален и ничто этого не изменит, — Элайджа вздохнул и оторвался от прочтения газеты, отложив ее на край стола. — И даже сегодня он бы непременно отчитал тебя за опоздание на три минуты, если бы еще рано утром не отправился в город по делам.         — Какой деловой! — Кэролайн не удержалась от иронии, при этом с аппетитом поглощая вкусные тосты. — С самого утра неотложные дела. Интересно, эти «дела» не включают в себя убийство моих друзей?        Первородный молча усмехнулся и покачал головой, пригубив кофе.         — Как спалось? — мужчина перевел тему, так и не прокомментировав реплику Форбс. Она и сама не знала, что можно ответить на такое.         — Не слишком хорошо, — девушка поморщилась при воспоминании о том кошмаре. Тот жуткий, вселяющий ужас и страх, ледяной смех, чей обладатель стремительно нагонял ее в узких незнакомых коридорах.        Элайджа, коротко кивнув, продолжил свое чтение, давая девушке возможность подумать о своем. Первородный взглянул на наручные часы. Почти одиннадцать. Никлаус должен был вернуться с новостями из Мистик-Фоллс с минуты на минуту и нарушить утренний покой в доме. Вздохнув, мужчина принялся читать статью о масштабной вырубке леса вокруг города.         — Доброе утро! — Кэролайн вздрогнула от появления Клауса, пребывавшего в прекрасном расположении духа. Ворвавшись в столовую, будто вихрь, он сразу же схватил со стола тост и бесцеремонно вырвал газету из рук Элайджи. Гибрид сосредоточенно пробежался глазами по строчкам, но потом откинул газету.         — Как обидно, ничего интересного, — мужчина пожал плечами, озорно улыбнувшись, и продолжив хрустеть хлебцем. Клаус даже не удосужился хотя бы взглянуть на Кэролайн, не то чтобы поприветствовать, будто бы намеренно игнорируя ее, отчего Форбс не удержалась и тихо фыркнула себе под нос.         — А ты хотел бы, чтобы в газетах каждый день писали о куче смертей от рук злобного гибрида, терроризирующего Мистик-Фоллс? — усмехнулся Элайджа, делая еще один глоток из чашки. Кофе он любил крепкий, сладкий, но без молока.         — Милый братец, ты не видишь разницы между террором и достижением своих целей, — нараспев ответил Клаус с явной насмешкой в голосе. — Именно потому ты спустя века мучаешься от неразделенной любви.        Форбс перевела взгляд на Элайджу, а тот поджал губы. По его каменному лицу нельзя было понять, что ситуация его раздражает, но девушка была готова поклясться, что это так.         — Я просто всегда получаю то, что хочу, чего бы мне это не стоило, — продолжил гибрид, не отрывая взгляда от брата. Клаус, видя, что первородный никак не реагирует, нагло вырвал чашку из его рук чашку и сделал оттуда большой глоток. Элайджа недовольно уставился на свою чашку в руках брата и поправил воротник пиджака, при этом многозначительно кашлянув.         — Вместо того, чтобы веселиться и перенимать манеры нашего брата Кола, ты мог бы лучше рассказать о новостях из Мистик-Фоллс, — ледяным тоном сообщил брат Никлауса.         — Мне нечего рассказывать, — Элайджа непонимающе уставился на гибрида, и тот пояснил: — Я еще не был в городе.         — Тогда где ты пропадал все утро? — на вопрос брата Клаус лишь широко улыбнулся и оперся одной рукой на стол.        Первородный мысленно корил себя за непонятливость. Уж в слишком хорошем настроении Никлаус заявился сюда, что уже навевало определенные мысли о его времяпрепровождении. Подняв глаза, Элайджа столкнулся взглядами с Кэролайн. Девушке хватило ума сидеть молча и не встревать в дискуссию, но было видно, что у неё накопилось много вопросов.         — Красавица, тебе хватит полчаса, чтобы собраться? — Клаус впервые за все утро обратился к ней, небрежно взглянув в ее сторону. Мужчина прошелся по Форбс оценивающим взглядом и снова перевел взгляд на брата.         — Что? Куда? — Кэролайн нахмурилась, смотря при этом на Элайджу. Она ничего не понимала. Зачем Клаусу везти ее в город?         — Поедешь со мной в город, — ответил гибрид таким тоном, будто это было абсолютно очевидно, но увидев, что девушка все еще сидела за столом, даже не изменив позы, он раздраженно закатил глаза и продолжил: — Не думал, что ты так туго соображаешь. Собирайся, я сказал, у тебя уже меньше тридцати минут.         — Но мне не зачем собираться, — растерянно пробормотала Кэролайн, уставившись на свои колени.        Клаус поджал губы и нетерпеливо выдохнул, сверкнув пожелтевшими глазами. В одно мгновение он оказался возле Форбс, резким движением сдернув ее со стула и чуть не вывихнув ей руку. Оскалившись, гибрид свысока смотрел на побледневшую и еле дышавшую Кэролайн. Вот он и показал ей свою обновленную демоническую сущность, вселяющую животный страх.         — Не беси меня, красавица, — процедил он, отпустив девушку и не слишком аккуратно подтолкнув ее к выходу из столовой. — Причешись хотя бы, черт возьми, а то выглядишь как чучело.        Форбс запустила руку в волосы, которые действительно выглядели не лучшим образом. Вчера она легла спать, даже не удосужившись хотя бы чуть-чуть просушить волосы, а это значит, что сегодня они пушатся и лежат в разные стороны. Все еще стоя у выхода, она с напряжением наблюдала, как желто-зеленые волчьи глаза снова превращаются в человеческие, а на лице Клауса появляется довольная усмешка. Она испугалась, и ему это нравилось. Чертовски нравилось! Когда Кэролайн быстро взбежала вверх по лестнице, он развернулся к брату и, разведя руки, расхохотался. Элайджа же в ответ презрительно скривил губы и покачал головой:         — И чего ты только этим добиваешься?         — Она боится меня, — не без гордости ответил гибрид. — А это значит, что она не посмеет предать меня.        Менее чем через тридцать минут Кэролайн, готовая, стояла внизу около лестницы, опираясь на перила. Девушка нервно кусала губы и заламывала руки. Перед ее глазами все еще сверкали желто-зеленые огоньки. Гибрид. Наполовину волк и наполовину вампир. Неуязвимый, опасный и сумасшедший. Самое точное описание Клауса Майклсона, когда-либо существовавшее на свете. В холле, наконец, появился сам гибрид в компании своего брата. Клаус весело игрался с ключами от машины, подбрасывая их до потолка и ловко ловя на уровне своего лица, а сзади него шел Элайджа, засунув руки в карманы брюк и недовольно смотря в спину брата. Гибрид перевел взгляд на Кэролайн и одобрительно качнул головой:        — Гораздо лучше, — он задержал взгляд на гладких блестящих волосах, которые Форбс все же смогла уложить, попросив у служанок выпрямитель. Служанки, помимо того, что в тот же момент дали ей в руки выпрямитель, помогли ей привести себя в порядок: подрумянили неприлично бледную кожу, замазали синяки под глазами и даже подкрасили ресницы тушью. И теперь посвежевшая Кэролайн стояла внизу и раздумывала об этих двух девушках. Участие и заинтересованность, с которыми они ей помогали, ставили под сомнение их гипноз, поэтому вампирша твердо вознамерилась расспросить об этом их господина.         — Готова? — Клаус подошел слишком близко и намотал на палец светлую прядь волос, а потом отпустил ее и смотрел, как завиток распрямляется. Прежде, чем Кэролайн успела что-то ответить, он резко свернул ей шею и подхватил ее обмякшее тело.