soundtracks

⚜

Через неделю Чимин полностью забывает о концерте. Он продолжает жить своей жизнью, сосредоточившись на учебе и на других более важных вещах. Его друзья до сих пор вспоминают ту ночь как что-то легендарное, но Чимин совсем их не понимает. Он не хотел признавать, что той ночью рэпер задел его за больное, и тем более не хотел признаваться в том, что он думал о тех словах, произнесенных Шугой на сцене, больше чем нужно. Но эти мысли быстро прошли и исчезли. Он слишком занят, чтобы думать о рэперах, кидающихся грубыми словами, или о том, что эти самые рэперы обещали написать дисс-трэк о «таких людях, как он». Он забывает про это, лишь сильнее концентрируясь на зубрежке для экзаменов. Сейчас он проводит время в кафе, которое посещает довольно часто, расположившись за одним из столиков, и перелистывает одну страницу за другой, стараясь изо всех сил запомнить так много, как только может. Он сидит на одном и том же месте с того момента, как открылось кафе, так ничего и не выучив даже с приходом вечера. В порыве разочарования он уже хочет начать биться головой об стол, но сдерживает свое желание, слыша тихое сопение, когда кто-то садится рядом с другой стороны столика. Он не уверен, почему кому-то захотелось потревожить его. Он, вероятно, выглядит ужасно, учитывая, что он не особо прихорашивался этим утром. Но кто-то определенно смотрел на него, и когда этот человек заговорил, Чимин начал проклинать всех, кто только мог его услышать, за то, что сделали его таким невезучим. – Устал, лютик? – подкалывает Шуга, лукавая улыбка расцветает на его губах. Чимин морщит нос в очевидном приступе неприязни. – Не называй меня так, – слегка усмехается он. – Что ты тут делаешь так поздно? – Я могу спросить то же самое у тебя. – Шуга переводит взгляд на имя, написанное на учебнике Чимина. – Чимин, да? – Я немного занят прямо сейчас. Может, этого не видно со стороны, но я пытаюсь заниматься. Или, возможно, это заметно, учитывая, что я все равно выгляжу дерьмово, – говорит Чимин, сдувая свои волосы с глаз. Юнги морщится. – Ты не выглядишь дерьмово. Ты одет в свитер от Гольфа, для меня ты выглядишь совсем неплохо. – Вышедший из моды свитер от Гольфа, – жалуется Чимин. Шуга закатывает глаза, разглядывая один из его учебников. – Нейробиология, да? Такой милый и умный. – Между прочим, один из лучших в классе. Но почему ты вообще пристал ко мне? Я не твой фанат, помнишь? Взгляд Шуги озарился от таких слов, и Чимин не может понять почему, ведь все это время он просто вел себя по-хамски. Ему интересно, зачем Шуга вообще подошел к нему. Они разговаривали всего лишь один раз в том клубе, ничего больше, да и тот разговор не закончился хорошо. Возможно, Шуга подсел к нему, чтобы поиздеваться над ним, и, честно говоря, у него неплохо получалось. – Так ты помнишь, кто я? Я думал, что тебе не нравится хип-хоп, хм? – размышляет Шуга. Чимин выхватывает свои учебники из его рук, прижимая их к груди. – Мне. Не нравится. Хип-хоп. И я запомнил тебя лишь потому, что меня заставили слушать твою музыку на протяжении нескольких часов. Мои друзья говорят только о тебе. Серьезно, это надоедает. Шуга лениво усмехается. – Юнги, – говорит он. Чимин хмурится. – Что? – Мое настоящее имя Юнги, если тебе интересно. – Мне не интересно. Юнги пожимает плечами, усаживаясь поудобнее. Он смотрит прямо в глаза Чимину, и независимо от того, насколько сильно Чимин старается сопротивляться, это заставляет его нервничать. – В ответ на твой ранее заданный вопрос, – начинает говорить Юнги, – я здесь, чтобы закончить песню, над которой я сейчас работаю. Я пришел сюда за поисками вдохновения, потому что был в тупике. И увидел тебя – вдохновение моей песни. Я думаю, это знак. – Я твое вдохновение? – усмехается Чимин, – Так банально. – Хочешь услышать текст? – Не очень, – произносит Чимин, но Юнги уже лезет в карман, выискивая мятый листок. Он вынимает его и разглаживает на столе. – Я все еще работаю над ним, но здесь говорится об определенном типе людей в этом мире, об определенных личностях типа тебя. – Он показывает в сторону Чимина. – Думающих, что они лучше всех остальных лишь потому, что у них есть дизайнерские бренды и дорогая одежда. Тот тип людей, которым всегда все приносили на блюдечке, и им никогда не приходилось работать ради чего-то, понимаешь? Думаю, это будет хитом. – Надеюсь, эта песня провалится, – огрызается Чимин, бросая листок с текстом прямо в лицо Юнги. Он поднимается, в спешке засовывая учебники в сумку, чтобы как можно скорее покинуть этого бестолкового человека с его дурацкими текстами. Он хочет сделать что-нибудь, отомстить ему, но не может ничего придумать, кроме того как встать из-за стола и уйти. Это похоже на то, будто бы он сдался, и хоть Чимин ненавидит это чувство, он больше не может находиться здесь, оставаться с этим человеком. Он уже собирается зашагать прямо к выходу из кафе, когда Юнги протягивает руку и сжимает его запястье, не давая уйти. Он пытается вывернуться из захвата, но его попытки не дают результата. – Тебе не нужно уходить, Чимин, – говорит он. – Я пришел сюда не для того, чтобы заставить тебя освободить столик. Чимин бросает взгляд на руку Юнги, обхватившую его запястье, и морщит нос. – В самом деле? Тогда зачем ты пришел сюда? Хотел поиздеваться надо мной? Юнги жестами просит его сесть обратно, и хотя Чимин предпочел бы сделать что угодно вместо этого, он все же слегка заинтересован в том, чтобы услышать извинения Юнги. Так что он неохотно соглашается и садится обратно на свое место, сморщив нижнюю губу в презрении. Он ждет ответа на свой вопрос, нетерпеливо постукивая ногой по мраморному полу. Юнги лишь пожимает плечами, словно ответ был совсем не важен. – Я увидел тебя здесь и вспомнил, кто ты. Я подумал, что ты выглядел так, словно тебе, возможно, нужен был кто-то, способный спасти тебя от учебы. Чимин недоверчиво поднимает бровь. – Да неужели? Тогда я должен поблагодарить тебя? – Если хочешь, – отвечает Юнги, – на самом деле есть несколько способов, с помощью которых ты мог бы отблагодарить меня. – Оставь меня одного, – требует Чимин. – Я не заинтересован в таких людях, как ты. Мне нужно заниматься в покое. – Я думаю, тебе стоит сделать передышку. – Парень ищет что-то в своем кармане, вытаскивая и протягивая Чимину. – Хочешь покурить? – Сигареты? – Ну, я не такой отчаянный, как некоторые люди, так что да, сигареты, – шутит Юнги. – Ничего страшного, если ты не хочешь. Просто интересуюсь, потому что я знаю одно милое местечко, где мы бы могли покурить. Чимин сужает глаза, переводя взгляд на Юнги и затем на сигарету в руке парня. Он никогда не курил прежде, и никогда не хотел начинать. Даже сейчас, у него нет никакого интереса, но он не может сдержать улыбки, растянувшейся на его губах от слов Юнги. Если бы он знал его лучше, он бы предположил, что парень пытался позвать его на свидание. Он заинтригован, и независимо от того, как сильно он хочет отказаться, на самом деле всё что угодно лучше бесконечного перелистывания страниц учебника. – Я подумаю над твоим предложением, если ты уберешь это, – он озвучивает свое требование, и Юнги засовывает сигарету обратно в карман. – Может быть, я даже могу помочь тебе с той песней, над которой ты работаешь. Юнги придвигается ближе, слегка склоняя голову влево и наблюдая за ним. – Звучит неплохо, – едва различимо произносит он.

♣

Он изо всех сил старается зажечь сигарету, но его пальцы трясутся, кое-как удерживая зажигалку. Он ругается, повторяя одно действие раз за разом, прежде чем наконец сдаться, выбрасывая зажигалку и сигарету на землю. Юнги не совсем уверен, что делает. Уже поздно, и это все, что ему известно. Его музыкальный клип был выпущен ранее этим днем, и до сих пор, как ему говорили, отклики в основном были позитивными. Он не был уверен, с какой песни начать; это была одна из его старых песен, написанная им, когда он еще не был так популярен, как сейчас. С тех пор многое изменилось. Его заметил известный лейбл, и его популярность стала быстро расти. Иногда он задавался вопросом, было ли это благословением или проклятием, украшенным сверху внезапной славой и роскошью. Все было намного легче, когда он не был так известен, когда у него была личная жизнь, в которую не лезли чужие люди. Он хочет изменить свою жизнь, сделать ее такой, какой он желал бы ее видеть, но мир так не работает, независимо от того, как сильно он об этом мечтает. И неважно, насколько сильно он старается отрицать это, Юнги знает: он снова облажался. Он стоит у черного входа в бар, в котором он со своими друзьями празднует успех его новой песни, но ничего из этого не кажется правильным. Не имеет значения, как много людей поздравляет его, как много незнакомцев просит сфотографироваться с ним и дать автограф. Все это неважно, если Чимина нет здесь, чтобы отпраздновать это событие вместе с ним. Юнги интересно, успел ли уже Чимин посмотреть его новый клип — он до жути боится его реакции. Эта песня была написана им, когда он в первый раз встретил Чимина. Он был зол, взбешен отношением Чимина к нему и его музыке. Слова вылетали так легко, ему только понадобилось прикоснуться кончиком ручки к бумаге и позволить им заполнять страницы. Но он знал, что текст песни не нес в себе ничего, кроме злости, и Чимин, конечно же, поймет его. Ему вряд ли понравится, но, по правде говоря, когда ему вообще нравилась музыка, которую создавал Юнги? Иногда Юнги размышлял, почему Чимин вообще встречался с ним. Эти мысли возникали постоянно, даже когда он пытался написать новую песню или когда спокойно пил кофе в студии. Ему интересно, как они вообще пробыли вместе так долго, не разрушив всё. Как, он полагал, всё разрушилось сейчас. Юнги знает, что ничего никогда не было просто между ними. Было столько вещей, которых он хотел бы не делать, столько выборов, которых он хотел бы не совершать. Он желает обратить время вспять и послать к черту свои сомнения о том, что музыкальная индустрия только и ждала момента, когда он напортачит и станет причиной скандала. Он хочет держать Чимина за руку на публике и не стыдиться этого. Он не хочет быть напуганным всё время. Юнги шаркает ногами по асфальту, спрятав руки глубоко в карманы и возвращаясь в бар. Он устало протаскивается к столику, плюхаясь на место между его друзьями и ударяясь головой о стенку. – Знаешь, для того, кому полагается быть счастливым прямо сейчас, ты выглядишь совсем уныло, – делает замечание его друг Хосок, игриво щипая Юнги за плечо, ожидая получить от него позитивный ответ. Но парня лишь одаривают свирепым взглядом, брошенным в его направлении. – Он меня возненавидит, да? – проговаривает свои опасения вслух Юнги. Парень по имени Намджун, одетый в слишком большое — для душного бара — количество слоев одежды, садится напротив них, принеся с собой все разнообразие алкогольных напитков с целью отпраздновать сегодняшнее событие. Эти двое всегда вместе с ним, куда бы он ни пошел; оба рэперы в компании, где он работает. Юнги впервые познакомился с ними, когда выступал на концерте в Хондэ; в то время он еще не был так известен. Оба парня сразу же понравились Юнги, особенно когда он услышал, как они читают рэп. – Кстати, твой телефон названивает каждые пять минут, – произносит Намджун, кидая телефон в сторону Юнги. Юнги уже собирается спросить, почему его телефон вообще оказался у Намджуна, но в ужасе замирает, когда замечает огромное количество пропущенных звонков, и все они от Чимина. Он понимает, что Намджун и Хосок с сочувствием поглядывают на него, ожидая, когда он окончательно сломается. Но он не сломается. Он должен сдерживаться, потому что сейчас он ничего не может сделать. Когда он вернется домой, ему нужно будет поговорить с Чимином, независимо от того, к чему этот разговор приведет. Юнги снимает блокировку с телефона, просматривая каждое сообщение, отправленное его парнем, и бледнеет еще сильнее. – Я забыл, – выдыхает он. – Наша чертова годовщина и я даже не вспомнил. Юнги проверяет время на телефоне. Сейчас час ночи, и, вероятно, Чимин уже лег спать. Он ни за что не простит его за это, отношения между ними и так были достаточно натянутыми. В последнее время он был слишком занят работой и созданием музыки. У него редко выпадала возможность видеть Чимина больше часа в день. Этого недостаточно для них и их отношений. Он ненавидит тот факт, что все стало таким. Если бы он мог, он бы вернулся в то время, когда все было проще. Он не может вспомнить последний раз, когда он действительно говорил с Чимином дольше пары секунд, перед тем как уйти на работу, и это все было так неправильно, так несправедливо по отношению к Чимину. – Мне нужно домой, не думаю, что он все еще не спит, но… – слова слетают с его языка быстро и потерянно. Он совсем не знает, что делать, не знает, как исправить то, что уже не подлежит восстановлению. Хосок хлопает его по плечу в попытке успокоить, закидывая сверху руку. – Все будет хорошо, он простит тебя. Всегда прощал. Хосок прав, в последнее время ситуации, похожие на эту, стали случаться слишком часто. Чимин всегда прощал его; хмурый взгляд заменялся улыбкой, почти не достигающей его глаз. Но в этот раз Юнги не уверен, что тот поступит так же. – Что если нет? – говорит он, стискивая в руке свой мобильник. – Что если это конец? – Послушай, хён, – прерывает его Намджун, вырывая из собственных мыслей. – Иди домой и со всем разберись. Не приходи завтра на работу, если понадобится. Мы с Хосоком придумаем какую-нибудь правдоподобную отмазку. – Да. Мы тебя прикроем, – поддакивает Хосок, поднимая кулак вверх; его лицо озаряет широкая улыбка. Юнги улыбается, наблюдая за ними, будучи действительно благодарным за возможность иметь таких друзей. Он решает, что откладывать неизбежное бессмысленно, и встает из-за столика вслед за Хосоком и Намджуном. По пути он чуть не спотыкается о ногу Намджуна, но быстро приходит в равновесие. – Все будет в порядке, – убеждает он самого себя. – Все будет хорошо.

⚜

В первый раз, когда Юнги встретил Чимина, его разрывало между желанием задушить парня и зацеловать его до смерти. Очевидно, он был в полном замешательстве. Во второй раз, когда Юнги случайно столкнулся с ним, Чимин показался ему похожим на испуганного щеночка. Его волосы были в беспорядке и торчали в разные стороны. Его лицо было чистым и без макияжа, но каким-то образом так он выглядел еще более милым; становилось почти невозможно поставить его на место, когда он произносил очередную претензионную чушь. Он выглядел мягким и уютным, и Юнги не мог остановить себя, уже шагая в его направлении. Он хотел слегка поиграть, вывести его из себя в отместку за то, как парень обращался с ним после концерта. Он не ожидал, что теперь они вдвоем будут сидеть на скамейке посреди парка, пока Чимин весело напевает какую-то мелодию себе под нос. Юнги нравится такая компания. – Если бы мои друзья узнали, что прямо сейчас я разговариваю с тобой, у них бы случился припадок, – смеется Чимин, утыкаясь взглядом в ночное небо; челка слегка спадает ему на глаза. Какое-то время они сидят неподвижно; никто из них не произносит и слова, но такая тишина кажется Юнги вполне комфортной. Он быстро чиркает какие-то отрывки слов в свой блокнот, но все они кажутся бессмысленными. Его слишком отвлекает то, как Чимин прижимается к нему, хотя скамейка достаточная большая для того, чтобы отсесть подальше. Возможно, тот делает это специально. – Так, – начинает говорить Чимин, скрестив ноги на скамейке и развернувшись лицом к нему, – почему я? – Хм? – произносит Юнги. Он разглядывает пытливое выражение лица Чимина, его плотно сомкнутые губы, задерживая свой взгляд на них чуть дольше нужного. – Я уверен, ты бы хотел поговорить с кем-нибудь другим, – продолжает Чимин. – Я не твой фанат, но каким-то образом мы вдвоем оказались сидящими здесь. – Я не горел желанием встретиться с тобой. Просто так получилось, что ты находился в моем кафе, – насупившись, отвечает Юнги. – Твое кафе? Ты не можешь присваивать себе кафе, кто вообще сказал, что оно твое? Юнги сужает глаза, пристально смотря на парня. – В любом случае, сколько тебе лет? Если ты учишься в университете, значит, ты младше меня. Знаешь, кем это тебя делает? Моим донсеном. Так что начинай вести себя как один из них. Чимин игриво показывает ему язык. – Только если ты начнешь вести себя как заботливый хён. Потому что прямо сейчас ты выглядишь так, словно ты бы лучше утопил меня в реке Хан. После этих слов Юнги немедленно расслабляет лицо, пытаясь избавиться от раздражения, пробирающегося к нему. – Может быть, я просто нахожу тебя интересным, – признается он, наблюдая как брови Чимина удивленно поднимаются. – Я никогда не встречал прежде кого-то вроде тебя. – Кого-то вроде меня? Юнги кивает. – Такого же сноба, который бы вел себя так же надменно. Я нахожу это интересным, понимаешь? Чимин сжимает кулаки на коленях, качая головой. – Что ж, хорошо, потому что я тоже ненавижу таких людей, как ты. – Я никогда не говорил, что ненавижу тебя, Чимин. – Что-то с трудом верится, – бормочет Чимин себе под нос. Юнги выискивает в кармане телефон, и набирает кое-что в поисковик, пока Чимин продолжает недовольно ворчать. На самом деле Юнги удивлен, что Чимин все еще не встал и не ушел в приступе раздражения. Возможно, то, что он остался, было хорошим знаком. – Ты когда-нибудь смотрел Show Me the Money? – спрашивает он у Чимина, и когда младший морщится, Юнги задается вопросом, что же не так с нынешней молодежью. – Нет, – отвечает Чимин. – Я никогда даже не слышал об этом. – Оу, тебе стоит стать образованнее, – комментирует Юнги, выбирая видео, которое они бы могли вместе посмотреть. Юнги может заметить, что Чимина это совсем не интересует, но парень смягчается, когда Юнги хватает его за руку, помещая телефон между их коленями. Чимин замирает, и Юнги включает видео. Юнги сразу понимает, что Чимин совсем не впечатлен – он и не ожидал, что парень, наконец, откроет свои глаза и осознает, какими потрясающими хип-хоп и рэп могут быть. Такие вещи не случаются за несколько секунд. Тем не менее, он внимательно прислушивается ко всему, что говорит Юнги, кивая головой и время от времени задавая вопросы. Он пытается, и Юнги скептически надеется, что это правда так, что им не нужно отодвигаться друг от друга, что они могут побыть так близко друг к другу еще какое-то время. Юнги не совсем уверен, когда же это произошло, но он признает, что наблюдает за Чимином больше, чем за самим видео. Может, это потому, что он уже видел это видео десятки раз, и лицо Чимина намного более занимательное. Он знает, что откровенно пялится, и, возможно, Чимин тоже это понимает: уголки его губ дергаются вверх, когда он на секунду перехватывает взгляд Юнги. Есть определенная причина, по которой Чимин зацепил внимание Юнги во время того выступления ночью. Само заведение было достаточно маленьким, так что он мог спокойно видеть все лица в первых двух рядах, и Чимин был прямо здесь, напротив него, прижатый к барьеру и недовольно выглядящий. Юнги было любопытно, он хотел, чтобы парень улыбнулся и расслабился. Он не понимал, почему тот не наслаждался его выступлением так же, как и все остальные вокруг него. В тот момент он заинтересовался им из-за любопытства, которое взяло верх, когда он снова заметил его, прислонившимся к стене, уже после окончания концерта. Он и сам не мог понять, почему подошел к нему. И по правде говоря, сейчас ничего не изменилось, лишь холодный осенний ветер щипал его кожу. Он до сих пор полон решимости насчет того, чтобы лучше понять этого парнишку. – Ты правда милый, – произносит он шепотом, но Чимин слышит его, откидывая телефон обратно Юнги и поднимаясь на ноги. Он прочищает горло, засовывая руки в карманы пальто. – Что ж, это было очень интересно, но уже довольно поздно, и у меня завтра лекция первой парой, так что… Я должен идти. Юнги встает. – Выглядит так, будто бы я причиняю тебе неудобства или вроде того. – Так и есть, – бормочет Чимин, взглядом прожигая ботинки Юнги, – ты причиняешь мне неудобства. Ты и все эти твои татуировки на коже. Юнги задумчиво хмыкает, наблюдая за тем, как румянец появляется на щеках Чимина. – Тебе, вероятно, нужен мой номер, – наконец говорит он. Чимин складывает руки на груди, дергая подбородком вверх, словно защищаясь. – С чего бы это? – Ну, – произносит Юнги, – вероятно, мы будем видеться довольно часто. В конце концов, я решительно настроен насчет того, чтобы заставить тебя полюбить хип-хоп. И хотя Чимин отрицает происходящее, он позволяет Юнги дать ему свой номер телефона. Юнги думает, что это безусловно хороший знак.