***
— Ох, моя дорогая Нильда, должен покинуть тебя буквально на несколько дней. Ведьмак сказал, что отправляемся в соседнюю деревушку. Там будем мою дочку искать, — Винни быстро перебирал пальцами по, захламлённому деревянной стружкой, столу, ища тёмно-зелёный амулет, — Но сначала он решил отправится в дом этой потаскушки, Виконды. Удумала тоже, убить меня хотела! Ты только представь, Нильда, убить меня! Я её поганый секретец сохранил, я её дочку приютил у себя, полюбил как родную, а она убить захотела! — Ты только ведьмаку не говори. Он ж и тебя головы лишит, — женщина уже стояла перед мужем и сжимала в руках сумку, — Не пущу тебя. Не пущу. Пусть сам ищет. — Дочка-то моя. Не могу я, дорогая, так с ней поступить, — низушек надел медальон на шею и спрятал под хлопковую рубашку, — Ты ж не знаешь, как я привязался к девке, не знаешь. А я люблю её ровно как тебя. Ну, не плачь. Не убьёт он меня, — Винни подошёл к жене ближе, обнял её и взял сумку дрожащей рукой. — Кто этого ведьмака знает. За столько лет только один настоящий и пришёл. Мы ж не видели настоящих ровным счётом никогда, — Нильда хлюпнула носом, отвела коротенькими пальцами тёмные волосы с лица и жалобно проговорила, — Останься со мной, Винни. Я любить тебя всегда буду. — Я вернусь совсем скоро, — муж поцеловал рыдающую женщину в лоб и вышел из дома. Люди галдели, собаки лаяли. Он поправил топорик на поясе и быстрым шагом направился в сторону площади.***
— Эй, нелюдь. Подь сюды, разговорчик затеял я, — высокий мужчина в лисьем колпаке окликнул Винни, — Ты чего эт шляешься средь дня по улицам? Баб пугаешь, под юбки заглядуишь? — он почесал редкие усики и противно улыбнулся, — Гляньте на это, — мужчина сделал пару шагов, раскинул руки и лениво потянулся, оголяя всем свои подмышки. Голос его был скрипучим, противным. Воздух вокруг него был настолько отвратным, что мухи дохли уже в метре от его потного тела, — Смелый-то какой. — Подойдёшь ближе и лишишься ушей, — Винни вынул топорик из-за пояса. — Ух, как страшно. Мне сейчас коленку поцарапают, боюсь, — мужчина в колпаке рассмеялся, похлопал себя по рёбрам. Он набрал полный рот слюны и со всей дури плюнул на землю около ног низушка. — Тебе сейчас задницу поцарапают, — за спиной Винни появился ведьмак. Геральт сложил руки на груди и посмотрел на мужчину крайне злобно. — Ведьмак, — злобно прошипел человек в колпаке, — Ты ещё здесь. — Голова подводит, так хоть зрению поверь, — Геральт сощурился. Он приметил в толпе, за спиной обладателя лисьего колпака, Митара. Он стоял и неотрывно смотрел. — Крить, мутант-то сильнее буде, — на плечо зачинщика легла рука его, видимо, друга. Он опасливо переводил взгляд с Критя на ведьмака и обратно. — Не сри, пока время не подошло, — мужчина в колпаке быстрым движением выхватил из ножен короткий меч со следами засохшей крови на лезвии и встал в неуклюжую стойку для нападения, — Знаешь, мутант, у кого я этот меч стащил? У ведьмака! Валялся в канаве! — Крить завопил во всё горло и побежал на Геральта. Беловолосый до последней секунды держал меч в ножнах, но, когда над его ухом просвистело лезвие, — молниеносно выхватил и парировал следующий размашистый удар справа. Противник прекратил реветь, отскочил назад, завёл меч за спину и оскалил зубы. В следующую секунду он вновь кинулся на ведьмака с рёвом, держа меч обеими руками перед собой, но был свален Аардом ещё до того, как приблизился хотя бы на пять шагов. Лисий колпак сполз, оголяя редкие русые волосы с проседью, безрукавная майка перекосилась. Крить, отряхивая со штанов пыль, злобно смотрел на ведьмака. Он встал на колени, нащупал костлявыми пальцами меч и поднял голову. Его лицо было растянуто в усмешке. Мужчина попытался рассмеяться, но хриплые звуки, которые он издавал, были больше похожи на кудахтанье курицы, которая никак не может снести яйцо. Толпа стояла в отдалении, посматривая на мужчину. Кто-то шептался, кто-то нервно смеялся, кто-то хрипел и сопел, глядя на ведьмака. — Гляньте, люд добрый. Мутант богомерзкий избивает люд честный за мнения. За то, что люд не готов терпеть унижения, — Крить медленно поднялся с земли, пошатнулся, переложил меч из руки в руку. — Из невежи ты вдруг превратился в заговорщика, — Винни топтался на месте, переводил взгляд с толпы на обладателя лисьего колпака, — Ведьмак защищался. Ты первый пошёл на него. Все это видели. В толпе затихли шепотки, все уставились на Геральта и низушка. Лица были одинаково безразличными, жестокими, сухими. Они слышали, но не слушали. Никто не слушал нелюдя. — Гляньте, люди. Он смеет дерзить! Он смеет нашим девкам под юбки глядеть, топориком угрожать, да эльфам служить, — Крить развёл руками, демонстративно потоптался на месте и показал на низушка. — Вали пока живой, — Геральт стиснул зубы, сжал меч. — И богомерзкий мутант! Пришёл брюхатить ваших баб! Пришёл убивать честных людей, завидев в них монстров! — Крить кричал, топтался на месте, — Где шалашовка твою любимая? Где сумасшедшая шлюха твоя? В канаве лежит, а? Толпа зашепталась, кто-то шумно вздохнул, кто-то вскрикнул. К горлу Критя приставили короткий охотничий нож. — Забери свои слова, — за спиной «лисьего колпака» стоял Митар, — Забери слова. — Нет. Шалашовка и есть шалашовка, — процедил сквозь зубы Крить. Его глаза блеснули. Митар не медлил. Он не стал больше слушать речей напившегося идиота, бегущего на ведьмака, практически, с голыми руками. Мужчина одним резким движением перерезал обидчику горло, затем пнул ногой в спину. Тело мешком упало на землю, пачкая сухую грязь тёмно-вишнёвой кровью и дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Митар обтёр нож о подол куртки и усмехнулся. — Видишь, ведьмак. Я тебе нужен, — мужчина спрятал нож, наклонился к телу, снял ножны с пояса трупа и забрал себе вместе с коротким мечом. Он поднял голову и посмотрел Геральту прямо в глаза. — Геральт? — Винни боязливо посмотрел на ведьмака. — Ладно, — беловолосый спрятал меч в ножны, поправил ремни и окинул толпу презрительным взглядом.