OverTale

«…Её тело испарилось в прахе, обрамляя лицо счастливого сына. А счастлив он был, потому что его мать умерла от его рук, а не от рук ужасного короля-узурпатора. Мальчик сбежал через барьер, держа в себе свою душу и душу человека!» — Чара величественно поклонился под аплодисменты улыбающейся Фриск. Она даже встала с табуретки, чтобы рассказчик понял её восхищение полностью. «Спасибо! Спасибо! Приятно, когда тебя не только слышат, но и видят.» — козлик сел на стол, ранее служивший ему сценой, и заглянул в душу маленькой пушистой девочке, проверяя её на искренность. Всё было по честному. А началось всё это ещё с утра, когда заскучавшая в конец козочка решила нарисовать Чару. Иными словами то, чего в жизни не видела. Сначала всё выходило хорошо, чёрточка за чёрточкой, пока сам голос не решил окликнуть малютку, испортив тем самым работу. Кстати, испорченной картинке он только обрадовался. Сразу же начались поучения о том, что рисовать «неизвестное» неправильно, так что он любезно согласится подать данные на свой портрет. Сказать, что Фриск рисует шедеврально, было бы ошибкой, но рисовать, не значит быть художником, и пока законом не запрещено, можно творить всё и везде. Почти… Следующий час они занимались сплошной анатомией и поиском цветных карандашей. После нарисования картины козочка решила, что с Чарой она связана, и было бы неплохо видеть его в реальности, и решила представить нарисованный образ. Исходя из ею же нарисованных корявых картинок, представленние составлялось не очень, но тут в дело вмешалась решимость. Решимость Чары откликнулась на душу Фриск и позволила ей обнаружить себя. Короче, всё произошло самым непонятным способом. Козочке было сложно что-либо из этого понять, и она просто ушла есть, а Чара за ней. Уже через пол часа они болтали о разном, пока малютка не спросила друга о его прошлом, на что он рассказал эту историю. Теперь же маленькая козочка хлопала, а другая козочка поклонялась первой. Зрелище странное. Тут в дверь постучали. В комнату вошла Ториель, как всегда в своём платье, но уже с белой накидкой на плечах. Она осмотрела комнату, а потом Фриск, видимо не понимая, кому она так яро аплодировала секунду назад. Малютка посмотрела на Чару и сделала хмурое личико. «Тут я не виноват. Нечего дуться!» — Дитя, я ухожу в гости к одной моей знакомой. Думаю, тебе тут будет очень скучно, так что можем пойти вместе. — козочка тут же вскочила и радостно подбежала к матери, вскидывая руки. «Ура, патихард.» — злостно прокомментировал Чара, — Нас на выходе ждёт Папайрус, и одень что-нибудь покрасивее. Мы же в гости идём. — «Чую, эти переодевания затянутся по-женски «надолго».» — у Чары аж бровь дёргалась от нервов. Ему-то довелось за свои века столько раз это время пересчитывать. «А сейчас в эфире «Успеть за 24 часа!»

***

Управились они всё же довольно быстро, что маленький демон (так стала называть Чару козочка) приплюсовал это в копилку Фриск. Они быстро прошли лес и обогнули город, в котором сейчас было слишком весело и шумно. Папс всю дорогу радовался и прыгал, словно пружина, и малютка от этой картины широко улыбалась. К чему такое веселье, не знал никто, однако же, они твёрдо шагали вперёд… и иногда скакали под считалочку. Всё же путь должен был однажды закончиться, и в его конце они оказались на пороге огромного дома, похожего на зубастую рыбу. Вообще, бывая в Сноудине, Фриск заметила разнообразие декора домов, и насколько они были разными. Не то, что дома. Папайрус постучал в дверь. За ней тут же послышались шаги, а после сворки распахнулись вверх и вниз, от чего у козочки глаза разбежались по сторонам. У Чары, кстати, тоже. Им открыла девушка в чёрных трениках и синей майке. Её волосы переливались ярко красным цветом в конский хвост, а один глаз был прикрыт чёрной пиратской повязкой. Она произнесла что-то вроде «Нья-ха!», как Папс, но только громче. — Вы опоздали на целую минуту! Я очень волновалась! — она пропустила их в дом, где, как отметила малютка, на стуле сидел Монстрёнок, будто ожидавший команды. Он опять сидел в своём ярко-жёлтом пончо и гордо смотрел в потолок. «Интересно, что он там видит?» — хихикнул Чара, — Солдат, гостей трое! Подвинь стулья! — Есть, капитан! — монстрёнок побежал к столешнице за стульями и начал упорно их передвигать к столу. Папайрус резко подскочил к красноволосой девушке и отдал честь. — Я могу чем-нибудь помочь вам, капитан? — отчеканил он ей. — Нет, рядовой! Сегодня вы — мой гость, так что присядьте! — тут совершенно внезапно эта девушка схватила Папайруса, подняла над головой и, подбежав к стулу, посадила бедного парня на него, словно гвоздь в стену рукой вбивала. Кажись, для Папса это норма. «Где ГосНаркоКонтроль, когда он так нужен?» — Чара звонко хлопнул себя по лбу, но этого никто, кроме козочки, не услышал. — Всё готово, капитан! — отчитался Монстрёнок и сел на стул рядом с Фриск. Естественно, он её заметил сразу и начал разглядывать голубое платьице на козочке, — Тебе очень идёт! — малютка схватила пушистыми лапками уши и стащила их на лицо, скрывая смущение. — Разговорчики в строю? — воскликнула хозяйка дома. - Нет, сэр… то есть, мисс… то есть, капитан! — Отлично! Меня зовут Андайн. Я — глава королевской стражи нашего государства. — представилась она непосредственно Фриск, — Сегодня мы будем готовить! — Папайрус радостно вскинул руки, — Но для начала я покажу вам, как готовят истинные бойцы! Андайн подбежала к пустой столешнице и мощно ударила кулаком по ней. Откуда-то с потолка упали продукты. Запах еды заставил Фриск начать жевать стол. В этом случае еда важнее всех странностей происходящего, а Чара мыслил наоборот. Его глаза уже поползли на лоб (не в прямом смысле, конечно). — Для начала нам нужно нарезать продукты, но истинные бойцы не будут мяться с каким-то там ножиком. Мы порвём эти продукты! — под вопль Папса и Монстрёнка она начала бить продукты руками. Сок брызгал во все стороны, пока Фриск уже жевала откусаный кусок стола. Ториель тихо смеялась, - Теперь нам нужна посуда! - она ударила ногой по полу, словно пыталась его пробить, и с потолка упали разного вида кастрюли, плошки, миски, сковородки и прочее. Из всего этого хлама Андайн выбрала одну кастрюлю, которую поставила на плиту. В неё она влила канистру воды, да так, что половина расплескалась на пол, - Нам нужен огонь! - она прибавила на комфорке огня, - Больше! - ещё немного, - Ещё больше! - на плите разгорелся целый костёр. И тут вмешалась Ториель. - Стой! Андайн, ты так дом спалишь! Огонь - не игрушка! - женщина тут же потушила комфорку и сняла кастрюлю с плиты. Странно то, что сделала она это голыми руками, от чего Папайрус и Монстрёнок подняли восхищённый визг в доме. Фриск поняла, что обед затянется, а стола к концу готовки может не хватить, и отпустила свою пожёваную сторону. Её внимание привлёк тихий всхлип со стороны. Козочка обернулась и увидела Чару, сидящего спиной к этому миру. Он тихо рыдал. "Алло! Прошу, помогите! Тут какие-то психи!" Что-ж... Чаре в этот раз нужно было остаться дома. - Эй, Фриск! - Монстрёнок позвал девочку, окликнув от созерцания мрачного угла, - Пошли готовить с нами! - Да! Великий Папайрус ждал своего часа! - Папс соскочил со стула и подбежал к разочарованной Андайн, уже хватая кастрюлю. При виде позитива она тут же ухмыльнулась, опять схватила Папайруса, подняв его над головой, и воскликнула: - Это будет наша победа над продуктами! - Да! Нья-ха-ха! Чара уже бился головой об стену на заднем плане. "Боже, спаси и сохрани!" Фриск весело хихикнула. Это был чудесный день!